Наперстянка

Наперстянка
Digitalis purpurea — Наперстянка пурпурная — типовой вид рода Наперстянка
Научная классификация
промежуточные ранги Домен:  Эукариоты Царство:  Растения Отдел:  Цветковые Класс:  Двудольные Надпорядок:  Asteranae Порядок:  Ясноткоцветные Семейство:  Подорожниковые Триба:  Digitalideae Род:  Наперстянка
Международное научное название
Digitalis L., (1753)
Типовой вид
Наперстянка пурпурная (Digitalis purpurea)
Систематика на Викивидах Изображения на Викискладе </tr> GRIN   [npgsweb.ars-grin.gov/gringlobal/taxonomygenus.aspx?id=3699 g:3699] IPNI   [www.ipni.org/ipni/advPlantNameSearch.do?find_family=&find_genus=Digitalis&find_species=&find_infrafamily=&find_infragenus=&find_infraspecies=&find_authorAbbrev=&find_includePublicationAuthors=on&find_includePublicationAuthors=off&find_includeBasionymAuthors=on&find_includeBasionymAuthors=off&find_publicationTitle=&find_isAPNIRecord=on&find_isAPNIRecord=false&find_isGCIRecord=on&find_isGCIRecord=false&find_isIKRecord=on&find_isIKRecord=false&find_rankToReturn=gen&output_format=normal&find_sortByFamily=on&find_sortByFamily=off&query_type=by_query&back_page=plantsearch ???]

Напе́рстя́нка, или Дигиталис (лат. Digitális) — род травянистых растений, принадлежащий, по системе классификации APG II, семейству Подорожниковые (Plantaginaceae). Ранее, в системе классификации Кронквиста, растение относили к семейству Норичниковые (Scrophulariaceae). Гликозид дигиталис, выделенный из наперстянки, долгое время оставался единственным и незаменимым препаратом для лечения хронической сердечной недостаточности; в то же время при передозировках он является опасным ядом.

Около 25 видов, распространённых главным образом в Средиземноморье.

Характеристика

Название

Научное название рода произошло от лат. digitus — «палец» или «напёрсток», по форме венчика. Русское название имеет то же происхождение.

Ботаническое описание

Digitalis purpurea. Ботаническая иллюстрация из книги «Köhler’s Medizinal-Pflanzen», 1887

Многолетние или двулетние травы, в Западном Средиземноморье полукустарники и кустарники.

Стебли жёсткие, высокие, неразветвлённые от 30 до 150 см высотой.

Листья очередные, цельнокрайные, ланцетовидные или продолговато-ланцетные, острые, большей частью постепенно переходящие в прицветные листья.

Цветки неправильные, чаще крупные, жёлтые, пурпуровые, рыжеватые, в верхушечных, большей частью густых односторонних или многосторонних кистевидных соцветиях. Околоцветник 5-членный; венчик двугубый, колокольчатый или шаровидно вздутый. Цветут в июне-августе.

Плод — коробочка с мелкими коричневыми семенами, сохраняющими всхожесть 2-3 года. В 1 г около 10000 семян.

Распространение

Около 25 видов — в Европе, Западной Азии и Северной Африке, главным образом в Средиземноморье. В бывшем СССР — 6 видов, из них 4 только на Кавказе, а 2 также в Европейской части и Западной Сибири.

Растут большей частью по лиственным и смешанным лесам, опушкам, полянам, кустарникам, лугам.

Биологические особенности

Цветок наперстянки пурпурной в разрезе

Наперстянки являются кормовыми растениями для бабочек: шашечниц Euphydryas aurinia, Euphydryas aurinia beckeri, Euphydryas maturna, Mellicta aurelia и совки Polymixis flavicincta.

Цветки наперстянки служат убежищем для насекомых в холодные ночи, так как температура ночью внутри цветка значительно выше, чем температура окружающего воздуха. Покидая свои убежища, насекомые переносят на себе пыльцу и оставляют на других цветках, способствуя тем самым опылению растений. Цветки наперстянки устроены так, что посещающие их из-за мёда шмели неизбежно вымазывают в пыльце спину, соприкасаясь ею с двумя парами нависающих под самой крышей верхней губы пыльников.

