Наполи

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Наполи
Полное название	Società Sportiva Calcio Napoli S.p.A
Прозвища	Azzurri (с итал. — «голубые») Partenopei (с итал. — «партенопейцы») I ciucciarelli (с итал. — «маленькие ослы»)
Основан	1 августа 1926
Стадион	Сан-Паоло
Вместимость	60 240
Владелец	Аурелио Де Лаурентис
Президент	Аурелио Де Лаурентис
Тренер	Маурицио Сарри
Капитан	Марек Гамшик
Соревнование	Серия А
2015/16	2
Основная форма Гостевая форма <td> Резервная форма

К:Футбольные клубы, основанные в 1926 годуНаполиНаполи

«На́поли» (итал. S.S.C. Napoli) — итальянский футбольный клуб из Неаполя, основан в 1926 году. В настоящее время играет в Серии А. Цвета клуба — лазурно-белые. Домашний стадион — «Сан-Паоло».

«Наполи» — двукратный победитель чемпионата Италии (1986—1987, 1989—1990), пятикратный обладатель Кубка Италии. На европейской арене клуб имеет одно весомое достижение — победа в Кубке УЕФА 1988—1989. «Наполи» является одним из сильнейших клубов Южной Италии и 4-й командой страны по количеству болельщиков.

Начиная с момента основания в 1926 году, клуб несколько раз менял название. Изначально он назывался Associazione Calcio Napoli, в 1964 году команда была переименована в Società Sportiva Calcio Napoli и называлась так до 2004 года, когда «Наполи» постигло банкротство. Новый президент Аурелио Де Лаурентис возродил клуб под названием Napoli Soccer. В 2006 году он решил вернуть старое название — Società Sportiva Calcio Napoli.

История

Предшественники

Футбол в Неаполе зародился в 1904 году, когда английский моряк Уильям Потс, его компаньон Гектор Байон и неаполитанцы Сальси, Катерина и Конфорди основали «Наплес Футбол энд Крикет Клаб» (Naples Foot-Ball & Cricket Club). Президентом клуба стал Амадео Сальси. Первый матч неаполитанцы сыграли с экипажем английского корабля «Арабик» и победили со счётом 3-2. В 1906 году из названия отпало слово «Cricket» и клуб стал называться просто «Наплес Футбол Клаб» (Naples Foot-Ball Club).

Так как в ранних розыгрышах чемпионата Италии клубы с юга страны участия не принимали, «Наплес» продолжал играть с моряками заходивших в гавань судов или выступал в Кубке Вызова Липтона, где соревновались клубы Неаполя и Палермо. Дважды (в 1909-м и 1911-м годах) «Наплес» выигрывал финалы кубка. К этому времени цвета формы неаполитанцев приобрели привычный вид — голубые майки и белые трусы.

В 1912 году один из основателей «Наплес» Гектор Байон решил основать свой клуб — «Интернационале». В тот же год «Интер», как и «Наплес», дебютировал в чемпионате Италии. Чемпионат, в то время, проходил по региональному принципу и клубам предстояло соперничество в зоне Кампании. Но развитию обеих команд помешала Первая мировая война, а вскоре после неё, в 1922 году, клубы объединились в один — «Интернаплес» (FBC Internaples). Датой основания нынешнего «Наполи» считается 1 августа 1926 года, когда руководители «Интернаплеса» переименовали команду в Associazione Calcio Napoli.

Associazione Calcio Napoli

Первый сезон под новым названием команда провалила — в своей группе чемпионата Италии «Наполи» занял последнее место, набрав лишь одно очко в 18-и матчах. Однако в следующих сезонах клуб заиграл успешнее. В те же годы в «Наполи» заблистал Аттилио Саллюстро — первая звезда неаполитанцев. Его 118 голов до сих пор являются рекордом клуба.

В эпоху Серии А «Наполи» вошёл под руководством известного английского тренера Уильяма Гарбутта, до этого трижды выигрывавшего чемпионат с «Дженоа». За 6 лет работы «Наполи» Гарбутт создал команду, способную бороться за место в верхней части турнирной таблицы. Дважды команда под его руководством занимала 3-е место. На первых ролях в «Наполи» тех годов были такие игроки как Салюстро, Михалик, Войяк и Бускалья. После ухода Гарбутта в 1935 году дела у клуба пошли хуже и в сезоне 1939—1940 «Наполи» не вылетел в Серию В только за счёт более хорошей, чем у «Лигурии» разницы голов.

Вылета в Серию В клубу всё же избежать не удалось. Это случилось в сезоне 1941— 1942. Вернуться в Серию А до начала Второй мировой войны «Наполи» не успел. В 1943 году клуб переехал со «Стадио Джорджио Аскарелли», на котором играл с 1930 по 1942 годы, разрушенного в результате бомбардировок на «Стадио Артуро Коланна». В 1950 году «Наполи» выиграл Серию В и заслужил право играть в высшем дивизионе. В 50-х команда выступала очень успешно, редко опускаясь ниже 10-го места и несколько раз поднимаясь на 4-ю строчку. В 1959 году клуб вновь переехал на новый стадион — «Сан Паоло».

Первая половина 60-х годов ознаменовалось выигрышем первого серьёзного трофея «Наполи» — Кубка Италии 1961 года. Успехами в чемпионате клуб похвасть не мог — «Наполи» чередовал вылеты из Серии А с возвращениями в неё.

Подъём

25 июня 1964 года клуб сменил название на Società Sportiva Calcio Napoli. У клуба началась светлая полоса. В 1965 году «Наполи» вернулся в Серию А, в 1966 победил в Кубке Альп. В чемпионате 3 сезона подряд клуб занимал высокие места (3-е, 4-е и 2-е соответственно), однако выиграть чемпионат у «Наполи» не получалось. В команде выступали популярные футболисты тех лет: Дино Дзофф, Жозе Алтафини, Омар Сивори. В полузащите выделялся неаполитанец Антонио Юлиано, до сих пор являющийся рекордсменом команды по числу проведённых матчей.

Удачные выступления «Наполи» продолжилось в начале 70-х годов. В сезонах 1970—1971 и 1973—1974 клуб занимал 3-е место. Также неаполитанцы принимали участие в первых розыгрышах Кубках УЕФА: в сезоне 1974—1975 «Наполи» дошёл до 3-го раунда, пройдя во 2-м раунде «Порту». В этом же сезоне команда заняла второе место в чемпионате, уступив только «Ювентусу». В составе «Наполи» не было звёзд, но присутствовали добротные игроки, такие как Тарчизио Бурньич, Лучиано Кастеллини и Джузеппе Сивольди.

После того, как в 1976 году «Наполи» победил «Саутгемптон» в Англо-итальянском кубке Лиги и получил право выступать в Кубке обладателей кубков сезона 1976—1977. В главном европейском клубном соревновании «Наполи» дошёл до полуфинала, где уступил «Андерлехту». Вторая половина 70-х принесла команде второй Кубок Италии (1976 год). В чемпионате неаполитанцы занимали, как правило, места в первой шестёрке.

80-е начались для «Наполи» удачно — 3-е и 4-е место в первых 2-х сезонах, но к 1984 году клуб уже стоял на грани вылета из Серии А.

Эра Марадоны

В июне 1984 года президент «Наполи» Коррадо Ферлайно подписал знаменитого аргентинца Диего Марадону. «Барселона» получила за игрока 12 млн долларов и на тот момент эта сделка была рекордной. В дальнейшем состав команды продолжал меняться — пришли такие игроки, как Чиро Феррара, Сальваторе Баньи, Фернандо Де Наполи.

Результат пришёл быстро — в сезоне 1985—1986 «Наполи» поднялся на 3-ю строчку, а ещё через год выиграл своё первое «скудетто». Для неаполитанцев Марадона стал культурной и социальной иконой.

Следующий Чемпионат Италии по футболу 1987—1988 гг. сезон «Наполи» закончил на 2-м месте. В Кубке чемпионов итальянцы вылетели в первой же стадии. Однако уже в следующем году «Наполи» выиграл свой первый крупный европейский турнир — Кубок УЕФА. Два гола Кареки, а также мячи Феррары, Марадоны и Алемао принесли клубу победу над «Штутгартом».

После победы в Кубке УЕФА из «Наполи» ушёл тренер Оттавио Бьянки. Ему на смену пришёл Альбертино Бигон. При нём произошло обновление состава. Был приобретён Джанфранко Дзола, ставший позже знаменитым игроком. В «Наполи» этот нападающий хорошо взаимодействовал с Марадоной. Руководимый Бигоном клуб сразу же выиграл своё второе чемпионское звание, опередив на 2 очка «Милан».

