Напряги извилины (телесериал)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Напряги извилины
Get Smart

Заставка сериала
Жанр

Шпионская комедия (ситком)

Создатель

Мел Брукс
Бак Хенри

В ролях

Дон Адамс
Барбара Фелдон
Эдвард Платт

Страна

США США

Количество серий

138

Производство
Продюсер

Леонард Стерн, Арне Са́лтан, Дэйв Дэвис, Берт Ноделла, Арни Розен, Джей Сандрич, Гарри Шерман, Крис Хайвард, Джесс Опенхаймер

Режиссёр

Гари Нельсон, Брюс Билсон, Дон Адамс, Джеймс Комак, Эрл Беллами, Джей Сандрич, Алан Рафкин, Фрэнк МакДональд, Уильям Виард

Сценарист

Мел Брукс, Бак Хенри, Арне Са́лтан, Крис Хайвард, Леонард Стерн, Майк Мармер, Стэн Бёрнс, Ди Карузо, Джеральд Гарднер, Гордон Митчелл, Ллойд Тёрнер, Алан Бёрнс

Хронометраж

≈25 минут

Трансляция
Телеканал

NBC (1965—1969)
CBS (1969—1970)

На экранах

с 18 сентября 1965
по 11 сентября 1970

Ссылки
IMDb

ID 0058805

«Напряги извилины» — американский комедийный телесериал, пародия на шпионские фильмы. Создателями сериала выступили Мел Брукс и Бак Хенри, главные роли исполняли Дон Адамс (Максвелл Смарт, Агент 86), Барбара Фелдон (Агент 99), и Эдвард Платт (Шеф Центра «CONTROL», секретного агентства контрразведки, подчиняющегося американскому Правительству). Бак Хенри сказал, что идея создания этого сериала пришла с просьбой Даниэля Мелника (партнёра Дэвида Сасскинда по продюсерской компании «Talent Associates») о соединении «двух крупнейших героев в современном мире развлечений» — Джеймса Бонда и Инспектора Клузо. Брукс сказал: «Это сумасшедшее сочетание Джеймса Бонда и комедии Мела Брукса».

Сериал показывали на телеканале NBC с 18 сентября 1965 года по 12 апреля 1969 года, после чего он переехал на канал CBS, где транслировался до своего окончания с 26 сентября 1969 года до 11 сентября 1970 года. Всего было отснято и показано 138 эпизодов. Сериал завоевал семь премий «Эмми», был номинирован ещё четырнадцать раз на премию «Эмми», а также на две награды «Золотой глобус». В 1995 году вышел короткий ремейк сериала, где роли исполнили Дон Адамс, Барбара Фелдон, а также Энди Дик, который сыграл роль сына Макса и Агента 99.





Общая информация

События сериала разворачиваются вокруг секретного агента Максвелла Смарта (Дон Адамс), также известного как Агент 86. Его опытным партнером была Агент 99 (Барбара Фелдон), чьё настоящее имя является одной из главных загадок в сериале (в одной из серий имя раскрывается - Сьюзан Хилтон). Агенты 86 и 99 Центра «CONTROL», базирующегося в Вашингтоне, округ Колумбия (на Мэйн-Стрит, 123 — вымышленный адрес). Напарники расследуют и противостоят различным угрозам для мира, хотя в компетентности Смарта постоянно возникают сомнения. Смарту никогда не удаётся всё сделать самому, без Агента 99, которая обладает хорошими навыками и удачей. Руководит всей работой терпеливый и рассудительный глава Центра «CONTROL», которого называют только «Шеф», хотя в одной из серий Президент США его назвал именем Тадеуш (сыграл Эдвард Платт).

Заклятым врагом Центра «CONTROL» является «KAOS», названная «международной организацией зла». «KAOS» был якобы создан в Бухаресте (Румыния), в 1904 году, но базируется он в штате Делавэр.

Несмотря на то, что Центр «CONTROL» и «KAOS» пишутся прописными буквами, это не аббревиатуры, и никак не расшифровываются.

Противники сериала «Напряги извилины» видели в сюжете и шпионских устройствах пародию на фильмы о Джеймсе Бонде. «Делайте то, что они сделали, но обогатите это на полдюйма», — говорил Мел Брукс о принципах создания этого сериала.

Персонажи

«CONTROL»

  • Максвелл Смарт (Дон Адамс), он же Агент 86, — главный герой сериала. Несмотря на то, что он — сверхсекретный правительственный агент, он, как правило, неловкий и неуклюжий до абсурда. Из-за его оплошностей, промахов, ошибок, большинство людей считают Макса некомпетентным. Но Максвелл часто оказывается в высшей степени изобретательным, квалифицированным в рукопашном бою, метким и везучим стрелком. По легенде, он является продавцом открыток, но ему чаще всего не удается сохранить тайну о своей настоящей работе. Агент 86 известен многочисленными шпионскими устройствами, в первую очередь — телефон-ботинок, которым Макс пользуется практически в каждой серии.

  • Агент 99 (Барбара Фелдон) — отважная и привлекательная девушка-агент, внешность которой оказывается полезной для многих операций под прикрытием. Как правило, Агент 99 более компетентна, нежели Максвелл Смарт, однако в нескольких эпизодах Максвелл спасает ей жизнь. Смарт и 99 женятся в 4 сезоне и у них появляются близнецы в 5 сезоне. Настоящее имя Агента 99 долгое время не раскрывается. В эпизоде «99 lost CONTROL» она говорит, что её имя Сьюзан Хилтон, но в конце эпизода сообщает Максу, что на самом деле Сьюзан — не её имя. В эпизоде «A Man Called Smart» Макс называет 99 Эрнестиной. Она отвечает: «Впервые ты меня назвал Эрнестиной… Если только это было моим именем!». В 17 серии 5 сезона на вопрос одного из антагонистов Джейсона ван Хутена «почему вы назвали её 99» Макс ответил: «потому, что я не знаю её имени». В конце 3 сезона и в 4 сезоне её неоднократно называют Сюзанной, что, вероятно, всё-таки и является её настоящим именем. Свою популярную фразу «О, Макс!» Барбара Фелдон произносит во всех сериях, кроме семи. Как правило, в совместных сценах с Максом, Агент 99 либо сутулится, либо наклонена, либо сидит, так как её рост (5 английских футов 9 дюймов) на 0,5 дюйма больше, чем у Агента 86.

  • Шеф Центра «CONTROL» (Эдвард Платт) — несмотря на то, что он часто бывает саркастичен и ворчлив, он является интеллигентным, серьёзным и благоразумным. Он начал свою карьеру в Центре «CONTROL» как агент Q. Он поддерживает Агентов 86 и 99, но часто разочаровываетя в Максе из-за его частых неудач и путаниц. В отличие от Агента 99, Шеф раскрывает своё имя — Тадеуш — несколько раз, начиная с серии первого сезона «The Day Smart Turned Chicken». По его легенде, он — Гарольд Кларк, босс Макса в фирме по продаже поздравительных открыток. В другом случае его официальным именем называется Джон Доу.
  • Робот Хайми (Ришар Гатье) сконструирован доктором Реттоном для службы в «KAOS», но на его первом задании Максвелл Смарт сумел перепрограммировать его на работу в Центре «CONTROL». Хайми имеет многочисленные сверхчеловеческие способности. Он быстрее и сильнее, чем люди, может без последствий принимать яды. Но его интеллект характеризуется примитивной интерпретацией команд. Хайми запрограммирован на чистоту.
  • Агент 13 (Дэйв Кетчум) — обычно находится в неожиданных местах, таких как почтовые ящики, стиральные машины, шкафы, мусорные баки, пожарные гидранты, кастрюли, хлебницы, картины. Он обижается на свою агентскую участь и не может этого простить начальству. Агент 13 снялся в нескольких сериях.
  • Агент 44 (Виктор Френч) — пришел на смену Агенту 13, также располагался в неожиданных местах. У Агента 44 иногда наступали приступы жалости к себе, после чего следуют многочисленные жалобы на свою агентскую судьбу. Агент 44 появился в ряде серий во второй половине первого сезона. В последнем сезоне появился новый Агент 44.
  • Агент Лараби (Роберт Карвелас) — бестолковый помощник Шефа, если что-нибудь случится со Смартом, Лараби должен занять его место. В некоторых эпизодах Шеф и Лараби пытались убить друг друга. (В реальной жизни, Карвелас был двоюродным братом Дона Адамса).
  • Адмирал Харольд Хармон Харгрейд или Адмирал (Уильям Шэллерт) — бывший Шеф. Основал Центр «CONTROL» в качестве шпионского агентства в начале двадцатого века. Адмирал имеет плохую память, считая, что нынешний президент США всё ещё Герберт Гувер. Так как ему 91 год, он плохо держит равновесие, из-за чего часто падает.
  • Фанг или Агент К-13 — плохо обученная собака Центра «CONTROL». Появляется в первом сезоне и в части второго.
  • Доктор Стил (Эллен Уэстон) — учёный Центра «CONTROL», часто помогает Максу спастись из беды путём выявления ядов и других веществ. Появляется три раза в третьем сезоне.