Экология

Наперстянка шерстистая (Digitalis lanata) внесена в Красную книгу Молдовы, Наперстянка крупноцветковая (Digitalis grandiflora) — в Красную книгу Алтайского края, Курганской, Курской, Новосибирской, Свердловской, Смоленской, Тверской, Тюменской областей, Латвийской республики, республики Татарстан, Удмуртской Республики.

Виды

По данным GRIN в роду 11 видов:

• Digitalis ferruginea L. — Наперстянка ржавая — Южное и Восточное Закавказье, Средиземноморье, Турция
• Digitalis grandiflora Mill. — Наперстянка крупноцветковая [syn. Digitalis ambigua Murray] — европейская часть России, Юго-Западная Сибирь, Западная Европа, Средиземноморье
• Digitalis laevigata Waldst. & Kit.
• Digitalis lanata Ehrh. — Наперстянка шерстистая — Венгрия и Южная Европа, Молдавия, Западная Украина

• Digitalis ferruginea Orchi 03.jpg

  Digitalis ferruginea

• Wasp and her Yellow Flower.jpg

  Digitalis grandiflora

• Digitalis laevigata.jpg

  Digitalis laevigata

• Digitalis lanata 004.JPG

  Digitalis lanata

• Digitalis lutea L. — Наперстянка жёлтая — юго-запад и центр Европы
• Digitalis mariana Boiss.
• Digitalis nervosa Steud. & Hochst. ex Benth. — Наперстянка жилковатая — Северный Иран, Армения и Азербайджан
• Digitalis obscura L.

• Digitalis lutea 002.JPG

  Digitalis lutea

• Digitalis mariana3m.jpg

  Digitalis mariana

• Digitalis obscura 1.jpg

  Digitalis obscura

• Digitalis parviflora Jacq.
• Digitalis purpurea L. typus — Наперстянка пурпурная — Западная, Центральная и Южная Европа, Марокко
  • Digitalis purpurea subsp. purpurea [syn. Digitalis nevadensis Kunze — Наперстянка невадская] — Португалия
• Digitalis thapsi L.
• Digitalis viridiflora Lindl.

• Digitalis parviflora Orchi 04.jpg

  Digitalis parviflora

• Digitalis - Vingerhoedskruid.jpg

  Digitalis purpurea

• Digitalis thapsi 01.JPG

  Digitalis thapsi

В садоводстве

Некоторые виды наперстянок декоративны. Наперстянка крупноцветковая (Digitalis grandiflora) в культуре с 1561 года, Наперстянка ржавая (Digitalis ferruginea) — с 1597 года, а Наперстянка пурпурная (Digitalis purpurea) — с глубокой древности. В СССР Наперстянку красную культивировали в Краснодарском крае, Западной Сибири, Наперстянку шерстистую — на Северном Кавказе и Украине.

Лекарство

Химический состав

Некоторые наперстянки — ценные лекарственные растения: Наперстянка пурпурная, или красная (Digitalis purpurea); Наперстянка крупноцветковая (Digitalis grandiflora), встречающаяся в Европейской части, на Кавказе и юге Западной Сибири; Наперстянка шерстистая (Digitalis lanata), растущая в Закарпатской и Одесской области; а также кавказские виды (Наперстянка ржавая (Digitalis ferruginea), Наперстянка Шишкина и Наперстянка реснитчатая (Digitalis ciliata)).

Содержащиеся в листьях гликозиды регулируют деятельность сердца, усиливают мочеотделение и уменьшают отёки. Любое самостоятельное использование растения строжайше запрещено. Все виды — ядовитые растения, содержат сложные гликозиды (главным образом в листьях), оказывающие сильное действие на сердце.

Симптомы отравления

Дигиталис и дигитоксин (гликозиды наперстянки) представляют собой сильнейшие сердечно-сосудистые яды, обладающие, кроме того, местным раздражающим действием. Симптомы отравления: сердечный приступ (в тяжелых случаях — остановка сердца), тошнота, рвота, боль в животе, диарея, головная боль, медленный нерегулярный пульс (падение пульса), одышка, головокружение, цианоз, иногда также дрожь, конвульсии, делирий и галлюцинации. Минимальной смертельной дозой наперстянки является доза 2,25 г.

Лечение при отравлении

«Выпить большое количество воды, вызвать рвоту либо с помощью шланга либо с помощью рук, для очистки желудка и кишечника. Дать много активированного угля для связывания ядовитых веществ, срочно обратиться к врачу.».

