Нанкинский договор

Нанки́нский договор — договор, заключённый 29 августа 1842 года между Китаем (Цинской империей) и Великобританией, в результате поражения Китая в Первой опиумной войне (1840—1842).

По этому договору к Великобритании отошёл Гонконг, Китаем была выплачена огромная контрибуция (ок. 21 000 000 долларов), кроме Кантона открывались ещё четыре китайских порта для иностранной торговли: Амой, Фучжоу, Нинбо и Шанхай.

Одним из наиболее необычных и унизительных для Китая условий договора было обязательство Китая выплатить 6 000 000 долларов в счет конфискованного китайскими властями в Кантоне перед войной контрабандного опиума.

Дополнением к договору был Хумэньский договор, подписанный между Китаем и Великобританией недалеко от Гуанчжоу.

В Китае Нанкинский договор как правило рассматривается как первый из неравноправных договоров, которые Цинская империя была вынуждена подписать с иностранными державами в XIX — начале XX веков. (Некоторые западные историки, впрочем, считают первым таким договором Китая договор, подписанный Цинской империей в 1832 г. с Кокандским ханством.)

Примечания

В Викитеке есть оригинал текста по этой теме.

См. Treaty of Nanking

Отрывок, характеризующий Нанкинский договор

– Это наши.
– Ах, наши! А там?.. – Пьер показал на другой далекий курган с большим деревом, подле деревни, видневшейся в ущелье, у которой тоже дымились костры и чернелось что то.
– Это опять он, – сказал офицер. (Это был Шевардинский редут.) – Вчера было наше, а теперь его.
– Так как же наша позиция?
– Позиция? – сказал офицер с улыбкой удовольствия. – Я это могу рассказать вам ясно, потому что я почти все укрепления наши строил. Вот, видите ли, центр наш в Бородине, вот тут. – Он указал на деревню с белой церковью, бывшей впереди. – Тут переправа через Колочу. Вот тут, видите, где еще в низочке ряды скошенного сена лежат, вот тут и мост. Это наш центр. Правый фланг наш вот где (он указал круто направо, далеко в ущелье), там Москва река, и там мы три редута построили очень сильные. Левый фланг… – и тут офицер остановился. – Видите ли, это трудно вам объяснить… Вчера левый фланг наш был вот там, в Шевардине, вон, видите, где дуб; а теперь мы отнесли назад левое крыло, теперь вон, вон – видите деревню и дым? – это Семеновское, да вот здесь, – он указал на курган Раевского. – Только вряд ли будет тут сраженье. Что он перевел сюда войска, это обман; он, верно, обойдет справа от Москвы. Ну, да где бы ни было, многих завтра не досчитаемся! – сказал офицер.
Старый унтер офицер, подошедший к офицеру во время его рассказа, молча ожидал конца речи своего начальника; но в этом месте он, очевидно, недовольный словами офицера, перебил его.
– За турами ехать надо, – сказал он строго.
Офицер как будто смутился, как будто он понял, что можно думать о том, сколь многих не досчитаются завтра, но не следует говорить об этом.
– Ну да, посылай третью роту опять, – поспешно сказал офицер.
– А вы кто же, не из докторов?
– Нет, я так, – отвечал Пьер. И Пьер пошел под гору опять мимо ополченцев.
– Ах, проклятые! – проговорил следовавший за ним офицер, зажимая нос и пробегая мимо работающих.
– Вон они!.. Несут, идут… Вон они… сейчас войдут… – послышались вдруг голоса, и офицеры, солдаты и ополченцы побежали вперед по дороге.