«KAOS»

  • Людвиг фон Зигфрид, он же Конрад Зигфрид, или просто Зигфрид (Берни Копелл) — он является основным злодеем, вице-президентом по связям с общественностью и террору «KAOS». Он — враг номер один для Максвелла Смарта, хотя оба героя имеют сходные черты и часто говорят с уважением друг о друге, даже во время схваток и поединков. В одной серии Максвелл Смарт сказал «Да, почему, если это не мой старый друг Зигфрид». Вероятнее всего, Смарт говорил об этом с иронией. На Зигфриде всегда надета кожаная куртка. Он носит звание полковника, и имеет явный немецкий акцент. Смарта он называл «Шмарт», Старкера «Штаркер». Неоднократно упоминает о своем участии во Второй Мировой войне на стороне Третьего рейха
  • Мистер Большой (Майкл Данн) — предполагаемый глава «KAOS», он появился только в черно-белой пилотной серии. Убит своим собственным лучом смерти, выпущенным Максвеллом Смартом. Несколько безымянных боссов «KAOS» появлялись в других сериях. Хотя его имя — мистер Большой, он в действительности карлик.
  • Штаркер (Кинг Муди) — главный ставленник Зигфрида. Штаркером его называл именно Зигфрид, так как оба они являются немцами. Он бестолков, неуклюж и всецело следует командам Зигфрида.
  • Мистер Клешня (Леонард Стронг) — азиатский злодей, представляющий Восточный филиал «KAOS». Вместо левой руки у него протез, на конце которого — подкова с мощным магнитом, которым он притягивает пистолеты и другое оружие неприятелей. Максвелл Смарт, язвя над ним, называл его «Мистер Культя», на что тот очень обижался. Мистер Клешня на это говорил: «Я не мистер Культя, я мистер Клешня».

Приглашённые звёзды

Пять сезонов сериала «Напряги извилины» наполнены эпизодическими ролями (агенты, злодеи, потерпевшие и др.), сыгранными известными американскими актёрами кинематографа: Иан Эберкромби, Барбара Бейн, билли Барти, Ли Бергер, Шелли Берман, Джозеф Бернард, Том Босли, Виктор Буоно, Кэррол Барнет, Джеймс Каан, Бродерик Кроуфорд, Деннис Кросс, Джон Дехнер, Роберт Истон, Дана Элькар, Билл Эрвин, Джимми Фарр, Джон Фидлер, Элис Готсли, Джек Гилфорд, Лео Гордон, Сид Хейг, Джон Хойт, Конрад Дженис, Гордон Джамп, Тед Найт, Джеймс Комак, Лен Лессер, Джудит МакКонелл, Аль Молинаро, Ховард Мортон, Барри Ньюман, Леонард Нимой, Алан Опенхаймер, Реджис Филбин, Том Постон, Энн Прентисс, Винсент Прайс, Дон Риклес, Алекс Рокко, Вито Скотти, Лари Сторч, Вик Тэйбак, Фред Виллард, Джейсон Вингрин, Дана Винтер, и другие артисты.

Гаджеты

Самым знаменитым гаджетом является телефон, встроенный в ботинок (идея Мела Брукса). Чтобы позвонить или ответить на звонок, Максвелл должен был снять свою обувь. Туфля превращается в пистолет, если набрать номер 117. Телефоны были спрятаны во многих других местах, включая галстук, расчески, душ, часы, платки, журнал, садовый шланг, автомобильный прикуриватель, ремень, бумажник, бандаж, рулевое колесо автомобиля (Макс жаловался, что во время поворота направо, у него набирался номер оператора), картина с телефоном, у изголовья его кровати, бутерброд, а также, крошечный телефон внутри другого полноразмерного телефона! Обувь Смарта иногда содержала другие устройства. В каблуках были встроены взрывные запалы, дымовые шашки, а также таблетки для самоубийства.

