Накагава, Нобуо
| Нобуо Накагава | |
| яп. 中川 信夫 | |
 Нобуо Накагава среди сотрудников Shintoho Film Distribution Committee, 1959 | |
| Имя при рождении: |
Нобуо Накагава |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Гражданство: | |
| Профессия: | |
| Карьера: | |
Нобуо Накагава (яп. 中川 信夫, англ. Nobuo Nakagawa, род. 18 апреля 1905, Киото, Япония — ум. 17 июня 1984) — японский режиссёр, мастер триллера, хоррора и самурайских боевиков. Всего он снял 97 фильмов.
Содержание
Биография
Отец режиссёра — шеф-повар в ресторане, мать — официантка. С детства интересовался кино и увлекался книгами, рассчитывал стать литератором. Друзья отмечали, что он готов был ехать через весь город, чтобы посмотреть редкий фильм, беседовать о нём мог часами. Закончил в 1924 году коммерческое училище в префектуре Хёго благодаря полученной именной стипендии. Трудился в качестве кинокритика в журнале «Кинема джанпо», специализировался на статьях о классических американских хоррорах 30-х годов[1]. С 1929 года — ассистент на студии Makino Film Studios у режиссёра Масахиро Макино (до её банкротства в 1932 году). Год был безработным[2]. В 1934 году снял свой первый фильм на студии MigiFutoshiEmon — «Меч Бога войны». Работал на студии Toho, снимая обычно комедии в американском стиле. Некоторые из его фильмов этого времени — истории самураев.
В годы Второй Мировой войны служил в Шанхае. Снимал там пропагандистские фильмы, иногда — оптимистические комедии. После окончания войны устроился на студию Shintoho Film Distribution Committee. С 1956 года студию возглавил Мицугу Окура. Студия взяла курс на остросюжетное жанровое кино. Накагава стал специализироваться на хорроре. Режиссёра привлекают эксперименты со стилем. В фильме «Дом призрачной кошки» (1958 год) действие разворачивается в двух эпохах — XX век и XVIII столетие, настоящее время — черно-белая плёнка, прошлое — цветная. Доктор и его больная жена переезжают в Кюсю. Больная начинает видеть призрак ведьмы. Буддисткий священник рассказывает историю дома. Вторая часть — прошлое усадьбы. Режиссёр экспериментировал с замедленной съёмкой, освещением и суперналожением. Накагава цитировал «Вампира» Карла Теодора Дрейера и «Людей-кошек» Жака Турнера[3]. Фильм «Йоцуя Кайдан» снят в традиционной эстетике театра Кабуки.
Фильм 1959 года «Леди Вампир» был снят в европейских кварталах Токио. Готическая архитектура, европейская одежда и интерьеры, художественные приёмы «Леди Вампир» подражают итальянским фильмам ужасов. Фильм «Потолок в Уцуномии» (1956) снят в традициях классического самурайского фильма. Фильм «Женщина из камеры смертников» («Onna shikeishû no datsugoku», 1960) соединяет элементы европейского детектива и американского «тюремного» фильма. Фильм «Злая женщина» 1958 года снят в традициях криминального фильма. Действие его происходит в Токио в 1870-е годы. Юная и красивая девушка любит молодого полицейского, но работает на криминального авторитета.
Лучший фильм режиссёра по признанию зрительской аудитории и кинокритиков — «Ад» («Jigoku», 1960)[4]. Первая половина «Ада» — психологическая драма, основанная на мотивах европейской классики — «Преступления и наказания» Достоевского и «Фауста» Гёте. Это история о студенте, который сбил мелкого якудза, но скрыл преступление. Героя преследуют всё новые невзгоды. Все основные персонажи погибают, действие переносится в Ад. Вся вторая часть фильма происходит в Аду. В фильме использованы приёмы традиционного японского театра. Лейтмотив фильма — колесо, символизирующее автокатострофу, и муки в Аду. Фильм «Ад» провалился в прокате. Появились обвинения Накагавы в крахе студии Shintoho Film Distribution Committee.
