Народное лейбористское движение

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Народное лейбористское движение
англ. People's Labour Movement
Лидер:

Фрэнсис Алексис

Дата основания:

1995

Штаб-квартира:

Гренада Гренада

Идеология:

лейборизм, популизм

Союзники и блоки:

Объединённая лейбористская партия Гренады

Мест в нижней палате:

0

Мест в верхней палате:

0

К:Политические партии, основанные в 1995 году

Народное лейбористское движение (англ. People's Labour Movement) — гренадская политическая партия, основанная Фрэнсисом Алексисом. Выступает в альянсе с Объединённой лейбористской партией под лозунгами социального популизма. В парламенте не представлена.





Создание

В 1995 году из партии Национально-демократический конгресс (NDC) вышла группа политиков во главе с бывшим генеральным прокурором Гренады Фрэнсисом Алексисом. К тому времени Алексис был весьма опытным деятелем. В 1983 он создал эмигрантское антикоммунистическое Демократическое движение Гренады (GDM), в 1984 вступил в Новую национальную партию (NNP), в 1987 перешёл из консервативной NNP в либеральный NDC.

Первоначально новая организация, учреждённая Алексисом, получила название Демократическая лейбористская партия, но вскоре была переименована в Народное лейбористское движение (PLM). Переименование отразило популистские установки Алексиса (во многом повторявшие гейризм в принципиально новых условиях).

Альянс и программа

Политическая ниша специфического «карибского лейборизма», избранная Фрэнсисом Алексисом, занята в гренадской политике Объединённой лейбористской партией (GULP), основанной Эриком Гейри ещё в 1950 году. Между PLM и GULP возник закономерный альянс. На выборах 1999 PLM поддерживало кандидатов GULP. В 2003 выступало самостоятельно, а к выборам 2008 учредило совместную с GULP Лейбористскую платформу. Главным партнёром Фрэнсиса Алексиса в GULP являлся Рейнольд Бенджамин, его давний соратник по GDM.

PLM и Лейбористская платформа в целом выдвигали лозунги стимулирования национальной экономики и человеческих ресурсов, предлагали разработку нефтегазовых месторождений, акцентировали вопросы молодёжной политики, выступали за конституционную реформу и развитие самоуправления. При этом Фрэнсис Алексис высказывался в стиле Гейри, прозрачно намекая на готовность применить силовые методы в предвыборной борьбе (разумеется, для самообороны)[1].

Результаты

В 2003 году PLM получила на выборах около 2 % голосов. В 2008 Лейбористская платформа потерпела ещё более тяжёлое поражение, собрав 0,84 %. Представители PLM не получали парламентских мандатов.

Партия ослаблялась перманентной внутренней борьбой за лидерство между Фрэнсисом Алексисом и известным врачом Терренсом Марришоу[2], представителем левых сил. Ранее Марришоу возглавлял Патриотическое движение имени Мориса Бишопа, влившееся в PLM в 2002 году. Сам факт пребывания в одной партии Алексиса (решительного противника Мориса Бишопа и Нового движения ДЖУЭЛ) с Марришоу (активным сторонником Бишопа и его режима) много говорит о специфике PLM.

В выборах 2013 PLM не участвовала.

Напишите отзыв о статье "Народное лейбористское движение"

Примечания

  1. [www.belgrafix.com/gtoday/2008news/Jul/Jul05/GULP-PLM%20combination%20produces%2011%20candidates.htm GULP/PLM combination produces 11 candidates]
  2. Political Handbook of the World 2014. Editor: Tom Lansford.

