Найденович, Адель Петровна

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Адель Найденович
Имя при рождении:

Адель Петровна Найденович

Дата рождения:

29 декабря 1933(1933-12-29) (90 лет)

Место рождения:

г. Мары, СССР

Гражданство:

СССР СССРРоссия Россия

Партия:

Демократический Союз

Род деятельности:

диссидент, политзаключённая

Адель Петровна Найденович (род. 1933, Мары) — советский диссидент, бывшая политзаключённая в 1961-1963 годах.



Биография

Родилась 29 декабря 1933 года в городе Мары Туркменской ССР в семье инженера-железнодорожника. После завершения выездной работы в Туркмении семья Найденович вернулась в Москву. С 1934 года Адель Найденович постоянно проживает в Москве.

Закончила Московский институт инженеров транспорта (МИИТ).

В диссидентском движении участвовала с конца 1950-х годов. В 1961 году была арестована КГБ за хранение антисоветской литературы и связи с иностранными корреспондентами. Срок отбывала в Мордовских политлагерях.

В 1970-е годы активно участвовала в правозащитном движении — работе Московской Хельсинкской группы, издании Хроники Текущих Событий. Допрашивалась КГБ по уголовному делу № 24 об издании Хроники Текущих Событий, проводилась очная ставка с обвиняемым Петром Якиром. После этого Найденович составила запись своих впечатлений от допроса и очной ставки под названием «Последние вести о Петре Якире».[1] Общавшийся с ней в тот период времени писатель Владимир Войнович охарактеризовал её по политическим взглядам тогда как убеждённую монархистку.[2]

Поддерживая контакты с зарубежным центром НТС, участвовала в нелегальной деятельности Союза солидаристов в СССР. Большой вклад Адель Найденович внесла в издание журнала «Вече», редактируемого Владимиром Осиповым. По оценке диссидента Михаила Хейфеца, «сыграла важную роль в мирном развитии отношений между „Хроникой“ и „Вече“», поскольку первоначально издатель «Хроники» Якир «принял осиповское изда­ние в штыки». Но под влиянием Найденович, принимавшей участие в издании обоих журналов, Хроника Текущих Событий, главный орган советской оппозиции, дала вполне благожелательный анонс о появлении нового журнала.[3]

В ноябре 1971 года Найденович подвергалась угрозам со стороны властей за выпуск самиздатовского журнала «Вече». По свидетельству М. Хейфеца, «возобновились угрозы, достаточ­но веско звучавшие для женщины, отбывшей несколько лег в концлагере, но куда более ужасно поражавшие сердце её старой матери. После очередной проработки: „Посадим вашу дочь, снова посадим!“ — мать Адели скоропостижно умерла. Осипов называет её первой жертвой „Вече“.»[3] В январе 1972 года после неоднократных вторжений милиции в её квартиру, угроз арестом «за тунеядство», Найденович написала письмо протеста председателю КГБ СССР Юрию Андропову. Спустя четыре дня после того, как письмо было отправлено, 14 января, Найденович была арестована в собственной квартире, но затем освобождена.[4]

В 1974 году Найденович проходила в качестве свидетеля по делу № 38 по факту издания журнала «Вече». [5]

В мае 1988 года приняла участие в создании первой открыто провозгласившей себя оппозиционной партии в СССР — Демократического Союза (ДС), избиралась в Центральный КС ДС, участвовала в первом съезде ДС, затем — в деятельности христианско-демократической фракции ДС. На квартире Найденович в 1988-1989 годах проводились собеседования со вступающими в ДС.

Адель Найденович активно участвовала в октябрьских событиях 1993 года на стороне российского парламента. В 1990-е годы и позднее принимала участие в деятельности Национал-большевистской партии, впоследствии запрещённой.

В 2000-е годы неоднократно выступала в защиту политзаключённых и подсудимых по политическим делам, таких, как Борис Стомахин[6][7][8], Игорь Губкин, Андрей Деревянкин, Юрий Шутов, полковник Владимир Квачков, заключённых национал-большевиков и других, поддерживала переписку с рядом политзаключённых. В 2010 году вошла в состав международного комитета «Катынь-2» по расследованию гибели руководства Польши при авиакатастрофе под Смоленском. В 2011 году выступила в защиту Владимира Осипова во время очередного суда над ним по политическим мотивам в г. Ярославле. Публиковалась в газете ДС «Свободное слово».[9]

Адель Найденович на протяжении нескольких десятилетий увлекается акварельной живописью, создав в своём неповторимом стиле большое количество работ на тему русского пейзажа и русской старины.

Проживает в Москве.