История применения

По указаниям некоторых источников наперстянка фигурирует в ряду лекарственных растений не менее 4 тысяч лет. Но более достоверные сведения датируются V веком н. э. Её применяли при лечении водянки в Англии и Германии в XI веке. Первое описание наперстянки встречается в травнике 1543 года врача Леонарта Фукса (Германия), который и дал ей название. После Фукса наперстянка упоминается уже во всех травниках XVI—XVII вв.

В 1650 году наперстянка пурпурная была включена в английскую фармакопею, но из-за частых случаев отравления ею она была в 1746 г. исключена из практики. В 1775 году английский врач Уильям Уизеринг открыл, что наперстянка — сердечное средство, потратив на его реабилитацию более 10 лет. Уизеринг, воспользовавшись фамильным рецептом сердечного лекарства из 20 трав, которые будто бы применяла знахарка графства Шропшир, решил проверить их действие. Результатом этого эксперимента было открытие гликозида дигиталиса, который являлся основным компонентом этого лекарства. Он сообщил об этом в 1776 году, а в 1785 году изложил результаты своих наблюдений в книге и в докладе Королевскому Обществу.

Новое лекарство было оценено Боткиным «как самое драгоценное, которым когда-либо обладала терапия». Наперстянка была включена ещё в первое издание Российской фармакопеи в 1866 г. Тем не менее, поскольку невозможно было соблюдать точную дозировку, пользоваться наперстянкой в качестве лекарства продолжали с крайней осторожностью.

С. П. Боткин писал: «Почему существовало и существует такое разногласие при показаниях к употреблению наперстянки? С одной стороны, разница в индивидуальной восприимчивости отдельных субъектов при различных патологических состояниях; с другой — совершенно противоположный эффект на силу сердца при различных видах замедления и учащения его сокращений под влиянием различной величины доз этого средства составляли и составляют причину разноречия врачей при назначении одного из самых драгоценных средств, какими обладает терапия»

Любопытно, что английский врач Р. Юз показал, что «под влиянием дигиталиса видимая окраска предметов изменяется — они кажутся синими, желтыми или зелеными, все лица предстают смертельно бледными», и из этого исследовательница Д. Т. Попова упоминает об интересном выводе, известном и западным ученым: «В последние годы жизни Ван Гог явно предпочитал желто-зеленый колорит в своих работах. Несколько портретов его лечащего врача написаны в этих же тонах. В углу многих полотен — жёлтый цветок наперстянки. А ведь у наперстянки, которую тогда использовали, цветы темно-красные. Причина изображения растения крылась в том, что оно было постоянным лекарством художника в последние 2 года его жизни. Так что вполне естественно заподозрить: колорит картин Ван Гога тех лет — следствие побочного эффекта дигиталиса. Если бы лечащий врач художника знал об этом и снизил дозу, то к его пациенту вернулось бы нормальное зрение».

«В начале XIX века ученые пытались выделить из листьев наперстянки пурпуровой содержащиеся в них действующие вещества в чистом виде. Так были открыты сердечные гликозиды — гитоксин и дигитоксин, а из наперстянки шерстистой — лантозиды А, В и С». В настоящее время наперстянка и выделяемый из неё гликозид дигиталис продолжают применяться в лечении сердечно-сосудистых заболеваний, но врачи строго рекомендуют не пытаться пользоваться ими без надзора медиков.

История яда

Яд впервые был выделен химиком Леройе в начале XIX века. Он назвал его дигиталином и ошибочно принял за алкалоид.

Причина смерти Кан Гранде I делла Скала, который был правителем Вероны в 1311—1329 годах и покровителем Данте Алигьери, была определена при анализе его мумифицированного тела. В желудке, печени и кишечнике были обнаружены следы яда наперстянки

В 1863 году доктору медицины Поммере инкриминировалось отравление наперстянкой тёщи Серафимы Дебюзи и бывшей любовницы Юлии Пов. В первом он был оправдан, а во втором осуждён. В начале XX века 54-летняя вдова из Брюсселя Мари Александрин Беккер отравила наперстянкой 11 человек, что было открыто в 1934 году.

В легендах

Красивые цветки наперстянки похожи на напёрстки или шапочки. В Германии существовало поверье, что они служат шапочками для эльфов, во Франции растение называли «перчаткой Девы Марии», в Ирландии — «ведьминым напёрстком».

