Накамура, Котаро

Котаро Накамура
яп. 中村 孝太郎
Дата рождения	28 августа 1881(1881-08-28)
Место рождения	префектура Исикава, Японская империя
Дата смерти	29 августа 1947(1947-08-29) (66 лет)
Принадлежность	Императорская армия Японии
Годы службы	1901 — 1943
Звание	Генерал
Командовал	Гарнизонная армия в Китае Корейская армия Министерство армии

Котаро Накамура (яп. 中村 孝太郎, 28 августа 1881, префектура Исикава — 29 августа 1947) — генерал Императорской армии Японии, короткое время в 1937 году министр армии.

Биография

Накамура был родом из префектуры Исикава. Он получил образование в военных подготовительных школах, и окончил Военную академию Императорской армии Японии в 1901 году , а Высшую военную академию Императорской армии Японии в 1909 году, где вместе с ним учились Хисаити Тэраути и Ёсидзиро Умэдзу.

Накамура служил на различных административных и штабных должностях в Генеральном штабе Императорской армии Японии в течение почти всей своей карьеры. Он был направлен в качестве военного атташе в Швеции в 1920 — 1921 годах.

После получения звания подполковника Накамура был назначен командующим 67-го пехотного полка из в 1922 — 1923 годах. Он вернулся в Генеральный штаб в 1923 — 1927 годах. В 1927 году Накамура получил звание генерал-майора и командовал 39-й пехотной бригадой. В 1929 — 1930 годах он был начальником штаба Корейской армии.

Накамура служил начальником Бюро персонала в Генеральном штабе в 1930 — 1932 годах. В 1932 году был назначен командующим Гарнизонной армии в Китае, а вскоре после этого был произведён в генерал-лейтенанты. В 1934 году Накамура стал командиром 8-й армии. Он был отозван в Токио в декабре 1935 года в качестве заместителя Главной инспекции боевой подготовки.

2 — 9 февраля 1937 года Накамура был министром армии. После чего Накамура был назначен командиром Восточной армии, и был произведен в генералы в 1938 году. Накамура затем стал командиром Корейской армии в 1938 — 1941 годах.

С 1941 года и вплоть до своей отставки в связи с плохим состоянием здоровья в 1943 году, Накамура не смог продолжить службу в качестве члена Высшего военного совета. Накамура умер вскоре после окончания Второй мировой войны 29 августа 1947 года.

Отрывок, характеризующий Накамура, Котаро

– Mon pere, [Отец,] скажите мне, как это было? – спросила она сквозь слезы.
– Иди, иди, убит в сражении, в котором повели убивать русских лучших людей и русскую славу. Идите, княжна Марья. Иди и скажи Лизе. Я приду.
Когда княжна Марья вернулась от отца, маленькая княгиня сидела за работой, и с тем особенным выражением внутреннего и счастливо спокойного взгляда, свойственного только беременным женщинам, посмотрела на княжну Марью. Видно было, что глаза ее не видали княжну Марью, а смотрели вглубь – в себя – во что то счастливое и таинственное, совершающееся в ней.
– Marie, – сказала она, отстраняясь от пялец и переваливаясь назад, – дай сюда твою руку. – Она взяла руку княжны и наложила ее себе на живот.
Глаза ее улыбались ожидая, губка с усиками поднялась, и детски счастливо осталась поднятой.
Княжна Марья стала на колени перед ней, и спрятала лицо в складках платья невестки.
– Вот, вот – слышишь? Мне так странно. И знаешь, Мари, я очень буду любить его, – сказала Лиза, блестящими, счастливыми глазами глядя на золовку. Княжна Марья не могла поднять головы: она плакала.
– Что с тобой, Маша?
– Ничего… так мне грустно стало… грустно об Андрее, – сказала она, отирая слезы о колени невестки. Несколько раз, в продолжение утра, княжна Марья начинала приготавливать невестку, и всякий раз начинала плакать. Слезы эти, которых причину не понимала маленькая княгиня, встревожили ее, как ни мало она была наблюдательна. Она ничего не говорила, но беспокойно оглядывалась, отыскивая чего то. Перед обедом в ее комнату вошел старый князь, которого она всегда боялась, теперь с особенно неспокойным, злым лицом и, ни слова не сказав, вышел. Она посмотрела на княжну Марью, потом задумалась с тем выражением глаз устремленного внутрь себя внимания, которое бывает у беременных женщин, и вдруг заплакала.
– Получили от Андрея что нибудь? – сказала она.
– Нет, ты знаешь, что еще не могло притти известие, но mon реrе беспокоится, и мне страшно.
– Так ничего?
– Ничего, – сказала княжна Марья, лучистыми глазами твердо глядя на невестку. Она решилась не говорить ей и уговорила отца скрыть получение страшного известия от невестки до ее разрешения, которое должно было быть на днях. Княжна Марья и старый князь, каждый по своему, носили и скрывали свое горе. Старый князь не хотел надеяться: он решил, что князь Андрей убит, и не смотря на то, что он послал чиновника в Австрию розыскивать след сына, он заказал ему в Москве памятник, который намерен был поставить в своем саду, и всем говорил, что сын его убит. Он старался не изменяя вести прежний образ жизни, но силы изменяли ему: он меньше ходил, меньше ел, меньше спал, и с каждым днем делался слабее. Княжна Марья надеялась. Она молилась за брата, как за живого и каждую минуту ждала известия о его возвращении.


– Ma bonne amie, [Мой добрый друг,] – сказала маленькая княгиня утром 19 го марта после завтрака, и губка ее с усиками поднялась по старой привычке; но как и во всех не только улыбках, но звуках речей, даже походках в этом доме со дня получения страшного известия была печаль, то и теперь улыбка маленькой княгини, поддавшейся общему настроению, хотя и не знавшей его причины, – была такая, что она еще более напоминала об общей печали.