Народы Средиземья

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

История Средиземья
Тома I и II
Том III
Том IV
Том V
Тома VI-IX
Том X
Том XI
Том XII

Народы Средиземья (англ. The Peoples of Middle-earth), изданные в 1996 году, являются двенадцатым и последним томом двенадцатитомной «Истории Средиземья» Кристофера Толкина, в которой он анализирует неизданные рукописи своего отца, Дж. Р. Р. Толкина. Некоторые персонажи (включая Анайрэ, жену Финголфина) появляются только здесь, равно как и некоторые работы, которые было решено не включать никуда более.

Содержание

Часть первая: Пролог и приложения к «Властелину Колец»

Этот раздел посвящён рассказу о разработке пролога и приложений к «Властелину Колец», а также «Акаллабет», также рассказывая о темах и идеях, ассоциируемых с ними. Это наиболее значительный раздел книги, состоящий почти из 300 страниц английского текста (вся книга — 480 страниц). Он включает ранние черновики пролога к «Властелину Колец» и приложений, посвящённых языкам, родословным и календарям, а также историю «Акаллабет». Кроме того, в раздел входят: «Сказание о годах» (хронологии Второй и Третьей Эпох), описание наследников Элендила и рассказ о написании Приложения А.

Часть вторая: Поздние фрагменты

Материалы, написанные в основном после 1969 года, состоящие из следующих эссе: «О гномах и людях» (о развитии языков этих рас), «Шибболет Феанора» (о лингвистике эльфийского языка Квэнья), «Проблема Рос» (исследование корня «рос» в таких именах, как Элрос и Маэдрос) и некоторые «последние материалы» на темы Истари, Глорфиндела Гондолина и Ривенделла и Кирдана Корабела.

Часть третья: Учение Пенголода

Краткое повествование, составленное в период «Книги утраченных сказаний», представляющее сведения, предоставленные Пенголодом из Гондолина Эльфвине Английскому и касающиеся разделения языков эльфов.

Часть четвёртая: Неоконченные повествования

Две истории, написанные в 1950-х годах. Первая, «Новая тень», является продолжением «Властелина Колец» и разворачивается через сто с небольшим лет после событий, описанных в нём, во время правления Эльдариона, сына Арагорна (заброшена Толкином после примерно тридцати страниц). Вторая история, «Тал-Эльмар», происходит во Вторую Эпоху и рассказывает о нуменорской колонизации Средиземья с точки зрения проживавших в нём дикарей, которые страшились как постоянных рейдов эдайн так и нападений Людей Короля. Они страшились Тени и были уверенны что и эдайн и нуменорцы ей служат. Главный герой повествования, один из древних обитателей земель Гондора, происходит от эдайн и некоего племени схожего с будущими жителями Лебеннина и горцами Белых Гор поселенцев.

Значение надписи на первой странице

На первой странице каждого тома «Истории Средиземья» можно видеть надпись буквами Феанора (Тенгвар, алфавит, придуманный Толкином для Высоких эльфов), написанную Кристофером Толкином и кратко объяснящую содержание книги. В «Народах Средиземья» надпись гласит:

Это последний том работ Кристофера Толкина, в котором он собрал значительную часть того, что его отец, Джон Рональд Руэл Толкин, написал о Средиземье и Валиноре. В этой книге прослеживается создание истории поздних эпох на Северо-Западе Средиземья после Великой Битвы и падения Моргота.

Отрывок, характеризующий Народы Средиземья

– Ах, нет, нет! – И кроме бледности, на лице маленькой княгини выразился детский страх неотвратимого физического страдания.
– Non, c'est l'estomac… dites que c'est l'estomac, dites, Marie, dites…, [Нет это желудок… скажи, Маша, что это желудок…] – и княгиня заплакала детски страдальчески, капризно и даже несколько притворно, ломая свои маленькие ручки. Княжна выбежала из комнаты за Марьей Богдановной.
– Mon Dieu! Mon Dieu! [Боже мой! Боже мой!] Oh! – слышала она сзади себя.
Потирая полные, небольшие, белые руки, ей навстречу, с значительно спокойным лицом, уже шла акушерка.
– Марья Богдановна! Кажется началось, – сказала княжна Марья, испуганно раскрытыми глазами глядя на бабушку.
– Ну и слава Богу, княжна, – не прибавляя шага, сказала Марья Богдановна. – Вам девицам про это знать не следует.
– Но как же из Москвы доктор еще не приехал? – сказала княжна. (По желанию Лизы и князя Андрея к сроку было послано в Москву за акушером, и его ждали каждую минуту.)
– Ничего, княжна, не беспокойтесь, – сказала Марья Богдановна, – и без доктора всё хорошо будет.
Через пять минут княжна из своей комнаты услыхала, что несут что то тяжелое. Она выглянула – официанты несли для чего то в спальню кожаный диван, стоявший в кабинете князя Андрея. На лицах несших людей было что то торжественное и тихое.
Княжна Марья сидела одна в своей комнате, прислушиваясь к звукам дома, изредка отворяя дверь, когда проходили мимо, и приглядываясь к тому, что происходило в коридоре. Несколько женщин тихими шагами проходили туда и оттуда, оглядывались на княжну и отворачивались от нее. Она не смела спрашивать, затворяла дверь, возвращалась к себе, и то садилась в свое кресло, то бралась за молитвенник, то становилась на колена пред киотом. К несчастию и удивлению своему, она чувствовала, что молитва не утишала ее волнения. Вдруг дверь ее комнаты тихо отворилась и на пороге ее показалась повязанная платком ее старая няня Прасковья Савишна, почти никогда, вследствие запрещения князя,не входившая к ней в комнату.
– С тобой, Машенька, пришла посидеть, – сказала няня, – да вот княжовы свечи венчальные перед угодником зажечь принесла, мой ангел, – сказала она вздохнув.
– Ах как я рада, няня.
– Бог милостив, голубка. – Няня зажгла перед киотом обвитые золотом свечи и с чулком села у двери. Княжна Марья взяла книгу и стала читать. Только когда слышались шаги или голоса, княжна испуганно, вопросительно, а няня успокоительно смотрели друг на друга. Во всех концах дома было разлито и владело всеми то же чувство, которое испытывала княжна Марья, сидя в своей комнате. По поверью, что чем меньше людей знает о страданиях родильницы, тем меньше она страдает, все старались притвориться незнающими; никто не говорил об этом, но во всех людях, кроме обычной степенности и почтительности хороших манер, царствовавших в доме князя, видна была одна какая то общая забота, смягченность сердца и сознание чего то великого, непостижимого, совершающегося в эту минуту.
В большой девичьей не слышно было смеха. В официантской все люди сидели и молчали, на готове чего то. На дворне жгли лучины и свечи и не спали. Старый князь, ступая на пятку, ходил по кабинету и послал Тихона к Марье Богдановне спросить: что? – Только скажи: князь приказал спросить что? и приди скажи, что она скажет.