Наровлянский район
| ||
| Страна | ||
|---|---|---|
| Статус |
район | |
| Входит в | ||
| Административный центр | ||
| Председатель райисполкома |
Шляга, Валерий Васильевич | |
| Официальные языки |
Родной язык: белорусский 70.5 %, русский 28.06 % | |
| Население (2016) |
▼10 563[2] чел. (21-е место) | |
| Плотность |
7,16 чел./км² (21-е место) | |
| Национальный состав |
белорусы — 89,05 %, | |
| Площадь | ||
|
| ||
| Часовой пояс | ||
| [narovlya.gomel-region.by/ Официальный сайт] | ||
Наровля́нский райо́н (белор. Нараўлянскі раён) — административная единица на юге Гомельской области. Административный центр — город районного подчинения Наровля.
Содержание
Административное устройство
В районе 4 сельсовета:
Упразднённые сельсоветы на терртории района:
География
Площадь района составляет 1580 км². Около 53 % территории приходится на леса.
Основные реки — Припять и её притоки Наровлянка, Мытва, Словечна, Желонь. В пойме Припяти много озер.
Район расположен в зоне правобережья нижнего течения Припяти. Основная часть района находится в зоне Припятского прогиба, южная часть — на склоне Украинского щита. Район граничит (по направлению Запад - Север - Восток - Юг - Запад) с Ельским, Мозырским и Хойникским районами Белоруссии, а также с Полесским районом Киевской области, Народичским, Овручским районами Житомирской области Украины.
История
Район образован 17 июля 1924 года.
Демография
Население района — 10 563 человек (21-е место), в том числе в городских условиях проживают 7929 человек (на 1 января 2016 года)[2].
До аварии на Чернобыльской АЭС в районе было 74 населенных пункта, 8 сельсоветов (Вербовичский, Головчицкий, Дерновичский, Довлядовский, Завойтянский, Кировский, Красновский и Угловский). После катастрофы 1986 г. были упразднены четыре сельсовета — Угловский (1987), Довлядовский (1987), Дерновичский (1987) и Вербовичский (1995). Жители отселены в другие сельсоветы района и город Наровлю, а также за пределы района. Были ликвидированы 35 населенных пунктов. Отселение продолжается и сейчас. В зоне отселения создан Полесский радиационно-экологический заповедник.
Экономика
Основа — пищевая промышленность, сельское хозяйство, деревообработка.
Транспорт
Через район проходят автомобильные дороги Мозырь — Киев, Наровля — Чернобыль, Наровля — Ельск. По Припяти осуществляется судоходство.
См. также
Напишите отзыв о статье "Наровлянский район"
Примечания
- ↑ 1 2 [archive.is/20120523225241/belstat.gov.by/homep/ru/perepic/2009/itogi1.php Результаты переписи 2009 года]
- ↑ 1 2 [www.belstat.gov.by/ofitsialnaya-statistika/solialnaya-sfera/demografiya_2/metodologiya-otvetstvennye-za-informatsionnoe-s_2/index_4945/ Численность населения на 1 января 2016 г. и среднегодовая численность населения за 2015 год по Республике Беларусь в разрезе областей, районов, городов и поселков городского типа.]
- ↑ [www.gki.gov.by/docs/gzk_2010-15404.doc «Государственный земельный кадастр Республики Беларусь»] (по состоянию на 1 января 2011 г.)
Ссылки
- [narovlya.gomel-region.by/ Сайт райисполкома]
- [globus.tut.by/_regs/narovl.htm Достопримечательности]
- [www.emaps-online.com/rus_win/maps/oblast/obl_gomel/regions/reg_narovlja/map.shtml Карта и краткие сведения]
- [vseogomele.net/other/?other=cities&material=1&in=11 Геральдика г. Наровля]
| ||||||||||
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
Отрывок, характеризующий Наровлянский район
– Оттого, что я привык все делать аккуратно, – сказал Петя. – Иные так, кое как, не приготовятся, потом и жалеют. Я так не люблю.– Это точно, – сказал казак.
– Да еще вот что, пожалуйста, голубчик, наточи мне саблю; затупи… (но Петя боялся солгать) она никогда отточена не была. Можно это сделать?
– Отчего ж, можно.