Конец эпохе побед «Наполи» положил чемпионат мира 1990. В полуфинале турнира, проходившем именно в Неаполе на стадионе «Сан Паоло», встречались сборные Аргентины и Италии. Перед матчем Марадона призывал жителей юга Италии болеть за аргентинцев, заметив, что северяне и южане находятся в стране в неравноправном положении. Болельщики «Наполи» ответили баннером: «Диего, мы тебя любим, но мы итальянцы». «Сан Паоло» был единственным итальянским стадионом, на котором не был освистан аргентинский гимн. Однако отношения Марадоны с болельщиками и руководством клуба ухудшились. Игра аргентинца, по сравнению с прошлыми сезонами, была не такой яркой, а сам он думал о переходе в другой клуб. Вскоре ситуация разрешилась неожиданным образом — допинг-тест Диего показал, что игрок употреблял кокаин. Марадона был дисквалифицирован на 15 месяцев. В «Наполи» аргентинец больше не играл. Также из клуба ушли президент Ферлайно, тренер Бигон и некоторые игроки. В 1990 году «Наполи», разгромив «Ювентус» 5:1, выиграл Суперкубок — это последний трофей клуба в XX веке.

Банкротство и возрождение

После ухода Марадоны «Наполи» перестал быть топ-командой и превратился в середняка. Клуб постепенно терял своих лучших игроков — Дзола и Фабио Каннаваро ушли в «Парму», Феррара — в «Ювентус», Фонсека — в «Рому». Несмотря на большие потери, в 1997 году «Наполи» дошёл до финала Кубка Италии, но уступил «Виченце». Постепенно дела у клуба ухудшались и итогом стала очень слабая игра в сезоне 1997—1998 — «Наполи» одержал только две победы, заняв последнее место и вылетев в Серию В. Через два года клуб вернулся в Серию А, но лишь на сезон.

Начало 21 века «Наполи» встретил в Серии В. В то же время финансовая ситуация в клубе ухудшалась и к августу 2004 года долги составили 70 миллионов евро. «Наполи» был объявлен банкротом и прекратил своё существование. Сохранил футбол для Неаполя кинопродюсер Аурелио Де Лаурентис, возродивший клуб под названием «Наполи Соккер» (Napoli Soccer). Новая команда была допущена к участию в Серии С1. С первого раза вернуться в Серию В у неё не получилась — в переходных матчах сильнее был «Авеллино».

Повышение в классе клуб заработал в следующем сезоне. Де Лаурентис выкупил права на историческое название клуба, эмблему и историю. В мае 2006 года команда была вновь переименована в Società Sportiva Calcio Napoli. Первый же сезон в Серии В «Наполи» завершил на 2-м месте, уступив только «Ювентусу». Это позволило неаполитанцам вернуться в Серию А. В элитном дивизионе клуб с ходу занял 8-е место и получил право играть в Кубке Интертото. Ярко проявили себя новички клуба — словак Марек Гамшик и аргентинец Эсекьель Лавесси, продавать которых Де Лаурентис отказался.

Став одним из победителей Кубка Интертото, «Наполи» попал в первый раунд Кубка УЕФА, но сразу же проиграл «Бенфике». В чемпионате Италии, несмотря на удачный старт, команда заняла лишь 12 место. Тренер Эди Рейя был отправлен в отставку, на его место был назначен именитый специалист Роберто Донадони, однако в начале сезона 2009—2010 он покинул свой пост. После него во главе «Наполи» встал Вальтер Мадзарри (спортивным директором клуба стал Риккардо Бигон), и именно при нём клуб смог выиграть первый с 1990 года трофей — кубок Италии в 2012 году, нанеся в финале поражение «Ювентусу», ставшее для него единственным в сезоне. Также под руководством Мадзарри неаполитанцы становились вице-чемпионами и дважды бронзовыми призёрами Серии А, пробивались в плей-офф Лиги чемпионов. Главной звездой команды в тот период был уругвайский нападающий Эдинсон Кавани. После этих успехов Мадзарри покинул клуб, уступив своё место испанскому специалисту Рафаэлю Бенитесу. При нём в команде появился аргентинец Гонсало Игуаин, пришедший на замену ушедшим в «Пари Сен-Жермен» Кавани и Лавесси. В первый же сезон Бенитесу удалось выиграть Кубок Италии, а летом подкрепить этот успех победой в национальном Суперкубке. Однако в Серии А «Наполи» выступал нестабильно и несмотря на достаточно высокие места (3-е и 5-е) в реальной борьбе за чемпионство не участвовал. В сезоне 2014/15 неаполитанцы были близки к победе в Лиге Европы, однако в полуфинале турнира неожиданно уступили украинскому «Днепру». По окончанию этого сезона Бенитес покинул «Наполи».

Достижения

Национальные титулы

• Чемпионат Италии (Серия A): 2
  • Чемпион (2): 1986/87, 1989/90
  • Вице-чемпион (6): 1967/68, 1974/75, 1987/88, 1988/89, 2012/13, 2015/16
  • Бронзовый призер (9) : 1932/33, 1933/34, 1965/66, 1970/71, 1973/74, 1980/81, 1985/86, 2010/11, 2013/14

• Серия Б: 1
  • Победитель (1): 1949/50
  • 2-е место (4): 1961/62, 1964/65; 1999/00, 2006/07

• Серия C1: 1
  • Чемпион (1): 2005/06

• Кубок Италии по футболу: 5
  • Обладатель Кубка (5): 1961/62, 1975/76, 1986/87, 2011/12, 2013/14
  • Финалист Кубка (4): 1971/72, 1977/78, 1988/89, 1996/97

• Суперкубок Италии по футболу: 2
  • Обладатель Суперкубка (2): 1990, 2014
  • Финалист Суперкубка (1): 2012

Европейские титулы

• Кубок УЕФА: 1
  • Обладатель (1): 1989

• Кубок Интертото: 1
  • Обладатель (1): 2008

• Кубок Альп: 1
  • Обладатель (1): 1966

• Англо-итальянский Кубок Лиги: 1
  • Обладатель (1): 1976

Болельщики

«Наполи» занимает четвёртое место по популярности в Италии согласно исследованиям газеты La Repubblica. 8 % итальянских болельщиков поддерживают эту команду. Также, по оценкам клуба, за него болеет около 5-6 миллионов болельщиков за пределами Италии.

Соперники

Бари Кальяри Лацио Лечче

Реджина Рома Верона Сампдория

У «Наполи» несколько непримиримых соперников, важнейший из них — «Рома». Матчи между этими командами носят название Derby del Sole (Солнечное дерби). Наибольшего накала они достигали в 80-е годы. Важными соперниками считаются «Лацио» и «Эллас Верона», а также другие клубы из Кампании — «Салернитана» и «Авеллино». Три титулованных и популярных клуба с севера Италии — «Интер», «Ювентус» и «Милан» не считаются открытыми врагами неаполитанцев, но отношения между фанатами клубов плохие.

Друзья

Анкона Бенфика Герта Дженоа

Кавезе Катания Мессина Палермо Реал Мадрид

Ультрас «Наполи» имеют традиционно хорошие отношения с болельщиками «Дженоа». Корни этих отношений уходят в 1982 год, когда в матче последнего тура чемпионата Италии эти команды сыграли вничью — 2-2, что позволило «Дженоа» спастись от вылета в Серию В. Также фаны «Наполи» дружески относятся к болельщикам команд юга Италии: «Анконы», «Палермо», «Катании» и «Мессины».

Цвета, прозвища, эмблемы

Так как Неаполь является прибрежным городом, в цветах «Наполи» всегда присутствовал голубой — цвет воды Неаполитанского залива. Во времена «Наплеса» форма представляла собой чередующиеся вертикальные полоски голубого и темно-синего цвета. Вскоре клуб сменил полосатую форму на привычную голубую, после чего за клубом закрепилось прозвище «azzurri» (с итал. — «голубые»). С тех пор форма команды значительных изменений не претерпела.

Другое широко известное прозвище «Наполи» — «I ciucciarelli» (с итал. — «маленькие ослы»). Прозвище зародилось после провального сезона 1926—1927. На гербе «Наполи» тех времён был изображён вороной конь — символ Неаполя, но после неудачного выступления клуба послышались призывы не позорить символ города, а руководство и игроков команды называли ослами. Прозвище, поначалу оскорбительное, вскоре закрепилось за «Наполи», а талисманом клуба стал ослик.

В эмблеме «Наполи» почти всегда присутствовала буква N, помещённая в круг. Её идея принадлежит «Интераплесу», предшественнику «Наполи». С годами дизайн эмблемы значительных изменений не терпел — менялся цвет буквы N (с золотого на белый), а для основного фона использовались различные оттенки синего. Также некоторое время вокруг N было написано название клуба.

