Собор Святых Петра и Павла (Нант)

Христианский собор
Собор святых Петра и Павла Cathédrale Saint-Pierre et Saint-Paul Iliz-Veur Sant-Pêr-ha-Sant-Paol Naoned
Страна	Франция
Город	Нант
Конфессия	Католицизм
Епархия	Нантская епархия
Тип здания	Собор
Архитектурный стиль	Готика
Дата постройки	1434—1891 годы
Состояние	Действующий собор, национальное достояние (1866)
Сайт	[nantes.cef.fr/artetculture/cathedrale/accueilcathedrale.htm Официальный сайт]

Собор святого Петра и Павла в Нанте — кафедральный собор Нантской епархии, крупнейшая готическая церковь исторической Бретани и одна из крупнейших во всей Франции, всего на 6 м ниже Собора Парижской Богоматери, а по высоте нефа под сводами превосходит его.

Первые сооружения

Нынешний собор, строившийся 457 лет (с 1434 по 1891 год) — четвёртая церковь на этом месте; ему предшествовала раннехристианская римская часовня в Намнете (III век), собор VI века и собор в романском стиле XI века.

Основателем первой часовни, где почитались реликвии (гвозди от креста) св. апостола Петра, считается первый нантский епископ святой Клер. Собор VI века был освящён при епископе Феликсе I (550—582). В плане эта базилика была крестообразной, подобно соборам в Туре и Амьене. В 843 году епископ Гохард был убит в соборе вместе со своей паствой викингами во время норманнских набегов. Около 1080 года, в святительство Бенедикта Корнуайского, был построен романский собор, от которого до наших дней дошла крипта и несколько капителей колонн.

Строительство

Современный собор начали строить в XV веке зодчие Гийом де Даммартен и Матюрен Родье под руководством герцога Бретани Иоанна V. Замысел собора, как и строительство собора св. Корентина в Кемпере, был призван подтвердить легитимность Иоанна V после Войны за бретонское наследство. 14 апреля 1434 года епископ Жан де Малеструа заложил первый камень собора. Как многие готические церкви, Нантский собор вырос не после сноса романского предшественника, а постепенно «поглощая» его в ходе перестраивания.

Главный портал закончен к 1481 году и использовался для торжественных входов герцогов, а затем и французских королей. Башни собора были завершены к 1508 году, готический свод нефа и аркбутаны — только в XVII веке, апсиды — в XIX. 14 декабря 1891 года всё строение наконец было освящено епископом Лекоком.

Архитектура

Высота здания — 63 метра, длина нефа — 103 метра, высота нефа под сводами — 37,5 метров. Собор имеет пять порталов, дуги богато украшены. Благодаря реставрации восстановлена первоначальная белизна туфа, которым отделаны порталы.

В соборе похоронены родители Анны Бретонской — Франциск II и Маргарита де Фуа. Их двойное надгробие, украшенное аллегорическими фигурами — один из шедевров французской скульптуры (авторы Мишель Коломб и Жан Перреаль).

События

26 октября 1440 года, вскоре после начала строительства современного собора, в нём перед казнью покаялся маршал Франции Жиль де Рэ, вошедший в историю как Синяя Борода.

В главный портал собора входил Генрих IV, прибывший в город для подписания Нантского эдикта в 1598 году.

5 сентября 1661 года на площади перед собором д'Артаньян по приказу Людовика XIV арестовал Николя Фуке.

В ночь с 10 на 11 ноября 1940 года в оккупированном Нанте герой Сопротивления 19-летний Мишель Даба поднял на одну из башен собора флаг Франции. 8 августа 1941 года он был выдан предателем, осуждён к четырём месяцам заключения, но уже 22 октября расстрелян вместе с другими нантскими заложниками после убийства в Нанте подполковника вермахта Карла Гоца.

Реставрация

Собор сильно пострадал от взрыва в одной из башен замка герцогов Бретани в 1800 году и бомбардировок в 1944 году. Во время послевоенной реставрации собора в 1972 году под крышей начался сильный пожар из-за забытого рабочим паяльника, пожар разрушил значительную часть несущих конструкций, собор был три года закрыт и ещё дольше вновь реставрировался. К сентябрю 2008 года восстановлен средневековый облик западного фасада. Добавленные в 1978—1988 годах витражи сделаны художником Жаном де Моалем.

