Насамоны
| Насамоны самоназв. — ? | |
| Этноиерархия | |
|---|---|
| Раса | |
| Группа народов |
ливийцы † |
| Общие данные | |
| Язык |
восточной ветви берберо-ливийской подсемьи |
| Религия |
традиционные верования (культ предков) |
| Первые упоминания |
«История», книга IV Мельпомена (Геродот, V в. до н. э.) |
| Включают |
авгилы † |
| Потомки | |
| Родственны |
— часть «народов моря» † (гипотеза) |
| Современное расселение | |
|
| |
| Историческое расселение | |
|
Древняя Ливия: восток Сиртики (Триполитании), юг Киренаики и Мармарики (1-ое тыс. до н. э. — нач. 1-го тыс. н. э.) | |
| Государственность | |
|
племенной союз (1-ое тыс. до н. э. — нач. 1-го тыс. н. э.) | |
 | |
Насамоны (греч. Νασαμω̃νες, лат. Nasamones) — название, данное античными авторами группе кочевых древнеливийских племён, известны античному миру со средины 1-го тыс. до н. э. по начало 1-го тыс. н. э. Обитали в центральных и западных областях Древней Ливии — восток Сиртики (Триполитании), юг Киренаики и Мармарики. К насамонам относилось племя авгилов.[1][2]:644, 724
В конце римского периода этноним «насамоны» не встречается в известных источниках. Ряд исследователей считает потомками их племени современных берберов (в частности туарегов).
Содержание
Источники
Сведения о насамонах оставили различные древнегреческие и римские авторы:
- в V в. до н. э. наряду с авгилами, адирмахидами, гилигаммами, гарамантами и др. описывались в трактате Геродота «История» (книга IV Мельпомена, 172);
Область расселения
Область расселения насамонов иногда упоминается как «Насамония». Племя обитало (кочевало) от побережья залива Большой Сирт (в восточной Сиртике и южной Киренаике), до внутренних областей Мармарики, лежащих глубоко в Ливийской пустыне, доходя на восточных границах своего расселения до оазиса Аммоний. Также в сферу их влияния входил оазис Авгила (местность Авгилия — кочевья насамонского племени авгилов).[1]
Верования и обычаи
Верования насамонов были традиционными, с основным культом — поклонение духам предков. Погребальные обряды отличались от прочих ливийцев (хоронили умерших сидя), а брачные обычаи содержали элементы оргии. Некоторые особенности обычаев и нравов племени описал Геродот:[3]:172, 186, 190
Общие:
- «[…] они приносят клятвы, упоминая самых справедливых и доблестных мужей древности, и при этом возлагают руки на их могилы.»
- «Для гадания они также приходят к могилам предков и, помолившись, ложатся спать на могиле. И всякому сновидению гадающий верит.»
- «Дружеские же союзы они заключают так: один дает пить другому из [своей] руки, и сам пьет из его руки. Если под руками нет никакой жидкости, то берут с земли щепотку пыли и лижут её.»
Бытовые:
- «Питаются они мясом и пьют молоко. Коровьего мяса они, впрочем, не едят по той же самой причине, как и египтяне. Свиней они тоже не разводят.» (про всех ливийцев)
- «[…] ловят саранчу, сушат её на солнце, размалывают и затем всыпают в молоко и [в таком виде] пьют.»
- «Хижины их построены из асфоделиевых стеблей и переплетенных тростником циновок, и их можно переносить [с места на место].»
Брачные:
- «У каждого насамона обычно много жён, которые являются общими.»
- «Сходятся же они с женщинами приблизительно так, как массагеты: ставят палку перед дверью и затем совокупляются с женщиной.»
- «Когда насамон женится в первый раз, то, по обычаю, молодая женщина должна в первую же ночь по очереди совокупляться со всеми гостями на свадьбе. Каждый гость, с которым она сходится, даёт ей подарок, принесённый с собой из дома.»
Погребальные:
- «[…] хоронят покойников в сидячем положении. Когда умирающий испускает дух, они наблюдают, чтобы он умирал сидя, а не лёжа на спине.» (обычай, в отличие от прочих ливийцев, имевший место только у насамонов)
Хозяйственная деятельность
Насамоны занимались скотоводством (но не употребляли говядину и не разводили свиней)[3]:186, и по сообщениям Геродота, сезонно кочевали — летом они оставляли свой скот на морском побережье (берега залива Большой Сирт в Киренаике и Сиртике) и уходили на сбор фиников вглубь страны.[3]:172 С древнейших времён у них остались в хозяйстве элементы охоты и собирательства, также, вероятно, они участвовали в заготовке и экспортной торговле важнейшим продуктом региона — сильфием (до I в., когда это растение исчезло).