Третье прозвище «Наполи» — партенопейцы (итал. Partenopei). Так же часто называют и жителей Неаполя. В греческой мифологии Парфенопа — одна из сирен, пытавшаяся погубить своей песней Одиссея и его спутников, что, однако, ей не удалось. Огорчённая тем, что её песня оказалась незамеченной сирена утопилась, а её тело море вынесло к берегу Неаполя. По преданию возле её могилы и был построен Неаполь, а его древнее название — Парфенопея.

Спонсоры и производители экипировки

Годы	Производитель формы	Титульный спонсор
1978—1980	Puma	Нет
1981—1982		Snaidero
1981—1981	NR
1982—1983		Cirio
1983—1984		Latte Berna
1984—1985	Linea Time	Cirio
1985-1988	NR	Buitoni
1985—1991		Mars
1991—1994	Umbro	Voiello
1994—1996	Lotto	Record Cucine
1996—1997		Centrale del Latte di Napoli
1997—1999	Nike	Polenghi
1999—2000	Nike	Peroni
2000—2003	Diadora	Peroni
2003—2004	Legea	Russo Cicciano
2004—2006	Kappa	Sky Captain / Christmas in Love / Manuale d’amore / Mandi
2005—2006		Lete
2006—2009	Diadora
2009—2011	Macron
2011—2014		Lete / MSC Cruise (Только Лига Чемпионов и Лига Европы)
2014		Lete-Pasta Garofalo (Только Лига Чемпионов и Лига Европы)
2015	Kappa

Стадионы

За время своего существования домашними стадионами «Наполи» являлись 5 арен.

• «Ареначчиа» (Stadio Militare dell’Arenaccia): с 1926 по 1929 год
• «Артуро Коллана» (Stadio Arturo Collana): с 1929 по 1930; с 1933 по 1934; с 1942 по 1943; с 1946 по 1949 год
• «Аскарелли» (Stadio Ascarelli): с 1929 по 1930; с 1934 по 1942 год
• «Сан Паоло» (Stadio San Paolo): с 1959 года

«Сан Паоло»

На стадион «Сан Паоло» «Наполи» переехал в 1959 году. Арена вмещает 60 240 зрителей и является 3-м (после «Сан-Сиро» и «Стадио Олимпико») по вместительности стадионом Италии. «Сан Паоло» был одним из стадионов, принимавших чемпионат мира 1990. Именно на этой арене произошёл полуфинальный матч между Аргентиной и Италией, оказавший влияние на историю неаполитанского клуба.

Текущий состав

Рейна Хюсай Альбиоль Кулибали Гулам Гамшик Аллан Мертенс Кальехон Инсинье Габбьядини

Приблизительный стартовый состав «Наполи» в сезоне 2016/2017.

№ Позиция Имя Год рождения 1 Вр Рафаэл Кабрал 1990 22 Вр Луиджи Сепе 1991 25 Вр Пепе Рейна 1982 2 Защ Эльсеид Хюсай 1994 3 Защ Иван Стринич 1987 11 Защ Кристиан Маджо 1982 19 Защ Никола Максимович 1991 21 Защ Влад Кирикеш 1989 26 Защ Калиду Кулибали 1991 31 Защ Фаузи Гулам 1991 33 Защ Рауль Альбиоль 1985 62 Защ Лоренцо Тонелли 1990 95 Защ Игор Ласицкий 1995

№ Позиция Имя Год рождения 4 ПЗ Эмануэле Джаккерини 1985 5 ПЗ Аллан 1991 8 ПЗ Жоржиньо 1991 17 ПЗ Марек Гамшик 1987 20 ПЗ Пётр Желиньский 1994 30 ПЗ Марко Рог 1995 42 ПЗ Амаду Диавара 1997 77 ПЗ Омар Эль-Каддури 1990 7 Нап Хосе Кальехон 1987 14 Нап Дрис Мертенс 1987 23 Нап Маноло Габбьядини 1991 24 Нап Лоренцо Инсинье 1991 94 Нап Роберто Инсинье 1994 99 Нап Аркадиуш Милик 1994

Трансферы 2016/2017

Пришли

Позиция	Игрок	Прежний клуб
Вр	Луиджи Сепе**	Фиорентина
Вр	Мариано Андухар**	Эстудиантес
Защ	Лоренцо Тонелли	Эмполи
Защ	Никола Максимович	Торино
ПЗ	Эмануэле Джаккерини	Сандерленд
ПЗ	Джонатан Де Гузман**	Карпи
ПЗ	Пётр Желиньский	Удинезе
ПЗ	Марко Рог	Динамо (Загреб)
ПЗ	Амаду Диавара	Болонья
Нап	Николао Думитру**	Латина
Нап	Роберто Инсинье**	Авеллино 1912
Нап	Аркадиуш Милик	Аякс
Нап	Дуван Сапата**	Удинезе

Ушли

Позиция	Игрок	Новый клуб
Вр	Габриэл**	Милан
Вр	Мариано Андухар	Эстудиантес
Защ	Себастьяно Луперто*	Про Верчелли
ПЗ	Мирко Вальдифьори	Торино
ПЗ	Альберто Грасси*	Аталанта
ПЗ	Давид Лопес	Эспаньол
ПЗ	Джонатан Де Гузман*	Кьево
Нап	Николао Думитру*	Ноттингем Форест
Нап	Гонсало Игуаин	Ювентус
Нап	Дуван Сапата*	Удинезе

* В аренду
** Из аренды
*** Совместное владение
**** Свободный агент

Тренерский

• Главный тренер: Маурицио Сарри
• Ассистент главного тренера: Фабио Пеккья
• Тренер вратарей: Хави Валеро
• Тренер по фитнесу: Франциско де Мигель Морено
• Тренер по фитнесу: Коррадо Сакконе
• Аналитик: Антонио Гомес Перес
• Аналитик: Педро Хименес Кампос
• Главный врач: Альфонсо де Никола
• Физиотерапевт: Энрико Д’Андреа
• Спортивный врач: Раффаэле Канонико
• Реабилитатор: Розарио Д’Онофрио
• Физиотерапевты: Джованни Д’Авино и Агостино Сантаньелло
• Массажер: Марко Ди Лулло
• Тренер по физ. подготовке: Джузеппе Пондрелли

Президенты

Ниже дан список всех президентов в истории «Наполи» (с 1926 года по наше время). Все президенты клуба имели итальянское гражданство.

Имя Годы Джорджио Аскарелли 1926-1927 Густаво Дзинзаро 1927-1928 Джиованни Мареска 1928-1929 Джорджио Аскарелли 1929-1930 Виченцо Саварезе 1932-1936 Акилле Лауро 1936-1940 Томмазо Леонетти 1940-1941 Луиджи Писцителли 1941-1943 Аннибал Фьенга 1943-1945 Виченцо Саварезе 1945-1946

Имя Годы Паскуале Руссо 1946-1948 Эжидио Муссолино 1948-1951 Альфонсо Куомо 1951-1952 Акилле Лауро 1952-1954 Альфонсо Куомо 1954-1963 Луиджи Скуотто 1963-1964 Роберто Фиоре 1964-1967 Джоакино Лауро 1967-1968 Антонио Корционе 1968-1969 Коррадо Ферлайно 1969-1971 Этторе Сакки 1971-1972

Имя Годы Коррадо Ферлайно 1972-1983 Марино Бранкаччио 1983 Коррадо Ферлайно 1983-1993 Элленио Ф. Галло 1993-1995 Виченцо Сичиано ди Колелла 1995-1996 Жан Марко Инноченти 1997-1998 Федерико Скалиньи 1999-2000 Джорджио Корбелли 2000-2002 Сальваторе Нальди 2002-2004 Аурелио Де Лаурентис 2004-

Количество сезонов по дивизионам

Дивизион	Количество сезонов	Дебют	Последний сезон
A	68	1926/1927	2015-2016
B	12	1942/1943	2006/2007
C	2	2004/2005	2005/2006

Рекорды клуба

Рекорд по количеству проведённых за «Наполи» матчей принадлежит Джузеппе Брусколотти — 511. Рекорд по количеству забитых мячей принадлежит Диего Марадоне — 115. Игрокам «Наполи» удавалось стать лучшим бомбардиром чемпионата Италии трижды. Это сделали Диего Марадона в сезоне 1987—1988, забив 15 мячей, Эдинсон Кавани в сезоне 2012—2013 с 29 голами и Гонсало Игуаин в сезоне 2015 - 2016 сумевший отличиться 36 раз и тем самым стать лучшим бомбардиром турнира за всю историю существования.

Самая крупная победа в истории клуба состоялась в сезоне 1955—1956. Со счётом 8-1 была обыграна «Про Патрия». Крупнейшее поражение «Наполи» нанёс «Торино» (0-11) в сезоне 1927—1928.

Рекордсмены по количеству игр и голов

Ниже даны списки лидеров «Наполи» по числу проведённых матчей и забитых мячей.
По состоянию на 19 мая 2016 года.

