Народы же

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Же (уст. жес) — группа индейских народов Южной Америки, говорящих на языках же. Живут преимущественно в Бразилии.

Делятся на северных, центральных и южных же.

Северные же
  • тимбира — на юге шт. Мараньян, севере шт. Токантинс, севере шт. Гояс и на юго-востоке шт. Пара. Включают:
    • канела, или рамкокамекра — 1,9 тыс. чел. в 3 поселениях вместе с близко родственными апариэкра;
    • крао — 2,2 тыс. чел. в 5 поселениях;
    • крикати-тимбира — 0,7 тыс. чел.;
  • апинаже (западные тимбира) — 1,5 тыс. чел. в 6 поселениях на севере шт. Токантинс[1];
  • каяпо — 5,9 тыс. чел. в ср. течении Шингу между рр. Ирири и Риу-Фреску на юге шт. Пара и севере Мату-Гросу;
  • суйя (киседж) — 0,35 тыс. чел. в верховьях р. Шингу и на р. Кулуэни на севере Мату-Гросу. Первый контакт с европейцами в 1957 г.;
  • панара (крин-акароре) — 0,37 тыс. чел. на границе штатов Пара и Мату-Гросу. Первый контакт с европейцами в 1973 г.
Центральные же
Южные же

По языку и культуре значительно отличаются от остальных же.


Среди предков же (кроме кайнганг) — носители археологической культуры арату (8-9 вв. н. э.) с характерными большими круговыми поселениями и Т-образными каменными топорами. Контакты с европейцами с 18 в., постоянные — с 1920-30-х гг., ряд народов (каяпо) продолжали вооружённые конфликты с бразильцами до 1980-х гг. Большинство сохраняет свои языки, некоторые говорят только по-португальски. Некоторые группы остаются изолированными и не вступают в контакт с европейцами (каяпо реки Либердаде).

Традиционная культура типична для индейцев саванн и тропических лесов Южной Америки. Основные занятия — бродячая охота и собирательство в сухой и подсечно-огневое земледелие — во влажный сезон (горький и сладкий маниок, кукуруза, батат, ямс). Распространяются животноводство, ремёсла, работа по найму.

Традиционное поселение (во влажный сезон) занимала эндогамная община числ. до 3 тыс. чел., делившаяся на экзогамные фратрии (каяпо, шеренте), управлялось вождём с ограниченной властью, имело круглую или подковообразную планировку, часто на центр. площади — 1 или 2 мужских дома. Жилище — с крышей до земли, у шаванте — куполообразное, круглое (для нуклеарной семьи) или длинный дом — для расширенной.

Одежда отсутствовала. Мужчины, прошедшие инициацию, вставляли в губы и мочки ушей ботоки (втулки-лабретки). Во время ритуалов тело раскрашивали, надевали костюмы из луба и плетёных циновок (канела), женщины обклеивались соколиным пухом.

Родственные структуры би-, патри- или матрилинейные. Брачное поселение матрилокальное. Сохраняются возрастные классы, мужские дома, наследственные и ненаследственные религиозные общества.

Распространены танцы (в том числе в масках), игры и состязания (бег с бревном и др.), тотемические культы. В мифологии распространены представления о небесном и подземном мирах, цикл о Солнце и его спутнике-неудачнике Месяце, о разорителе орлиных гнёзд и похищении огня у ягуара, о битве двух братьев с птицей-людоедом, о дереве с кукурузой на ветвях, супруге-звезде, о женщинах, сошедшихся с тапиром и превратившихся в рыб, о появлении новых женщин, об амазонках и др.; заметно отсутствие космогонических мифов.

Напишите отзыв о статье "Народы же"



Примечания

  1. 1 2 [pib.socioambiental.org/en/c/quadro-geral > Table of the Indigenous peoples]

Литература

  • Березкин Ю. Е. Мифы заселяют Америку. М.: ОГИ, 2007.
  • Brasil. Anthropological Perspectives, N.Y., 1979.
  • Brochado J.P. An Ecological Model of the Spread of Pottery and Agriculture into Eastern South America, 1984.
  • Dialectical societies. The Gê and Bororo of Central Brasil, L., 1979; Folk Literature of the Gê Indians, vol.1-2, ed. by J. Wilbert, K. Simoneau, Los Ang., 1978—1984.
  • Kästner K.-P., P. Neumann. Indianer Brasiliens. Dresden, 1984.