Для студии Toei режиссёр снял фильм «Проклятие женщины-змеи» (1968). Фильм разочаровал поклонников режиссёра, в нём мелодрама преобладала над острым сюжетом.
Накагава снова обратился к женскому самурайскому кино, сняв фильмы «Быстрый меч Окацу» и «Окацу в бегах» (оба — 1969 год, студия Toei Company), являющиеся продолжениями фильма Иошихиро Ишикавы 1968 года «Женщина-демон».
В 77-летнем возрасте вернулся к кино после длительного перерыва и снял свой последний фильм фильм «Конеджи Жив». Через два года он умер от сердечного приступа.
Интересные факты
- Сатирические мотивы преобладали и в ремейке «Ада» Накагавы, снятом режиссёром Тэруо Исии в 1999 году («Jigoku»). «Ад» 1979 года, поставленный специалистом по эротическим фильмам Тацуми Кумаширо, сравнения с шедевром Накагавы тоже не выдерживал.
Галерея постеров к фильмам Накагавы
- Koi sugata kitsune goten poster.jpg
- Koikaze Goju-san tsugi 1952.jpeg
- Kyuketsuki-ga poster.jpg
- Yotsuyakaidan-2.jpg
Избранная фильмография
| Год | Название | Оригинальное название | Студия | Награды |
|---|---|---|---|---|
| 1982 | Живой Кохэйдзи[5] | Kaidan: Ikiteiru Koheiji, 78 мин. | Art Theatre Guild | Победитель — Awards of the Japanese Academy 1983 в номинации Best Art Direction |
| 1969 | Окацу в бегах[6] | Yoen dokufuden: Okatsu kyojo tabi, 84 мин. | Toei Company | |
| 1969 | Быстрый меч Окацу[7] | Yôen dokufu-den: Hitokiri okatsu, 89 мин. | Toei Company | |
| 1968 | История призрака женщины-змеи[8] | Kaidan hebi-onna, 85 мин. | Toei Company | |
| 1960 | Ад[9] | Jigoku, 101 мин. | Shintoho Film Distribution Committee | |
| 1959 | История призрака Йоцуя[10] | Tôkaidô Yotsuya kaidan, 89 мин. | Shintoho Film Distribution Committee | |
| 1958 | Дом с кошкой-призраком[11] | Bôrei kaibyô yashiki, 69 мин. | Shintoho Film Distribution Committee | |
| 1957 | Призраки болота Касане[12] | Kaidan Kasane-ga-fuchi, 66 мин. | Shintoho Film Distribution Committee | |
| 1956 | Потолок в Уцономии[13] | Kaii Utsunomiya tsuritenjô, 80 мин. | Shintoho Film Distribution Committee |
Напишите отзыв о статье "Накагава, Нобуо"
Примечания
- ↑ [www.cinematheque.ru/post/142718 Иван Денисов. Экскурсовод по аду (к 105-летию Нобуо Накагавы). Синематека.]
- ↑ Статья Nakagawa Nobuo в книге: Shigeno Tatsuhiko. Nihon eiga jinmei jiten: Kantokuhen. 1997. Tokyo: Kinema Junpō. ISBN 4-87376-208-1. P. 560–561.
- ↑ [www.litmir.co/br/?b=191816&p=38 Комм Дмитрий. Формулы страха. Введение в историю и теорию фильма ужасов. С. 168.]
- ↑ [www.criterion.com/current/posts/448-jigoku-hell-on-earth Chuck Stephens. Jigoku: Hell on Earth. The Criterion Collection.]