Имя Период Матчи 1 Джузеппе Брусколотти 1972—1988 511 2 Антонио Юлиано 1962—1978 505 3 Марек Гамшик 2007—н.в. 403 4 Морено Феррарио 1977—1988 396 5 Чиро Феррара 1984—1994 322 6 Паоло Каннаваро 1998—1999, 2006—2014 278 7 Кристиан Маджо 2008—н.в. 277 8 Бруно Грамалья 1938—1943, 1949—1955 275 9 Карло Бускалья 1928—1938 270 10 Атиллио Саллюстро 1926—1937 266

Имя Период Голы 1 Диего Марадона 1984—1991 115 2 Атиллио Саллюстро 1926—1937 108 3 Эдинсон Кавани 2010—2013 104 4 Антонио Войяк 1929—1935 103 5 Марек Гамшик 2007—н.в. 98 6 Жозе Альтафини 1965—1972 97 7 Карека 1987—1993 95 8 Гонсало Игуаин 2013—2016 91 9 Джузеппе Савольди 1975—1979 77 10-11 Луис Винисио 1955—1960 70 10-11 Кане 1962—1969, 1972—1975 70

Жирным цветом выделены футболисты, продолжающие выступления за клуб.

Известные игроки

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Италия Италия
Игрок	Годы выступлений
Джузеппе Каванна	1929—1935
Амедео Амадеи	1950—1956
Антонио Юлиано	1962—1978
Дино Дзофф	1967—1972
Джузеппе Брусколотти	1972—1988
Тарчизио Бурньич	1974—1977
Джузеппе Саволди	1975—1979
Сальваторе Баньи	1984—1988
Чиро Феррара	1984—1994
Бруно Джордано	1985—1988
Андреа Карневале	1986—1990
Фернандо Де Наполи	1986—1992
Джованни Франчини	1987—1994
Джанфранко Дзола	1989—1993
Джованни Галли	1990—1993
Фабио Каннаваро	1993—1995
Паоло Ди Канио	1993—1994
Бенито Карбоне	1994—1995
Массимо Оддо	1999—2000
Антонио Флоро Флорес	2000—2004
Эмануэле Калайо	2005—2008
Фабио Квальярелла	2009—2010
Аргентина Аргентина
Игрок	Годы выступлений
Гильермо Стабиле	1935—1936
Бруно Песаола	1952—1960
Омар Сивори	1965—1969
Даниэль Бертони	1984—1986
Диего Марадона	1984—1991
Роберто Айяла	1995—1998
Эсекьель Лавесси	2007—2012
Гонсало Игуаин	2013—2016
Бразилия Бразилия
Игрок	Годы выступлений
Кане	1962—1969
Жозе Альтафини	1965—1972
Карека	1987—1993
Алемао	1988—1992
Андре Круз	1994—1997
Матузалем	1999—2001
Эдмундо	2001
Нидерланды Нидерланды
Игрок	Годы выступлений
Руд Крол	1980—1984
Парагвай
Игрок	Годы выступлений
Аттила Саллустро	1926—1937
Уругвай
Игрок	Годы выступлений
Даниэль Фонсека	1992—1994
Эдинсон Кавани	2011—2013
Вальтер Гаргано	2007—2015
Франция Франция
Игрок	Годы выступлений
Лоран Блан	1991—1992
Ален Богоссян	1994—1997
Швеция Швеция
Игрок	Годы выступлений
Ханс Йеппсон	1952—1956
Курт Хамрин	1969—1971
Юнас Терн	1992—1994
Словакия
Игрок	Годы выступлений
Марек Гамшик	с 2007
Швейцария Швейцария
Игрок	Годы выступлений
Гёкхан Инлер	2010—2015
Блерим Джемайли	2011—2014
Валон Бехрами	2012—2014
Македония Македония
Игрок	Годы выступлений
Горан Пандев	2011—2014

Ссылки

• [www.sscnapoli.it/ Официальный сайт клуба]  (итал.) (англ.)
• [www.napolifans.it/ Сайт болельщиков]  (итал.)

Отрывок, характеризующий Наполи

– Дай сухарика то, чорт.
– А табаку то вчера дал? То то, брат. Ну, на, Бог с тобой.
– Хоть бы привал сделали, а то еще верст пять пропрем не емши.
– То то любо было, как немцы нам коляски подавали. Едешь, знай: важно!
– А здесь, братец, народ вовсе оголтелый пошел. Там всё как будто поляк был, всё русской короны; а нынче, брат, сплошной немец пошел.
– Песенники вперед! – послышался крик капитана.
И перед роту с разных рядов выбежало человек двадцать. Барабанщик запевало обернулся лицом к песенникам, и, махнув рукой, затянул протяжную солдатскую песню, начинавшуюся: «Не заря ли, солнышко занималося…» и кончавшуюся словами: «То то, братцы, будет слава нам с Каменскиим отцом…» Песня эта была сложена в Турции и пелась теперь в Австрии, только с тем изменением, что на место «Каменскиим отцом» вставляли слова: «Кутузовым отцом».
Оторвав по солдатски эти последние слова и махнув руками, как будто он бросал что то на землю, барабанщик, сухой и красивый солдат лет сорока, строго оглянул солдат песенников и зажмурился. Потом, убедившись, что все глаза устремлены на него, он как будто осторожно приподнял обеими руками какую то невидимую, драгоценную вещь над головой, подержал ее так несколько секунд и вдруг отчаянно бросил ее:
Ах, вы, сени мои, сени!
«Сени новые мои…», подхватили двадцать голосов, и ложечник, несмотря на тяжесть амуниции, резво выскочил вперед и пошел задом перед ротой, пошевеливая плечами и угрожая кому то ложками. Солдаты, в такт песни размахивая руками, шли просторным шагом, невольно попадая в ногу. Сзади роты послышались звуки колес, похрускиванье рессор и топот лошадей.
Кутузов со свитой возвращался в город. Главнокомандующий дал знак, чтобы люди продолжали итти вольно, и на его лице и на всех лицах его свиты выразилось удовольствие при звуках песни, при виде пляшущего солдата и весело и бойко идущих солдат роты. Во втором ряду, с правого фланга, с которого коляска обгоняла роты, невольно бросался в глаза голубоглазый солдат, Долохов, который особенно бойко и грациозно шел в такт песни и глядел на лица проезжающих с таким выражением, как будто он жалел всех, кто не шел в это время с ротой. Гусарский корнет из свиты Кутузова, передразнивавший полкового командира, отстал от коляски и подъехал к Долохову.
Гусарский корнет Жерков одно время в Петербурге принадлежал к тому буйному обществу, которым руководил Долохов. За границей Жерков встретил Долохова солдатом, но не счел нужным узнать его. Теперь, после разговора Кутузова с разжалованным, он с радостью старого друга обратился к нему:
– Друг сердечный, ты как? – сказал он при звуках песни, ровняя шаг своей лошади с шагом роты.
– Я как? – отвечал холодно Долохов, – как видишь.
Бойкая песня придавала особенное значение тону развязной веселости, с которой говорил Жерков, и умышленной холодности ответов Долохова.
– Ну, как ладишь с начальством? – спросил Жерков.
– Ничего, хорошие люди. Ты как в штаб затесался?
– Прикомандирован, дежурю.
Они помолчали.
«Выпускала сокола да из правого рукава», говорила песня, невольно возбуждая бодрое, веселое чувство. Разговор их, вероятно, был бы другой, ежели бы они говорили не при звуках песни.
– Что правда, австрийцев побили? – спросил Долохов.
– А чорт их знает, говорят.
– Я рад, – отвечал Долохов коротко и ясно, как того требовала песня.
– Что ж, приходи к нам когда вечерком, фараон заложишь, – сказал Жерков.
– Или у вас денег много завелось?
– Приходи.
– Нельзя. Зарок дал. Не пью и не играю, пока не произведут.
– Да что ж, до первого дела…
– Там видно будет.
Опять они помолчали.
– Ты заходи, коли что нужно, все в штабе помогут… – сказал Жерков.
Долохов усмехнулся.
– Ты лучше не беспокойся. Мне что нужно, я просить не стану, сам возьму.
– Да что ж, я так…
– Ну, и я так.
– Прощай.
– Будь здоров…
… и высоко, и далеко,
На родиму сторону…
Жерков тронул шпорами лошадь, которая раза три, горячась, перебила ногами, не зная, с какой начать, справилась и поскакала, обгоняя роту и догоняя коляску, тоже в такт песни.


