Налковская, Софья

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Софья Налковская
польск. Zofia Nałkowska
Дата рождения:

10 ноября 1884(1884-11-10)

Место рождения:

Варшава

Дата смерти:

17 декабря 1954(1954-12-17) (70 лет)

Место смерти:

Варшава

Гражданство:

Российская империя Российская империя

Род деятельности:

писательница, журналистка, публицист и драматург

Годы творчества:

1903—1954

Язык произведений:

польский

Дебют:

1903

Награды:

Софья Налковская (польск. Zofia Nałkowska, 10 ноября 1884, Варшава — 17 декабря 1954, там же) — польская писательница, журналистка, публицист и драматург. Лауреат Государственной премии ПНР (1953).





Биография

Дочь учёного и публициста В. Налковского. Училась в частном пансионе в Варшаве, затем окончила тайный Летучий университет.

Вместе с первым мужем, поэтом и педагогом Л. Ригером жила в Кельце и Кракове, с 1922 г. в Варшаве, некоторое время в Гродно и недалеко от Вильно.

В 1922 г. вторично вышла замуж за бывшего боевика ППС и руководителя жандармерии Польских легионов Юр-Гожеховского, ставшего впоследствии комендантом государственной полиции Польской Республики. В 1929 г. развелась с ним.

Принимала участие в организации профессионально союза польских литераторов, работала в Бюро заграничной пропаганды при президиуме Совета и в Обществе опеки над заключенными.

С 1928 г. — вице-президент польского ПЕН-Клуба. После второй мировой войны продолжала работать в этом же качестве. В 1930-е годах активно участвовала в выступлениях против санационного режима. Была одним из организаторов акций протестов против политических преследований в Польше. С 1933 г. — член Польской академии литературы.

Во время немецкой оккупации занималась подпольной литературной деятельностью. После окончания войны была депутатом Государственного национального совета. Проживала в Кракове, Лодзи, а с 1950 г. в Варшаве.

Участвовала в работе Главной комиссии по изучению нацистских преступлений на территории Польши. С 1945 г. — в редакции литературно-общественного еженедельника «Kuźniса». В 1947 г. — депутат Учредительного сейма, по приему новой Конституции Польши, в 1952 г. — депутат нижней палаты Национальной Ассамблеи ПНР — Сейма Республики Польша. Активный деятель Комитета защитников мира.

Похоронена на кладбище «Воинское Повонзки» в Варшаве.

Награды

Творчество

Софья Налковская принадлежит к числу выдающихся польских прозаиков XX века.

Печаталась с 1898 г. Как прозаик дебютировала в 1903 году.

В своём творческом развитии прошла путь от произведений, исследующих психологию любви и написанных в лирико-символическом стиле «Молодой Польши», такие как, психологически-бытовые повести в духе модернистской поэтики о жизни и социальном положении женщин в обществе, в том числе, «Książę» (1907), «Rówieśnice» (1909), «Węże i róże» (1915), а также новелла «Koteczka, czyli białe tulipany» (1909), романы «Женщины» (1906, рус. пер. 1907), «Нарциза» (1910)), к реалистическим социально-психологическим романам «Роман Терезы Геннерт» (1923, рус. пер. 1926), «Граница» (1935, рус. пер. 1960), рисующим различные стороны общественно-политической жизни в буржуазной Польше.

После обретения Польшей независимости темой еë произведений стала общественно-политическая проблематика, затрагивающая вопросы безудержного индивидуализма и углубленных философских рефлекций (довоенные повести: «Choucas» (1927), «Niebieska miłość» (1928), «Niecierpliwi» (1939), «Węzły życia» (в 3-х томах 1948, 1950, 1954), а также драмы «Dom kobiet» (1930)). Особым психологизмом отмечены еë «Charaktery» (1922), автобиографическая драма «Dom nad łąkami» (1925), рассказы «Ściany świata» (1931).

Итогом работы в комиссии по изучению нацистских преступлений стал том варшавских рассказов о жетвах оккупации «Medaliony» (1946).