Немецкая легенда рассказывала о происхождении наперстянки из напёрстков, отнятых злой мачехой у сиротки, которой они достались от матери. Мачеха тайком зарыла их в саду, и следующей весной на этом месте выросли дотоле невиданные цветы, в которых сиротка узнала напёрстки своей матери. Но как напоминание о том, что они выросли из чувства ненависти, злой гений влил в них страшный яд.

Литература

• Наперстянка // Моршин — Никиш. — М. : Советская энциклопедия, 1974. — (Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров ; 1969—1978, т. 17).</span>
• Иванина Л. И. [herba.msu.ru/shipunov/school/books/flora_sssr1955_22.djvu Род 1345. Наперстянка — Digitalis] // Флора СССР : в 30 т. / начато при рук. и под гл. ред. В. Л. Комарова. — М.—Л. : Изд-во АН СССР, 1955. — Т. XXII / ред. тома Б. К. Шишкин, Е. Г. Бобров. — С. 514—526. — 861 с. — 3000 экз.</span>

Ссылки

• [www.ars-grin.gov/cgi-bin/npgs/html/genus.pl?3699 Наперстянка] (англ.): информация на сайте GRIN (англ.)  (Проверено 29 января 2010)
• [www.plantarium.ru/page/view/item/44587.html Наперстянка]: информация о таксоне в проекте «Плантариум» (определителе растений и иллюстрированном атласе видов).
• [flower.onego.ru/other/digitali.html Наперстянка в Энциклопедии декоративных садовых растений]  (Проверено 29 января 2010)
• Наперсточная трава // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• [web.archive.org/web/20041107034259/myfhology.narod.ru/planta/naperstyanka.html Мифологическая энциклопедия]  (Проверено 29 января 2010)
• [www.provisor.com.ua/archive/1999/N13/arganov.php О дигиталисе в журнале «Провизор»]

Отрывок, характеризующий Наперстянка

– Вера, – сказала графиня, обращаясь к старшей дочери, очевидно, нелюбимой. – Как у вас ни на что понятия нет? Разве ты не чувствуешь, что ты здесь лишняя? Поди к сестрам, или…
Красивая Вера презрительно улыбнулась, видимо не чувствуя ни малейшего оскорбления.
– Ежели бы вы мне сказали давно, маменька, я бы тотчас ушла, – сказала она, и пошла в свою комнату.
Но, проходя мимо диванной, она заметила, что в ней у двух окошек симметрично сидели две пары. Она остановилась и презрительно улыбнулась. Соня сидела близко подле Николая, который переписывал ей стихи, в первый раз сочиненные им. Борис с Наташей сидели у другого окна и замолчали, когда вошла Вера. Соня и Наташа с виноватыми и счастливыми лицами взглянули на Веру.
Весело и трогательно было смотреть на этих влюбленных девочек, но вид их, очевидно, не возбуждал в Вере приятного чувства.
– Сколько раз я вас просила, – сказала она, – не брать моих вещей, у вас есть своя комната.
Она взяла от Николая чернильницу.
– Сейчас, сейчас, – сказал он, мокая перо.
– Вы всё умеете делать не во время, – сказала Вера. – То прибежали в гостиную, так что всем совестно сделалось за вас.
Несмотря на то, или именно потому, что сказанное ею было совершенно справедливо, никто ей не отвечал, и все четверо только переглядывались между собой. Она медлила в комнате с чернильницей в руке.
– И какие могут быть в ваши года секреты между Наташей и Борисом и между вами, – всё одни глупости!
– Ну, что тебе за дело, Вера? – тихеньким голоском, заступнически проговорила Наташа.
Она, видимо, была ко всем еще более, чем всегда, в этот день добра и ласкова.
– Очень глупо, – сказала Вера, – мне совестно за вас. Что за секреты?…
– У каждого свои секреты. Мы тебя с Бергом не трогаем, – сказала Наташа разгорячаясь.
– Я думаю, не трогаете, – сказала Вера, – потому что в моих поступках никогда ничего не может быть дурного. А вот я маменьке скажу, как ты с Борисом обходишься.
– Наталья Ильинишна очень хорошо со мной обходится, – сказал Борис. – Я не могу жаловаться, – сказал он.
– Оставьте, Борис, вы такой дипломат (слово дипломат было в большом ходу у детей в том особом значении, какое они придавали этому слову); даже скучно, – сказала Наташа оскорбленным, дрожащим голосом. – За что она ко мне пристает? Ты этого никогда не поймешь, – сказала она, обращаясь к Вере, – потому что ты никогда никого не любила; у тебя сердца нет, ты только madame de Genlis [мадам Жанлис] (это прозвище, считавшееся очень обидным, было дано Вере Николаем), и твое первое удовольствие – делать неприятности другим. Ты кокетничай с Бергом, сколько хочешь, – проговорила она скоро.
– Да уж я верно не стану перед гостями бегать за молодым человеком…
– Ну, добилась своего, – вмешался Николай, – наговорила всем неприятностей, расстроила всех. Пойдемте в детскую.
Все четверо, как спугнутая стая птиц, поднялись и пошли из комнаты.
– Мне наговорили неприятностей, а я никому ничего, – сказала Вера.
– Madame de Genlis! Madame de Genlis! – проговорили смеющиеся голоса из за двери.
Красивая Вера, производившая на всех такое раздражающее, неприятное действие, улыбнулась и видимо не затронутая тем, что ей было сказано, подошла к зеркалу и оправила шарф и прическу. Глядя на свое красивое лицо, она стала, повидимому, еще холоднее и спокойнее.

