Нарвский 3-й пехотный полк
Поделись знанием:
– Злодей, что ж ты это делаешь? – прокричал хозяин, подбегая к кухарке.
В то же мгновение с разных сторон жалобно завыли женщины, испуганно заплакал ребенок и молча столпился народ с бледными лицами около кухарки. Из этой толпы слышнее всех слышались стоны и приговоры кухарки:
– Ой о ох, голубчики мои! Голубчики мои белые! Не дайте умереть! Голубчики мои белые!..
Через пять минут никого не оставалось на улице. Кухарку с бедром, разбитым гранатным осколком, снесли в кухню. Алпатыч, его кучер, Ферапонтова жена с детьми, дворник сидели в подвале, прислушиваясь. Гул орудий, свист снарядов и жалостный стон кухарки, преобладавший над всеми звуками, не умолкали ни на мгновение. Хозяйка то укачивала и уговаривала ребенка, то жалостным шепотом спрашивала у всех входивших в подвал, где был ее хозяин, оставшийся на улице. Вошедший в подвал лавочник сказал ей, что хозяин пошел с народом в собор, где поднимали смоленскую чудотворную икону.
К сумеркам канонада стала стихать. Алпатыч вышел из подвала и остановился в дверях. Прежде ясное вечера нее небо все было застлано дымом. И сквозь этот дым странно светил молодой, высоко стоящий серп месяца. После замолкшего прежнего страшного гула орудий над городом казалась тишина, прерываемая только как бы распространенным по всему городу шелестом шагов, стонов, дальних криков и треска пожаров. Стоны кухарки теперь затихли. С двух сторон поднимались и расходились черные клубы дыма от пожаров. На улице не рядами, а как муравьи из разоренной кочки, в разных мундирах и в разных направлениях, проходили и пробегали солдаты. В глазах Алпатыча несколько из них забежали на двор Ферапонтова. Алпатыч вышел к воротам. Какой то полк, теснясь и спеша, запрудил улицу, идя назад.
– Сдают город, уезжайте, уезжайте, – сказал ему заметивший его фигуру офицер и тут же обратился с криком к солдатам:
– Я вам дам по дворам бегать! – крикнул он.
Алпатыч вернулся в избу и, кликнув кучера, велел ему выезжать. Вслед за Алпатычем и за кучером вышли и все домочадцы Ферапонтова. Увидав дым и даже огни пожаров, видневшиеся теперь в начинавшихся сумерках, бабы, до тех пор молчавшие, вдруг заголосили, глядя на пожары. Как бы вторя им, послышались такие же плачи на других концах улицы. Алпатыч с кучером трясущимися руками расправлял запутавшиеся вожжи и постромки лошадей под навесом.
Когда Алпатыч выезжал из ворот, он увидал, как в отпертой лавке Ферапонтова человек десять солдат с громким говором насыпали мешки и ранцы пшеничной мукой и подсолнухами. В то же время, возвращаясь с улицы в лавку, вошел Ферапонтов. Увидав солдат, он хотел крикнуть что то, но вдруг остановился и, схватившись за волоса, захохотал рыдающим хохотом.
– Тащи всё, ребята! Не доставайся дьяволам! – закричал он, сам хватая мешки и выкидывая их на улицу. Некоторые солдаты, испугавшись, выбежали, некоторые продолжали насыпать. Увидав Алпатыча, Ферапонтов обратился к нему.
– Решилась! Расея! – крикнул он. – Алпатыч! решилась! Сам запалю. Решилась… – Ферапонтов побежал на двор.
По улице, запружая ее всю, непрерывно шли солдаты, так что Алпатыч не мог проехать и должен был дожидаться. Хозяйка Ферапонтова с детьми сидела также на телеге, ожидая того, чтобы можно было выехать.
Была уже совсем ночь. На небе были звезды и светился изредка застилаемый дымом молодой месяц. На спуске к Днепру повозки Алпатыча и хозяйки, медленно двигавшиеся в рядах солдат и других экипажей, должны были остановиться. Недалеко от перекрестка, у которого остановились повозки, в переулке, горели дом и лавки. Пожар уже догорал. Пламя то замирало и терялось в черном дыме, то вдруг вспыхивало ярко, до странности отчетливо освещая лица столпившихся людей, стоявших на перекрестке. Перед пожаром мелькали черные фигуры людей, и из за неумолкаемого треска огня слышались говор и крики. Алпатыч, слезший с повозки, видя, что повозку его еще не скоро пропустят, повернулся в переулок посмотреть пожар. Солдаты шныряли беспрестанно взад и вперед мимо пожара, и Алпатыч видел, как два солдата и с ними какой то человек во фризовой шинели тащили из пожара через улицу на соседний двор горевшие бревна; другие несли охапки сена.