Отрывок, характеризующий Народное лейбористское движение


Армия наша после неоднократных отступлений, наступлений и сражений при Пултуске, при Прейсиш Эйлау, сосредоточивалась около Бартенштейна. Ожидали приезда государя к армии и начала новой кампании.
Павлоградский полк, находившийся в той части армии, которая была в походе 1805 года, укомплектовываясь в России, опоздал к первым действиям кампании. Он не был ни под Пултуском, ни под Прейсиш Эйлау и во второй половине кампании, присоединившись к действующей армии, был причислен к отряду Платова.
Отряд Платова действовал независимо от армии. Несколько раз павлоградцы были частями в перестрелках с неприятелем, захватили пленных и однажды отбили даже экипажи маршала Удино. В апреле месяце павлоградцы несколько недель простояли около разоренной до тла немецкой пустой деревни, не трогаясь с места.
Была ростепель, грязь, холод, реки взломало, дороги сделались непроездны; по нескольку дней не выдавали ни лошадям ни людям провианта. Так как подвоз сделался невозможен, то люди рассыпались по заброшенным пустынным деревням отыскивать картофель, но уже и того находили мало. Всё было съедено, и все жители разбежались; те, которые оставались, были хуже нищих, и отнимать у них уж было нечего, и даже мало – жалостливые солдаты часто вместо того, чтобы пользоваться от них, отдавали им свое последнее.
Павлоградский полк в делах потерял только двух раненых; но от голоду и болезней потерял почти половину людей. В госпиталях умирали так верно, что солдаты, больные лихорадкой и опухолью, происходившими от дурной пищи, предпочитали нести службу, через силу волоча ноги во фронте, чем отправляться в больницы. С открытием весны солдаты стали находить показывавшееся из земли растение, похожее на спаржу, которое они называли почему то машкин сладкий корень, и рассыпались по лугам и полям, отыскивая этот машкин сладкий корень (который был очень горек), саблями выкапывали его и ели, несмотря на приказания не есть этого вредного растения.
Весною между солдатами открылась новая болезнь, опухоль рук, ног и лица, причину которой медики полагали в употреблении этого корня. Но несмотря на запрещение, павлоградские солдаты эскадрона Денисова ели преимущественно машкин сладкий корень, потому что уже вторую неделю растягивали последние сухари, выдавали только по полфунта на человека, а картофель в последнюю посылку привезли мерзлый и проросший. Лошади питались тоже вторую неделю соломенными крышами с домов, были безобразно худы и покрыты еще зимнею, клоками сбившеюся шерстью.
Несмотря на такое бедствие, солдаты и офицеры жили точно так же, как и всегда; так же и теперь, хотя и с бледными и опухлыми лицами и в оборванных мундирах, гусары строились к расчетам, ходили на уборку, чистили лошадей, амуницию, таскали вместо корма солому с крыш и ходили обедать к котлам, от которых вставали голодные, подшучивая над своею гадкой пищей и своим голодом. Также как и всегда, в свободное от службы время солдаты жгли костры, парились голые у огней, курили, отбирали и пекли проросший, прелый картофель и рассказывали и слушали рассказы или о Потемкинских и Суворовских походах, или сказки об Алеше пройдохе, и о поповом батраке Миколке.
Офицеры так же, как и обыкновенно, жили по двое, по трое, в раскрытых полуразоренных домах. Старшие заботились о приобретении соломы и картофеля, вообще о средствах пропитания людей, младшие занимались, как всегда, кто картами (денег было много, хотя провианта и не было), кто невинными играми – в свайку и городки. Об общем ходе дел говорили мало, частью оттого, что ничего положительного не знали, частью оттого, что смутно чувствовали, что общее дело войны шло плохо.
Ростов жил, попрежнему, с Денисовым, и дружеская связь их, со времени их отпуска, стала еще теснее. Денисов никогда не говорил про домашних Ростова, но по нежной дружбе, которую командир оказывал своему офицеру, Ростов чувствовал, что несчастная любовь старого гусара к Наташе участвовала в этом усилении дружбы. Денисов видимо старался как можно реже подвергать Ростова опасностям, берег его и после дела особенно радостно встречал его целым и невредимым. На одной из своих командировок Ростов нашел в заброшенной разоренной деревне, куда он приехал за провиантом, семейство старика поляка и его дочери, с грудным ребенком. Они были раздеты, голодны, и не могли уйти, и не имели средств выехать. Ростов привез их в свою стоянку, поместил в своей квартире, и несколько недель, пока старик оправлялся, содержал их. Товарищ Ростова, разговорившись о женщинах, стал смеяться Ростову, говоря, что он всех хитрее, и что ему бы не грех познакомить товарищей с спасенной им хорошенькой полькой. Ростов принял шутку за оскорбление и, вспыхнув, наговорил офицеру таких неприятных вещей, что Денисов с трудом мог удержать обоих от дуэли. Когда офицер ушел и Денисов, сам не знавший отношений Ростова к польке, стал упрекать его за вспыльчивость, Ростов сказал ему: