Наранья (Флорида)
| Статистически обособленная местность
Наранья
Naranja, Florida
Показать/скрыть карты
|
Нара́нья (англ. Naranja) — статистически обособленная местность, расположенная в округе Майами-Дейд (штат Флорида, США) с населением в 4034 человека по статистическим данным переписи 2000 года.
Содержание
География
По данным Бюро переписи населения США статистически обособленная местность Наранья имеет общую площадь в 4,14 квадратных километров, из которых 3,88 кв. километров занимает земля и 0,26 кв. километров — вода. Площадь водных ресурсов округа составляет 6,28 % от всей его площади.
Статистически обособленная местность Наранья расположена на высоте 2 м над уровнем моря.
Демография
| Перепись населения | |||
|---|---|---|---|
| Год переписи | Нас. | %±
<tr><td style="text-align:center">1960</td><td style="padding-left:8px">2309</td><td></td><td style="padding-left:8px"> | |
По данным переписи населения 2000 года[4] в Наранья проживало 4034 человека, 875 семей, насчитывалось 1196 домашних хозяйств и 1630 жилых домов. Средняя плотность населения составляла около 974,4 человека на один квадратный километр. Расовый состав населённого пункта распределился следующим образом: 32,99 % белых, 57,54 % — чёрных или афроамериканцев, 0,42 % — коренных американцев, 1,39 % — азиатов, 0,15 % — выходцев с тихоокеанских островов, 3,62 % — представителей смешанных рас, 3,89 % — других народностей. Испаноговорящие составили 26,97 % от всех жителей статистически обособленной местности.
Из 1196 домашних хозяйств в 48,7 % воспитывали детей в возрасте до 18 лет, 30,4 % представляли собой совместно проживающие супружеские пары, в 36,0 % семей женщины проживали без мужей, 26,8 % не имели семей. 20,6 % от общего числа семей на момент переписи жили самостоятельно, при этом 5,9 % составили одинокие пожилые люди в возрасте 65 лет и старше. Средний размер домашнего хозяйства составил 3,23 человек, а средний размер семьи — 3,73 человек.
Население статистически обособленной местности по возрастному диапазону по данным переписи 2000 года распределилось следующим образом: 39,5 % — жители младше 18 лет, 11,3 % — между 18 и 24 годами, 27,8 % — от 25 до 44 лет, 14,0 % — от 45 до 64 лет и 7,4 % — в возрасте 65 лет и старше. Средний возраст жителей составил 24 года. На каждые 100 женщин в Наранья приходилось 90,6 мужчин, при этом на каждые сто женщин 18 лет и старше приходилось 82,7 мужчин также старше 18 лет.
Средний доход на одно домашнее хозяйство статистически обособленной местности составил 18 825 долларов США, а средний доход на одну семью — 19 443 доллара. При этом мужчины имели средний доход в 22 614 долларов США в год против 19 167 долларов среднегодового дохода у женщин. Доход на душу населения статистически обособленной местности составил 18 825 долларов в год. 42,3 % от всего числа семей в населённом пункте и 50,5 % от всей численности населения находилось на момент переписи населения за чертой бедности, при этом 62,7 % из них были моложе 18 лет и 19,8 % — в возрасте 65 лет и старше.
Напишите отзыв о статье "Наранья (Флорида)"
Примечания
- ↑ [www.census.gov/prod/www/abs/decennial/index.html CENSUS OF POPULATION AND HOUSING (1790-2000)]. U.S. Census Bureau. Проверено 31 июля 2010. [www.webcitation.org/66QN2qYK5 Архивировано из первоисточника 25 марта 2012].
- ↑ Not enumerated separately in 1970.
- ↑ In 1980, Naranja combined with Princeton to form Naranja-Princeton CDP, which enumerated a population of 10,381.
- ↑ [factfinder.census.gov/ Сайт Бюро переписи США]
Ссылки
Отрывок, характеризующий Наранья (Флорида)
«Как бы мне не отвечать за промедление! Вот досада!» – думал офицер. Он объездил весь лагерь. Кто говорил, что видели, как Ермолов проехал с другими генералами куда то, кто говорил, что он, верно, опять дома. Офицер, не обедая, искал до шести часов вечера. Нигде Ермолова не было и никто не знал, где он был. Офицер наскоро перекусил у товарища и поехал опять в авангард к Милорадовичу. Милорадовича не было тоже дома, но тут ему сказали, что Милорадович на балу у генерала Кикина, что, должно быть, и Ермолов там.– Да где же это?
