Народ моего деда
| Народ моего деда | |
| Dedemin İnsanları | |
| Жанр | |
|---|---|
| Режиссёр | |
| Продюсер |
Мустафа Огуз |
| Автор сценария |
Чаган Ырмак |
| В главных ролях |
Четин Текиндор |
| Оператор | |
| Композитор |
Чаган Ырмак |
| Кинокомпания |
Ay Yapim, Most Production |
| Длительность |
126 мин. |
| Страна | |
| Язык | |
| Год | |
«Народ моего деда» (тур. Dedemin İnsanları) — кинофильм режиссёра Чагана Ырмака, вышедший на экраны в 2011 году.
Сюжет
Действие фильма происходит летом 1980 года. 10-летний Озан проводит каникулы с родителями на даче на морском побережье близ Измира, а также подрабатывает в лавке у деда Мехмета, всеми уважаемого старейшины местной общины. Единственное, что нарушает идиллию — периодически раздающиеся голоса, что дед — не настоящий турок, а «критский безбожник». Озан очень переживает по этому поводу и конфликтует со старшими. Дед, желая разъяснить ситуацию, рассказывает свою историю: он родился на Крите, однако в 1923 году, в восьмилетнем возрасте, вернулся на родину во время послевоенного обмена населением, затронувшего миллионы судеб. Услышанное заставляет Озана примириться со своими родными. Дед Мехмет давно мечтает посетить критский дом, где он вырос, и решает устроить поездку для всей семьи. Уже получены необходимые визы на въезд в Грецию, однако все планы перечёркивает внезапно разразившийся в стране государственный переворот...
В ролях
- Дурукан Челиккая — Озан Эрдинч
- Четин Текиндор — Мехмет Яваш, дедушка
- Йигит Озшенер — Ибрагим Эрдинч, отец
- Гёкче Бахадир — Нурдан Эрдинч, мать
- Саджиде Тасанер — Надир
- Хюмейра — тётя Перузат
- Зафер Алгёз — мэр
- Эйрини Инглеси — Элеонора
- Мерт Фырат — Хасан
- Эзги Мола — Фатма
- Усхан Чакыр — взрослый Озан
Напишите отзыв о статье "Народ моего деда"
Ссылки
- «Народ моего деда» (англ.) на сайте Internet Movie Database
- [www.allmovie.com/movie/v619817 «Народ моего деда»] (англ.) на сайте allmovie
Отрывок, характеризующий Народ моего деда
– Я ничего не слыхал, – равнодушно сказал Пьер. – А что вы слышали?– Нет, знаете, ведь часто выдумывают. Я говорю, что слышал.
– Что же вы слышали?
– Да говорят, – опять с той же улыбкой сказал адъютант, – что графиня, ваша жена, собирается за границу. Вероятно, вздор…
– Может быть, – сказал Пьер, рассеянно оглядываясь вокруг себя. – А это кто? – спросил он, указывая на невысокого старого человека в чистой синей чуйке, с белою как снег большою бородой, такими же бровями и румяным лицом.
– Это? Это купец один, то есть он трактирщик, Верещагин. Вы слышали, может быть, эту историю о прокламации?
– Ах, так это Верещагин! – сказал Пьер, вглядываясь в твердое и спокойное лицо старого купца и отыскивая в нем выражение изменничества.
– Это не он самый. Это отец того, который написал прокламацию, – сказал адъютант. – Тот молодой, сидит в яме, и ему, кажется, плохо будет.
Один старичок, в звезде, и другой – чиновник немец, с крестом на шее, подошли к разговаривающим.
– Видите ли, – рассказывал адъютант, – это запутанная история. Явилась тогда, месяца два тому назад, эта прокламация. Графу донесли. Он приказал расследовать. Вот Гаврило Иваныч разыскивал, прокламация эта побывала ровно в шестидесяти трех руках. Приедет к одному: вы от кого имеете? – От того то. Он едет к тому: вы от кого? и т. д. добрались до Верещагина… недоученный купчик, знаете, купчик голубчик, – улыбаясь, сказал адъютант. – Спрашивают у него: ты от кого имеешь? И главное, что мы знаем, от кого он имеет. Ему больше не от кого иметь, как от почт директора. Но уж, видно, там между ними стачка была. Говорит: ни от кого, я сам сочинил. И грозили и просили, стал на том: сам сочинил. Так и доложили графу. Граф велел призвать его. «От кого у тебя прокламация?» – «Сам сочинил». Ну, вы знаете графа! – с гордой и веселой улыбкой сказал адъютант. – Он ужасно вспылил, да и подумайте: этакая наглость, ложь и упорство!..
– А! Графу нужно было, чтобы он указал на Ключарева, понимаю! – сказал Пьер.
– Совсем не нужно», – испуганно сказал адъютант. – За Ключаревым и без этого были грешки, за что он и сослан. Но дело в том, что граф очень был возмущен. «Как же ты мог сочинить? – говорит граф. Взял со стола эту „Гамбургскую газету“. – Вот она. Ты не сочинил, а перевел, и перевел то скверно, потому что ты и по французски, дурак, не знаешь». Что же вы думаете? «Нет, говорит, я никаких газет не читал, я сочинил». – «А коли так, то ты изменник, и я тебя предам суду, и тебя повесят. Говори, от кого получил?» – «Я никаких газет не видал, а сочинил». Так и осталось. Граф и отца призывал: стоит на своем. И отдали под суд, и приговорили, кажется, к каторжной работе. Теперь отец пришел просить за него. Но дрянной мальчишка! Знаете, эдакой купеческий сынишка, франтик, соблазнитель, слушал где то лекции и уж думает, что ему черт не брат. Ведь это какой молодчик! У отца его трактир тут у Каменного моста, так в трактире, знаете, большой образ бога вседержителя и представлен в одной руке скипетр, в другой держава; так он взял этот образ домой на несколько дней и что же сделал! Нашел мерзавца живописца…
