Наксалиты

Эта статья является частью серии статей по теме:
Маоизм
Теория Марксизм-ленинизм Маоизм Плановая экономика Диктатура пролетариата Научный социализм Народная война Линия масс Антиимпериализм Новая демократия Коллективизм Классовая борьба
Люди Мао Цзэдун Абимаэль Гусман Ибрагим Кайпаккая Чару Мазумдар Хьюи Перси Ньютон Пол Пот Черукури Раджкумар Хосе Мария Сисон Цзян Цин Акрам Яри
Партии и движения Коммунистическая партия Бутана (марксистско-ленинско-маоистская) Коммунистическая партия Турции/Марксистско-ленинская Красные кхмеры Непальские маоисты Международная конференция марксистско-ленинских партий и организаций Новая народная армия Наксалиты Сендеро Луминосо Хунвейбины Чёрные пантеры
История Гражданская война в Китае Советско-китайский раскол Большой скачок Культурная революция в Китае Банда четырёх Май 1968 Вооружённый конфликт в Перу Гражданская война в Непале
Родственные статьи Геваризм Дацзыбао Красный коридор Фокизм Цзаофани Цитаты Мао Цзэдуна

Наксалиты — неофициальное название вооружённых коммунистических, преимущественно маоистских, группировок в Индии. Название происходит от местности, где произошли первые выступления. Значительная часть терактов наксалитов приводит к человеческим жертвам: в 2010 году в Индии наксалиты осуществили 2212 терактов, унесших жизни 1003 человек.

Повстанцы отстаивают свою самобытную версию маоизма, поскольку в 1976 они отмежевались от смены курса политики КНР. Тем не менее, районы их действия окружают Индию «красным поясом» с востока от Индийского океана до КНР, что геополитически выгодно Китаю. Своей ближайшей целью повстанцы видят создание на территории Индии самоуправляемых «свободных зон». Наксалиты действуют на территории 20 из 28 индийских штатов.

Некоторые российские аналитики утверждают, что на долю наксалитов приходится половина совершаемых в Индии терактов. Утверждается, что мишенью террористов являются полицейские, и за историю движения от рук наксалитов погибло около 6 тыс. силовиков. Наксалиты провозглашают себя «защитниками бедных слоев населения» и борются с «помещиками, эксплуатирующими труд крестьян».

Индийские полицейские силы неоднократно проводили военные операции с целью подавить террористическое движение, обсуждается привлечение к борьбе с наксалитами армейских подразделений, однако решающих успехов правоохранительным органам добиться до сих пор не удалось.

В Индии наксалиты официально объявлены террористами. Растущее влияние наксалитов заставило премьер-министра Индии Манмохана Сингха объявить их самой серьёзной внутренней угрозой национальной безопасности Индии.

История

В Западной Бенгалии коммунисты, испытав сильное маоистское влияние, считали, что прямое крестьянское вооруженное восстание приведет к социализму. КПИ(м) раскололась, из неё выделилась Коммунистическая партия Индии (марксистско-ленинская), которая, в свою очередь, не смогла сохранить единство и распалась на большое количество вооруженных групп, ведущих вооруженную борьбу с правительством по образцу Народно-освободительной армии Китая. Мао Цзэдун и его последователи (и независимо от них Че Гевара) полагали, что в «отсталой» полуколониальной или колониальной стране социальной базой революции является крестьянство, так как правящие режимы в городах располагают достаточной силой, чтобы обезвредить боевые организации пролетариата.

В марте 1967 года началось восстание жителей деревни Наксалбари, поддержанное левым крылом Коммунистической партии Индии (марксистской) во главе с Чару Мазумдаром и Кану Саньялом: 150 членов Коммунистической партии Индии изъяли все зерно местного землевладельца. К 1971 году левое крыло Коммунистической партии Индии (марксистской) вышло из партии и создало Коммунистическую партию Индии (марксистско-ленинскую) для борьбы с ревизионизмом внутри индийского коммунистического движения.