С. Налковская — автор биографической книги для молодëжи «Mój ojciec» (1953), сборник избранных произведений «Charaktery dawne i ostatnie» (1948).

Большое внимание читателей привлекли опубликованные части книги воспоминаний «Дневники периода войны» (1970—2000). В 1956 г. были изданы еë «Pisma wybrane» (в 2-х томах).

Автор сборника публицистических и литературно-критических эссе, очерков и статей «Далёкое и близкое» (1957).

Сценарии

На основе собственной повести С. Налковская написала сценарий к фильму «Граница» (пол. Granica) (режиссëр Ю. Лейтес, 1938 г.). В 1978 г. была снята другая версия фильма по этому же сценарию (в постановке режиссëра Ю. Рыбковского). По произведениям Налковской сняты также фильмы режиссёром Кшиштофом Занусси «Дом женщин» (пол. «Dom kobiet») и «Роман Терезы Геннерт» (1978, режиссёр Игнацы Гоголевский).

Напишите отзыв о статье "Налковская, Софья"

Литература

  • История польской литературы, т. 2, М., 1969;
  • Korzeniewska Е., Z. Nałkowska, Łodż, 1949;
  • Wójcik Wł., Psychologia, realizm, polityka, в кн.: Prozaicy dundziestolecia miçdzywojennego, Warszawa, 1972;
  • Wspomnienia o Z. Nałkowskie., Warszawa, 1965;
  • Brudnicki J., Zofia Nałkowska, 2 wyd., Warszawa, 1969.

Ссылки

  • [www.nalkowscy.blogspot.com/ Музей Малковских] (польск.)

Отрывок, характеризующий Налковская, Софья

И еще больше чувство жалости, нежности и любви охватило Пьера. Он слышал как под очками его текли слезы и надеялся, что их не заметят.
– Не будем больше говорить, мой друг, – сказал Пьер.
Так странно вдруг для Наташи показался этот его кроткий, нежный, задушевный голос.
– Не будем говорить, мой друг, я всё скажу ему; но об одном прошу вас – считайте меня своим другом, и ежели вам нужна помощь, совет, просто нужно будет излить свою душу кому нибудь – не теперь, а когда у вас ясно будет в душе – вспомните обо мне. – Он взял и поцеловал ее руку. – Я счастлив буду, ежели в состоянии буду… – Пьер смутился.
– Не говорите со мной так: я не стою этого! – вскрикнула Наташа и хотела уйти из комнаты, но Пьер удержал ее за руку. Он знал, что ему нужно что то еще сказать ей. Но когда он сказал это, он удивился сам своим словам.
– Перестаньте, перестаньте, вся жизнь впереди для вас, – сказал он ей.
– Для меня? Нет! Для меня всё пропало, – сказала она со стыдом и самоунижением.
– Все пропало? – повторил он. – Ежели бы я был не я, а красивейший, умнейший и лучший человек в мире, и был бы свободен, я бы сию минуту на коленях просил руки и любви вашей.
Наташа в первый раз после многих дней заплакала слезами благодарности и умиления и взглянув на Пьера вышла из комнаты.
Пьер тоже вслед за нею почти выбежал в переднюю, удерживая слезы умиления и счастья, давившие его горло, не попадая в рукава надел шубу и сел в сани.
– Теперь куда прикажете? – спросил кучер.
«Куда? спросил себя Пьер. Куда же можно ехать теперь? Неужели в клуб или гости?» Все люди казались так жалки, так бедны в сравнении с тем чувством умиления и любви, которое он испытывал; в сравнении с тем размягченным, благодарным взглядом, которым она последний раз из за слез взглянула на него.
– Домой, – сказал Пьер, несмотря на десять градусов мороза распахивая медвежью шубу на своей широкой, радостно дышавшей груди.
Было морозно и ясно. Над грязными, полутемными улицами, над черными крышами стояло темное, звездное небо. Пьер, только глядя на небо, не чувствовал оскорбительной низости всего земного в сравнении с высотою, на которой находилась его душа. При въезде на Арбатскую площадь, огромное пространство звездного темного неба открылось глазам Пьера. Почти в середине этого неба над Пречистенским бульваром, окруженная, обсыпанная со всех сторон звездами, но отличаясь от всех близостью к земле, белым светом, и длинным, поднятым кверху хвостом, стояла огромная яркая комета 1812 го года, та самая комета, которая предвещала, как говорили, всякие ужасы и конец света. Но в Пьере светлая звезда эта с длинным лучистым хвостом не возбуждала никакого страшного чувства. Напротив Пьер радостно, мокрыми от слез глазами, смотрел на эту светлую звезду, которая, как будто, с невыразимой быстротой пролетев неизмеримые пространства по параболической линии, вдруг, как вонзившаяся стрела в землю, влепилась тут в одно избранное ею место, на черном небе, и остановилась, энергично подняв кверху хвост, светясь и играя своим белым светом между бесчисленными другими, мерцающими звездами. Пьеру казалось, что эта звезда вполне отвечала тому, что было в его расцветшей к новой жизни, размягченной и ободренной душе.