Другими гаджетами являлись пуленепробиваемая невидимая стена в квартире Смарта (спускавшаяся с потолка), скрытые камеры на дне миски с супом (во время забора супа ложкой срабатывала вспышка, которую было очень заметно. Солёные пуговицы Смарт использовал в пустыне (от жажды). В серии про индейцев и их ракету Смартом использовалась электронная змея (когда два индейца беседовали, а змея проползала мимо, один спросил: «Что это?», другой ответил: «Похоже на электронную змею»).

17 февраля 2002 года ботинок Смарта с телефоном принял участие в выставке «Шпионы: секреты ЦРУ, КГБ, и Голливуда», в коллекции реальных и вымышленных шпионских устройств. Выставке проходила в Президентской библиотеке Рональда Рейгана в Калифорнии.

Университет Флиндерс в Аделаиде в настоящее время разрабатывает телефон в ботинке, по той технологии, которая была показана в сериале «Напряги извилины».

Другим неизменным гаджетом был колпак тишины (изобретение Бака Хенри). Смарт в офисе Шефа, в случае необходимости конфиденциального разговора, требовал его проведения под колпаком тишины, представляющим собой две прозрачные пластмассовые полусферы, которые опускались на Смарта и Шефа, несмотря на постоянные протесты последнего. Однако, ввиду неисправностей, беседы под колпаком были крайне неэффективны, поскольку в большинстве случаев собеседники не слышали друг друга, в то время как все их реплики ясно воспринимались всеми окружающими, а любые же попытки самостоятельно выбраться из-под него были сопряжены со значительными трудностями и чаще всего оказывались (прежде всего для Шефа) неудачными. В серии «Неоконченная симфония Хьюберта» представлена портативная разновидность колпака, выглядевшая как две соединенные переговорной трубкой сферы, надеваемые собеседниками на головы. Невозможность снять такой колпак с головы после окончания беседы стала главным недостатком этой версии. В итоге Шеф упал в оркестровую яму и разбил колпак, только таким образом сумев освободить от него свою голову.

См. также

Напишите отзыв о статье "Напряги извилины (телесериал)"

Отрывок, характеризующий Напряги извилины (телесериал)