Чару Мазумдар сумел обеспечить идеологическое руководство движением наксалитов под лозунгами маоизма. Помимо крестьян, эта идеология привлекла часть городской элиты. С 1967 г. в сельскую местность стали приезжать учителя, врачи и т. п., которые приобщали крестьян к идеям маоизма. Важно отметить, что в 1966 г. началась Культурная революция в КНР. В Пекине считали распространение идей Мао по миру одной из важнейших задач.

Восстание наксалитов за земельный передел, в ходе которого более 300 тысяч акров земли было изъято у крупных землевладельцев и перераспределено среди сельской бедноты, быстро перешагнуло границы Западной Бенгалии и перекинулось на соседние штаты. Наиболее обширная «освобожденная зона» возникла в штате Андхра-Прадеш. Она включала в себя территорию площадью более 500 кв. миль, на которой было расположено более 300 деревень, и состояла из двух «красных районов», соединённых узким коридором. Решающую роль в крестьянском движении здесь играли племена джатана и савару. Партизанская война разгорелась также в Карнатаке, Андхра-Прадеше, Ориссе, Бихаре и других регионах Индии. О масштабах движения говорят следующие цифры - в 1971 году наксалиты совершили более 3650 терактов и убили 850 "классовых врагов" (землевладельцев, ростовщиков, полицейских информаторов, членов других партий).

Хотя основные силы КПИ(м-л) были разгромлены в 1970-х годах силами центрального правительства при поддержке левых властей Западной Бенгалии, лозунги наксалитов в 1990-х годах были подхвачены в населенных малыми народами районах Андхра-Прадеша и в ряде округов Мадхья-Прадеша и Махараштры. На месте единой КПИ(м-л) возникла почти сотня мелких наксалитских группировок. Почти в каждом «освобождённом» районе был создан свой ЦК независимой наксалитской партии. Неоднократные попытки вновь объединить хотя бы основные течения наксалитизма в единую партию положительного эффекта не дали.

После провала коммунистического наксалитского восстания 1971 года в Калькутте, когда помимо прочего началась активная борьба между двумя частями расколовшейся Коммунистической партии Индии (марксистской) — собственно КПИ(м) и Коммунистической партии Индии (марксистско-ленинской), Левый фронт вернулся к власти в 1977 году. По мнению ряда исследователей, была достигнута секретная договоренность, что КПИ (марксистская) управляет Бенгалией, но дает повстанцам фактическую возможность создавать лагеря на территории штата, за это повстанцы обещали не вести вооруженную борьбу на территории Западной Бенгалии, используя эти лагеря лишь для подготовки, перегруппировки, отдыха и лечения, занимаясь террором против помещиков и зажиточных крестьян в других штатах Индии.

Правительство коммунистов столкнулось с необходимостью проводить индустриализацию. Но крестьяне, протестуя против строительства в штате крупных промышленных объектов и обязательного выкупа земли под них, организовали советы и создали «освобожденные» районы, изгнав силы армии, полиции, гражданскую администрацию, а заодно и партийные организации (вместе с членами семей). После некоторых колебаний маоисты примкнули к повстанцам…

Только начиная с 1993 года борьба наксалитов обрела второе дыхание. Ведущие фракции КПИ(м-л) сумели договориться о координации боевых действий, защите арестованных наксалитов в суде, обмене боеприпасами и медикаментами. Был установлен контакт с другими ненаксалитскими движениями, такими как Социалистический совет Нагаленда и Объединённый фронт освобождения Ассама, непальскими маоистами, Тиграми освобождения Тамил Илама. И сегодня в штатах Западная Бенгалия, Бихар, Джаркханд, Чхаттисгарх, Махараштра и Андхра-Прадеш существуют контролируемые революционерами территории.

Политические организации наксалитов

В Индии есть три основных типа маоистских организаций. С одной стороны, есть группы, либо уже ведущие вооружённую борьбу, либо поддерживающие идею участия в вооружённой борьбе немедленно или после кратких приготовлений. С другой стороны — группы, которые отказались от идеи народной войны и сосредоточились на борьбе легальным, парламентским путём, среди которых наиболее заметна Коммунистическая партия Индии (марксистско-ленинская) — «Освобождение» (названа так же, как и центральный орган партии, еженедельная газета «Освобождение»).