Напишите отзыв о статье "Найденович, Адель Петровна"

Примечания

  1. [hr2.memo.ru/wiki/3911 Из выпуска № 28 Хроники Текущих Событий]
  2. [fb2.booksgid.com/content/10/vladimir-voynovich-avtoportret-roman-moey-zhizni/273.html Владимир Войнович. "Чем я платил за свои «Жигули»]
  3. 1 2 [www.sakharov-center.ru/asfcd/auth/?t=page&num=9192 Михаил Хейфец. Избранные сочинения]
  4. [www.ronl.ru/politicheskie_deyateli/6730.htm Биографические сведения о Владимире Осипове]
  5. [ru.wikisource.org/wiki/%D0%A5%D1%80%D0%BE%D0%BD%D0%B8%D0%BA%D0%B0_%D1%82%D0%B5%D0%BA%D1%83%D1%89%D0%B8%D1%85_%D1%81%D0%BE%D0%B1%D1%8B%D1%82%D0%B8%D0%B9/34/07 Из выпуска № 34 Хроники Текущих Событий]
  6. [newcpi.wmtest.ru/2009/10/27/5848 Обращение в защиту Бориса Стомахина]
  7. [tatar-centr.blogspot.com/2011/12/blog-post_24.html Заявление в защиту Бориса Стомахина]
  8. [slovods.narod.ru/naiden.html#stomahin В защиту арестованного журналиста]
  9. [www.slovods.narod.ru/naiden.html Страница публикаций А. П. Найденович]

Ссылки

  • [www.sakharov-center.ru/asfcd/auth/?t=page&num=9192 «С кем Вы, Владимир Осипов?…»]
  • [fb2.booksgid.com/content/10/vladimir-voynovich-avtoportret-roman-moey-zhizni/273.html Владимир Войнович «Роман моей жизни»]
  • [www.slovods.narod.ru/naiden.html Страница публикаций А. П. Найденович в «Свободном слове»]

