Накула

Наку́ла (санскр. नकुल) — герой древнеиндийского эпоса «Махабхарата», один из пяти Пандавов, брат-близнец Сахадевы. Накула и Сахадева были сыновьями Мадри, которая родила их от богов Ашвинов. При рождении Накулы и Сахадевы, небесный голос объявил, что «по энергии и красоте эти близнецы превзойдут даже самих Ашвинов». Описывается, что Накула имел необычайно привлекательную внешность. Накула и Сахадева обладали особыми способностями по заботе о лошадях и коровах. Во время изгнания в лесу, когда Пандавы умерли, испив воды из озера, Накула был избран Юдхиштхирой как брат, который должен был вернуться к жизни. Юдхиштхира выбрал его потому, что Накула был сыном Мадри, тогда как сам Юдхиштхира был сыном Кунти и хотел поступить справедливо по отношению к обеим матерям.

Все пять Пандавов женились на Драупади, которая родила каждому из них по одному сыну. Рождённого Драупади сына Накулы звали Шатаникой. Второй женой Накулы была Каренумати, царевна из царства Чеди, родившая ему сына по имени Нирамитра.

Во время Битвы на Курукшетре, Накула был одним из генералов армии Пандавов, которой командовал Дхриштадьюмна. Накула убил многих героев из армии противника. Также как и Сахадева, Накула обучался военному искусству у Дроны. Накула был очень искусен во владении мечом, в особенности верхом на коне. Именно по этой причине Юдхиштхира избрал его предводителем войска, совершившего военный поход в западные царства (обитатели которых славились своим мастерством в езде верхом и во владении мечом) с целью сбора дани с вассальных царей для проведения жертвоприношения раджасуя.

Литература

• Dictionary of Hindu Lore and Legend. / by Anna Dhallapiccola. — ISBN 0-500-51088-1.

Отрывок, характеризующий Накула

– А если я хочу… – сказала Наташа.
– Перестань говорить глупости, – сказала графиня.
– А если я хочу…
– Наташа, я серьезно…
Наташа не дала ей договорить, притянула к себе большую руку графини и поцеловала ее сверху, потом в ладонь, потом опять повернула и стала целовать ее в косточку верхнего сустава пальца, потом в промежуток, потом опять в косточку, шопотом приговаривая: «январь, февраль, март, апрель, май».
– Говорите, мама, что же вы молчите? Говорите, – сказала она, оглядываясь на мать, которая нежным взглядом смотрела на дочь и из за этого созерцания, казалось, забыла всё, что она хотела сказать.
– Это не годится, душа моя. Не все поймут вашу детскую связь, а видеть его таким близким с тобой может повредить тебе в глазах других молодых людей, которые к нам ездят, и, главное, напрасно мучает его. Он, может быть, нашел себе партию по себе, богатую; а теперь он с ума сходит.
– Сходит? – повторила Наташа.
– Я тебе про себя скажу. У меня был один cousin…
– Знаю – Кирилла Матвеич, да ведь он старик?
– Не всегда был старик. Но вот что, Наташа, я поговорю с Борей. Ему не надо так часто ездить…
– Отчего же не надо, коли ему хочется?
– Оттого, что я знаю, что это ничем не кончится.
– Почему вы знаете? Нет, мама, вы не говорите ему. Что за глупости! – говорила Наташа тоном человека, у которого хотят отнять его собственность.
– Ну не выйду замуж, так пускай ездит, коли ему весело и мне весело. – Наташа улыбаясь поглядела на мать.
– Не замуж, а так , – повторила она.
– Как же это, мой друг?
– Да так . Ну, очень нужно, что замуж не выйду, а… так .
– Так, так, – повторила графиня и, трясясь всем своим телом, засмеялась добрым, неожиданным старушечьим смехом.
– Полноте смеяться, перестаньте, – закричала Наташа, – всю кровать трясете. Ужасно вы на меня похожи, такая же хохотунья… Постойте… – Она схватила обе руки графини, поцеловала на одной кость мизинца – июнь, и продолжала целовать июль, август на другой руке. – Мама, а он очень влюблен? Как на ваши глаза? В вас были так влюблены? И очень мил, очень, очень мил! Только не совсем в моем вкусе – он узкий такой, как часы столовые… Вы не понимаете?…Узкий, знаете, серый, светлый…