Литература

• Marie-Christine Bocquet. La cathédrale de Nantes. Patrimoine des Têtes en l'air, 2010.
• Пьер Огюстен Эзеб Жиро де Сен-Фаржо. Histoire Nationale et Dictionnaire Géographique de toutes les communes du département de la Loire-Inférieure. Paris, Nantes, Baudouin Frères, 1829, 147 p.
• Sous la direction de Louis Grodecki. Vitraux du Centre et des Pays de la Loire. Corpus vitrearum: Recensement des vitraux anciens de la France, volume II, p. 281, Éditions du CNRS, Paris, 1981 (ISBN 2-222-02780-2).
• Jean-Marie Guillouët. Les Portails de la cathédrale de Nantes : un grand programme sculpté du xve siècle et son public. Rennes, Presses universitaires de Rennes, coll. «Art et société», 2003, 303 p. (ISBN 2-86847-791-7).
• Jean-Michel Leniaud, Gilles Bienvenu, Pierre Curie, Véronique Daboust, Dominique Eraud, Catherine Gros, François-Charles James et Odette Riffet. Nantes, la cathédrale - Loire-Atlantique. Nantes, Inventaire général des monuments et des richesses artistiques de la France. Commission régionale Pays de la Loire., coll. «Images du patrimoine», 1991, 64 p. (ISBN 2-906344-36-4).
• Félix Moreau. Le Grand-Orgue de la Cathédrale de Nantes. Nantes, brochure auto-éditée, 2005, 81 p.
• J.B. Russon et D. Duret. La cathédrale de Nantes, Roumegoux. Savenay, 1933, 145 p.
• Olivier Sauzereau (préf. Jacques Gapaillard). Nantes au temps des observatoires. Nantes, Coiffard éditions, 2000, 120 p. (ISBN 2-910366-29-4).

Отрывок, характеризующий Собор Святых Петра и Павла (Нант)