Между ними находится большая группа промежуточных организаций, идеология многих из которых называется «революционной линией масс» или «линией масс Мао Цзэдуна». Большинство этих групп поддерживают «народную войну» в определенные моменты, но считают, что для неё ещё не созрели объективные и субъективные условия, по меньшей мере, в большей части страны. К группам «линии масс» принадлежат: Реорганизационный центр компартии (м-л), КПИ(м-л) — «Новая демократия», КПИ(м-л) — «Красное знамя» и др.

Крупнейшая по состоянию на 2010 год группа, ведущая вооруженную борьбу, — Коммунистическая партия Индии (маоистская), была создана в 2004 году в результате слияния основанной в 1980 году боевой фракции КПИ(м-л)-«Народная война» и существующего с 1969 года Маоистского координационного центра (Индия), никогда не входившего в КПИ(м-л) и ведшего вооружённую борьбу в основном в Бихаре и Джаркханде.

«Народная война» действовала во многих штатах, но особенно сильной была в штате Андхра-Прадеш, где располагала 54 «лесными отрядами» — даламами (ещё 12 действовало в Мадхья-Прадеш, Махараштре, Чхаттисгархе, Бихаре, Джаркханде, Уттар-Прадеш, Карнатаке, Тамилнаду, Ориссе и Керале). По данным полиции, в ней состояло помимо «более 5000 легальных активистов», 1100 полноправных «подпольных кадров», из которых женщины составляют 30 %. Каждый из даламов включает 9-12 членов. По сведениям полиции Андхра-Прадеш, эта группа на пике своей деятельности в 1997 году имела 74 далама.

КПИ (маоистская) проводит периодические военные тренировки, включая выработку навыков ведения войны в джунглях. Её кадры преуспели в повстанческих техниках вроде закладывания мин и нападений из засады. Арсенал включает тысячи автоматов Калашникова, пистолетов, двуствольных и одноствольных ружей. Несколько сот политических лидеров из правящих партий, таких как Телугу Десам Парти, Индийского национального конгресса, БДП, КПИ и КПИ(м), а также много зажиточных землевладельцев, торговцев, ростовщиков, просто представителей высших каст было убито маоистами за последние 10 лет.

Пресса отмечает, что маоисты превратили Джаркханд, холмистый район, бывший частью Бихара, а потом отделившийся в самостоятельный штат, в «Лалкханд» (Лал означает «красный»). Основой их тактики стала поддержка отсталых языческих племен — коренных народов, традиционно находящихся вне индийского общества с его кастовой системой и живущих в труднодоступных местах. КПИ (маоистская) находится в перманентном состоянии войны с бригадами сельской самообороны Ранвир Сена. Всего отряды КПИ (маоистской) насчитывают, по их данным, 40 тысяч сторонников.

Считается, что финансирование деятельности маоистов осуществляется пожертвованиями подрядчиков, торговцев, бизнесменов, специалистов вроде докторов, адвокатов, бухгалтеров и даже правительственных чиновников, достигающими сотен миллионов рупий в год. СМИ это называют рэкетом.

Напротив, отказавшаяся от вооружённой борьбы в 1970-х КПИ(м-л) «Освобождение» (Liberation) сосредоточена на экономической борьбе и парламентской деятельности. Она, будучи крупнейшей группой КПИ(м-л) (несколько десятков тысяч членов партии, около 250 тысяч кандидатов), претендует быть главным продолжателем исходной КПИ(м-л). Она влилась в действующую избирательную систему и годами заявляет о своём дистанцировании от леваческого насилия. Она действует во многих штатах, включая Ассам, Западную Бенгалию и Бихар, где неоднократно имела своих депутатов в Законодательном собрании штата.

КПИ(м-л) «Освобождение» руководит пятью массовыми организациями — Всеиндийской студенческой ассоциацией, крестьянской организацией Бихар Прадеш Касан Сабха, Всеиндийским координационным комитетом профсоюзов, Всеиндийской прогрессивной женской ассоциацией и Джан Санскритик Манч.

Западная Бенгалия

В 2007—2010 годах в Западной Бенгалии фактически сложился блок политических сил, выступающих против коммунистического правительства Левого фронта. Специалисты и ряд СМИ утверждают, что осуществлялась координация действий между либеральной оппозицией во главе с партиями Тринамул Конгресс и ИНК и наксалитами.