В гостиной продолжался разговор.
– Ah! chere, – говорила графиня, – и в моей жизни tout n'est pas rose. Разве я не вижу, что du train, que nous allons, [не всё розы. – при нашем образе жизни,] нашего состояния нам не надолго! И всё это клуб, и его доброта. В деревне мы живем, разве мы отдыхаем? Театры, охоты и Бог знает что. Да что обо мне говорить! Ну, как же ты это всё устроила? Я часто на тебя удивляюсь, Annette, как это ты, в свои годы, скачешь в повозке одна, в Москву, в Петербург, ко всем министрам, ко всей знати, со всеми умеешь обойтись, удивляюсь! Ну, как же это устроилось? Вот я ничего этого не умею.
– Ах, душа моя! – отвечала княгиня Анна Михайловна. – Не дай Бог тебе узнать, как тяжело остаться вдовой без подпоры и с сыном, которого любишь до обожания. Всему научишься, – продолжала она с некоторою гордостью. – Процесс мой меня научил. Ежели мне нужно видеть кого нибудь из этих тузов, я пишу записку: «princesse une telle [княгиня такая то] желает видеть такого то» и еду сама на извозчике хоть два, хоть три раза, хоть четыре, до тех пор, пока не добьюсь того, что мне надо. Мне всё равно, что бы обо мне ни думали.
– Ну, как же, кого ты просила о Бореньке? – спросила графиня. – Ведь вот твой уже офицер гвардии, а Николушка идет юнкером. Некому похлопотать. Ты кого просила?
– Князя Василия. Он был очень мил. Сейчас на всё согласился, доложил государю, – говорила княгиня Анна Михайловна с восторгом, совершенно забыв всё унижение, через которое она прошла для достижения своей цели.
– Что он постарел, князь Василий? – спросила графиня. – Я его не видала с наших театров у Румянцевых. И думаю, забыл про меня. Il me faisait la cour, [Он за мной волочился,] – вспомнила графиня с улыбкой.
– Всё такой же, – отвечала Анна Михайловна, – любезен, рассыпается. Les grandeurs ne lui ont pas touriene la tete du tout. [Высокое положение не вскружило ему головы нисколько.] «Я жалею, что слишком мало могу вам сделать, милая княгиня, – он мне говорит, – приказывайте». Нет, он славный человек и родной прекрасный. Но ты знаешь, Nathalieie, мою любовь к сыну. Я не знаю, чего я не сделала бы для его счастья. А обстоятельства мои до того дурны, – продолжала Анна Михайловна с грустью и понижая голос, – до того дурны, что я теперь в самом ужасном положении. Мой несчастный процесс съедает всё, что я имею, и не подвигается. У меня нет, можешь себе представить, a la lettre [буквально] нет гривенника денег, и я не знаю, на что обмундировать Бориса. – Она вынула платок и заплакала. – Мне нужно пятьсот рублей, а у меня одна двадцатипятирублевая бумажка. Я в таком положении… Одна моя надежда теперь на графа Кирилла Владимировича Безухова. Ежели он не захочет поддержать своего крестника, – ведь он крестил Борю, – и назначить ему что нибудь на содержание, то все мои хлопоты пропадут: мне не на что будет обмундировать его.
Графиня прослезилась и молча соображала что то.
– Часто думаю, может, это и грех, – сказала княгиня, – а часто думаю: вот граф Кирилл Владимирович Безухой живет один… это огромное состояние… и для чего живет? Ему жизнь в тягость, а Боре только начинать жить.
– Он, верно, оставит что нибудь Борису, – сказала графиня.
– Бог знает, chere amie! [милый друг!] Эти богачи и вельможи такие эгоисты. Но я всё таки поеду сейчас к нему с Борисом и прямо скажу, в чем дело. Пускай обо мне думают, что хотят, мне, право, всё равно, когда судьба сына зависит от этого. – Княгиня поднялась. – Теперь два часа, а в четыре часа вы обедаете. Я успею съездить.
И с приемами петербургской деловой барыни, умеющей пользоваться временем, Анна Михайловна послала за сыном и вместе с ним вышла в переднюю.
– Прощай, душа моя, – сказала она графине, которая провожала ее до двери, – пожелай мне успеха, – прибавила она шопотом от сына.
– Вы к графу Кириллу Владимировичу, ma chere? – сказал граф из столовой, выходя тоже в переднюю. – Коли ему лучше, зовите Пьера ко мне обедать. Ведь он у меня бывал, с детьми танцовал. Зовите непременно, ma chere. Ну, посмотрим, как то отличится нынче Тарас. Говорит, что у графа Орлова такого обеда не бывало, какой у нас будет.