– А вон, в Ечкине, – сказал казачий офицер, указывая на далекий помещичий дом.
– Да как же там, за цепью?
– Выслали два полка наших в цепь, там нынче такой кутеж идет, беда! Две музыки, три хора песенников.
Офицер поехал за цепь к Ечкину. Издалека еще, подъезжая к дому, он услыхал дружные, веселые звуки плясовой солдатской песни.
«Во олузя а ах… во олузях!..» – с присвистом и с торбаном слышалось ему, изредка заглушаемое криком голосов. Офицеру и весело стало на душе от этих звуков, но вместе с тем и страшно за то, что он виноват, так долго не передав важного, порученного ему приказания. Был уже девятый час. Он слез с лошади и вошел на крыльцо и в переднюю большого, сохранившегося в целости помещичьего дома, находившегося между русских и французов. В буфетной и в передней суетились лакеи с винами и яствами. Под окнами стояли песенники. Офицера ввели в дверь, и он увидал вдруг всех вместе важнейших генералов армии, в том числе и большую, заметную фигуру Ермолова. Все генералы были в расстегнутых сюртуках, с красными, оживленными лицами и громко смеялись, стоя полукругом. В середине залы красивый невысокий генерал с красным лицом бойко и ловко выделывал трепака.
– Ха, ха, ха! Ай да Николай Иванович! ха, ха, ха!..
Офицер чувствовал, что, входя в эту минуту с важным приказанием, он делается вдвойне виноват, и он хотел подождать; но один из генералов увидал его и, узнав, зачем он, сказал Ермолову. Ермолов с нахмуренным лицом вышел к офицеру и, выслушав, взял от него бумагу, ничего не сказав ему.
– Ты думаешь, это нечаянно он уехал? – сказал в этот вечер штабный товарищ кавалергардскому офицеру про Ермолова. – Это штуки, это все нарочно. Коновницына подкатить. Посмотри, завтра каша какая будет!
На другой день, рано утром, дряхлый Кутузов встал, помолился богу, оделся и с неприятным сознанием того, что он должен руководить сражением, которого он не одобрял, сел в коляску и выехал из Леташевки, в пяти верстах позади Тарутина, к тому месту, где должны были быть собраны наступающие колонны. Кутузов ехал, засыпая и просыпаясь и прислушиваясь, нет ли справа выстрелов, не начиналось ли дело? Но все еще было тихо. Только начинался рассвет сырого и пасмурного осеннего дня. Подъезжая к Тарутину, Кутузов заметил кавалеристов, ведших на водопой лошадей через дорогу, по которой ехала коляска. Кутузов присмотрелся к ним, остановил коляску и спросил, какого полка? Кавалеристы были из той колонны, которая должна была быть уже далеко впереди в засаде. «Ошибка, может быть», – подумал старый главнокомандующий. Но, проехав еще дальше, Кутузов увидал пехотные полки, ружья в козлах, солдат за кашей и с дровами, в подштанниках. Позвали офицера. Офицер доложил, что никакого приказания о выступлении не было.
– Как не бы… – начал Кутузов, но тотчас же замолчал и приказал позвать к себе старшего офицера. Вылезши из коляски, опустив голову и тяжело дыша, молча ожидая, ходил он взад и вперед. Когда явился потребованный офицер генерального штаба Эйхен, Кутузов побагровел не оттого, что этот офицер был виною ошибки, но оттого, что он был достойный предмет для выражения гнева. И, трясясь, задыхаясь, старый человек, придя в то состояние бешенства, в которое он в состоянии был приходить, когда валялся по земле от гнева, он напустился на Эйхена, угрожая руками, крича и ругаясь площадными словами. Другой подвернувшийся, капитан Брозин, ни в чем не виноватый, потерпел ту же участь.
– Это что за каналья еще? Расстрелять мерзавцев! – хрипло кричал он, махая руками и шатаясь. Он испытывал физическое страдание. Он, главнокомандующий, светлейший, которого все уверяют, что никто никогда не имел в России такой власти, как он, он поставлен в это положение – поднят на смех перед всей армией. «Напрасно так хлопотал молиться об нынешнем дне, напрасно не спал ночь и все обдумывал! – думал он о самом себе. – Когда был мальчишкой офицером, никто бы не смел так надсмеяться надо мной… А теперь!» Он испытывал физическое страдание, как от телесного наказания, и не мог не выражать его гневными и страдальческими криками; но скоро силы его ослабели, и он, оглядываясь, чувствуя, что он много наговорил нехорошего, сел в коляску и молча уехал назад.