- ↑ Kaidan: Ikiteiru Koheiji (англ.) на сайте Internet Movie Database
- ↑ Yoen dokufuden: Okatsu kyojo tabi (англ.) на сайте Internet Movie Database
- ↑ Ninjô kami fûsen (англ.) на сайте Internet Movie Database
- ↑ Kaidan hebi-onna (англ.) на сайте Internet Movie Database
- ↑ Jigoku (англ.) на сайте Internet Movie Database
- ↑ Tôkaidô Yotsuya kaidan (англ.) на сайте Internet Movie Database
- ↑ Bôrei kaibyô yashiki (англ.) на сайте Internet Movie Database
- ↑ Kaidan Kasane-ga-fuchi (англ.) на сайте Internet Movie Database
- ↑ Kaii Utsunomiya tsuritenjô (англ.) на сайте Internet Movie Database
Литература
- [kotobank.jp/word/%E4%B8%AD%E5%B7%9D%E4%BF%A1%E5%A4%AB-587650 中川 信夫. The Asahi Shimbun Company.]
Ссылки
- Нобуо Накагава (англ.) на сайте Internet Movie Database
Отрывок, характеризующий Накагава, Нобуо
В недостроенном доме на Варварке, внизу которого был питейный дом, слышались пьяные крики и песни. На лавках у столов в небольшой грязной комнате сидело человек десять фабричных. Все они, пьяные, потные, с мутными глазами, напруживаясь и широко разевая рты, пели какую то песню. Они пели врозь, с трудом, с усилием, очевидно, не для того, что им хотелось петь, но для того только, чтобы доказать, что они пьяны и гуляют. Один из них, высокий белокурый малый в чистой синей чуйке, стоял над ними. Лицо его с тонким прямым носом было бы красиво, ежели бы не тонкие, поджатые, беспрестанно двигающиеся губы и мутные и нахмуренные, неподвижные глаза. Он стоял над теми, которые пели, и, видимо воображая себе что то, торжественно и угловато размахивал над их головами засученной по локоть белой рукой, грязные пальцы которой он неестественно старался растопыривать. Рукав его чуйки беспрестанно спускался, и малый старательно левой рукой опять засучивал его, как будто что то было особенно важное в том, чтобы эта белая жилистая махавшая рука была непременно голая. В середине песни в сенях и на крыльце послышались крики драки и удары. Высокий малый махнул рукой.
– Шабаш! – крикнул он повелительно. – Драка, ребята! – И он, не переставая засучивать рукав, вышел на крыльцо.
Фабричные пошли за ним. Фабричные, пившие в кабаке в это утро под предводительством высокого малого, принесли целовальнику кожи с фабрики, и за это им было дано вино. Кузнецы из соседних кузень, услыхав гульбу в кабаке и полагая, что кабак разбит, силой хотели ворваться в него. На крыльце завязалась драка.
Целовальник в дверях дрался с кузнецом, и в то время как выходили фабричные, кузнец оторвался от целовальника и упал лицом на мостовую.
Другой кузнец рвался в дверь, грудью наваливаясь на целовальника.
Малый с засученным рукавом на ходу еще ударил в лицо рвавшегося в дверь кузнеца и дико закричал:
– Ребята! наших бьют!
В это время первый кузнец поднялся с земли и, расцарапывая кровь на разбитом лице, закричал плачущим голосом:
– Караул! Убили!.. Человека убили! Братцы!..
– Ой, батюшки, убили до смерти, убили человека! – завизжала баба, вышедшая из соседних ворот. Толпа народа собралась около окровавленного кузнеца.
– Мало ты народ то грабил, рубахи снимал, – сказал чей то голос, обращаясь к целовальнику, – что ж ты человека убил? Разбойник!
Высокий малый, стоя на крыльце, мутными глазами водил то на целовальника, то на кузнецов, как бы соображая, с кем теперь следует драться.
– Душегуб! – вдруг крикнул он на целовальника. – Вяжи его, ребята!
– Как же, связал одного такого то! – крикнул целовальник, отмахнувшись от набросившихся на него людей, и, сорвав с себя шапку, он бросил ее на землю. Как будто действие это имело какое то таинственно угрожающее значение, фабричные, обступившие целовальника, остановились в нерешительности.