Ссылки

  • [web.archive.org/web/20051213084750/www.trabalhoindigenista.org.br/Docs/forma_timbira.pdf Об индейцах тимбира]  (порт.)

Отрывок, характеризующий Народы же

Когда княжна Марья взошла в комнату, князь Василий с сыном уже были в гостиной, разговаривая с маленькой княгиней и m lle Bourienne. Когда она вошла своей тяжелой походкой, ступая на пятки, мужчины и m lle Bourienne приподнялись, и маленькая княгиня, указывая на нее мужчинам, сказала: Voila Marie! [Вот Мари!] Княжна Марья видела всех и подробно видела. Она видела лицо князя Василья, на мгновенье серьезно остановившееся при виде княжны и тотчас же улыбнувшееся, и лицо маленькой княгини, читавшей с любопытством на лицах гостей впечатление, которое произведет на них Marie. Она видела и m lle Bourienne с ее лентой и красивым лицом и оживленным, как никогда, взглядом, устремленным на него; но она не могла видеть его, она видела только что то большое, яркое и прекрасное, подвинувшееся к ней, когда она вошла в комнату. Сначала к ней подошел князь Василий, и она поцеловала плешивую голову, наклонившуюся над ее рукою, и отвечала на его слова, что она, напротив, очень хорошо помнит его. Потом к ней подошел Анатоль. Она всё еще не видала его. Она только почувствовала нежную руку, твердо взявшую ее, и чуть дотронулась до белого лба, над которым были припомажены прекрасные русые волосы. Когда она взглянула на него, красота его поразила ее. Анатопь, заложив большой палец правой руки за застегнутую пуговицу мундира, с выгнутой вперед грудью, а назад – спиною, покачивая одной отставленной ногой и слегка склонив голову, молча, весело глядел на княжну, видимо совершенно о ней не думая. Анатоль был не находчив, не быстр и не красноречив в разговорах, но у него зато была драгоценная для света способность спокойствия и ничем не изменяемая уверенность. Замолчи при первом знакомстве несамоуверенный человек и выкажи сознание неприличности этого молчания и желание найти что нибудь, и будет нехорошо; но Анатоль молчал, покачивал ногой, весело наблюдая прическу княжны. Видно было, что он так спокойно мог молчать очень долго. «Ежели кому неловко это молчание, так разговаривайте, а мне не хочется», как будто говорил его вид. Кроме того в обращении с женщинами у Анатоля была та манера, которая более всего внушает в женщинах любопытство, страх и даже любовь, – манера презрительного сознания своего превосходства. Как будто он говорил им своим видом: «Знаю вас, знаю, да что с вами возиться? А уж вы бы рады!» Может быть, что он этого не думал, встречаясь с женщинами (и даже вероятно, что нет, потому что он вообще мало думал), но такой у него был вид и такая манера. Княжна почувствовала это и, как будто желая ему показать, что она и не смеет думать об том, чтобы занять его, обратилась к старому князю. Разговор шел общий и оживленный, благодаря голоску и губке с усиками, поднимавшейся над белыми зубами маленькой княгини. Она встретила князя Василья с тем приемом шуточки, который часто употребляется болтливо веселыми людьми и который состоит в том, что между человеком, с которым так обращаются, и собой предполагают какие то давно установившиеся шуточки и веселые, отчасти не всем известные, забавные воспоминания, тогда как никаких таких воспоминаний нет, как их и не было между маленькой княгиней и князем Васильем. Князь Василий охотно поддался этому тону; маленькая княгиня вовлекла в это воспоминание никогда не бывших смешных происшествий и Анатоля, которого она почти не знала. M lle Bourienne тоже разделяла эти общие воспоминания, и даже княжна Марья с удовольствием почувствовала и себя втянутою в это веселое воспоминание.
– Вот, по крайней мере, мы вами теперь вполне воспользуемся, милый князь, – говорила маленькая княгиня, разумеется по французски, князю Василью, – это не так, как на наших вечерах у Annette, где вы всегда убежите; помните cette chere Annette? [милую Аннет?]
– А, да вы мне не подите говорить про политику, как Annette!
– А наш чайный столик?
– О, да!
– Отчего вы никогда не бывали у Annette? – спросила маленькая княгиня у Анатоля. – А я знаю, знаю, – сказала она, подмигнув, – ваш брат Ипполит мне рассказывал про ваши дела. – О! – Она погрозила ему пальчиком. – Еще в Париже ваши проказы знаю!