Алпатыч подошел к большой толпе людей, стоявших против горевшего полным огнем высокого амбара. Стены были все в огне, задняя завалилась, крыша тесовая обрушилась, балки пылали. Очевидно, толпа ожидала той минуты, когда завалится крыша. Этого же ожидал Алпатыч.
– Алпатыч! – вдруг окликнул старика чей то знакомый голос.
– Батюшка, ваше сиятельство, – отвечал Алпатыч, мгновенно узнав голос своего молодого князя.
Князь Андрей, в плаще, верхом на вороной лошади, стоял за толпой и смотрел на Алпатыча.
– Ты как здесь? – спросил он.
– Ваше… ваше сиятельство, – проговорил Алпатыч и зарыдал… – Ваше, ваше… или уж пропали мы? Отец…
– Как ты здесь? – повторил князь Андрей.
Пламя ярко вспыхнуло в эту минуту и осветило Алпатычу бледное и изнуренное лицо его молодого барина. Алпатыч рассказал, как он был послан и как насилу мог уехать.
– Что же, ваше сиятельство, или мы пропали? – спросил он опять.
Князь Андрей, не отвечая, достал записную книжку и, приподняв колено, стал писать карандашом на вырванном листе. Он писал сестре:
«Смоленск сдают, – писал он, – Лысые Горы будут заняты неприятелем через неделю. Уезжайте сейчас в Москву. Отвечай мне тотчас, когда вы выедете, прислав нарочного в Усвяж».
Написав и передав листок Алпатычу, он на словах передал ему, как распорядиться отъездом князя, княжны и сына с учителем и как и куда ответить ему тотчас же. Еще не успел он окончить эти приказания, как верховой штабный начальник, сопутствуемый свитой, подскакал к нему.
– Вы полковник? – кричал штабный начальник, с немецким акцентом, знакомым князю Андрею голосом. – В вашем присутствии зажигают дома, а вы стоите? Что это значит такое? Вы ответите, – кричал Берг, который был теперь помощником начальника штаба левого фланга пехотных войск первой армии, – место весьма приятное и на виду, как говорил Берг.
Князь Андрей посмотрел на него и, не отвечая, продолжал, обращаясь к Алпатычу:
– Так скажи, что до десятого числа жду ответа, а ежели десятого не получу известия, что все уехали, я сам должен буду все бросить и ехать в Лысые Горы.
– Я, князь, только потому говорю, – сказал Берг, узнав князя Андрея, – что я должен исполнять приказания, потому что я всегда точно исполняю… Вы меня, пожалуйста, извините, – в чем то оправдывался Берг.
Что то затрещало в огне. Огонь притих на мгновенье; черные клубы дыма повалили из под крыши. Еще страшно затрещало что то в огне, и завалилось что то огромное.
– Урруру! – вторя завалившемуся потолку амбара, из которого несло запахом лепешек от сгоревшего хлеба, заревела толпа. Пламя вспыхнуло и осветило оживленно радостные и измученные лица людей, стоявших вокруг пожара.
Человек во фризовой шинели, подняв кверху руку, кричал:
– Важно! пошла драть! Ребята, важно!..
– Это сам хозяин, – послышались голоса.
– Так, так, – сказал князь Андрей, обращаясь к Алпатычу, – все передай, как я тебе говорил. – И, ни слова не отвечая Бергу, замолкшему подле него, тронул лошадь и поехал в переулок.
| 3-й пехотный Нарвский генерал-фельдмаршала князя Михаила Голицына полк | |
 Нагрудный знак в память 200-летнего юбилея полка | |
| Годы существования | |
|---|---|
| Страна | |
| Входит в |
1-я пехотная дивизия |
| Тип | |
| Дислокация | |
| Знаки отличия |
см.текст |
3-й пехотный Нарвский генерал-фельдмаршала князя Михаила Голицына полк — пехотный полк российской императорской армии в составе 1-й пехотной дивизии (XXIII армейский корпус).
- Старшинство — 6 декабря 1703 г.