Князь Андрей верхом остановился на батарее, глядя на дым орудия, из которого вылетело ядро. Глаза его разбегались по обширному пространству. Он видел только, что прежде неподвижные массы французов заколыхались, и что налево действительно была батарея. На ней еще не разошелся дымок. Французские два конные, вероятно, адъютанта, проскакали по горе. Под гору, вероятно, для усиления цепи, двигалась явственно видневшаяся небольшая колонна неприятеля. Еще дым первого выстрела не рассеялся, как показался другой дымок и выстрел. Сраженье началось. Князь Андрей повернул лошадь и поскакал назад в Грунт отыскивать князя Багратиона. Сзади себя он слышал, как канонада становилась чаще и громче. Видно, наши начинали отвечать. Внизу, в том месте, где проезжали парламентеры, послышались ружейные выстрелы.
Лемарруа (Le Marierois) с грозным письмом Бонапарта только что прискакал к Мюрату, и пристыженный Мюрат, желая загладить свою ошибку, тотчас же двинул свои войска на центр и в обход обоих флангов, надеясь еще до вечера и до прибытия императора раздавить ничтожный, стоявший перед ним, отряд.
«Началось! Вот оно!» думал князь Андрей, чувствуя, как кровь чаще начинала приливать к его сердцу. «Но где же? Как же выразится мой Тулон?» думал он.
Проезжая между тех же рот, которые ели кашу и пили водку четверть часа тому назад, он везде видел одни и те же быстрые движения строившихся и разбиравших ружья солдат, и на всех лицах узнавал он то чувство оживления, которое было в его сердце. «Началось! Вот оно! Страшно и весело!» говорило лицо каждого солдата и офицера.
Не доехав еще до строившегося укрепления, он увидел в вечернем свете пасмурного осеннего дня подвигавшихся ему навстречу верховых. Передовой, в бурке и картузе со смушками, ехал на белой лошади. Это был князь Багратион. Князь Андрей остановился, ожидая его. Князь Багратион приостановил свою лошадь и, узнав князя Андрея, кивнул ему головой. Он продолжал смотреть вперед в то время, как князь Андрей говорил ему то, что он видел.
Выражение: «началось! вот оно!» было даже и на крепком карем лице князя Багратиона с полузакрытыми, мутными, как будто невыспавшимися глазами. Князь Андрей с беспокойным любопытством вглядывался в это неподвижное лицо, и ему хотелось знать, думает ли и чувствует, и что думает, что чувствует этот человек в эту минуту? «Есть ли вообще что нибудь там, за этим неподвижным лицом?» спрашивал себя князь Андрей, глядя на него. Князь Багратион наклонил голову, в знак согласия на слова князя Андрея, и сказал: «Хорошо», с таким выражением, как будто всё то, что происходило и что ему сообщали, было именно то, что он уже предвидел. Князь Андрей, запихавшись от быстроты езды, говорил быстро. Князь Багратион произносил слова с своим восточным акцентом особенно медленно, как бы внушая, что торопиться некуда. Он тронул, однако, рысью свою лошадь по направлению к батарее Тушина. Князь Андрей вместе с свитой поехал за ним. За князем Багратионом ехали: свитский офицер, личный адъютант князя, Жерков, ординарец, дежурный штаб офицер на энглизированной красивой лошади и статский чиновник, аудитор, который из любопытства попросился ехать в сражение. Аудитор, полный мужчина с полным лицом, с наивною улыбкой радости оглядывался вокруг, трясясь на своей лошади, представляя странный вид в своей камлотовой шинели на фурштатском седле среди гусар, казаков и адъютантов.
– Вот хочет сраженье посмотреть, – сказал Жерков Болконскому, указывая на аудитора, – да под ложечкой уж заболело.
– Ну, полно вам, – проговорил аудитор с сияющею, наивною и вместе хитрою улыбкой, как будто ему лестно было, что он составлял предмет шуток Жеркова, и как будто он нарочно старался казаться глупее, чем он был в самом деле.
– Tres drole, mon monsieur prince, [Очень забавно, мой господин князь,] – сказал дежурный штаб офицер. (Он помнил, что по французски как то особенно говорится титул князь, и никак не мог наладить.)
В это время они все уже подъезжали к батарее Тушина, и впереди их ударилось ядро.
– Что ж это упало? – наивно улыбаясь, спросил аудитор.
– Лепешки французские, – сказал Жерков.
– Этим то бьют, значит? – спросил аудитор. – Страсть то какая!
И он, казалось, распускался весь от удовольствия. Едва он договорил, как опять раздался неожиданно страшный свист, вдруг прекратившийся ударом во что то жидкое, и ш ш ш шлеп – казак, ехавший несколько правее и сзади аудитора, с лошадью рухнулся на землю. Жерков и дежурный штаб офицер пригнулись к седлам и прочь поворотили лошадей. Аудитор остановился против казака, со внимательным любопытством рассматривая его. Казак был мертв, лошадь еще билась.
