Народная оборона

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Народная оборона (серб. Народна одбрана) — сербская националистическая группа, созданная в 1908 году Йованом Дучичем и Браниславом Нушичем[1] как реакция на австро-венгерскую аннексию Боснии и Герцеговины. Первоначально организация занималась защитой этнических сербов, проживавших на территории Австро-Венгрии. Для достижения своих целей «Народная оборона» занималась распространением пропаганды, а также организацией вооружённых формирований[2].





Идеология

В начале 20-го века сербы на Балканах стремились объединение в рамках единого государства. В дополнение к Королевству Сербии и Княжеству Черногория (двум государствам с населением преимущественно состоящим из этнических сербов), которые ещё не имели общей границы, большинство сербов проживали на территории соседней Австро-Венгрии (в частности на территории кондоминиума Боснии и Герцеговины, Хорватии и Славонии и южной части Венгрии), а также на территории Османской империи (Боснийский вилайет, Косовский вилайет, Новопазарский санджак, и в меньшей степени в частях Манастирский вилайет и Салоникский вилайет). Из-за Австро-Венгерской аннексии Боснии в 1908 году (где была большая концентрация сербов), вызвавшей боснийский кризис, сербы выразили потребность в культурной и территориальной защите, которая и породила «Народную оборону».

В 1911 году в свет вышла брошюра под названием «Narodna Odbrana Izdanje Stredisnog Odbora Narodne Odbrane» («Народна одбрана издање стредисног одбора народне одбране»), содержащая 6 целей работы организации[3]:

  1. Повышение, воодушевление и укрепления чувства национализма (народности).
  2. Регистрация и привлечение добровольцев.
  3. Формирование добровольческих групп и их подготовка к вооружённой акции.
  4. Сбор добровольных взносов, в том числе денежных средств и других вещей, необходимых для реализации поставленных задач.
  5. Организация, снабжение и обучение специальной революционной группы (Комити), предназначенных для ведения военных действий за независимость.
  6. Развитие деятельности по защите сербского народа по всем направлениям.

Брошюра давала понять, что призывы к ненависти в Австро-Венгрии не были целью группы, но вместе с тем, ненависть явилась следствием стремления к независимости объединённого народа.

Центральный комитет «Народной обороны» базировался в Белграде.

Балканские войны

Сразу же после аннексии Вардарской Македонии Королевством Сербии македонские славяне столкнулись с политикой принудительной сербизации[4][5]. Население Македонии было вынуждено объявить себя сербами. Тех, кто отказывался, избивали и подвергали пыткам[6]. Согласно докладу «Международной комиссии по расследованию причин и ведения Балканских войн»[en], члены «Народной обороны» совершили серьёзные военные преступления против гражданского населения[7]. В Скопье находился центральный комитет «Народной обороны». Население Скопье называло их штаб-квартиры «Черный дом», по аналогии с «Чёрной рукой», тайной организацией, стоявшей за «Народной обороной». Нелояльных организации лиц привозили в «Чёрный дом», где их подвергали пыткам[7].

См. также

Напишите отзыв о статье "Народная оборона"

Примечания

  1. [www.nacionalnarevija.com/tekstovi/br8/Vek.html Избијање далекосежне анексионе кризе: Талас ватрених протеста у Београду против аустроугарског присаједињења Босне и Херцеговине 1908. године]
  2. [wwi.lib.byu.edu/index.php/The_Narodna_Odbrana Narodna Odbrana (WWI Document Archive)]
  3. [www.lib.byu.edu/~rdh/wwi/1914m/odbrana.html English translation of Narodna Odbrana Izdanje Sredisnog Odbora Narodne Odbrane]
  4. Dejan Djokić. [books.google.com/books?id=ZMyZdvTympMC&pg=PA123 Yugoslavism: histories of a failed idea, 1918-1992]. — С. 123.
  5. R. J. Crampton. [books.google.com/books?id=SGnKpNf2RbAC&pg=PA20 Eastern Europe in the twentieth century]. — С. 20.
  6. [archive.org/details/reportofinternat00inteuoft Report of the International Commission to Inquire into the Causes and Conduct of the Balkan Wars] (стр. 53)
  7. 1 2 [archive.org/details/reportofinternat00inteuoft Report of the International Commission to Inquire into the Causes and Conduct of the Balkan Wars] (стр. 169)