Теракты 2010 г

6 апреля 2010 г. наксалиты провели два крупнейших за последнее время нападения, убив 76 полицейских и ранив около 50. В нападении участвовали до тысячи наксалитов

17 мая наксалиты подорвали автобус на дороге Дантевда-Сухма в Чаттисгархе, убив 26 полицейских и 20 гражданских лиц.

28 мая 2010 года в штате Западная Бенгалия на территории племен, где сильно влияние наксалитов, был пущен под откос пассажирский поезд Ховра — Мумбаи, в результате чего погибло более 100 человек. Маоисты, однако, заявили, что к крушению поезда непричастны, а следствие заявило, что поезд потерпел крушение вследствие не подрыва, а переключения стрелки, заявлениям же маоистов нельзя верить.

29 июня были убиты не менее 26 сотрудников индийских центральных резервных полицейских сил в районе Нараянпур в Чаттисгархе. Убийства мирных жителей маоистами происходят в возрастающем масштабе.

Интересные факты

• Участником восстания наксалитов был и Митхун Чакраборти, впоследствии — знаменитый актёр.

Документальные фильмы

• [video.yandex.ru/users/lyubitel-liubitel/view/4/ Пылающий след / Blazing Trail] Коммунистическая партия Индии (маоистская) 2004
• Росчерки судьбы, 2003, х/ф
• Порочный круг, 2012, х/ф

Литература

1. [shraibman.livejournal.com/106783.html КАРТА ДЕЙСТВИЯ ТЕРРОРИСТИЧЕСКИХ ГРУППИРОВОК НАКСАЛИТОВ В ИНДИИ]
2. [www.pravda.ru/world/asia/southasia/19-02-2010/1018489-mao-0/ Индия под ударом боевиков-маоистов]
3. [www.rediff.com/news/2007/feb/08naxal.htm Осознание маоистской опасности]
4. [www.n-komsomol.ru/Naxalbari_revolt.htm Виджай Банерджи Восстание в Наксалбари] (есть мнение, что под псевдонимом Банерджи скрывается российский политик Д.Костенко).
5. [trudoros.narod.ru/akm/2009/02/india1.htm Интервью с Вараварой Рао: «Наксалиты — они как феникс».]
6. [www.warandpeace.ru/ru/exclusive/view/28467/ В.Щерба Индия: малоизвестная война в джунглях.]
7. [www.rus-obr.ru/discuss/3693 С.Гафуров Д.Митина Индийская махновщина, или Битва за Лалгарх]
8. Уроки классовой борьбы в Индии. [viperson.ru/wind.php?ID=428706&soch=1 С.Гафуров Д.Митина]
9. [www.alternativy.ru/ru/node/622 С.Гафуров Д.Митина Фашизм или Бонапартизм: опыт Индии.]
10. Арундати Рой. [scepsis.ru/library/id_2813.html В пути с товарищами]
11. Яковлев, А. Ю. Индия. Террор во имя "социальной справедливости" // Азия и Африка сегодня, 2010, N 8. - С. 30-35.
12. [www.dissercat.com/content/naksality-i-borba-s-nimi-pravitelstva-indii-v-pervom-desyatiletii-xxi-veka Наксалиты и борьба с ними правительства Индии в первом десятилетии 21 века]

