Нанкинская улица

Нанкинская улица (кит. упр. 南京路, пиньинь: Nánjīng Lù; англ. Nanjing Road) — главная торговая улица Шанхая и одна из самых оживлённых торговых улиц в мире. Её восточная часть от набережной Вайтань до Народной площади на большем своём протяжении является пешеходной, на этом отрезке расположено множество разнообразных магазинов и кафе. В западной части улицы расположены элитные магазины и бутики. С точки зрения нумерации разделена на три улицы: Нанкинскую-западную (кит. 南京西路 пиньинь nánjīng xīlù англ. West Nanjing Road) от Яньаньской улицы до Тибетской улицы, пешеходную зону «Нанкинская улица» (кит. 南京路步行街 пиньинь nánjīnglù bùxíng jiē англ. East Nanjing Road) от Тибетской до Хэнаньской улицы и Нанкинскую-восточную (кит. 南京东路 пиньинь nánjīng dōnglù англ. East Nanjing Road) от Хэнаньской улицы до Вайтаня.

История

Историю Нанкинской улицы можно проследить до 1845 года. В то время носила название Хэнаньская. В 1854 году улица была продлена до Чжэцзянской улицы, а восемь лет спустя — до Хизанской. В 1862 году получила название Нанкинской от муниципального совета. Её называют главной дорогой (大 马路). После Второй мировой войны правительство изменило название на «Восточную Нанкинскую улицу», между тем также появилась и «Западая Нанкинская улица», и общее название двух улиц стало «Нанкинская улица», в составе пяти километров общей длины.

В начале XX века восемь больших универмагов были построены вдоль улицы. Так же в то время была создана серия магазинов.

23 августа 1937 года на улицу была сброшена бомба с японских самолетов. Бомбы попали в два универмага, убив 612 человек и ранив 482.

В 2000 году, по плану развития, местными органами власти проведена реконструкция центральной части улицы как пешеходной. Ширина пешеходного участка 28 метров, а общая длина — 1 200 метров.

Отрывок, характеризующий Нанкинская улица

– Aurait on livre mon ancienne capitale sans se battre? [Неужели предали мою древнюю столицу без битвы?] – вдруг вспыхнув, быстро проговорил государь.
Мишо почтительно передал то, что ему приказано было передать от Кутузова, – именно то, что под Москвою драться не было возможности и что, так как оставался один выбор – потерять армию и Москву или одну Москву, то фельдмаршал должен был выбрать последнее.
Государь выслушал молча, не глядя на Мишо.
– L'ennemi est il en ville? [Неприятель вошел в город?] – спросил он.
– Oui, sire, et elle est en cendres a l'heure qu'il est. Je l'ai laissee toute en flammes, [Да, ваше величество, и он обращен в пожарище в настоящее время. Я оставил его в пламени.] – решительно сказал Мишо; но, взглянув на государя, Мишо ужаснулся тому, что он сделал. Государь тяжело и часто стал дышать, нижняя губа его задрожала, и прекрасные голубые глаза мгновенно увлажились слезами.
Но это продолжалось только одну минуту. Государь вдруг нахмурился, как бы осуждая самого себя за свою слабость. И, приподняв голову, твердым голосом обратился к Мишо.
– Je vois, colonel, par tout ce qui nous arrive, – сказал он, – que la providence exige de grands sacrifices de nous… Je suis pret a me soumettre a toutes ses volontes; mais dites moi, Michaud, comment avez vous laisse l'armee, en voyant ainsi, sans coup ferir abandonner mon ancienne capitale? N'avez vous pas apercu du decouragement?.. [Я вижу, полковник, по всему, что происходит, что провидение требует от нас больших жертв… Я готов покориться его воле; но скажите мне, Мишо, как оставили вы армию, покидавшую без битвы мою древнюю столицу? Не заметили ли вы в ней упадка духа?]
Увидав успокоение своего tres gracieux souverain, Мишо тоже успокоился, но на прямой существенный вопрос государя, требовавший и прямого ответа, он не успел еще приготовить ответа.
– Sire, me permettrez vous de vous parler franchement en loyal militaire? [Государь, позволите ли вы мне говорить откровенно, как подобает настоящему воину?] – сказал он, чтобы выиграть время.
– Colonel, je l'exige toujours, – сказал государь. – Ne me cachez rien, je veux savoir absolument ce qu'il en est. [Полковник, я всегда этого требую… Не скрывайте ничего, я непременно хочу знать всю истину.]
– Sire! – сказал Мишо с тонкой, чуть заметной улыбкой на губах, успев приготовить свой ответ в форме легкого и почтительного jeu de mots [игры слов]. – Sire! j'ai laisse toute l'armee depuis les chefs jusqu'au dernier soldat, sans exception, dans une crainte epouvantable, effrayante… [Государь! Я оставил всю армию, начиная с начальников и до последнего солдата, без исключения, в великом, отчаянном страхе…]