- Полковой праздник — 9 августа.
- Дислокация — Смоленск.
История
- 6 декабря 1703 — Сформирован в Москве генералом Стрешневым как солдатский генерал-поручика Адама Шанобека (Шёнбека).
- 1704 — Участвовал в штурме Нарвы.
- 10 марта 1708 — Нарвский пехотный полк.
- 1709 — Участвовал в сражениях под Полтавой и Ригой.
- 16 февраля 1727 — 1-й Владимирский пехотный полк.
- 6 ноября 1727 — Нарвский пехотный полк.
- 25 апреля 1762 — Пехотный генерал-майора Христофора фон Эссена полк.
- 5 июля 1762 — Нарвский пехотный полк. Командир: полковник Ф. И. Дмитриев-Мамонов
- 29 ноября 1796 — Нарвский мушкетерский полк.
- 31 октября 1798 — Мушкетерский генерал-майора Ротгофа полк.
- 31 марта 1801 — Нарвский мушкетерский полк.
- 22 февраля 1811 — Нарвский пехотный полк.
- 1812 — В составе 1-й бригады 12-й пехотной дивизии 7-го пехотного корпуса 2-й Западной армии.
- 25-26 августа 1812 — Участвовал в Бородинском сражении. Командиры: подполковник А. В. Богдановский (одновременно командовал бригадой, ранен 26 августа); затем — майор И. М Маркович (ранен 26 августа); затем — капитан М. Г. Глушков.
- 25-26 января 1814 — Отличился в сражении при Лаоне.
- 28 февраля 1833 — Присоединен 1-й егерский полк, назван Нарвским егерским полком.
- 22 июля 1855 — Егерский генерал-адъютанта князя Воронцова полк.
- 17 апреля 1856 — Нарвский пехотный генерал-адъютанта князя Воронцова полк.
- 26 августа 1856 — Нарвский пехотный генерал-фельдмаршала князя Воронцова полк.
- 9 ноября 1856 — Нарвский пехотный полк.
- 25 марта 1864 — 3-й Нарвский пехотный полк.
- 27 апреля 1867 — 3-й пехотный Нарвский генерал-фельдмаршала князя Воронцова полк.
- 19 июля 1903 — 3-й пехотный Нарвский генерал-фельдмаршала князя Михаила Голицына полк
- 1914 — входил в состав 13-го армейского корпуса, погибшего в ходе Восточно-Прусской операции
- 1918 — Расформирован.
Знаки отличия
- Полковое знамя Георгиевское с надписями: «За отличие в Турецкую войну 1877 и 1878 годов» и «1703-1903». С Александровской юбиленой лентой. Высочайший приказ от 6 декабря 1903.
- Знаки на головные уборы с надписью: «За отличие». Пожалованы 13 января 1816 за сражение 25-26 января 1814 при Лаоне.
Командиры
- 1703—1705 — фон Шанобек, Адам Андреевич
- 1705—1708 — Головкин, Гавриил Иванович
- 1708—1727 — подполковник (с 1709 полковник, с 1727 генерал-майор) Сукин, Семён Иванович
- 26.11.1727 — 29.04.1728 — полковник принц Гессен-Гомбургский Карл
- 1728—1731 — полковник Вейденг Фёдор
- 1731—1734 — полковник Протасов, Яков Иудович
- 1734 — 08.11.1737 — полковник Поников Гендрик
- 1737—1749 — полковник фон Каркетель Самойло
- 1749 — 19.05.1752 — полковник фон Фитингоф Отто-Герман
- 25.04.1752 — 25.12.1755 — полковник Ангорн де Гартвис Севастьян
- 25.12.1755 — 1757 — полковник фон Эссен Христофор
- 1757—1761 — полковник фон Дунтен Павел
- 12.1761 — 03.1765 — полковник Дмитриев-Мамонов, Фёдор Иванович
- 1765—1769 — подполковник (с 19.04.1765 полковник) Ушаков Василий
- 30.10.1769 — 01.03.1774 — полковник князь Голицын, Иван Борисович
- 15.03.1774 — 01.01.1779 — полковник Татищев, Иван Андреевич
- 1779—1779 — полковник князь Волконский Николай
- 1779—1784 — полковник Машков Михаил
- 1784—1790 — полковник Бенкендорф, Христофор Иванович
- 11.02.1790 — 1796 — полковник Миллер, Христофор Иванович
