Наровля
Город
Показать/скрыть карты
|
Наро́вля (белор. Нароўля) — город районного подчинения, центр Наровлянского района Гомельской области Белоруссии.
В связи с радиационным загрязнением после катастрофы на Чернобыльской АЭС в городе проведена дезактивация, а те из жителей, которые высказали желание, переселены в чистые места.
Рядом располагается месторождение каменной соли.
Содержание
Происхождение названия
Название города Наровля происходит от названия реки Наровля, на которой город расположен. Согласно В.Н. Топорову и О.Н. Трубачеву, название реки Наровля имеет балтское происхождение и является производным от балтского *Narav- / *Naru-s при помощи форманта -ia. Они отмечают, что корень *nar- крайне продуктивен в балтской гидронимии[3].
Расположение
В 25 км от железнодорожной станции Ельск (на линии Калинковичи — Овруч), 178 км на юго-запад от Гомеля, 340 км от Минска.
Транспортная сеть
Автодорогами связан c Мозырем, Ельском, Александровкой. Пристань на правом берегу реки Припять.
Гидрография
На восточной окраине река Припять (приток реки Днепр), через город течёт её приток — река Наровлянка.
Экономика
Производство строительных материалов. Кондитерская фабрика «Красный Мозырянин». Гостиница.
История
Выявленное археологами поселение (0,3 км на юго-восток от города) и ряд других археологических памятников свидетельствуют о заселении этих мест с давних времён. По письменным источникам известна с XVIII века как частнособственническое местечко.
В 1750-51 годах местечковцы участвовали в антифеодальных выступлениях. С 1764 года владение Аскерков. Действовала Иоано-Богословская церковь, в которой сохранялись метрические книги с 1772 года.
После 2-го раздела Речи Посполитой (1793 год) в составе Российской империи[4].
В 1810 году на берегу Припяти вместо устаревшего построено новое здание церкви, но в 1840 году в связи из реальной угрозой подмыва берега реки церковь была перенесена в более безопасное место, в 1869 году капитально отремонтирована.
В 1897 году согласно переписи в Наровле было около тысячи жителей, была школа и действовала церковь. В 1913 году в городе открылась сахарная фабрика.
В 1919 году Наровля стала частью Гомельской области в составе РСФСР. В 1924 году Наровля входит в состав Белорусской ССР.
27 сентября 1938 г. поселение получило официальный статус поселка городского типа и вошло в состав Полесской области (с 1954 в Гомельской области).
Во Вторую мировую войну с 27 августа 1941 г. до 30 ноября 1943 г. Наровля находилась под немецко-фашистской оккупацией.
3 ноября 1971 Наровля получила статус города.
В результате аварии на Чернобыльской АЭС в 1986 году Наровля оказалась в зоне радиоактивного загрязнения.
Достопримечательности
Около Наровли — поселение эпохи бронзового века.
- Историческая застройка (кон. XIX в .; фрагменты)
- Кладбище еврейское
- Дворцово-парковый комплекс Горваттов (XIX в.)
Напишите отзыв о статье "Наровля"
Примечания
- ↑ [www.narovlya.gomel-region.by/ru/committee/ Райисполком | Наровлянский район | Наровля | Новости Наровли | Новости Наровлянского района | Наровлянский райисполком]
- ↑ [www.belstat.gov.by/ofitsialnaya-statistika/solialnaya-sfera/demografiya_2/metodologiya-otvetstvennye-za-informatsionnoe-s_2/index_4945/ Численность населения на 1 января 2016 г. и среднегодовая численность населения за 2015 год по Республике Беларусь в разрезе областей, районов, городов и поселков городского типа.]
- ↑ В.Н. Топоров, О.Н. Трубачев. Лингвистический анализ гидронимов Верхнего Поднепровья. — Москва: Изд-во АН СССР, 1962. — С. 197.
- ↑ Наровля // Еврейская энциклопедия Брокгауза и Ефрона. — СПб., 1908—1913.
|
Это заготовка статьи по географии Гомельской области. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
| ||||||||||
Отрывок, характеризующий Наровля
– Это один из самых замечательнейших, но неприятнейших мне людей. Это министр иностранных дел, князь Адам Чарторижский.– Вот эти люди, – сказал Болконский со вздохом, который он не мог подавить, в то время как они выходили из дворца, – вот эти то люди решают судьбы народов.
На другой день войска выступили в поход, и Борис не успел до самого Аустерлицкого сражения побывать ни у Болконского, ни у Долгорукова и остался еще на время в Измайловском полку.