Возвратившись со смотра, Кутузов, сопутствуемый австрийским генералом, прошел в свой кабинет и, кликнув адъютанта, приказал подать себе некоторые бумаги, относившиеся до состояния приходивших войск, и письма, полученные от эрцгерцога Фердинанда, начальствовавшего передовою армией. Князь Андрей Болконский с требуемыми бумагами вошел в кабинет главнокомандующего. Перед разложенным на столе планом сидели Кутузов и австрийский член гофкригсрата.
– А… – сказал Кутузов, оглядываясь на Болконского, как будто этим словом приглашая адъютанта подождать, и продолжал по французски начатый разговор.
– Я только говорю одно, генерал, – говорил Кутузов с приятным изяществом выражений и интонации, заставлявшим вслушиваться в каждое неторопливо сказанное слово. Видно было, что Кутузов и сам с удовольствием слушал себя. – Я только одно говорю, генерал, что ежели бы дело зависело от моего личного желания, то воля его величества императора Франца давно была бы исполнена. Я давно уже присоединился бы к эрцгерцогу. И верьте моей чести, что для меня лично передать высшее начальство армией более меня сведущему и искусному генералу, какими так обильна Австрия, и сложить с себя всю эту тяжкую ответственность для меня лично было бы отрадой. Но обстоятельства бывают сильнее нас, генерал.
И Кутузов улыбнулся с таким выражением, как будто он говорил: «Вы имеете полное право не верить мне, и даже мне совершенно всё равно, верите ли вы мне или нет, но вы не имеете повода сказать мне это. И в этом то всё дело».
Австрийский генерал имел недовольный вид, но не мог не в том же тоне отвечать Кутузову.
– Напротив, – сказал он ворчливым и сердитым тоном, так противоречившим лестному значению произносимых слов, – напротив, участие вашего превосходительства в общем деле высоко ценится его величеством; но мы полагаем, что настоящее замедление лишает славные русские войска и их главнокомандующих тех лавров, которые они привыкли пожинать в битвах, – закончил он видимо приготовленную фразу.
Кутузов поклонился, не изменяя улыбки.
– А я так убежден и, основываясь на последнем письме, которым почтил меня его высочество эрцгерцог Фердинанд, предполагаю, что австрийские войска, под начальством столь искусного помощника, каков генерал Мак, теперь уже одержали решительную победу и не нуждаются более в нашей помощи, – сказал Кутузов.
Генерал нахмурился. Хотя и не было положительных известий о поражении австрийцев, но было слишком много обстоятельств, подтверждавших общие невыгодные слухи; и потому предположение Кутузова о победе австрийцев было весьма похоже на насмешку. Но Кутузов кротко улыбался, всё с тем же выражением, которое говорило, что он имеет право предполагать это. Действительно, последнее письмо, полученное им из армии Мака, извещало его о победе и о самом выгодном стратегическом положении армии.
– Дай ка сюда это письмо, – сказал Кутузов, обращаясь к князю Андрею. – Вот изволите видеть. – И Кутузов, с насмешливою улыбкой на концах губ, прочел по немецки австрийскому генералу следующее место из письма эрцгерцога Фердинанда: «Wir haben vollkommen zusammengehaltene Krafte, nahe an 70 000 Mann, um den Feind, wenn er den Lech passirte, angreifen und schlagen zu konnen. Wir konnen, da wir Meister von Ulm sind, den Vortheil, auch von beiden Uferien der Donau Meister zu bleiben, nicht verlieren; mithin auch jeden Augenblick, wenn der Feind den Lech nicht passirte, die Donau ubersetzen, uns auf seine Communikations Linie werfen, die Donau unterhalb repassiren und dem Feinde, wenn er sich gegen unsere treue Allirte mit ganzer Macht wenden wollte, seine Absicht alabald vereitelien. Wir werden auf solche Weise den Zeitpunkt, wo die Kaiserlich Ruseische Armee ausgerustet sein wird, muthig entgegenharren, und sodann leicht gemeinschaftlich die Moglichkeit finden, dem Feinde das Schicksal zuzubereiten, so er verdient». [Мы имеем вполне сосредоточенные силы, около 70 000 человек, так что мы можем атаковать и разбить неприятеля в случае переправы его через Лех. Так как мы уже владеем Ульмом, то мы можем удерживать за собою выгоду командования обоими берегами Дуная, стало быть, ежеминутно, в случае если неприятель не перейдет через Лех, переправиться через Дунай, броситься на его коммуникационную линию, ниже перейти обратно Дунай и неприятелю, если он вздумает обратить всю свою силу на наших верных союзников, не дать исполнить его намерение. Таким образом мы будем бодро ожидать времени, когда императорская российская армия совсем изготовится, и затем вместе легко найдем возможность уготовить неприятелю участь, коей он заслуживает».]
Кутузов тяжело вздохнул, окончив этот период, и внимательно и ласково посмотрел на члена гофкригсрата.
– Но вы знаете, ваше превосходительство, мудрое правило, предписывающее предполагать худшее, – сказал австрийский генерал, видимо желая покончить с шутками и приступить к делу.
Он невольно оглянулся на адъютанта.
– Извините, генерал, – перебил его Кутузов и тоже поворотился к князю Андрею. – Вот что, мой любезный, возьми ты все донесения от наших лазутчиков у Козловского. Вот два письма от графа Ностица, вот письмо от его высочества эрцгерцога Фердинанда, вот еще, – сказал он, подавая ему несколько бумаг. – И из всего этого чистенько, на французском языке, составь mеmorandum, записочку, для видимости всех тех известий, которые мы о действиях австрийской армии имели. Ну, так то, и представь его превосходительству.
Князь Андрей наклонил голову в знак того, что понял с первых слов не только то, что было сказано, но и то, что желал бы сказать ему Кутузов. Он собрал бумаги, и, отдав общий поклон, тихо шагая по ковру, вышел в приемную.
Несмотря на то, что еще не много времени прошло с тех пор, как князь Андрей оставил Россию, он много изменился за это время. В выражении его лица, в движениях, в походке почти не было заметно прежнего притворства, усталости и лени; он имел вид человека, не имеющего времени думать о впечатлении, какое он производит на других, и занятого делом приятным и интересным. Лицо его выражало больше довольства собой и окружающими; улыбка и взгляд его были веселее и привлекательнее.
Кутузов, которого он догнал еще в Польше, принял его очень ласково, обещал ему не забывать его, отличал от других адъютантов, брал с собою в Вену и давал более серьезные поручения. Из Вены Кутузов писал своему старому товарищу, отцу князя Андрея:
«Ваш сын, – писал он, – надежду подает быть офицером, из ряду выходящим по своим занятиям, твердости и исполнительности. Я считаю себя счастливым, имея под рукой такого подчиненного».
В штабе Кутузова, между товарищами сослуживцами и вообще в армии князь Андрей, так же как и в петербургском обществе, имел две совершенно противоположные репутации.
Одни, меньшая часть, признавали князя Андрея чем то особенным от себя и от всех других людей, ожидали от него больших успехов, слушали его, восхищались им и подражали ему; и с этими людьми князь Андрей был прост и приятен. Другие, большинство, не любили князя Андрея, считали его надутым, холодным и неприятным человеком. Но с этими людьми князь Андрей умел поставить себя так, что его уважали и даже боялись.
Выйдя в приемную из кабинета Кутузова, князь Андрей с бумагами подошел к товарищу,дежурному адъютанту Козловскому, который с книгой сидел у окна.
– Ну, что, князь? – спросил Козловский.
– Приказано составить записку, почему нейдем вперед.
– А почему?
Князь Андрей пожал плечами.
– Нет известия от Мака? – спросил Козловский.
– Нет.
– Ежели бы правда, что он разбит, так пришло бы известие.
– Вероятно, – сказал князь Андрей и направился к выходной двери; но в то же время навстречу ему, хлопнув дверью, быстро вошел в приемную высокий, очевидно приезжий, австрийский генерал в сюртуке, с повязанною черным платком головой и с орденом Марии Терезии на шее. Князь Андрей остановился.
– Генерал аншеф Кутузов? – быстро проговорил приезжий генерал с резким немецким выговором, оглядываясь на обе стороны и без остановки проходя к двери кабинета.
– Генерал аншеф занят, – сказал Козловский, торопливо подходя к неизвестному генералу и загораживая ему дорогу от двери. – Как прикажете доложить?
Неизвестный генерал презрительно оглянулся сверху вниз на невысокого ростом Козловского, как будто удивляясь, что его могут не знать.
– Генерал аншеф занят, – спокойно повторил Козловский.
Лицо генерала нахмурилось, губы его дернулись и задрожали. Он вынул записную книжку, быстро начертил что то карандашом, вырвал листок, отдал, быстрыми шагами подошел к окну, бросил свое тело на стул и оглянул бывших в комнате, как будто спрашивая: зачем они на него смотрят? Потом генерал поднял голову, вытянул шею, как будто намереваясь что то сказать, но тотчас же, как будто небрежно начиная напевать про себя, произвел странный звук, который тотчас же пресекся. Дверь кабинета отворилась, и на пороге ее показался Кутузов. Генерал с повязанною головой, как будто убегая от опасности, нагнувшись, большими, быстрыми шагами худых ног подошел к Кутузову.
– Vous voyez le malheureux Mack, [Вы видите несчастного Мака.] – проговорил он сорвавшимся голосом.
Лицо Кутузова, стоявшего в дверях кабинета, несколько мгновений оставалось совершенно неподвижно. Потом, как волна, пробежала по его лицу морщина, лоб разгладился; он почтительно наклонил голову, закрыл глаза, молча пропустил мимо себя Мака и сам за собой затворил дверь.
Слух, уже распространенный прежде, о разбитии австрийцев и о сдаче всей армии под Ульмом, оказывался справедливым. Через полчаса уже по разным направлениям были разосланы адъютанты с приказаниями, доказывавшими, что скоро и русские войска, до сих пор бывшие в бездействии, должны будут встретиться с неприятелем.
Князь Андрей был один из тех редких офицеров в штабе, который полагал свой главный интерес в общем ходе военного дела. Увидав Мака и услыхав подробности его погибели, он понял, что половина кампании проиграна, понял всю трудность положения русских войск и живо вообразил себе то, что ожидает армию, и ту роль, которую он должен будет играть в ней.
Невольно он испытывал волнующее радостное чувство при мысли о посрамлении самонадеянной Австрии и о том, что через неделю, может быть, придется ему увидеть и принять участие в столкновении русских с французами, впервые после Суворова.
Но он боялся гения Бонапарта, который мог оказаться сильнее всей храбрости русских войск, и вместе с тем не мог допустить позора для своего героя.
Взволнованный и раздраженный этими мыслями, князь Андрей пошел в свою комнату, чтобы написать отцу, которому он писал каждый день. Он сошелся в коридоре с своим сожителем Несвицким и шутником Жерковым; они, как всегда, чему то смеялись.
– Что ты так мрачен? – спросил Несвицкий, заметив бледное с блестящими глазами лицо князя Андрея.
– Веселиться нечему, – отвечал Болконский.
В то время как князь Андрей сошелся с Несвицким и Жерковым, с другой стороны коридора навстречу им шли Штраух, австрийский генерал, состоявший при штабе Кутузова для наблюдения за продовольствием русской армии, и член гофкригсрата, приехавшие накануне. По широкому коридору было достаточно места, чтобы генералы могли свободно разойтись с тремя офицерами; но Жерков, отталкивая рукой Несвицкого, запыхавшимся голосом проговорил:
– Идут!… идут!… посторонитесь, дорогу! пожалуйста дорогу!
Генералы проходили с видом желания избавиться от утруждающих почестей. На лице шутника Жеркова выразилась вдруг глупая улыбка радости, которой он как будто не мог удержать.
– Ваше превосходительство, – сказал он по немецки, выдвигаясь вперед и обращаясь к австрийскому генералу. – Имею честь поздравить.
Он наклонил голову и неловко, как дети, которые учатся танцовать, стал расшаркиваться то одной, то другой ногой.
Генерал, член гофкригсрата, строго оглянулся на него; не заметив серьезность глупой улыбки, не мог отказать в минутном внимании. Он прищурился, показывая, что слушает.
– Имею честь поздравить, генерал Мак приехал,совсем здоров,только немного тут зашибся, – прибавил он,сияя улыбкой и указывая на свою голову.
Генерал нахмурился, отвернулся и пошел дальше.
– Gott, wie naiv! [Боже мой, как он прост!] – сказал он сердито, отойдя несколько шагов.
Несвицкий с хохотом обнял князя Андрея, но Болконский, еще более побледнев, с злобным выражением в лице, оттолкнул его и обратился к Жеркову. То нервное раздражение, в которое его привели вид Мака, известие об его поражении и мысли о том, что ожидает русскую армию, нашло себе исход в озлоблении на неуместную шутку Жеркова.
– Если вы, милостивый государь, – заговорил он пронзительно с легким дрожанием нижней челюсти, – хотите быть шутом , то я вам в этом не могу воспрепятствовать; но объявляю вам, что если вы осмелитесь другой раз скоморошничать в моем присутствии, то я вас научу, как вести себя.
Несвицкий и Жерков так были удивлены этой выходкой, что молча, раскрыв глаза, смотрели на Болконского.
– Что ж, я поздравил только, – сказал Жерков.
– Я не шучу с вами, извольте молчать! – крикнул Болконский и, взяв за руку Несвицкого, пошел прочь от Жеркова, не находившего, что ответить.
– Ну, что ты, братец, – успокоивая сказал Несвицкий.
– Как что? – заговорил князь Андрей, останавливаясь от волнения. – Да ты пойми, что мы, или офицеры, которые служим своему царю и отечеству и радуемся общему успеху и печалимся об общей неудаче, или мы лакеи, которым дела нет до господского дела. Quarante milles hommes massacres et l'ario mee de nos allies detruite, et vous trouvez la le mot pour rire, – сказал он, как будто этою французскою фразой закрепляя свое мнение. – C'est bien pour un garcon de rien, comme cet individu, dont vous avez fait un ami, mais pas pour vous, pas pour vous. [Сорок тысяч человек погибло и союзная нам армия уничтожена, а вы можете при этом шутить. Это простительно ничтожному мальчишке, как вот этот господин, которого вы сделали себе другом, но не вам, не вам.] Мальчишкам только можно так забавляться, – сказал князь Андрей по русски, выговаривая это слово с французским акцентом, заметив, что Жерков мог еще слышать его.
Он подождал, не ответит ли что корнет. Но корнет повернулся и вышел из коридора.