С конца 1811 го года началось усиленное вооружение и сосредоточение сил Западной Европы, и в 1812 году силы эти – миллионы людей (считая тех, которые перевозили и кормили армию) двинулись с Запада на Восток, к границам России, к которым точно так же с 1811 го года стягивались силы России. 12 июня силы Западной Европы перешли границы России, и началась война, то есть совершилось противное человеческому разуму и всей человеческой природе событие. Миллионы людей совершали друг, против друга такое бесчисленное количество злодеяний, обманов, измен, воровства, подделок и выпуска фальшивых ассигнаций, грабежей, поджогов и убийств, которого в целые века не соберет летопись всех судов мира и на которые, в этот период времени, люди, совершавшие их, не смотрели как на преступления.
Что произвело это необычайное событие? Какие были причины его? Историки с наивной уверенностью говорят, что причинами этого события были обида, нанесенная герцогу Ольденбургскому, несоблюдение континентальной системы, властолюбие Наполеона, твердость Александра, ошибки дипломатов и т. п.
Следовательно, стоило только Меттерниху, Румянцеву или Талейрану, между выходом и раутом, хорошенько постараться и написать поискуснее бумажку или Наполеону написать к Александру: Monsieur mon frere, je consens a rendre le duche au duc d'Oldenbourg, [Государь брат мой, я соглашаюсь возвратить герцогство Ольденбургскому герцогу.] – и войны бы не было.
Понятно, что таким представлялось дело современникам. Понятно, что Наполеону казалось, что причиной войны были интриги Англии (как он и говорил это на острове Св. Елены); понятно, что членам английской палаты казалось, что причиной войны было властолюбие Наполеона; что принцу Ольденбургскому казалось, что причиной войны было совершенное против него насилие; что купцам казалось, что причиной войны была континентальная система, разорявшая Европу, что старым солдатам и генералам казалось, что главной причиной была необходимость употребить их в дело; легитимистам того времени то, что необходимо было восстановить les bons principes [хорошие принципы], а дипломатам того времени то, что все произошло оттого, что союз России с Австрией в 1809 году не был достаточно искусно скрыт от Наполеона и что неловко был написан memorandum за № 178. Понятно, что эти и еще бесчисленное, бесконечное количество причин, количество которых зависит от бесчисленного различия точек зрения, представлялось современникам; но для нас – потомков, созерцающих во всем его объеме громадность совершившегося события и вникающих в его простой и страшный смысл, причины эти представляются недостаточными. Для нас непонятно, чтобы миллионы людей христиан убивали и мучили друг друга, потому что Наполеон был властолюбив, Александр тверд, политика Англии хитра и герцог Ольденбургский обижен. Нельзя понять, какую связь имеют эти обстоятельства с самым фактом убийства и насилия; почему вследствие того, что герцог обижен, тысячи людей с другого края Европы убивали и разоряли людей Смоленской и Московской губерний и были убиваемы ими.