Отрывок, характеризующий Народная оборона

– Как вам не совестно, – краснея, отвечал он княжне Марье на выражение благодарности за ее спасенье (как она называла его поступок), – каждый становой сделал бы то же. Если бы нам только приходилось воевать с мужиками, мы бы не допустили так далеко неприятеля, – говорил он, стыдясь чего то и стараясь переменить разговор. – Я счастлив только, что имел случай познакомиться с вами. Прощайте, княжна, желаю вам счастия и утешения и желаю встретиться с вами при более счастливых условиях. Ежели вы не хотите заставить краснеть меня, пожалуйста, не благодарите.
Но княжна, если не благодарила более словами, благодарила его всем выражением своего сиявшего благодарностью и нежностью лица. Она не могла верить ему, что ей не за что благодарить его. Напротив, для нее несомненно было то, что ежели бы его не было, то она, наверное, должна была бы погибнуть и от бунтовщиков и от французов; что он, для того чтобы спасти ее, подвергал себя самым очевидным и страшным опасностям; и еще несомненнее было то, что он был человек с высокой и благородной душой, который умел понять ее положение и горе. Его добрые и честные глаза с выступившими на них слезами, в то время как она сама, заплакав, говорила с ним о своей потере, не выходили из ее воображения.
Когда она простилась с ним и осталась одна, княжна Марья вдруг почувствовала в глазах слезы, и тут уж не в первый раз ей представился странный вопрос, любит ли она его?
По дороге дальше к Москве, несмотря на то, что положение княжны было не радостно, Дуняша, ехавшая с ней в карете, не раз замечала, что княжна, высунувшись в окно кареты, чему то радостно и грустно улыбалась.
«Ну что же, ежели бы я и полюбила его? – думала княжна Марья.
Как ни стыдно ей было признаться себе, что она первая полюбила человека, который, может быть, никогда не полюбит ее, она утешала себя мыслью, что никто никогда не узнает этого и что она не будет виновата, ежели будет до конца жизни, никому не говоря о том, любить того, которого она любила в первый и в последний раз.
Иногда она вспоминала его взгляды, его участие, его слова, и ей казалось счастье не невозможным. И тогда то Дуняша замечала, что она, улыбаясь, глядела в окно кареты.
«И надо было ему приехать в Богучарово, и в эту самую минуту! – думала княжна Марья. – И надо было его сестре отказать князю Андрею! – И во всем этом княжна Марья видела волю провиденья.
Впечатление, произведенное на Ростова княжной Марьей, было очень приятное. Когда ои вспоминал про нее, ему становилось весело, и когда товарищи, узнав о бывшем с ним приключении в Богучарове, шутили ему, что он, поехав за сеном, подцепил одну из самых богатых невест в России, Ростов сердился. Он сердился именно потому, что мысль о женитьбе на приятной для него, кроткой княжне Марье с огромным состоянием не раз против его воли приходила ему в голову. Для себя лично Николай не мог желать жены лучше княжны Марьи: женитьба на ней сделала бы счастье графини – его матери, и поправила бы дела его отца; и даже – Николай чувствовал это – сделала бы счастье княжны Марьи. Но Соня? И данное слово? И от этого то Ростов сердился, когда ему шутили о княжне Болконской.


Приняв командование над армиями, Кутузов вспомнил о князе Андрее и послал ему приказание прибыть в главную квартиру.
Князь Андрей приехал в Царево Займище в тот самый день и в то самое время дня, когда Кутузов делал первый смотр войскам. Князь Андрей остановился в деревне у дома священника, у которого стоял экипаж главнокомандующего, и сел на лавочке у ворот, ожидая светлейшего, как все называли теперь Кутузова. На поле за деревней слышны были то звуки полковой музыки, то рев огромного количества голосов, кричавших «ура!новому главнокомандующему. Тут же у ворот, шагах в десяти от князя Андрея, пользуясь отсутствием князя и прекрасной погодой, стояли два денщика, курьер и дворецкий. Черноватый, обросший усами и бакенбардами, маленький гусарский подполковник подъехал к воротам и, взглянув на князя Андрея, спросил: здесь ли стоит светлейший и скоро ли он будет?
Князь Андрей сказал, что он не принадлежит к штабу светлейшего и тоже приезжий. Гусарский подполковник обратился к нарядному денщику, и денщик главнокомандующего сказал ему с той особенной презрительностью, с которой говорят денщики главнокомандующих с офицерами:
– Что, светлейший? Должно быть, сейчас будет. Вам что?
Гусарский подполковник усмехнулся в усы на тон денщика, слез с лошади, отдал ее вестовому и подошел к Болконскому, слегка поклонившись ему. Болконский посторонился на лавке. Гусарский подполковник сел подле него.
– Тоже дожидаетесь главнокомандующего? – заговорил гусарский подполковник. – Говог'ят, всем доступен, слава богу. А то с колбасниками беда! Недаг'ом Ег'молов в немцы пг'осился. Тепег'ь авось и г'усским говог'ить можно будет. А то чег'т знает что делали. Все отступали, все отступали. Вы делали поход? – спросил он.
– Имел удовольствие, – отвечал князь Андрей, – не только участвовать в отступлении, но и потерять в этом отступлении все, что имел дорогого, не говоря об именьях и родном доме… отца, который умер с горя. Я смоленский.
– А?.. Вы князь Болконский? Очень г'ад познакомиться: подполковник Денисов, более известный под именем Васьки, – сказал Денисов, пожимая руку князя Андрея и с особенно добрым вниманием вглядываясь в лицо Болконского. – Да, я слышал, – сказал он с сочувствием и, помолчав немного, продолжал: – Вот и скифская война. Это все хог'ошо, только не для тех, кто своими боками отдувается. А вы – князь Андг'ей Болконский? – Он покачал головой. – Очень г'ад, князь, очень г'ад познакомиться, – прибавил он опять с грустной улыбкой, пожимая ему руку.