- 1796 — 16.11.1797 — полковник Борисов, Николай Иванович
- 1797 — 05.10.1798 — полковник Стремоухов, Данила Иванович
- 24.12.1798 — 21.03.1800 — майор Стессель, Матвей Антонович
- 21.03.1800 — 30.01.1805 — подполковник (с 06.10.1800 полковник) Черемисинов, Пётр Спиридонович
- 30.01.1805 — 08.09.1805 — полковник князь Сибирский, Александр Васильевич 1-й
- 05.10.1806 — 04.05.1808 — полковник Раковский, Александр Андреевич
- 30.08.1808 — 21.01.1809 — полковник Гарпе, Василий Иванович
- 21.01.1809 — 30.09.1809 — подполковник (с 29.09.1810 полковник) Кузиков, Николай Семёнович
- 30.09.1809 — 20.01.1811 — полковник Воронцов, Михаил Семёнович
- 20.01.1811 — 17.06.1815 — подполковник (с 16.03.1813 полковник, с 01.12.1814 генерал-майор) Богдановский, Андрей Васильевич
- 17.06.1815 — 19.01.1816 — полковник Букинский, Иван Степанович 1-й
- 19.01.1816 — 03.07.1817 — полковник Каменский, Пётр Михайлович
- 02.10.1817 — 06.02.1823 — полковник Обручев, Владимир Афанасьевич 2-й
- 28.03.1823 — 01.02.1831 — подполковник (с 12.12.1824 полковник) Тарловский, Варфоломей Константинович
- 24.05.1833 — 1843 — полковник Хотяинцев, Иван Николаевич 1-й
- 1843 — 06.06.1845 — полковник Гущин, Иван Данилович
- 06.06.1845 — 23.01.1852 — полковник Толстой, Фёдор Иванович
- 1852 — 11.10.1854 — полковник Жуковский, Евгений Михайлович
- 11.10.1854 — 1855 — полковник Нат, Бургард Адольфович
- 1855—1857 — полковник барон Бильский, Фёдор Максимович
- 1857—1863 — полковник барон Деллингсгаузен, Эдуард Карлович
- 1863—1866 — полковник Ирдибенев, Василий Иванович
- 13.04.1866 — 20.02.1870 — полковник Крживоблоцский, Яков Степанович
- 1870—1874 — полковник Шелейховский, Александр Кондратьевич
- 1874—1877 — полковник Рут, Альберт Густавович
- 31.10.1877 — 1881 — полковник Лесли, Дмитрий Николаевич
- 04.1881 — 1886 — полковник Дометти, Николай Александрович
- 01.11.1886 — 16.09.1889 — полковник Рутковский, Болеслав Матвеевич
- 1889—1894 — полковник Ватропин, Александр Иванович
- 24.03.1894 — 1894 — полковник Швембергер, Иосиф Фёдорович
- 13.01.1895 — 14.01.1898 — полковник Александров, Владимир Владимирович
- 1898 — полковник Яцынин, Нил Александрович
- 04.10.1904 — 07.10.1907 — полковник барон фон Таубе, Александр Александрович
- 16.11.1912 — 27.01.1916 — полковник Загнеев, Николай Григорьевич
- 27.01.1916 — до 08.02.1917 — полковник Дымман, Константин Лаврентьевич
Напишите отзыв о статье "Нарвский 3-й пехотный полк"
Примечания
- ↑ Илл. 9. Армейские Пехотные полки. Штаб-Офицер 5-го Пех. Калужского Е.И.К.В. Императора Германского и Короля Прусского пол. ( в парадной форме ), Фельдфебель 80-го Пех. Кабардинского Ген. Фельдмаршала Кн. Барятинского полка ( в парадной строевой форме ) и Рядовой 3-го пех. Нарвского Ген. Фельд. Кн. Воронцова п. ( в парадной строевой форме ). ( прик. по воен. вед. 1881 г. № 313 ) // Иллюстрированное описание перемен в обмундировании и снаряжении войск Императорской Российской армии за 1881–1900 гг.: в 3 т.: в 21 вып.: 187 рис. / Сост. в Техн. ком. Гл. интендантского упр. — СПб.: Картографическое заведение А.Ильина, 1881–1900.
Литература
- Российский М. А. Очерк истории 3-го пехотного Нарвского… полка. — М.: тип. Г. Лисснера и А. Гешеля, 1904. — [4], 548 с. с ил., карт.