Гусарский Павлоградский полк стоял в двух милях от Браунау. Эскадрон, в котором юнкером служил Николай Ростов, расположен был в немецкой деревне Зальценек. Эскадронному командиру, ротмистру Денисову, известному всей кавалерийской дивизии под именем Васьки Денисова, была отведена лучшая квартира в деревне. Юнкер Ростов с тех самых пор, как он догнал полк в Польше, жил вместе с эскадронным командиром.
11 октября, в тот самый день, когда в главной квартире всё было поднято на ноги известием о поражении Мака, в штабе эскадрона походная жизнь спокойно шла по старому. Денисов, проигравший всю ночь в карты, еще не приходил домой, когда Ростов, рано утром, верхом, вернулся с фуражировки. Ростов в юнкерском мундире подъехал к крыльцу, толконув лошадь, гибким, молодым жестом скинул ногу, постоял на стремени, как будто не желая расстаться с лошадью, наконец, спрыгнул и крикнул вестового.
– А, Бондаренко, друг сердечный, – проговорил он бросившемуся стремглав к его лошади гусару. – Выводи, дружок, – сказал он с тою братскою, веселою нежностию, с которою обращаются со всеми хорошие молодые люди, когда они счастливы.
– Слушаю, ваше сиятельство, – отвечал хохол, встряхивая весело головой.
– Смотри же, выводи хорошенько!
Другой гусар бросился тоже к лошади, но Бондаренко уже перекинул поводья трензеля. Видно было, что юнкер давал хорошо на водку, и что услужить ему было выгодно. Ростов погладил лошадь по шее, потом по крупу и остановился на крыльце.
«Славно! Такая будет лошадь!» сказал он сам себе и, улыбаясь и придерживая саблю, взбежал на крыльцо, погромыхивая шпорами. Хозяин немец, в фуфайке и колпаке, с вилами, которыми он вычищал навоз, выглянул из коровника. Лицо немца вдруг просветлело, как только он увидал Ростова. Он весело улыбнулся и подмигнул: «Schon, gut Morgen! Schon, gut Morgen!» [Прекрасно, доброго утра!] повторял он, видимо, находя удовольствие в приветствии молодого человека.
– Schon fleissig! [Уже за работой!] – сказал Ростов всё с тою же радостною, братскою улыбкой, какая не сходила с его оживленного лица. – Hoch Oestreicher! Hoch Russen! Kaiser Alexander hoch! [Ура Австрийцы! Ура Русские! Император Александр ура!] – обратился он к немцу, повторяя слова, говоренные часто немцем хозяином.
Немец засмеялся, вышел совсем из двери коровника, сдернул
колпак и, взмахнув им над головой, закричал:
– Und die ganze Welt hoch! [И весь свет ура!]
Ростов сам так же, как немец, взмахнул фуражкой над головой и, смеясь, закричал: «Und Vivat die ganze Welt»! Хотя не было никакой причины к особенной радости ни для немца, вычищавшего свой коровник, ни для Ростова, ездившего со взводом за сеном, оба человека эти с счастливым восторгом и братскою любовью посмотрели друг на друга, потрясли головами в знак взаимной любви и улыбаясь разошлись – немец в коровник, а Ростов в избу, которую занимал с Денисовым.
– Что барин? – спросил он у Лаврушки, известного всему полку плута лакея Денисова.
– С вечера не бывали. Верно, проигрались, – отвечал Лаврушка. – Уж я знаю, коли выиграют, рано придут хвастаться, а коли до утра нет, значит, продулись, – сердитые придут. Кофею прикажете?
– Давай, давай.
Через 10 минут Лаврушка принес кофею. Идут! – сказал он, – теперь беда. – Ростов заглянул в окно и увидал возвращающегося домой Денисова. Денисов был маленький человек с красным лицом, блестящими черными глазами, черными взлохмоченными усами и волосами. На нем был расстегнутый ментик, спущенные в складках широкие чикчиры, и на затылке была надета смятая гусарская шапочка. Он мрачно, опустив голову, приближался к крыльцу.
– Лавг'ушка, – закричал он громко и сердито. – Ну, снимай, болван!
– Да я и так снимаю, – отвечал голос Лаврушки.
– А! ты уж встал, – сказал Денисов, входя в комнату.
– Давно, – сказал Ростов, – я уже за сеном сходил и фрейлен Матильда видел.
– Вот как! А я пг'одулся, бг'ат, вчег'а, как сукин сын! – закричал Денисов, не выговаривая р . – Такого несчастия! Такого несчастия! Как ты уехал, так и пошло. Эй, чаю!
Денисов, сморщившись, как бы улыбаясь и выказывая свои короткие крепкие зубы, начал обеими руками с короткими пальцами лохматить, как пес, взбитые черные, густые волосы.
– Чог'т меня дег'нул пойти к этой кг'ысе (прозвище офицера), – растирая себе обеими руками лоб и лицо, говорил он. – Можешь себе пг'едставить, ни одной каг'ты, ни одной, ни одной каг'ты не дал.
Денисов взял подаваемую ему закуренную трубку, сжал в кулак, и, рассыпая огонь, ударил ею по полу, продолжая кричать.
– Семпель даст, паг'оль бьет; семпель даст, паг'оль бьет.
Он рассыпал огонь, разбил трубку и бросил ее. Денисов помолчал и вдруг своими блестящими черными глазами весело взглянул на Ростова.
– Хоть бы женщины были. А то тут, кг'оме как пить, делать нечего. Хоть бы дг'аться ског'ей.
– Эй, кто там? – обратился он к двери, заслышав остановившиеся шаги толстых сапог с бряцанием шпор и почтительное покашливанье.
– Вахмистр! – сказал Лаврушка.
Денисов сморщился еще больше.
– Сквег'но, – проговорил он, бросая кошелек с несколькими золотыми. – Г`остов, сочти, голубчик, сколько там осталось, да сунь кошелек под подушку, – сказал он и вышел к вахмистру.
Ростов взял деньги и, машинально, откладывая и ровняя кучками старые и новые золотые, стал считать их.
– А! Телянин! Здог'ово! Вздули меня вчег'а! – послышался голос Денисова из другой комнаты.
– У кого? У Быкова, у крысы?… Я знал, – сказал другой тоненький голос, и вслед за тем в комнату вошел поручик Телянин, маленький офицер того же эскадрона.
Ростов кинул под подушку кошелек и пожал протянутую ему маленькую влажную руку. Телянин был перед походом за что то переведен из гвардии. Он держал себя очень хорошо в полку; но его не любили, и в особенности Ростов не мог ни преодолеть, ни скрывать своего беспричинного отвращения к этому офицеру.
– Ну, что, молодой кавалерист, как вам мой Грачик служит? – спросил он. (Грачик была верховая лошадь, подъездок, проданная Теляниным Ростову.)
Поручик никогда не смотрел в глаза человеку, с кем говорил; глаза его постоянно перебегали с одного предмета на другой.
– Я видел, вы нынче проехали…
– Да ничего, конь добрый, – отвечал Ростов, несмотря на то, что лошадь эта, купленная им за 700 рублей, не стоила и половины этой цены. – Припадать стала на левую переднюю… – прибавил он. – Треснуло копыто! Это ничего. Я вас научу, покажу, заклепку какую положить.
– Да, покажите пожалуйста, – сказал Ростов.
– Покажу, покажу, это не секрет. А за лошадь благодарить будете.
– Так я велю привести лошадь, – сказал Ростов, желая избавиться от Телянина, и вышел, чтобы велеть привести лошадь.
В сенях Денисов, с трубкой, скорчившись на пороге, сидел перед вахмистром, который что то докладывал. Увидав Ростова, Денисов сморщился и, указывая через плечо большим пальцем в комнату, в которой сидел Телянин, поморщился и с отвращением тряхнулся.
– Ох, не люблю молодца, – сказал он, не стесняясь присутствием вахмистра.
Ростов пожал плечами, как будто говоря: «И я тоже, да что же делать!» и, распорядившись, вернулся к Телянину.
Телянин сидел всё в той же ленивой позе, в которой его оставил Ростов, потирая маленькие белые руки.
«Бывают же такие противные лица», подумал Ростов, входя в комнату.
– Что же, велели привести лошадь? – сказал Телянин, вставая и небрежно оглядываясь.
– Велел.
– Да пойдемте сами. Я ведь зашел только спросить Денисова о вчерашнем приказе. Получили, Денисов?
– Нет еще. А вы куда?
– Вот хочу молодого человека научить, как ковать лошадь, – сказал Телянин.
Они вышли на крыльцо и в конюшню. Поручик показал, как делать заклепку, и ушел к себе.
