Народно-революционная милиция (Гренада)
| Народно-революционная милиция англ. People's Revolutionary Militia | |
| Годы существования | |
|---|---|
| Страна | |
| Тип |
партийное ополчение Нового движения ДЖУЭЛ |
| Функция |
мобилизация, обеспечение резерва, пропаганда |
| Цвета |
красный, белый |
| Командиры | |
| Известные командиры |
Фрэнсис Гилл |
Народно-революционная милиция (англ. People's Revolutionary Militia) — ополчение гренадской марксистской партии Новое движение ДЖУЭЛ в период её пребывания у власти. Являлась мобилизационной структурой и действующим резервом Народно-революционной армии. Расформирована после американской интервенции 1983 года.
Содержание
Создание и целеполагание
В марте 1979 года в результате государственного переворота на Гренаде к власти пришла марксистская партия Новое движение ДЖУЭЛ во главе с Морисом Бишопом. Был установлен режим по типу «реального социализма», ориентированный на Кубу и Советский Союз. Среди первоочередных правительственных мероприятий стало ускоренное создание вооружённых сил.
Наряду с Народно-революционной армией (PRA), Народно-революционной полицией (PRP, создана на базе прежней полицейской службы) и Народно-революционной береговой охраной (PRCG), в структуру Народно-революционных вооружённых сил (PRAF) входила Народно-революционная милиция (PRM). Формировалась PRM по принципу ополчения правящей партии. Целями милиции были названы «борьба с контрреволюционным саботажем», мобилизация масс на партийные мероприятия и создание резерва PRA в 5 тысяч человек.
Как элемент PRAF, Народно-революционная милиция подчинялась главнокомандующему Морису Бишопу. Непосредственное руководство PRM осуществлял партийный политкомиссар капитан Фрэнсис Гилл[1].
Задача и структурирование
Главной задачей PRM было обеспечение быстрой мобилизации в PRA. Под её выполнение PRM структурировалась по территориальным подразделениям, совпадающим с армейскими округами. Наряду с сухопутными подразделениями, милиция включала также зенитные части[2].
Партийная пропаганда активно призывала население вступать в ряды PRM [3]. Как инструмент партийно-государственного контроля над обществом милиция играла заметную роль в системе власти.
Раскол и ликвидация
В октябре 1983 года радикальная группировка Нового движения ДЖУЭЛ во главе с Бернардом Кордом отстранила от власти Мориса Бишопа. Командование PRA поддержало Корда. 13 октября Бишоп был арестован. 19 октября на Гренаде произошли кровопролитные столкновения между сторонниками Бишопа и частями PRA. Морис Бишоп и его ближайшие сторонники были расстреляны в Форт Руперте. В PRM произошёл раскол: часть милиционеров осталась на стороне Бишопа, другие поддержали переворот. Фрэнсис Гилл вошёл в состав Революционного военного совета — нового правительства Хадсона Остина, созданного организаторами переворота.
25 октября началось вторжение США на Гренаду. Режим Нового движения ДЖУЭЛ был свергнут, Народно-революционная милиция прекратила существование.
Напишите отзыв о статье "Народно-революционная милиция (Гренада)"
Примечания
- ↑ Tony Martin,Dessima Williams. In Nobody’s Backyard — The Grenada Revolution in Its Own Words Vol. II: Facing the World. 1985.
- ↑ [www.fireandfury.com/orbats/modgrenadapraf.pdf People’s Revolutionary Armed Forces of Grenada 1983]
- ↑ [www.thegrenadarevolutiononline.com/page2c.html What Was the PRA, PRAF and PRM?]
Отрывок, характеризующий Народно-революционная милиция (Гренада)
– Как удивительно случилось. В самый молебен. А какая потеря Кутайсов! Ах, как жаль!– Что я вам говорил про Кутузова? – говорил теперь князь Василий с гордостью пророка. – Я говорил всегда, что он один способен победить Наполеона.
Но на другой день не получалось известия из армии, и общий голос стал тревожен. Придворные страдали за страдания неизвестности, в которой находился государь.
– Каково положение государя! – говорили придворные и уже не превозносили, как третьего дня, а теперь осуждали Кутузова, бывшего причиной беспокойства государя. Князь Василий в этот день уже не хвастался более своим protege Кутузовым, а хранил молчание, когда речь заходила о главнокомандующем. Кроме того, к вечеру этого дня как будто все соединилось для того, чтобы повергнуть в тревогу и беспокойство петербургских жителей: присоединилась еще одна страшная новость. Графиня Елена Безухова скоропостижно умерла от этой страшной болезни, которую так приятно было выговаривать. Официально в больших обществах все говорили, что графиня Безухова умерла от страшного припадка angine pectorale [грудной ангины], но в интимных кружках рассказывали подробности о том, как le medecin intime de la Reine d'Espagne [лейб медик королевы испанской] предписал Элен небольшие дозы какого то лекарства для произведения известного действия; но как Элен, мучимая тем, что старый граф подозревал ее, и тем, что муж, которому она писала (этот несчастный развратный Пьер), не отвечал ей, вдруг приняла огромную дозу выписанного ей лекарства и умерла в мучениях, прежде чем могли подать помощь. Рассказывали, что князь Василий и старый граф взялись было за итальянца; но итальянец показал такие записки от несчастной покойницы, что его тотчас же отпустили.
Общий разговор сосредоточился около трех печальных событий: неизвестности государя, погибели Кутайсова и смерти Элен.
На третий день после донесения Кутузова в Петербург приехал помещик из Москвы, и по всему городу распространилось известие о сдаче Москвы французам. Это было ужасно! Каково было положение государя! Кутузов был изменник, и князь Василий во время visites de condoleance [визитов соболезнования] по случаю смерти его дочери, которые ему делали, говорил о прежде восхваляемом им Кутузове (ему простительно было в печали забыть то, что он говорил прежде), он говорил, что нельзя было ожидать ничего другого от слепого и развратного старика.
– Я удивляюсь только, как можно было поручить такому человеку судьбу России.
Пока известие это было еще неофициально, в нем можно было еще сомневаться, но на другой день пришло от графа Растопчина следующее донесение:
«Адъютант князя Кутузова привез мне письмо, в коем он требует от меня полицейских офицеров для сопровождения армии на Рязанскую дорогу. Он говорит, что с сожалением оставляет Москву. Государь! поступок Кутузова решает жребий столицы и Вашей империи. Россия содрогнется, узнав об уступлении города, где сосредоточивается величие России, где прах Ваших предков. Я последую за армией. Я все вывез, мне остается плакать об участи моего отечества».
Получив это донесение, государь послал с князем Волконским следующий рескрипт Кутузову:
«Князь Михаил Иларионович! С 29 августа не имею я никаких донесений от вас. Между тем от 1 го сентября получил я через Ярославль, от московского главнокомандующего, печальное известие, что вы решились с армиею оставить Москву. Вы сами можете вообразить действие, какое произвело на меня это известие, а молчание ваше усугубляет мое удивление. Я отправляю с сим генерал адъютанта князя Волконского, дабы узнать от вас о положении армии и о побудивших вас причинах к столь печальной решимости».
Девять дней после оставления Москвы в Петербург приехал посланный от Кутузова с официальным известием об оставлении Москвы. Посланный этот был француз Мишо, не знавший по русски, но quoique etranger, Busse de c?ur et d'ame, [впрочем, хотя иностранец, но русский в глубине души,] как он сам говорил про себя.