Ссылки
- Нарвский 3-й пехотный полк // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- [www.regiment.ru/regiment/2/B/3/1.htm Русская императорская армия]
- [region.library.tver.ru/cgi-bin/fulltext_opac.cgi?show_article=2100 Энциклопедический справочник «Тверская область»]
- [books.interros.ru/?book=flag&flag=51 Полковое знамя]
Отрывок, характеризующий Нарвский 3-й пехотный полк
Опять, но очень близко этот раз, засвистело что то, как сверху вниз летящая птичка, блеснул огонь посередине улицы, выстрелило что то и застлало дымом улицу.– Злодей, что ж ты это делаешь? – прокричал хозяин, подбегая к кухарке.
В то же мгновение с разных сторон жалобно завыли женщины, испуганно заплакал ребенок и молча столпился народ с бледными лицами около кухарки. Из этой толпы слышнее всех слышались стоны и приговоры кухарки:
– Ой о ох, голубчики мои! Голубчики мои белые! Не дайте умереть! Голубчики мои белые!..
Через пять минут никого не оставалось на улице. Кухарку с бедром, разбитым гранатным осколком, снесли в кухню. Алпатыч, его кучер, Ферапонтова жена с детьми, дворник сидели в подвале, прислушиваясь. Гул орудий, свист снарядов и жалостный стон кухарки, преобладавший над всеми звуками, не умолкали ни на мгновение. Хозяйка то укачивала и уговаривала ребенка, то жалостным шепотом спрашивала у всех входивших в подвал, где был ее хозяин, оставшийся на улице. Вошедший в подвал лавочник сказал ей, что хозяин пошел с народом в собор, где поднимали смоленскую чудотворную икону.
К сумеркам канонада стала стихать. Алпатыч вышел из подвала и остановился в дверях. Прежде ясное вечера нее небо все было застлано дымом. И сквозь этот дым странно светил молодой, высоко стоящий серп месяца. После замолкшего прежнего страшного гула орудий над городом казалась тишина, прерываемая только как бы распространенным по всему городу шелестом шагов, стонов, дальних криков и треска пожаров. Стоны кухарки теперь затихли. С двух сторон поднимались и расходились черные клубы дыма от пожаров. На улице не рядами, а как муравьи из разоренной кочки, в разных мундирах и в разных направлениях, проходили и пробегали солдаты. В глазах Алпатыча несколько из них забежали на двор Ферапонтова. Алпатыч вышел к воротам. Какой то полк, теснясь и спеша, запрудил улицу, идя назад.
– Сдают город, уезжайте, уезжайте, – сказал ему заметивший его фигуру офицер и тут же обратился с криком к солдатам:
– Я вам дам по дворам бегать! – крикнул он.
Алпатыч вернулся в избу и, кликнув кучера, велел ему выезжать. Вслед за Алпатычем и за кучером вышли и все домочадцы Ферапонтова. Увидав дым и даже огни пожаров, видневшиеся теперь в начинавшихся сумерках, бабы, до тех пор молчавшие, вдруг заголосили, глядя на пожары. Как бы вторя им, послышались такие же плачи на других концах улицы. Алпатыч с кучером трясущимися руками расправлял запутавшиеся вожжи и постромки лошадей под навесом.
Когда Алпатыч выезжал из ворот, он увидал, как в отпертой лавке Ферапонтова человек десять солдат с громким говором насыпали мешки и ранцы пшеничной мукой и подсолнухами. В то же время, возвращаясь с улицы в лавку, вошел Ферапонтов. Увидав солдат, он хотел крикнуть что то, но вдруг остановился и, схватившись за волоса, захохотал рыдающим хохотом.
– Тащи всё, ребята! Не доставайся дьяволам! – закричал он, сам хватая мешки и выкидывая их на улицу. Некоторые солдаты, испугавшись, выбежали, некоторые продолжали насыпать. Увидав Алпатыча, Ферапонтов обратился к нему.
– Решилась! Расея! – крикнул он. – Алпатыч! решилась! Сам запалю. Решилась… – Ферапонтов побежал на двор.
По улице, запружая ее всю, непрерывно шли солдаты, так что Алпатыч не мог проехать и должен был дожидаться. Хозяйка Ферапонтова с детьми сидела также на телеге, ожидая того, чтобы можно было выехать.