Когда Ростов вернулся, на столе стояла бутылка с водкой и лежала колбаса. Денисов сидел перед столом и трещал пером по бумаге. Он мрачно посмотрел в лицо Ростову.
– Ей пишу, – сказал он.
Он облокотился на стол с пером в руке, и, очевидно обрадованный случаю быстрее сказать словом всё, что он хотел написать, высказывал свое письмо Ростову.
– Ты видишь ли, дг'уг, – сказал он. – Мы спим, пока не любим. Мы дети пг`axa… а полюбил – и ты Бог, ты чист, как в пег'вый день создания… Это еще кто? Гони его к чог'ту. Некогда! – крикнул он на Лаврушку, который, нисколько не робея, подошел к нему.
– Да кому ж быть? Сами велели. Вахмистр за деньгами пришел.
Денисов сморщился, хотел что то крикнуть и замолчал.
– Сквег'но дело, – проговорил он про себя. – Сколько там денег в кошельке осталось? – спросил он у Ростова.
– Семь новых и три старых.
– Ах,сквег'но! Ну, что стоишь, чучела, пошли вахмистг'а, – крикнул Денисов на Лаврушку.
– Пожалуйста, Денисов, возьми у меня денег, ведь у меня есть, – сказал Ростов краснея.
– Не люблю у своих занимать, не люблю, – проворчал Денисов.
– А ежели ты у меня не возьмешь деньги по товарищески, ты меня обидишь. Право, у меня есть, – повторял Ростов.
– Да нет же.
И Денисов подошел к кровати, чтобы достать из под подушки кошелек.
– Ты куда положил, Ростов?
– Под нижнюю подушку.
– Да нету.
Денисов скинул обе подушки на пол. Кошелька не было.
– Вот чудо то!
– Постой, ты не уронил ли? – сказал Ростов, по одной поднимая подушки и вытрясая их.
Он скинул и отряхнул одеяло. Кошелька не было.
– Уж не забыл ли я? Нет, я еще подумал, что ты точно клад под голову кладешь, – сказал Ростов. – Я тут положил кошелек. Где он? – обратился он к Лаврушке.
– Я не входил. Где положили, там и должен быть.
– Да нет…
– Вы всё так, бросите куда, да и забудете. В карманах то посмотрите.
– Нет, коли бы я не подумал про клад, – сказал Ростов, – а то я помню, что положил.
Лаврушка перерыл всю постель, заглянул под нее, под стол, перерыл всю комнату и остановился посреди комнаты. Денисов молча следил за движениями Лаврушки и, когда Лаврушка удивленно развел руками, говоря, что нигде нет, он оглянулся на Ростова.
– Г'остов, ты не школьнич…
Ростов почувствовал на себе взгляд Денисова, поднял глаза и в то же мгновение опустил их. Вся кровь его, бывшая запертою где то ниже горла, хлынула ему в лицо и глаза. Он не мог перевести дыхание.
– И в комнате то никого не было, окромя поручика да вас самих. Тут где нибудь, – сказал Лаврушка.
– Ну, ты, чог'това кукла, повог`ачивайся, ищи, – вдруг закричал Денисов, побагровев и с угрожающим жестом бросаясь на лакея. – Чтоб был кошелек, а то запог'ю. Всех запог'ю!
Ростов, обходя взглядом Денисова, стал застегивать куртку, подстегнул саблю и надел фуражку.
– Я тебе говог'ю, чтоб был кошелек, – кричал Денисов, тряся за плечи денщика и толкая его об стену.
– Денисов, оставь его; я знаю кто взял, – сказал Ростов, подходя к двери и не поднимая глаз.
Денисов остановился, подумал и, видимо поняв то, на что намекал Ростов, схватил его за руку.
– Вздог'! – закричал он так, что жилы, как веревки, надулись у него на шее и лбу. – Я тебе говог'ю, ты с ума сошел, я этого не позволю. Кошелек здесь; спущу шкуг`у с этого мег`завца, и будет здесь.
– Я знаю, кто взял, – повторил Ростов дрожащим голосом и пошел к двери.
– А я тебе говог'ю, не смей этого делать, – закричал Денисов, бросаясь к юнкеру, чтоб удержать его.
Но Ростов вырвал свою руку и с такою злобой, как будто Денисов был величайший враг его, прямо и твердо устремил на него глаза.
– Ты понимаешь ли, что говоришь? – сказал он дрожащим голосом, – кроме меня никого не было в комнате. Стало быть, ежели не то, так…
Он не мог договорить и выбежал из комнаты.
– Ах, чог'т с тобой и со всеми, – были последние слова, которые слышал Ростов.
Ростов пришел на квартиру Телянина.
– Барина дома нет, в штаб уехали, – сказал ему денщик Телянина. – Или что случилось? – прибавил денщик, удивляясь на расстроенное лицо юнкера.
– Нет, ничего.
– Немного не застали, – сказал денщик.
Штаб находился в трех верстах от Зальценека. Ростов, не заходя домой, взял лошадь и поехал в штаб. В деревне, занимаемой штабом, был трактир, посещаемый офицерами. Ростов приехал в трактир; у крыльца он увидал лошадь Телянина.
Во второй комнате трактира сидел поручик за блюдом сосисок и бутылкою вина.
– А, и вы заехали, юноша, – сказал он, улыбаясь и высоко поднимая брови.
– Да, – сказал Ростов, как будто выговорить это слово стоило большого труда, и сел за соседний стол.
Оба молчали; в комнате сидели два немца и один русский офицер. Все молчали, и слышались звуки ножей о тарелки и чавканье поручика. Когда Телянин кончил завтрак, он вынул из кармана двойной кошелек, изогнутыми кверху маленькими белыми пальцами раздвинул кольца, достал золотой и, приподняв брови, отдал деньги слуге.
– Пожалуйста, поскорее, – сказал он.
Золотой был новый. Ростов встал и подошел к Телянину.
– Позвольте посмотреть мне кошелек, – сказал он тихим, чуть слышным голосом.
С бегающими глазами, но всё поднятыми бровями Телянин подал кошелек.
– Да, хорошенький кошелек… Да… да… – сказал он и вдруг побледнел. – Посмотрите, юноша, – прибавил он.
Ростов взял в руки кошелек и посмотрел и на него, и на деньги, которые были в нем, и на Телянина. Поручик оглядывался кругом, по своей привычке и, казалось, вдруг стал очень весел.
– Коли будем в Вене, всё там оставлю, а теперь и девать некуда в этих дрянных городишках, – сказал он. – Ну, давайте, юноша, я пойду.
Ростов молчал.
– А вы что ж? тоже позавтракать? Порядочно кормят, – продолжал Телянин. – Давайте же.
Он протянул руку и взялся за кошелек. Ростов выпустил его. Телянин взял кошелек и стал опускать его в карман рейтуз, и брови его небрежно поднялись, а рот слегка раскрылся, как будто он говорил: «да, да, кладу в карман свой кошелек, и это очень просто, и никому до этого дела нет».
– Ну, что, юноша? – сказал он, вздохнув и из под приподнятых бровей взглянув в глаза Ростова. Какой то свет глаз с быстротою электрической искры перебежал из глаз Телянина в глаза Ростова и обратно, обратно и обратно, всё в одно мгновение.
– Подите сюда, – проговорил Ростов, хватая Телянина за руку. Он почти притащил его к окну. – Это деньги Денисова, вы их взяли… – прошептал он ему над ухом.
– Что?… Что?… Как вы смеете? Что?… – проговорил Телянин.
Но эти слова звучали жалобным, отчаянным криком и мольбой о прощении. Как только Ростов услыхал этот звук голоса, с души его свалился огромный камень сомнения. Он почувствовал радость и в то же мгновение ему стало жалко несчастного, стоявшего перед ним человека; но надо было до конца довести начатое дело.
– Здесь люди Бог знает что могут подумать, – бормотал Телянин, схватывая фуражку и направляясь в небольшую пустую комнату, – надо объясниться…
– Я это знаю, и я это докажу, – сказал Ростов.
– Я…
Испуганное, бледное лицо Телянина начало дрожать всеми мускулами; глаза всё так же бегали, но где то внизу, не поднимаясь до лица Ростова, и послышались всхлипыванья.
– Граф!… не губите молодого человека… вот эти несчастные деньги, возьмите их… – Он бросил их на стол. – У меня отец старик, мать!…
Ростов взял деньги, избегая взгляда Телянина, и, не говоря ни слова, пошел из комнаты. Но у двери он остановился и вернулся назад. – Боже мой, – сказал он со слезами на глазах, – как вы могли это сделать?
– Граф, – сказал Телянин, приближаясь к юнкеру.
– Не трогайте меня, – проговорил Ростов, отстраняясь. – Ежели вам нужда, возьмите эти деньги. – Он швырнул ему кошелек и выбежал из трактира.