Отрывок, характеризующий Наксалиты

Последнее пребывание в Богучарове князя Андрея, с его нововведениями – больницами, школами и облегчением оброка, – не смягчило их нравов, а, напротив, усилило в них те черты характера, которые старый князь называл дикостью. Между ними всегда ходили какие нибудь неясные толки, то о перечислении их всех в казаки, то о новой вере, в которую их обратят, то о царских листах каких то, то о присяге Павлу Петровичу в 1797 году (про которую говорили, что тогда еще воля выходила, да господа отняли), то об имеющем через семь лет воцариться Петре Феодоровиче, при котором все будет вольно и так будет просто, что ничего не будет. Слухи о войне в Бонапарте и его нашествии соединились для них с такими же неясными представлениями об антихристе, конце света и чистой воле.
В окрестности Богучарова были всё большие села, казенные и оброчные помещичьи. Живущих в этой местности помещиков было очень мало; очень мало было также дворовых и грамотных, и в жизни крестьян этой местности были заметнее и сильнее, чем в других, те таинственные струи народной русской жизни, причины и значение которых бывают необъяснимы для современников. Одно из таких явлений было проявившееся лет двадцать тому назад движение между крестьянами этой местности к переселению на какие то теплые реки. Сотни крестьян, в том числе и богучаровские, стали вдруг распродавать свой скот и уезжать с семействами куда то на юго восток. Как птицы летят куда то за моря, стремились эти люди с женами и детьми туда, на юго восток, где никто из них не был. Они поднимались караванами, поодиночке выкупались, бежали, и ехали, и шли туда, на теплые реки. Многие были наказаны, сосланы в Сибирь, многие с холода и голода умерли по дороге, многие вернулись сами, и движение затихло само собой так же, как оно и началось без очевидной причины. Но подводные струи не переставали течь в этом народе и собирались для какой то новой силы, имеющей проявиться так же странно, неожиданно и вместе с тем просто, естественно и сильно. Теперь, в 1812 м году, для человека, близко жившего с народом, заметно было, что эти подводные струи производили сильную работу и были близки к проявлению.
Алпатыч, приехав в Богучарово несколько времени перед кончиной старого князя, заметил, что между народом происходило волнение и что, противно тому, что происходило в полосе Лысых Гор на шестидесятиверстном радиусе, где все крестьяне уходили (предоставляя казакам разорять свои деревни), в полосе степной, в богучаровской, крестьяне, как слышно было, имели сношения с французами, получали какие то бумаги, ходившие между ними, и оставались на местах. Он знал через преданных ему дворовых людей, что ездивший на днях с казенной подводой мужик Карп, имевший большое влияние на мир, возвратился с известием, что казаки разоряют деревни, из которых выходят жители, но что французы их не трогают. Он знал, что другой мужик вчера привез даже из села Вислоухова – где стояли французы – бумагу от генерала французского, в которой жителям объявлялось, что им не будет сделано никакого вреда и за все, что у них возьмут, заплатят, если они останутся. В доказательство того мужик привез из Вислоухова сто рублей ассигнациями (он не знал, что они были фальшивые), выданные ему вперед за сено.
Наконец, важнее всего, Алпатыч знал, что в тот самый день, как он приказал старосте собрать подводы для вывоза обоза княжны из Богучарова, поутру была на деревне сходка, на которой положено было не вывозиться и ждать. А между тем время не терпело. Предводитель, в день смерти князя, 15 го августа, настаивал у княжны Марьи на том, чтобы она уехала в тот же день, так как становилось опасно. Он говорил, что после 16 го он не отвечает ни за что. В день же смерти князя он уехал вечером, но обещал приехать на похороны на другой день. Но на другой день он не мог приехать, так как, по полученным им самим известиям, французы неожиданно подвинулись, и он только успел увезти из своего имения свое семейство и все ценное.
Лет тридцать Богучаровым управлял староста Дрон, которого старый князь звал Дронушкой.
Дрон был один из тех крепких физически и нравственно мужиков, которые, как только войдут в года, обрастут бородой, так, не изменяясь, живут до шестидесяти – семидесяти лет, без одного седого волоса или недостатка зуба, такие же прямые и сильные в шестьдесят лет, как и в тридцать.