Князь Багратион, прищурившись, оглянулся и, увидав причину происшедшего замешательства, равнодушно отвернулся, как будто говоря: стоит ли глупостями заниматься! Он остановил лошадь, с приемом хорошего ездока, несколько перегнулся и выправил зацепившуюся за бурку шпагу. Шпага была старинная, не такая, какие носились теперь. Князь Андрей вспомнил рассказ о том, как Суворов в Италии подарил свою шпагу Багратиону, и ему в эту минуту особенно приятно было это воспоминание. Они подъехали к той самой батарее, у которой стоял Болконский, когда рассматривал поле сражения.
– Чья рота? – спросил князь Багратион у фейерверкера, стоявшего у ящиков.
Он спрашивал: чья рота? а в сущности он спрашивал: уж не робеете ли вы тут? И фейерверкер понял это.
– Капитана Тушина, ваше превосходительство, – вытягиваясь, закричал веселым голосом рыжий, с покрытым веснушками лицом, фейерверкер.
– Так, так, – проговорил Багратион, что то соображая, и мимо передков проехал к крайнему орудию.
В то время как он подъезжал, из орудия этого, оглушая его и свиту, зазвенел выстрел, и в дыму, вдруг окружившем орудие, видны были артиллеристы, подхватившие пушку и, торопливо напрягаясь, накатывавшие ее на прежнее место. Широкоплечий, огромный солдат 1 й с банником, широко расставив ноги, отскочил к колесу. 2 й трясущейся рукой клал заряд в дуло. Небольшой сутуловатый человек, офицер Тушин, спотыкнувшись на хобот, выбежал вперед, не замечая генерала и выглядывая из под маленькой ручки.
– Еще две линии прибавь, как раз так будет, – закричал он тоненьким голоском, которому он старался придать молодцоватость, не шедшую к его фигуре. – Второе! – пропищал он. – Круши, Медведев!
Багратион окликнул офицера, и Тушин, робким и неловким движением, совсем не так, как салютуют военные, а так, как благословляют священники, приложив три пальца к козырьку, подошел к генералу. Хотя орудия Тушина были назначены для того, чтоб обстреливать лощину, он стрелял брандскугелями по видневшейся впереди деревне Шенграбен, перед которой выдвигались большие массы французов.
Никто не приказывал Тушину, куда и чем стрелять, и он, посоветовавшись с своим фельдфебелем Захарченком, к которому имел большое уважение, решил, что хорошо было бы зажечь деревню. «Хорошо!» сказал Багратион на доклад офицера и стал оглядывать всё открывавшееся перед ним поле сражения, как бы что то соображая. С правой стороны ближе всего подошли французы. Пониже высоты, на которой стоял Киевский полк, в лощине речки слышалась хватающая за душу перекатная трескотня ружей, и гораздо правее, за драгунами, свитский офицер указывал князю на обходившую наш фланг колонну французов. Налево горизонт ограничивался близким лесом. Князь Багратион приказал двум баталионам из центра итти на подкрепление направо. Свитский офицер осмелился заметить князю, что по уходе этих баталионов орудия останутся без прикрытия. Князь Багратион обернулся к свитскому офицеру и тусклыми глазами посмотрел на него молча. Князю Андрею казалось, что замечание свитского офицера было справедливо и что действительно сказать было нечего. Но в это время прискакал адъютант от полкового командира, бывшего в лощине, с известием, что огромные массы французов шли низом, что полк расстроен и отступает к киевским гренадерам. Князь Багратион наклонил голову в знак согласия и одобрения. Шагом поехал он направо и послал адъютанта к драгунам с приказанием атаковать французов. Но посланный туда адъютант приехал через полчаса с известием, что драгунский полковой командир уже отступил за овраг, ибо против него был направлен сильный огонь, и он понапрасну терял людей и потому спешил стрелков в лес.
– Хорошо! – сказал Багратион.
В то время как он отъезжал от батареи, налево тоже послышались выстрелы в лесу, и так как было слишком далеко до левого фланга, чтобы успеть самому приехать во время, князь Багратион послал туда Жеркова сказать старшему генералу, тому самому, который представлял полк Кутузову в Браунау, чтобы он отступил сколь можно поспешнее за овраг, потому что правый фланг, вероятно, не в силах будет долго удерживать неприятеля. Про Тушина же и баталион, прикрывавший его, было забыто. Князь Андрей тщательно прислушивался к разговорам князя Багратиона с начальниками и к отдаваемым им приказаниям и к удивлению замечал, что приказаний никаких отдаваемо не было, а что князь Багратион только старался делать вид, что всё, что делалось по необходимости, случайности и воле частных начальников, что всё это делалось хоть не по его приказанию, но согласно с его намерениями. Благодаря такту, который выказывал князь Багратион, князь Андрей замечал, что, несмотря на эту случайность событий и независимость их от воли начальника, присутствие его сделало чрезвычайно много. Начальники, с расстроенными лицами подъезжавшие к князю Багратиону, становились спокойны, солдаты и офицеры весело приветствовали его и становились оживленнее в его присутствии и, видимо, щеголяли перед ним своею храбростию.