Вечером того же дня на квартире Денисова шел оживленный разговор офицеров эскадрона.
– А я говорю вам, Ростов, что вам надо извиниться перед полковым командиром, – говорил, обращаясь к пунцово красному, взволнованному Ростову, высокий штаб ротмистр, с седеющими волосами, огромными усами и крупными чертами морщинистого лица.
Штаб ротмистр Кирстен был два раза разжалован в солдаты зa дела чести и два раза выслуживался.
– Я никому не позволю себе говорить, что я лгу! – вскрикнул Ростов. – Он сказал мне, что я лгу, а я сказал ему, что он лжет. Так с тем и останется. На дежурство может меня назначать хоть каждый день и под арест сажать, а извиняться меня никто не заставит, потому что ежели он, как полковой командир, считает недостойным себя дать мне удовлетворение, так…
– Да вы постойте, батюшка; вы послушайте меня, – перебил штаб ротмистр своим басистым голосом, спокойно разглаживая свои длинные усы. – Вы при других офицерах говорите полковому командиру, что офицер украл…
– Я не виноват, что разговор зашел при других офицерах. Может быть, не надо было говорить при них, да я не дипломат. Я затем в гусары и пошел, думал, что здесь не нужно тонкостей, а он мне говорит, что я лгу… так пусть даст мне удовлетворение…
– Это всё хорошо, никто не думает, что вы трус, да не в том дело. Спросите у Денисова, похоже это на что нибудь, чтобы юнкер требовал удовлетворения у полкового командира?
Денисов, закусив ус, с мрачным видом слушал разговор, видимо не желая вступаться в него. На вопрос штаб ротмистра он отрицательно покачал головой.
– Вы при офицерах говорите полковому командиру про эту пакость, – продолжал штаб ротмистр. – Богданыч (Богданычем называли полкового командира) вас осадил.
– Не осадил, а сказал, что я неправду говорю.
– Ну да, и вы наговорили ему глупостей, и надо извиниться.
– Ни за что! – крикнул Ростов.
– Не думал я этого от вас, – серьезно и строго сказал штаб ротмистр. – Вы не хотите извиниться, а вы, батюшка, не только перед ним, а перед всем полком, перед всеми нами, вы кругом виноваты. А вот как: кабы вы подумали да посоветовались, как обойтись с этим делом, а то вы прямо, да при офицерах, и бухнули. Что теперь делать полковому командиру? Надо отдать под суд офицера и замарать весь полк? Из за одного негодяя весь полк осрамить? Так, что ли, по вашему? А по нашему, не так. И Богданыч молодец, он вам сказал, что вы неправду говорите. Неприятно, да что делать, батюшка, сами наскочили. А теперь, как дело хотят замять, так вы из за фанаберии какой то не хотите извиниться, а хотите всё рассказать. Вам обидно, что вы подежурите, да что вам извиниться перед старым и честным офицером! Какой бы там ни был Богданыч, а всё честный и храбрый, старый полковник, так вам обидно; а замарать полк вам ничего? – Голос штаб ротмистра начинал дрожать. – Вы, батюшка, в полку без году неделя; нынче здесь, завтра перешли куда в адъютантики; вам наплевать, что говорить будут: «между павлоградскими офицерами воры!» А нам не всё равно. Так, что ли, Денисов? Не всё равно?