Налбандян, Сурен Рубенович

Сурен Рубенович Налбандян
Личная информация
Гражданство	СССР СССР
Специализация	Дзюдо
Клуб	Вооружённые Силы (Ростов-на-Дону)
Дата рождения	3 июня 1956(1956-06-03) (67 лет)
Место рождения	Гегард, Армянская ССР, СССР
Тренер	Владимир Фомин
Вес	до 62-68 кг
Спортивное звание
Награды и медали Олимпийские игры Золото Монреаль-1976 до 68 кг Чемпионат Европы Бронза Ленинград-1976 до 62 кг Золото Бурса-1977 до 68 кг

Суре́н Рубе́нович Налбандя́н (арм. Սուրեն Նալբանդյան; род. 3 июня 1956 года, Гегард, Армянская ССР) — известный советский борец греко-римского стиля, пятикратный чемпион СССР (1975—1977, 1979, 1980), чемпион Европы (1977), олимпийский чемпион (1976). Заслуженный мастер спорта СССР (1976). Награждён орденом «Знак почёта» (1976).

Биография

Сурен Налбандян родился в селе Гегард Абовянского района Армянской ССР. В 1964 году его семья переехала в Астрахань, где в 1969 году он начал заниматься борьбой под руководством заслуженного тренера РСФСР Владимира Фомина. В 1972 году завоевал звание чемпиона СССР среди юношей, а в 1974 году — среди молодёжи. В 1975 году Сурен Налбандян стал победителем Спартакиады народов СССР и молодёжного чемпионата мира. В 1976 году выиграл чемпионат СССР и вошёл в состав национальной сборной СССР на чемпионате Европы в Ленинграде и Олимпийских играх в Монреале. На чемпионате Европы Сурен Налбандян завоевал бронзовую медаль, а на Олимпийских играх — золотую медаль, став самым молодым олимпийским чемпионом по борьбе. На следующий год снова стал чемпионом СССР и чемпионом Европы. В 1980 году был участником Олимпийских игр в Москве, но не смог завоевать медаль. После этого завершил спортивную карьеру.

В дальнейшем занимался тренерской деятельностью, разработкой научного подхода к общефизической, силовой и скоростной подготовке молодых борцов.

Ссылки

• [www.sports-reference.com/olympics/athletes/na/suren-nalbandyan-1.html Сурен Налбандян на сайте Sports-reference.com  (англ.)]
• [www.wrestrus.ru/page/users/1201 Сурен Налбандян на сайте Федерации спортивной борьбы России]
• [www.grb-22.narod.ru/interv_13_nalbandan.htm Сурен Налбандян: «Я просто выполнял свою работу»]

СССР   Боевые искусства   Персоналии

Отрывок, характеризующий Налбандян, Сурен Рубенович

– Петр Кирилыч, – начала она быстро говорить – князь Болконский был вам друг, он и есть вам друг, – поправилась она (ей казалось, что всё только было, и что теперь всё другое). – Он говорил мне тогда, чтобы обратиться к вам…
Пьер молча сопел носом, глядя на нее. Он до сих пор в душе своей упрекал и старался презирать ее; но теперь ему сделалось так жалко ее, что в душе его не было места упреку.
– Он теперь здесь, скажите ему… чтобы он прост… простил меня. – Она остановилась и еще чаще стала дышать, но не плакала.
– Да… я скажу ему, – говорил Пьер, но… – Он не знал, что сказать.
Наташа видимо испугалась той мысли, которая могла притти Пьеру.
– Нет, я знаю, что всё кончено, – сказала она поспешно. – Нет, это не может быть никогда. Меня мучает только зло, которое я ему сделала. Скажите только ему, что я прошу его простить, простить, простить меня за всё… – Она затряслась всем телом и села на стул.
Еще никогда не испытанное чувство жалости переполнило душу Пьера.
– Я скажу ему, я всё еще раз скажу ему, – сказал Пьер; – но… я бы желал знать одно…
«Что знать?» спросил взгляд Наташи.
– Я бы желал знать, любили ли вы… – Пьер не знал как назвать Анатоля и покраснел при мысли о нем, – любили ли вы этого дурного человека?
– Не называйте его дурным, – сказала Наташа. – Но я ничего – ничего не знаю… – Она опять заплакала.
И еще больше чувство жалости, нежности и любви охватило Пьера. Он слышал как под очками его текли слезы и надеялся, что их не заметят.
– Не будем больше говорить, мой друг, – сказал Пьер.
Так странно вдруг для Наташи показался этот его кроткий, нежный, задушевный голос.
– Не будем говорить, мой друг, я всё скажу ему; но об одном прошу вас – считайте меня своим другом, и ежели вам нужна помощь, совет, просто нужно будет излить свою душу кому нибудь – не теперь, а когда у вас ясно будет в душе – вспомните обо мне. – Он взял и поцеловал ее руку. – Я счастлив буду, ежели в состоянии буду… – Пьер смутился.
– Не говорите со мной так: я не стою этого! – вскрикнула Наташа и хотела уйти из комнаты, но Пьер удержал ее за руку. Он знал, что ему нужно что то еще сказать ей. Но когда он сказал это, он удивился сам своим словам.
– Перестаньте, перестаньте, вся жизнь впереди для вас, – сказал он ей.
– Для меня? Нет! Для меня всё пропало, – сказала она со стыдом и самоунижением.
– Все пропало? – повторил он. – Ежели бы я был не я, а красивейший, умнейший и лучший человек в мире, и был бы свободен, я бы сию минуту на коленях просил руки и любви вашей.
Наташа в первый раз после многих дней заплакала слезами благодарности и умиления и взглянув на Пьера вышла из комнаты.
Пьер тоже вслед за нею почти выбежал в переднюю, удерживая слезы умиления и счастья, давившие его горло, не попадая в рукава надел шубу и сел в сани.
– Теперь куда прикажете? – спросил кучер.
«Куда? спросил себя Пьер. Куда же можно ехать теперь? Неужели в клуб или гости?» Все люди казались так жалки, так бедны в сравнении с тем чувством умиления и любви, которое он испытывал; в сравнении с тем размягченным, благодарным взглядом, которым она последний раз из за слез взглянула на него.
– Домой, – сказал Пьер, несмотря на десять градусов мороза распахивая медвежью шубу на своей широкой, радостно дышавшей груди.
Было морозно и ясно. Над грязными, полутемными улицами, над черными крышами стояло темное, звездное небо. Пьер, только глядя на небо, не чувствовал оскорбительной низости всего земного в сравнении с высотою, на которой находилась его душа. При въезде на Арбатскую площадь, огромное пространство звездного темного неба открылось глазам Пьера. Почти в середине этого неба над Пречистенским бульваром, окруженная, обсыпанная со всех сторон звездами, но отличаясь от всех близостью к земле, белым светом, и длинным, поднятым кверху хвостом, стояла огромная яркая комета 1812 го года, та самая комета, которая предвещала, как говорили, всякие ужасы и конец света. Но в Пьере светлая звезда эта с длинным лучистым хвостом не возбуждала никакого страшного чувства. Напротив Пьер радостно, мокрыми от слез глазами, смотрел на эту светлую звезду, которая, как будто, с невыразимой быстротой пролетев неизмеримые пространства по параболической линии, вдруг, как вонзившаяся стрела в землю, влепилась тут в одно избранное ею место, на черном небе, и остановилась, энергично подняв кверху хвост, светясь и играя своим белым светом между бесчисленными другими, мерцающими звездами. Пьеру казалось, что эта звезда вполне отвечала тому, что было в его расцветшей к новой жизни, размягченной и ободренной душе.