– Порядок то я, брат, знаю очень прекрасно. Я до частного дойду. Ты думаешь, не дойду? Разбойничать то нонче никому не велят! – прокричал целовальник, поднимая шапку.
– И пойдем, ишь ты! И пойдем… ишь ты! – повторяли друг за другом целовальник и высокий малый, и оба вместе двинулись вперед по улице. Окровавленный кузнец шел рядом с ними. Фабричные и посторонний народ с говором и криком шли за ними.
У угла Маросейки, против большого с запертыми ставнями дома, на котором была вывеска сапожного мастера, стояли с унылыми лицами человек двадцать сапожников, худых, истомленных людей в халатах и оборванных чуйках.
– Он народ разочти как следует! – говорил худой мастеровой с жидкой бородйой и нахмуренными бровями. – А что ж, он нашу кровь сосал – да и квит. Он нас водил, водил – всю неделю. А теперь довел до последнего конца, а сам уехал.
Увидав народ и окровавленного человека, говоривший мастеровой замолчал, и все сапожники с поспешным любопытством присоединились к двигавшейся толпе.
– Куда идет народ то?
– Известно куда, к начальству идет.
– Что ж, али взаправду наша не взяла сила?
– А ты думал как! Гляди ко, что народ говорит.
Слышались вопросы и ответы. Целовальник, воспользовавшись увеличением толпы, отстал от народа и вернулся к своему кабаку.
Высокий малый, не замечая исчезновения своего врага целовальника, размахивая оголенной рукой, не переставал говорить, обращая тем на себя общее внимание. На него то преимущественно жался народ, предполагая от него получить разрешение занимавших всех вопросов.
– Он покажи порядок, закон покажи, на то начальство поставлено! Так ли я говорю, православные? – говорил высокий малый, чуть заметно улыбаясь.
– Он думает, и начальства нет? Разве без начальства можно? А то грабить то мало ли их.
– Что пустое говорить! – отзывалось в толпе. – Как же, так и бросят Москву то! Тебе на смех сказали, а ты и поверил. Мало ли войсков наших идет. Так его и пустили! На то начальство. Вон послушай, что народ то бает, – говорили, указывая на высокого малого.
У стены Китай города другая небольшая кучка людей окружала человека в фризовой шинели, держащего в руках бумагу.
– Указ, указ читают! Указ читают! – послышалось в толпе, и народ хлынул к чтецу.
Человек в фризовой шинели читал афишку от 31 го августа. Когда толпа окружила его, он как бы смутился, но на требование высокого малого, протеснившегося до него, он с легким дрожанием в голосе начал читать афишку сначала.
«Я завтра рано еду к светлейшему князю, – читал он (светлеющему! – торжественно, улыбаясь ртом и хмуря брови, повторил высокий малый), – чтобы с ним переговорить, действовать и помогать войскам истреблять злодеев; станем и мы из них дух… – продолжал чтец и остановился („Видал?“ – победоносно прокричал малый. – Он тебе всю дистанцию развяжет…»)… – искоренять и этих гостей к черту отправлять; я приеду назад к обеду, и примемся за дело, сделаем, доделаем и злодеев отделаем».
Последние слова были прочтены чтецом в совершенном молчании. Высокий малый грустно опустил голову. Очевидно было, что никто не понял этих последних слов. В особенности слова: «я приеду завтра к обеду», видимо, даже огорчили и чтеца и слушателей. Понимание народа было настроено на высокий лад, а это было слишком просто и ненужно понятно; это было то самое, что каждый из них мог бы сказать и что поэтому не мог говорить указ, исходящий от высшей власти.
Все стояли в унылом молчании. Высокий малый водил губами и пошатывался.
– У него спросить бы!.. Это сам и есть?.. Как же, успросил!.. А то что ж… Он укажет… – вдруг послышалось в задних рядах толпы, и общее внимание обратилось на выезжавшие на площадь дрожки полицеймейстера, сопутствуемого двумя конными драгунами.