– Mon cher Boris, [Дорогой Борис,] – сказала княгиня Анна Михайловна сыну, когда карета графини Ростовой, в которой они сидели, проехала по устланной соломой улице и въехала на широкий двор графа Кирилла Владимировича Безухого. – Mon cher Boris, – сказала мать, выпрастывая руку из под старого салопа и робким и ласковым движением кладя ее на руку сына, – будь ласков, будь внимателен. Граф Кирилл Владимирович всё таки тебе крестный отец, и от него зависит твоя будущая судьба. Помни это, mon cher, будь мил, как ты умеешь быть…
– Ежели бы я знал, что из этого выйдет что нибудь, кроме унижения… – отвечал сын холодно. – Но я обещал вам и делаю это для вас.
Несмотря на то, что чья то карета стояла у подъезда, швейцар, оглядев мать с сыном (которые, не приказывая докладывать о себе, прямо вошли в стеклянные сени между двумя рядами статуй в нишах), значительно посмотрев на старенький салоп, спросил, кого им угодно, княжен или графа, и, узнав, что графа, сказал, что их сиятельству нынче хуже и их сиятельство никого не принимают.
– Мы можем уехать, – сказал сын по французски.
– Mon ami! [Друг мой!] – сказала мать умоляющим голосом, опять дотрогиваясь до руки сына, как будто это прикосновение могло успокоивать или возбуждать его.
Борис замолчал и, не снимая шинели, вопросительно смотрел на мать.
– Голубчик, – нежным голоском сказала Анна Михайловна, обращаясь к швейцару, – я знаю, что граф Кирилл Владимирович очень болен… я затем и приехала… я родственница… Я не буду беспокоить, голубчик… А мне бы только надо увидать князя Василия Сергеевича: ведь он здесь стоит. Доложи, пожалуйста.
Швейцар угрюмо дернул снурок наверх и отвернулся.
– Княгиня Друбецкая к князю Василию Сергеевичу, – крикнул он сбежавшему сверху и из под выступа лестницы выглядывавшему официанту в чулках, башмаках и фраке.
Мать расправила складки своего крашеного шелкового платья, посмотрелась в цельное венецианское зеркало в стене и бодро в своих стоптанных башмаках пошла вверх по ковру лестницы.
– Mon cher, voue m'avez promis, [Мой друг, ты мне обещал,] – обратилась она опять к Сыну, прикосновением руки возбуждая его.
Сын, опустив глаза, спокойно шел за нею.
Они вошли в залу, из которой одна дверь вела в покои, отведенные князю Василью.
В то время как мать с сыном, выйдя на середину комнаты, намеревались спросить дорогу у вскочившего при их входе старого официанта, у одной из дверей повернулась бронзовая ручка и князь Василий в бархатной шубке, с одною звездой, по домашнему, вышел, провожая красивого черноволосого мужчину. Мужчина этот был знаменитый петербургский доктор Lorrain.
– C'est donc positif? [Итак, это верно?] – говорил князь.
– Mon prince, «errare humanum est», mais… [Князь, человеку ошибаться свойственно.] – отвечал доктор, грассируя и произнося латинские слова французским выговором.
– C'est bien, c'est bien… [Хорошо, хорошо…]
Заметив Анну Михайловну с сыном, князь Василий поклоном отпустил доктора и молча, но с вопросительным видом, подошел к ним. Сын заметил, как вдруг глубокая горесть выразилась в глазах его матери, и слегка улыбнулся.
– Да, в каких грустных обстоятельствах пришлось нам видеться, князь… Ну, что наш дорогой больной? – сказала она, как будто не замечая холодного, оскорбительного, устремленного на нее взгляда.