Князь Багратион, выехав на самый высокий пункт нашего правого фланга, стал спускаться книзу, где слышалась перекатная стрельба и ничего не видно было от порохового дыма. Чем ближе они спускались к лощине, тем менее им становилось видно, но тем чувствительнее становилась близость самого настоящего поля сражения. Им стали встречаться раненые. Одного с окровавленной головой, без шапки, тащили двое солдат под руки. Он хрипел и плевал. Пуля попала, видно, в рот или в горло. Другой, встретившийся им, бодро шел один, без ружья, громко охая и махая от свежей боли рукою, из которой кровь лилась, как из стклянки, на его шинель. Лицо его казалось больше испуганным, чем страдающим. Он минуту тому назад был ранен. Переехав дорогу, они стали круто спускаться и на спуске увидали несколько человек, которые лежали; им встретилась толпа солдат, в числе которых были и не раненые. Солдаты шли в гору, тяжело дыша, и, несмотря на вид генерала, громко разговаривали и махали руками. Впереди, в дыму, уже были видны ряды серых шинелей, и офицер, увидав Багратиона, с криком побежал за солдатами, шедшими толпой, требуя, чтоб они воротились. Багратион подъехал к рядам, по которым то там, то здесь быстро щелкали выстрелы, заглушая говор и командные крики. Весь воздух пропитан был пороховым дымом. Лица солдат все были закопчены порохом и оживлены. Иные забивали шомполами, другие посыпали на полки, доставали заряды из сумок, третьи стреляли. Но в кого они стреляли, этого не было видно от порохового дыма, не уносимого ветром. Довольно часто слышались приятные звуки жужжанья и свистения. «Что это такое? – думал князь Андрей, подъезжая к этой толпе солдат. – Это не может быть атака, потому что они не двигаются; не может быть карре: они не так стоят».
Худощавый, слабый на вид старичок, полковой командир, с приятною улыбкой, с веками, которые больше чем наполовину закрывали его старческие глаза, придавая ему кроткий вид, подъехал к князю Багратиону и принял его, как хозяин дорогого гостя. Он доложил князю Багратиону, что против его полка была конная атака французов, но что, хотя атака эта отбита, полк потерял больше половины людей. Полковой командир сказал, что атака была отбита, придумав это военное название тому, что происходило в его полку; но он действительно сам не знал, что происходило в эти полчаса во вверенных ему войсках, и не мог с достоверностью сказать, была ли отбита атака или полк его был разбит атакой. В начале действий он знал только то, что по всему его полку стали летать ядра и гранаты и бить людей, что потом кто то закричал: «конница», и наши стали стрелять. И стреляли до сих пор уже не в конницу, которая скрылась, а в пеших французов, которые показались в лощине и стреляли по нашим. Князь Багратион наклонил голову в знак того, что всё это было совершенно так, как он желал и предполагал. Обратившись к адъютанту, он приказал ему привести с горы два баталиона 6 го егерского, мимо которых они сейчас проехали. Князя Андрея поразила в эту минуту перемена, происшедшая в лице князя Багратиона. Лицо его выражало ту сосредоточенную и счастливую решимость, которая бывает у человека, готового в жаркий день броситься в воду и берущего последний разбег. Не было ни невыспавшихся тусклых глаз, ни притворно глубокомысленного вида: круглые, твердые, ястребиные глаза восторженно и несколько презрительно смотрели вперед, очевидно, ни на чем не останавливаясь, хотя в его движениях оставалась прежняя медленность и размеренность.
Полковой командир обратился к князю Багратиону, упрашивая его отъехать назад, так как здесь было слишком опасно. «Помилуйте, ваше сиятельство, ради Бога!» говорил он, за подтверждением взглядывая на свитского офицера, который отвертывался от него. «Вот, изволите видеть!» Он давал заметить пули, которые беспрестанно визжали, пели и свистали около них. Он говорил таким тоном просьбы и упрека, с каким плотник говорит взявшемуся за топор барину: «наше дело привычное, а вы ручки намозолите». Он говорил так, как будто его самого не могли убить эти пули, и его полузакрытые глаза придавали его словам еще более убедительное выражение. Штаб офицер присоединился к увещаниям полкового командира; но князь Багратион не отвечал им и только приказал перестать стрелять и построиться так, чтобы дать место подходившим двум баталионам. В то время как он говорил, будто невидимою рукой потянулся справа налево, от поднявшегося ветра, полог дыма, скрывавший лощину, и противоположная гора с двигающимися по ней французами открылась перед ними. Все глаза были невольно устремлены на эту французскую колонну, подвигавшуюся к нам и извивавшуюся по уступам местности. Уже видны были мохнатые шапки солдат; уже можно было отличить офицеров от рядовых; видно было, как трепалось о древко их знамя.