Отрывок, характеризующий Найденович, Адель Петровна

– Так уж из Потсдама пишут? – повторил он последние слова князя Василья и вдруг, встав, подошел к дочери.
– Это ты для гостей так убралась, а? – сказал он. – Хороша, очень хороша. Ты при гостях причесана по новому, а я при гостях тебе говорю, что вперед не смей ты переодеваться без моего спроса.
– Это я, mon pиre, [батюшка,] виновата, – краснея, заступилась маленькая княгиня.
– Вам полная воля с, – сказал князь Николай Андреевич, расшаркиваясь перед невесткой, – а ей уродовать себя нечего – и так дурна.
И он опять сел на место, не обращая более внимания на до слез доведенную дочь.
– Напротив, эта прическа очень идет княжне, – сказал князь Василий.
– Ну, батюшка, молодой князь, как его зовут? – сказал князь Николай Андреевич, обращаясь к Анатолию, – поди сюда, поговорим, познакомимся.
«Вот когда начинается потеха», подумал Анатоль и с улыбкой подсел к старому князю.
– Ну, вот что: вы, мой милый, говорят, за границей воспитывались. Не так, как нас с твоим отцом дьячок грамоте учил. Скажите мне, мой милый, вы теперь служите в конной гвардии? – спросил старик, близко и пристально глядя на Анатоля.
– Нет, я перешел в армию, – отвечал Анатоль, едва удерживаясь от смеха.
– А! хорошее дело. Что ж, хотите, мой милый, послужить царю и отечеству? Время военное. Такому молодцу служить надо, служить надо. Что ж, во фронте?
– Нет, князь. Полк наш выступил. А я числюсь. При чем я числюсь, папа? – обратился Анатоль со смехом к отцу.
– Славно служит, славно. При чем я числюсь! Ха ха ха! – засмеялся князь Николай Андреевич.
И Анатоль засмеялся еще громче. Вдруг князь Николай Андреевич нахмурился.
– Ну, ступай, – сказал он Анатолю.
Анатоль с улыбкой подошел опять к дамам.
– Ведь ты их там за границей воспитывал, князь Василий? А? – обратился старый князь к князю Василью.
– Я делал, что мог; и я вам скажу, что тамошнее воспитание гораздо лучше нашего.
– Да, нынче всё другое, всё по новому. Молодец малый! молодец! Ну, пойдем ко мне.
Он взял князя Василья под руку и повел в кабинет.
Князь Василий, оставшись один на один с князем, тотчас же объявил ему о своем желании и надеждах.
– Что ж ты думаешь, – сердито сказал старый князь, – что я ее держу, не могу расстаться? Вообразят себе! – проговорил он сердито. – Мне хоть завтра! Только скажу тебе, что я своего зятя знать хочу лучше. Ты знаешь мои правила: всё открыто! Я завтра при тебе спрошу: хочет она, тогда пусть он поживет. Пускай поживет, я посмотрю. – Князь фыркнул.
– Пускай выходит, мне всё равно, – закричал он тем пронзительным голосом, которым он кричал при прощаньи с сыном.
– Я вам прямо скажу, – сказал князь Василий тоном хитрого человека, убедившегося в ненужности хитрить перед проницательностью собеседника. – Вы ведь насквозь людей видите. Анатоль не гений, но честный, добрый малый, прекрасный сын и родной.
– Ну, ну, хорошо, увидим.
Как оно всегда бывает для одиноких женщин, долго проживших без мужского общества, при появлении Анатоля все три женщины в доме князя Николая Андреевича одинаково почувствовали, что жизнь их была не жизнью до этого времени. Сила мыслить, чувствовать, наблюдать мгновенно удесятерилась во всех их, и как будто до сих пор происходившая во мраке, их жизнь вдруг осветилась новым, полным значения светом.
Княжна Марья вовсе не думала и не помнила о своем лице и прическе. Красивое, открытое лицо человека, который, может быть, будет ее мужем, поглощало всё ее внимание. Он ей казался добр, храбр, решителен, мужествен и великодушен. Она была убеждена в этом. Тысячи мечтаний о будущей семейной жизни беспрестанно возникали в ее воображении. Она отгоняла и старалась скрыть их.
«Но не слишком ли я холодна с ним? – думала княжна Марья. – Я стараюсь сдерживать себя, потому что в глубине души чувствую себя к нему уже слишком близкою; но ведь он не знает всего того, что я о нем думаю, и может вообразить себе, что он мне неприятен».
И княжна Марья старалась и не умела быть любезной с новым гостем. «La pauvre fille! Elle est diablement laide», [Бедная девушка, она дьявольски дурна собою,] думал про нее Анатоль.
M lle Bourienne, взведенная тоже приездом Анатоля на высокую степень возбуждения, думала в другом роде. Конечно, красивая молодая девушка без определенного положения в свете, без родных и друзей и даже родины не думала посвятить свою жизнь услугам князю Николаю Андреевичу, чтению ему книг и дружбе к княжне Марье. M lle Bourienne давно ждала того русского князя, который сразу сумеет оценить ее превосходство над русскими, дурными, дурно одетыми, неловкими княжнами, влюбится в нее и увезет ее; и вот этот русский князь, наконец, приехал. У m lle Bourienne была история, слышанная ею от тетки, доконченная ею самой, которую она любила повторять в своем воображении. Это была история о том, как соблазненной девушке представлялась ее бедная мать, sa pauvre mere, и упрекала ее за то, что она без брака отдалась мужчине. M lle Bourienne часто трогалась до слез, в воображении своем рассказывая ему , соблазнителю, эту историю. Теперь этот он , настоящий русский князь, явился. Он увезет ее, потом явится ma pauvre mere, и он женится на ней. Так складывалась в голове m lle Bourienne вся ее будущая история, в самое то время как она разговаривала с ним о Париже. Не расчеты руководили m lle Bourienne (она даже ни минуты не обдумывала того, что ей делать), но всё это уже давно было готово в ней и теперь только сгруппировалось около появившегося Анатоля, которому она желала и старалась, как можно больше, нравиться.
Маленькая княгиня, как старая полковая лошадь, услыхав звук трубы, бессознательно и забывая свое положение, готовилась к привычному галопу кокетства, без всякой задней мысли или борьбы, а с наивным, легкомысленным весельем.
Несмотря на то, что Анатоль в женском обществе ставил себя обыкновенно в положение человека, которому надоедала беготня за ним женщин, он чувствовал тщеславное удовольствие, видя свое влияние на этих трех женщин. Кроме того он начинал испытывать к хорошенькой и вызывающей Bourienne то страстное, зверское чувство, которое на него находило с чрезвычайной быстротой и побуждало его к самым грубым и смелым поступкам.
Общество после чаю перешло в диванную, и княжну попросили поиграть на клавикордах. Анатоль облокотился перед ней подле m lle Bourienne, и глаза его, смеясь и радуясь, смотрели на княжну Марью. Княжна Марья с мучительным и радостным волнением чувствовала на себе его взгляд. Любимая соната переносила ее в самый задушевно поэтический мир, а чувствуемый на себе взгляд придавал этому миру еще большую поэтичность. Взгляд же Анатоля, хотя и был устремлен на нее, относился не к ней, а к движениям ножки m lle Bourienne, которую он в это время трогал своею ногою под фортепиано. M lle Bourienne смотрела тоже на княжну, и в ее прекрасных глазах было тоже новое для княжны Марьи выражение испуганной радости и надежды.