Раздались звонки; старшины бросились вперед; разбросанные в разных комнатах гости, как встряхнутая рожь на лопате, столпились в одну кучу и остановились в большой гостиной у дверей залы.
В дверях передней показался Багратион, без шляпы и шпаги, которые он, по клубному обычаю, оставил у швейцара. Он был не в смушковом картузе с нагайкой через плечо, как видел его Ростов в ночь накануне Аустерлицкого сражения, а в новом узком мундире с русскими и иностранными орденами и с георгиевской звездой на левой стороне груди. Он видимо сейчас, перед обедом, подстриг волосы и бакенбарды, что невыгодно изменяло его физиономию. На лице его было что то наивно праздничное, дававшее, в соединении с его твердыми, мужественными чертами, даже несколько комическое выражение его лицу. Беклешов и Федор Петрович Уваров, приехавшие с ним вместе, остановились в дверях, желая, чтобы он, как главный гость, прошел вперед их. Багратион смешался, не желая воспользоваться их учтивостью; произошла остановка в дверях, и наконец Багратион всё таки прошел вперед. Он шел, не зная куда девать руки, застенчиво и неловко, по паркету приемной: ему привычнее и легче было ходить под пулями по вспаханному полю, как он шел перед Курским полком в Шенграбене. Старшины встретили его у первой двери, сказав ему несколько слов о радости видеть столь дорогого гостя, и недождавшись его ответа, как бы завладев им, окружили его и повели в гостиную. В дверях гостиной не было возможности пройти от столпившихся членов и гостей, давивших друг друга и через плечи друг друга старавшихся, как редкого зверя, рассмотреть Багратиона. Граф Илья Андреич, энергичнее всех, смеясь и приговаривая: – пусти, mon cher, пусти, пусти, – протолкал толпу, провел гостей в гостиную и посадил на средний диван. Тузы, почетнейшие члены клуба, обступили вновь прибывших. Граф Илья Андреич, проталкиваясь опять через толпу, вышел из гостиной и с другим старшиной через минуту явился, неся большое серебряное блюдо, которое он поднес князю Багратиону. На блюде лежали сочиненные и напечатанные в честь героя стихи. Багратион, увидав блюдо, испуганно оглянулся, как бы отыскивая помощи. Но во всех глазах было требование того, чтобы он покорился. Чувствуя себя в их власти, Багратион решительно, обеими руками, взял блюдо и сердито, укоризненно посмотрел на графа, подносившего его. Кто то услужливо вынул из рук Багратиона блюдо (а то бы он, казалось, намерен был держать его так до вечера и так итти к столу) и обратил его внимание на стихи. «Ну и прочту», как будто сказал Багратион и устремив усталые глаза на бумагу, стал читать с сосредоточенным и серьезным видом. Сам сочинитель взял стихи и стал читать. Князь Багратион склонил голову и слушал.
«Славь Александра век
И охраняй нам Тита на престоле,
Будь купно страшный вождь и добрый человек,
Рифей в отечестве а Цесарь в бранном поле.
Да счастливый Наполеон,
Познав чрез опыты, каков Багратион,
Не смеет утруждать Алкидов русских боле…»
Но еще он не кончил стихов, как громогласный дворецкий провозгласил: «Кушанье готово!» Дверь отворилась, загремел из столовой польский: «Гром победы раздавайся, веселися храбрый росс», и граф Илья Андреич, сердито посмотрев на автора, продолжавшего читать стихи, раскланялся перед Багратионом. Все встали, чувствуя, что обед был важнее стихов, и опять Багратион впереди всех пошел к столу. На первом месте, между двух Александров – Беклешова и Нарышкина, что тоже имело значение по отношению к имени государя, посадили Багратиона: 300 человек разместились в столовой по чинам и важности, кто поважнее, поближе к чествуемому гостю: так же естественно, как вода разливается туда глубже, где местность ниже.
Перед самым обедом граф Илья Андреич представил князю своего сына. Багратион, узнав его, сказал несколько нескладных, неловких слов, как и все слова, которые он говорил в этот день. Граф Илья Андреич радостно и гордо оглядывал всех в то время, как Багратион говорил с его сыном.
Николай Ростов с Денисовым и новым знакомцем Долоховым сели вместе почти на середине стола. Напротив них сел Пьер рядом с князем Несвицким. Граф Илья Андреич сидел напротив Багратиона с другими старшинами и угащивал князя, олицетворяя в себе московское радушие.
Труды его не пропали даром. Обеды его, постный и скоромный, были великолепны, но совершенно спокоен он всё таки не мог быть до конца обеда. Он подмигивал буфетчику, шопотом приказывал лакеям, и не без волнения ожидал каждого, знакомого ему блюда. Всё было прекрасно. На втором блюде, вместе с исполинской стерлядью (увидав которую, Илья Андреич покраснел от радости и застенчивости), уже лакеи стали хлопать пробками и наливать шампанское. После рыбы, которая произвела некоторое впечатление, граф Илья Андреич переглянулся с другими старшинами. – «Много тостов будет, пора начинать!» – шепнул он и взяв бокал в руки – встал. Все замолкли и ожидали, что он скажет.
– Здоровье государя императора! – крикнул он, и в ту же минуту добрые глаза его увлажились слезами радости и восторга. В ту же минуту заиграли: «Гром победы раздавайся».Все встали с своих мест и закричали ура! и Багратион закричал ура! тем же голосом, каким он кричал на Шенграбенском поле. Восторженный голос молодого Ростова был слышен из за всех 300 голосов. Он чуть не плакал. – Здоровье государя императора, – кричал он, – ура! – Выпив залпом свой бокал, он бросил его на пол. Многие последовали его примеру. И долго продолжались громкие крики. Когда замолкли голоса, лакеи подобрали разбитую посуду, и все стали усаживаться, и улыбаясь своему крику переговариваться. Граф Илья Андреич поднялся опять, взглянул на записочку, лежавшую подле его тарелки и провозгласил тост за здоровье героя нашей последней кампании, князя Петра Ивановича Багратиона и опять голубые глаза графа увлажились слезами. Ура! опять закричали голоса 300 гостей, и вместо музыки послышались певчие, певшие кантату сочинения Павла Ивановича Кутузова.