Дрон, вскоре после переселения на теплые реки, в котором он участвовал, как и другие, был сделан старостой бурмистром в Богучарове и с тех пор двадцать три года безупречно пробыл в этой должности. Мужики боялись его больше, чем барина. Господа, и старый князь, и молодой, и управляющий, уважали его и в шутку называли министром. Во все время своей службы Дрон нн разу не был ни пьян, ни болен; никогда, ни после бессонных ночей, ни после каких бы то ни было трудов, не выказывал ни малейшей усталости и, не зная грамоте, никогда не забывал ни одного счета денег и пудов муки по огромным обозам, которые он продавал, и ни одной копны ужи на хлеба на каждой десятине богучаровских полей.
Этого то Дрона Алпатыч, приехавший из разоренных Лысых Гор, призвал к себе в день похорон князя и приказал ему приготовить двенадцать лошадей под экипажи княжны и восемнадцать подвод под обоз, который должен был быть поднят из Богучарова. Хотя мужики и были оброчные, исполнение приказания этого не могло встретить затруднения, по мнению Алпатыча, так как в Богучарове было двести тридцать тягол и мужики были зажиточные. Но староста Дрон, выслушав приказание, молча опустил глаза. Алпатыч назвал ему мужиков, которых он знал и с которых он приказывал взять подводы.
Дрон отвечал, что лошади у этих мужиков в извозе. Алпатыч назвал других мужиков, и у тех лошадей не было, по словам Дрона, одни были под казенными подводами, другие бессильны, у третьих подохли лошади от бескормицы. Лошадей, по мнению Дрона, нельзя было собрать не только под обоз, но и под экипажи.
Алпатыч внимательно посмотрел на Дрона и нахмурился. Как Дрон был образцовым старостой мужиком, так и Алпатыч недаром управлял двадцать лет имениями князя и был образцовым управляющим. Он в высшей степени способен был понимать чутьем потребности и инстинкты народа, с которым имел дело, и потому он был превосходным управляющим. Взглянув на Дрона, он тотчас понял, что ответы Дрона не были выражением мысли Дрона, но выражением того общего настроения богучаровского мира, которым староста уже был захвачен. Но вместе с тем он знал, что нажившийся и ненавидимый миром Дрон должен был колебаться между двумя лагерями – господским и крестьянским. Это колебание он заметил в его взгляде, и потому Алпатыч, нахмурившись, придвинулся к Дрону.
– Ты, Дронушка, слушай! – сказал он. – Ты мне пустого не говори. Его сиятельство князь Андрей Николаич сами мне приказали, чтобы весь народ отправить и с неприятелем не оставаться, и царский на то приказ есть. А кто останется, тот царю изменник. Слышишь?
– Слушаю, – отвечал Дрон, не поднимая глаз.
Алпатыч не удовлетворился этим ответом.
– Эй, Дрон, худо будет! – сказал Алпатыч, покачав головой.
– Власть ваша! – сказал Дрон печально.
– Эй, Дрон, оставь! – повторил Алпатыч, вынимая руку из за пазухи и торжественным жестом указывая ею на пол под ноги Дрона. – Я не то, что тебя насквозь, я под тобой на три аршина все насквозь вижу, – сказал он, вглядываясь в пол под ноги Дрона.
Дрон смутился, бегло взглянул на Алпатыча и опять опустил глаза.
– Ты вздор то оставь и народу скажи, чтобы собирались из домов идти в Москву и готовили подводы завтра к утру под княжнин обоз, да сам на сходку не ходи. Слышишь?
Дрон вдруг упал в ноги.
– Яков Алпатыч, уволь! Возьми от меня ключи, уволь ради Христа.
– Оставь! – сказал Алпатыч строго. – Под тобой насквозь на три аршина вижу, – повторил он, зная, что его мастерство ходить за пчелами, знание того, когда сеять овес, и то, что он двадцать лет умел угодить старому князю, давно приобрели ему славу колдуна и что способность видеть на три аршина под человеком приписывается колдунам.
Дрон встал и хотел что то сказать, но Алпатыч перебил его:
– Что вы это вздумали? А?.. Что ж вы думаете? А?
– Что мне с народом делать? – сказал Дрон. – Взбуровило совсем. Я и то им говорю…
– То то говорю, – сказал Алпатыч. – Пьют? – коротко спросил он.
– Весь взбуровился, Яков Алпатыч: другую бочку привезли.
– Так ты слушай. Я к исправнику поеду, а ты народу повести, и чтоб они это бросили, и чтоб подводы были.
– Слушаю, – отвечал Дрон.
Больше Яков Алпатыч не настаивал. Он долго управлял народом и знал, что главное средство для того, чтобы люди повиновались, состоит в том, чтобы не показывать им сомнения в том, что они могут не повиноваться. Добившись от Дрона покорного «слушаю с», Яков Алпатыч удовлетворился этим, хотя он не только сомневался, но почти был уверен в том, что подводы без помощи воинской команды не будут доставлены.
И действительно, к вечеру подводы не были собраны. На деревне у кабака была опять сходка, и на сходке положено было угнать лошадей в лес и не выдавать подвод. Ничего не говоря об этом княжне, Алпатыч велел сложить с пришедших из Лысых Гор свою собственную кладь и приготовить этих лошадей под кареты княжны, а сам поехал к начальству.