Князь Василий вопросительно, до недоумения, посмотрел на нее, потом на Бориса. Борис учтиво поклонился. Князь Василий, не отвечая на поклон, отвернулся к Анне Михайловне и на ее вопрос отвечал движением головы и губ, которое означало самую плохую надежду для больного.
– Неужели? – воскликнула Анна Михайловна. – Ах, это ужасно! Страшно подумать… Это мой сын, – прибавила она, указывая на Бориса. – Он сам хотел благодарить вас.
Борис еще раз учтиво поклонился.
– Верьте, князь, что сердце матери никогда не забудет того, что вы сделали для нас.
– Я рад, что мог сделать вам приятное, любезная моя Анна Михайловна, – сказал князь Василий, оправляя жабо и в жесте и голосе проявляя здесь, в Москве, перед покровительствуемою Анною Михайловной еще гораздо большую важность, чем в Петербурге, на вечере у Annette Шерер.
– Старайтесь служить хорошо и быть достойным, – прибавил он, строго обращаясь к Борису. – Я рад… Вы здесь в отпуску? – продиктовал он своим бесстрастным тоном.
– Жду приказа, ваше сиятельство, чтоб отправиться по новому назначению, – отвечал Борис, не выказывая ни досады за резкий тон князя, ни желания вступить в разговор, но так спокойно и почтительно, что князь пристально поглядел на него.
– Вы живете с матушкой?
– Я живу у графини Ростовой, – сказал Борис, опять прибавив: – ваше сиятельство.
– Это тот Илья Ростов, который женился на Nathalie Шиншиной, – сказала Анна Михайловна.
– Знаю, знаю, – сказал князь Василий своим монотонным голосом. – Je n'ai jamais pu concevoir, comment Nathalieie s'est decidee a epouser cet ours mal – leche l Un personnage completement stupide et ridicule.Et joueur a ce qu'on dit. [Я никогда не мог понять, как Натали решилась выйти замуж за этого грязного медведя. Совершенно глупая и смешная особа. К тому же игрок, говорят.]
– Mais tres brave homme, mon prince, [Но добрый человек, князь,] – заметила Анна Михайловна, трогательно улыбаясь, как будто и она знала, что граф Ростов заслуживал такого мнения, но просила пожалеть бедного старика. – Что говорят доктора? – спросила княгиня, помолчав немного и опять выражая большую печаль на своем исплаканном лице.
– Мало надежды, – сказал князь.
– А мне так хотелось еще раз поблагодарить дядю за все его благодеяния и мне и Боре. C'est son filleuil, [Это его крестник,] – прибавила она таким тоном, как будто это известие должно было крайне обрадовать князя Василия.
Князь Василий задумался и поморщился. Анна Михайловна поняла, что он боялся найти в ней соперницу по завещанию графа Безухого. Она поспешила успокоить его.
– Ежели бы не моя истинная любовь и преданность дяде, – сказала она, с особенною уверенностию и небрежностию выговаривая это слово: – я знаю его характер, благородный, прямой, но ведь одни княжны при нем…Они еще молоды… – Она наклонила голову и прибавила шопотом: – исполнил ли он последний долг, князь? Как драгоценны эти последние минуты! Ведь хуже быть не может; его необходимо приготовить ежели он так плох. Мы, женщины, князь, – она нежно улыбнулась, – всегда знаем, как говорить эти вещи. Необходимо видеть его. Как бы тяжело это ни было для меня, но я привыкла уже страдать.