Лихачев встал, порылся в вьюках, и Петя скоро услыхал воинственный звук стали о брусок. Он влез на фуру и сел на край ее. Казак под фурой точил саблю.
– А что же, спят молодцы? – сказал Петя.
– Кто спит, а кто так вот.
– Ну, а мальчик что?
– Весенний то? Он там, в сенцах, завалился. Со страху спится. Уж рад то был.
Долго после этого Петя молчал, прислушиваясь к звукам. В темноте послышались шаги и показалась черная фигура.
– Что точишь? – спросил человек, подходя к фуре.
– А вот барину наточить саблю.
– Хорошее дело, – сказал человек, который показался Пете гусаром. – У вас, что ли, чашка осталась?
– А вон у колеса.
Гусар взял чашку.
– Небось скоро свет, – проговорил он, зевая, и прошел куда то.
Петя должен бы был знать, что он в лесу, в партии Денисова, в версте от дороги, что он сидит на фуре, отбитой у французов, около которой привязаны лошади, что под ним сидит казак Лихачев и натачивает ему саблю, что большое черное пятно направо – караулка, и красное яркое пятно внизу налево – догоравший костер, что человек, приходивший за чашкой, – гусар, который хотел пить; но он ничего не знал и не хотел знать этого. Он был в волшебном царстве, в котором ничего не было похожего на действительность. Большое черное пятно, может быть, точно была караулка, а может быть, была пещера, которая вела в самую глубь земли. Красное пятно, может быть, был огонь, а может быть – глаз огромного чудовища. Может быть, он точно сидит теперь на фуре, а очень может быть, что он сидит не на фуре, а на страшно высокой башне, с которой ежели упасть, то лететь бы до земли целый день, целый месяц – все лететь и никогда не долетишь. Может быть, что под фурой сидит просто казак Лихачев, а очень может быть, что это – самый добрый, храбрый, самый чудесный, самый превосходный человек на свете, которого никто не знает. Может быть, это точно проходил гусар за водой и пошел в лощину, а может быть, он только что исчез из виду и совсем исчез, и его не было.
Что бы ни увидал теперь Петя, ничто бы не удивило его. Он был в волшебном царстве, в котором все было возможно.
Он поглядел на небо. И небо было такое же волшебное, как и земля. На небе расчищало, и над вершинами дерев быстро бежали облака, как будто открывая звезды. Иногда казалось, что на небе расчищало и показывалось черное, чистое небо. Иногда казалось, что эти черные пятна были тучки. Иногда казалось, что небо высоко, высоко поднимается над головой; иногда небо спускалось совсем, так что рукой можно было достать его.
Петя стал закрывать глаза и покачиваться.
Капли капали. Шел тихий говор. Лошади заржали и подрались. Храпел кто то.
– Ожиг, жиг, ожиг, жиг… – свистела натачиваемая сабля. И вдруг Петя услыхал стройный хор музыки, игравшей какой то неизвестный, торжественно сладкий гимн. Петя был музыкален, так же как Наташа, и больше Николая, но он никогда не учился музыке, не думал о музыке, и потому мотивы, неожиданно приходившие ему в голову, были для него особенно новы и привлекательны. Музыка играла все слышнее и слышнее. Напев разрастался, переходил из одного инструмента в другой. Происходило то, что называется фугой, хотя Петя не имел ни малейшего понятия о том, что такое фуга. Каждый инструмент, то похожий на скрипку, то на трубы – но лучше и чище, чем скрипки и трубы, – каждый инструмент играл свое и, не доиграв еще мотива, сливался с другим, начинавшим почти то же, и с третьим, и с четвертым, и все они сливались в одно и опять разбегались, и опять сливались то в торжественно церковное, то в ярко блестящее и победное.
«Ах, да, ведь это я во сне, – качнувшись наперед, сказал себе Петя. – Это у меня в ушах. А может быть, это моя музыка. Ну, опять. Валяй моя музыка! Ну!..»
Он закрыл глаза. И с разных сторон, как будто издалека, затрепетали звуки, стали слаживаться, разбегаться, сливаться, и опять все соединилось в тот же сладкий и торжественный гимн. «Ах, это прелесть что такое! Сколько хочу и как хочу», – сказал себе Петя. Он попробовал руководить этим огромным хором инструментов.