Х
После похорон отца княжна Марья заперлась в своей комнате и никого не впускала к себе. К двери подошла девушка сказать, что Алпатыч пришел спросить приказания об отъезде. (Это было еще до разговора Алпатыча с Дроном.) Княжна Марья приподнялась с дивана, на котором она лежала, и сквозь затворенную дверь проговорила, что она никуда и никогда не поедет и просит, чтобы ее оставили в покое.
Окна комнаты, в которой лежала княжна Марья, были на запад. Она лежала на диване лицом к стене и, перебирая пальцами пуговицы на кожаной подушке, видела только эту подушку, и неясные мысли ее были сосредоточены на одном: она думала о невозвратимости смерти и о той своей душевной мерзости, которой она не знала до сих пор и которая выказалась во время болезни ее отца. Она хотела, но не смела молиться, не смела в том душевном состоянии, в котором она находилась, обращаться к богу. Она долго лежала в этом положении.
Солнце зашло на другую сторону дома и косыми вечерними лучами в открытые окна осветило комнату и часть сафьянной подушки, на которую смотрела княжна Марья. Ход мыслей ее вдруг приостановился. Она бессознательно приподнялась, оправила волоса, встала и подошла к окну, невольно вдыхая в себя прохладу ясного, но ветреного вечера.
«Да, теперь тебе удобно любоваться вечером! Его уж нет, и никто тебе не помешает», – сказала она себе, и, опустившись на стул, она упала головой на подоконник.
Кто то нежным и тихим голосом назвал ее со стороны сада и поцеловал в голову. Она оглянулась. Это была m lle Bourienne, в черном платье и плерезах. Она тихо подошла к княжне Марье, со вздохом поцеловала ее и тотчас же заплакала. Княжна Марья оглянулась на нее. Все прежние столкновения с нею, ревность к ней, вспомнились княжне Марье; вспомнилось и то, как он последнее время изменился к m lle Bourienne, не мог ее видеть, и, стало быть, как несправедливы были те упреки, которые княжна Марья в душе своей делала ей. «Да и мне ли, мне ли, желавшей его смерти, осуждать кого нибудь! – подумала она.
Княжне Марье живо представилось положение m lle Bourienne, в последнее время отдаленной от ее общества, но вместе с тем зависящей от нее и живущей в чужом доме. И ей стало жалко ее. Она кротко вопросительно посмотрела на нее и протянула ей руку. M lle Bourienne тотчас заплакала, стала целовать ее руку и говорить о горе, постигшем княжну, делая себя участницей этого горя. Она говорила о том, что единственное утешение в ее горе есть то, что княжна позволила ей разделить его с нею. Она говорила, что все бывшие недоразумения должны уничтожиться перед великим горем, что она чувствует себя чистой перед всеми и что он оттуда видит ее любовь и благодарность. Княжна слушала ее, не понимая ее слов, но изредка взглядывая на нее и вслушиваясь в звуки ее голоса.
– Ваше положение вдвойне ужасно, милая княжна, – помолчав немного, сказала m lle Bourienne. – Я понимаю, что вы не могли и не можете думать о себе; но я моей любовью к вам обязана это сделать… Алпатыч был у вас? Говорил он с вами об отъезде? – спросила она.
Княжна Марья не отвечала. Она не понимала, куда и кто должен был ехать. «Разве можно было что нибудь предпринимать теперь, думать о чем нибудь? Разве не все равно? Она не отвечала.
– Вы знаете ли, chere Marie, – сказала m lle Bourienne, – знаете ли, что мы в опасности, что мы окружены французами; ехать теперь опасно. Ежели мы поедем, мы почти наверное попадем в плен, и бог знает…
Княжна Марья смотрела на свою подругу, не понимая того, что она говорила.
– Ах, ежели бы кто нибудь знал, как мне все все равно теперь, – сказала она. – Разумеется, я ни за что не желала бы уехать от него… Алпатыч мне говорил что то об отъезде… Поговорите с ним, я ничего, ничего не могу и не хочу…