Была уже совсем ночь. На небе были звезды и светился изредка застилаемый дымом молодой месяц. На спуске к Днепру повозки Алпатыча и хозяйки, медленно двигавшиеся в рядах солдат и других экипажей, должны были остановиться. Недалеко от перекрестка, у которого остановились повозки, в переулке, горели дом и лавки. Пожар уже догорал. Пламя то замирало и терялось в черном дыме, то вдруг вспыхивало ярко, до странности отчетливо освещая лица столпившихся людей, стоявших на перекрестке. Перед пожаром мелькали черные фигуры людей, и из за неумолкаемого треска огня слышались говор и крики. Алпатыч, слезший с повозки, видя, что повозку его еще не скоро пропустят, повернулся в переулок посмотреть пожар. Солдаты шныряли беспрестанно взад и вперед мимо пожара, и Алпатыч видел, как два солдата и с ними какой то человек во фризовой шинели тащили из пожара через улицу на соседний двор горевшие бревна; другие несли охапки сена.
Алпатыч подошел к большой толпе людей, стоявших против горевшего полным огнем высокого амбара. Стены были все в огне, задняя завалилась, крыша тесовая обрушилась, балки пылали. Очевидно, толпа ожидала той минуты, когда завалится крыша. Этого же ожидал Алпатыч.
– Алпатыч! – вдруг окликнул старика чей то знакомый голос.
– Батюшка, ваше сиятельство, – отвечал Алпатыч, мгновенно узнав голос своего молодого князя.
Князь Андрей, в плаще, верхом на вороной лошади, стоял за толпой и смотрел на Алпатыча.
– Ты как здесь? – спросил он.
– Ваше… ваше сиятельство, – проговорил Алпатыч и зарыдал… – Ваше, ваше… или уж пропали мы? Отец…
– Как ты здесь? – повторил князь Андрей.
Пламя ярко вспыхнуло в эту минуту и осветило Алпатычу бледное и изнуренное лицо его молодого барина. Алпатыч рассказал, как он был послан и как насилу мог уехать.
– Что же, ваше сиятельство, или мы пропали? – спросил он опять.
Князь Андрей, не отвечая, достал записную книжку и, приподняв колено, стал писать карандашом на вырванном листе. Он писал сестре:
«Смоленск сдают, – писал он, – Лысые Горы будут заняты неприятелем через неделю. Уезжайте сейчас в Москву. Отвечай мне тотчас, когда вы выедете, прислав нарочного в Усвяж».
Написав и передав листок Алпатычу, он на словах передал ему, как распорядиться отъездом князя, княжны и сына с учителем и как и куда ответить ему тотчас же. Еще не успел он окончить эти приказания, как верховой штабный начальник, сопутствуемый свитой, подскакал к нему.
– Вы полковник? – кричал штабный начальник, с немецким акцентом, знакомым князю Андрею голосом. – В вашем присутствии зажигают дома, а вы стоите? Что это значит такое? Вы ответите, – кричал Берг, который был теперь помощником начальника штаба левого фланга пехотных войск первой армии, – место весьма приятное и на виду, как говорил Берг.
Князь Андрей посмотрел на него и, не отвечая, продолжал, обращаясь к Алпатычу:
– Так скажи, что до десятого числа жду ответа, а ежели десятого не получу известия, что все уехали, я сам должен буду все бросить и ехать в Лысые Горы.
– Я, князь, только потому говорю, – сказал Берг, узнав князя Андрея, – что я должен исполнять приказания, потому что я всегда точно исполняю… Вы меня, пожалуйста, извините, – в чем то оправдывался Берг.
Что то затрещало в огне. Огонь притих на мгновенье; черные клубы дыма повалили из под крыши. Еще страшно затрещало что то в огне, и завалилось что то огромное.
– Урруру! – вторя завалившемуся потолку амбара, из которого несло запахом лепешек от сгоревшего хлеба, заревела толпа. Пламя вспыхнуло и осветило оживленно радостные и измученные лица людей, стоявших вокруг пожара.
Человек во фризовой шинели, подняв кверху руку, кричал:
– Важно! пошла драть! Ребята, важно!..
– Это сам хозяин, – послышались голоса.
– Так, так, – сказал князь Андрей, обращаясь к Алпатычу, – все передай, как я тебе говорил. – И, ни слова не отвечая Бергу, замолкшему подле него, тронул лошадь и поехал в переулок.