На заре 16 числа эскадрон Денисова, в котором служил Николай Ростов, и который был в отряде князя Багратиона, двинулся с ночлега в дело, как говорили, и, пройдя около версты позади других колонн, был остановлен на большой дороге. Ростов видел, как мимо его прошли вперед казаки, 1 й и 2 й эскадрон гусар, пехотные батальоны с артиллерией и проехали генералы Багратион и Долгоруков с адъютантами. Весь страх, который он, как и прежде, испытывал перед делом; вся внутренняя борьба, посредством которой он преодолевал этот страх; все его мечтания о том, как он по гусарски отличится в этом деле, – пропали даром. Эскадрон их был оставлен в резерве, и Николай Ростов скучно и тоскливо провел этот день. В 9 м часу утра он услыхал пальбу впереди себя, крики ура, видел привозимых назад раненых (их было немного) и, наконец, видел, как в середине сотни казаков провели целый отряд французских кавалеристов. Очевидно, дело было кончено, и дело было, очевидно небольшое, но счастливое. Проходившие назад солдаты и офицеры рассказывали о блестящей победе, о занятии города Вишау и взятии в плен целого французского эскадрона. День был ясный, солнечный, после сильного ночного заморозка, и веселый блеск осеннего дня совпадал с известием о победе, которое передавали не только рассказы участвовавших в нем, но и радостное выражение лиц солдат, офицеров, генералов и адъютантов, ехавших туда и оттуда мимо Ростова. Тем больнее щемило сердце Николая, напрасно перестрадавшего весь страх, предшествующий сражению, и пробывшего этот веселый день в бездействии.
– Ростов, иди сюда, выпьем с горя! – крикнул Денисов, усевшись на краю дороги перед фляжкой и закуской.
Офицеры собрались кружком, закусывая и разговаривая, около погребца Денисова.
– Вот еще одного ведут! – сказал один из офицеров, указывая на французского пленного драгуна, которого вели пешком два казака.
Один из них вел в поводу взятую у пленного рослую и красивую французскую лошадь.
– Продай лошадь! – крикнул Денисов казаку.
– Изволь, ваше благородие…
Офицеры встали и окружили казаков и пленного француза. Французский драгун был молодой малый, альзасец, говоривший по французски с немецким акцентом. Он задыхался от волнения, лицо его было красно, и, услыхав французский язык, он быстро заговорил с офицерами, обращаясь то к тому, то к другому. Он говорил, что его бы не взяли; что он не виноват в том, что его взяли, а виноват le caporal, который послал его захватить попоны, что он ему говорил, что уже русские там. И ко всякому слову он прибавлял: mais qu'on ne fasse pas de mal a mon petit cheval [Но не обижайте мою лошадку,] и ласкал свою лошадь. Видно было, что он не понимал хорошенько, где он находится. Он то извинялся, что его взяли, то, предполагая перед собою свое начальство, выказывал свою солдатскую исправность и заботливость о службе. Он донес с собой в наш арьергард во всей свежести атмосферу французского войска, которое так чуждо было для нас.
Казаки отдали лошадь за два червонца, и Ростов, теперь, получив деньги, самый богатый из офицеров, купил ее.
– Mais qu'on ne fasse pas de mal a mon petit cheval, – добродушно сказал альзасец Ростову, когда лошадь передана была гусару.
Ростов, улыбаясь, успокоил драгуна и дал ему денег.
– Алё! Алё! – сказал казак, трогая за руку пленного, чтобы он шел дальше.
– Государь! Государь! – вдруг послышалось между гусарами.
Всё побежало, заторопилось, и Ростов увидал сзади по дороге несколько подъезжающих всадников с белыми султанами на шляпах. В одну минуту все были на местах и ждали. Ростов не помнил и не чувствовал, как он добежал до своего места и сел на лошадь. Мгновенно прошло его сожаление о неучастии в деле, его будничное расположение духа в кругу приглядевшихся лиц, мгновенно исчезла всякая мысль о себе: он весь поглощен был чувством счастия, происходящего от близости государя. Он чувствовал себя одною этою близостью вознагражденным за потерю нынешнего дня. Он был счастлив, как любовник, дождавшийся ожидаемого свидания. Не смея оглядываться во фронте и не оглядываясь, он чувствовал восторженным чутьем его приближение. И он чувствовал это не по одному звуку копыт лошадей приближавшейся кавалькады, но он чувствовал это потому, что, по мере приближения, всё светлее, радостнее и значительнее и праздничнее делалось вокруг него. Всё ближе и ближе подвигалось это солнце для Ростова, распространяя вокруг себя лучи кроткого и величественного света, и вот он уже чувствует себя захваченным этими лучами, он слышит его голос – этот ласковый, спокойный, величественный и вместе с тем столь простой голос. Как и должно было быть по чувству Ростова, наступила мертвая тишина, и в этой тишине раздались звуки голоса государя.