– Я говорила с ним. Он надеется, что мы успеем уехать завтра; но я думаю, что теперь лучше бы было остаться здесь, – сказала m lle Bourienne. – Потому что, согласитесь, chere Marie, попасть в руки солдат или бунтующих мужиков на дороге – было бы ужасно. – M lle Bourienne достала из ридикюля объявление на нерусской необыкновенной бумаге французского генерала Рамо о том, чтобы жители не покидали своих домов, что им оказано будет должное покровительство французскими властями, и подала ее княжне.
– Я думаю, что лучше обратиться к этому генералу, – сказала m lle Bourienne, – и я уверена, что вам будет оказано должное уважение.
Княжна Марья читала бумагу, и сухие рыдания задергали ее лицо.
– Через кого вы получили это? – сказала она.
– Вероятно, узнали, что я француженка по имени, – краснея, сказала m lle Bourienne.
Княжна Марья с бумагой в руке встала от окна и с бледным лицом вышла из комнаты и пошла в бывший кабинет князя Андрея.
– Дуняша, позовите ко мне Алпатыча, Дронушку, кого нибудь, – сказала княжна Марья, – и скажите Амалье Карловне, чтобы она не входила ко мне, – прибавила она, услыхав голос m lle Bourienne. – Поскорее ехать! Ехать скорее! – говорила княжна Марья, ужасаясь мысли о том, что она могла остаться во власти французов.
«Чтобы князь Андрей знал, что она во власти французов! Чтоб она, дочь князя Николая Андреича Болконского, просила господина генерала Рамо оказать ей покровительство и пользовалась его благодеяниями! – Эта мысль приводила ее в ужас, заставляла ее содрогаться, краснеть и чувствовать еще не испытанные ею припадки злобы и гордости. Все, что только было тяжелого и, главное, оскорбительного в ее положении, живо представлялось ей. «Они, французы, поселятся в этом доме; господин генерал Рамо займет кабинет князя Андрея; будет для забавы перебирать и читать его письма и бумаги. M lle Bourienne lui fera les honneurs de Богучарово. [Мадемуазель Бурьен будет принимать его с почестями в Богучарове.] Мне дадут комнатку из милости; солдаты разорят свежую могилу отца, чтобы снять с него кресты и звезды; они мне будут рассказывать о победах над русскими, будут притворно выражать сочувствие моему горю… – думала княжна Марья не своими мыслями, но чувствуя себя обязанной думать за себя мыслями своего отца и брата. Для нее лично было все равно, где бы ни оставаться и что бы с ней ни было; но она чувствовала себя вместе с тем представительницей своего покойного отца и князя Андрея. Она невольно думала их мыслями и чувствовала их чувствами. Что бы они сказали, что бы они сделали теперь, то самое она чувствовала необходимым сделать. Она пошла в кабинет князя Андрея и, стараясь проникнуться его мыслями, обдумывала свое положение.
Требования жизни, которые она считала уничтоженными со смертью отца, вдруг с новой, еще неизвестной силой возникли перед княжной Марьей и охватили ее. Взволнованная, красная, она ходила по комнате, требуя к себе то Алпатыча, то Михаила Ивановича, то Тихона, то Дрона. Дуняша, няня и все девушки ничего не могли сказать о том, в какой мере справедливо было то, что объявила m lle Bourienne. Алпатыча не было дома: он уехал к начальству. Призванный Михаил Иваныч, архитектор, явившийся к княжне Марье с заспанными глазами, ничего не мог сказать ей. Он точно с той же улыбкой согласия, с которой он привык в продолжение пятнадцати лет отвечать, не выражая своего мнения, на обращения старого князя, отвечал на вопросы княжны Марьи, так что ничего определенного нельзя было вывести из его ответов. Призванный старый камердинер Тихон, с опавшим и осунувшимся лицом, носившим на себе отпечаток неизлечимого горя, отвечал «слушаю с» на все вопросы княжны Марьи и едва удерживался от рыданий, глядя на нее.