Напишите отзыв о статье "Насамоны"
Примечания
- ↑ 1 2 Samuel Butler. Africa Septentrionalis // Atlas of Ancient & Classical Geography. — Саффолк / Великобритания: Richard Clay & Sons, Limited, 1908.
- ↑ Фридрих Любкер. Иллюстрированный словарь античности. — М.: «Эксмо», 2005. — С. 403. — 1344 с. — (Русский Webster). — 5000 экз. — ISBN 5-699-14296-7.
- ↑ 1 2 3 Геродот. Книга IV Мельпомена // [ancientrome.ru/antlitr/t.htm?a=1287899831#168 История] / Перевод Г.А. Стратановского. — Геродот. История. В 9-ти кн.. — М.: ООО «Издательство АСТ», «Ладомир», 2001. — 752 с.
|
||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Насамоны
Элен понимала, что дело было очень просто и легко с духовной точки зрения, но что ее руководители делали затруднения только потому, что они опасались, каким образом светская власть посмотрит на это дело.И вследствие этого Элен решила, что надо было в обществе подготовить это дело. Она вызвала ревность старика вельможи и сказала ему то же, что первому искателю, то есть поставила вопрос так, что единственное средство получить права на нее состояло в том, чтобы жениться на ней. Старое важное лицо первую минуту было так же поражено этим предложением выйти замуж от живого мужа, как и первое молодое лицо; но непоколебимая уверенность Элен в том, что это так же просто и естественно, как и выход девушки замуж, подействовала и на него. Ежели бы заметны были хоть малейшие признаки колебания, стыда или скрытности в самой Элен, то дело бы ее, несомненно, было проиграно; но не только не было этих признаков скрытности и стыда, но, напротив, она с простотой и добродушной наивностью рассказывала своим близким друзьям (а это был весь Петербург), что ей сделали предложение и принц и вельможа и что она любит обоих и боится огорчить того и другого.
По Петербургу мгновенно распространился слух не о том, что Элен хочет развестись с своим мужем (ежели бы распространился этот слух, очень многие восстали бы против такого незаконного намерения), но прямо распространился слух о том, что несчастная, интересная Элен находится в недоуменье о том, за кого из двух ей выйти замуж. Вопрос уже не состоял в том, в какой степени это возможно, а только в том, какая партия выгоднее и как двор посмотрит на это. Были действительно некоторые закоснелые люди, не умевшие подняться на высоту вопроса и видевшие в этом замысле поругание таинства брака; но таких было мало, и они молчали, большинство же интересовалось вопросами о счастии, которое постигло Элен, и какой выбор лучше. О том же, хорошо ли или дурно выходить от живого мужа замуж, не говорили, потому что вопрос этот, очевидно, был уже решенный для людей поумнее нас с вами (как говорили) и усомниться в правильности решения вопроса значило рисковать выказать свою глупость и неумение жить в свете.
Одна только Марья Дмитриевна Ахросимова, приезжавшая в это лето в Петербург для свидания с одним из своих сыновей, позволила себе прямо выразить свое, противное общественному, мнение. Встретив Элен на бале, Марья Дмитриевна остановила ее посередине залы и при общем молчании своим грубым голосом сказала ей:
– У вас тут от живого мужа замуж выходить стали. Ты, может, думаешь, что ты это новенькое выдумала? Упредили, матушка. Уж давно выдумано. Во всех…… так то делают. – И с этими словами Марья Дмитриевна с привычным грозным жестом, засучивая свои широкие рукава и строго оглядываясь, прошла через комнату.
На Марью Дмитриевну, хотя и боялись ее, смотрели в Петербурге как на шутиху и потому из слов, сказанных ею, заметили только грубое слово и шепотом повторяли его друг другу, предполагая, что в этом слове заключалась вся соль сказанного.
Князь Василий, последнее время особенно часто забывавший то, что он говорил, и повторявший по сотне раз одно и то же, говорил всякий раз, когда ему случалось видеть свою дочь.
– Helene, j'ai un mot a vous dire, – говорил он ей, отводя ее в сторону и дергая вниз за руку. – J'ai eu vent de certains projets relatifs a… Vous savez. Eh bien, ma chere enfant, vous savez que mon c?ur de pere se rejouit do vous savoir… Vous avez tant souffert… Mais, chere enfant… ne consultez que votre c?ur. C'est tout ce que je vous dis. [Элен, мне надо тебе кое что сказать. Я прослышал о некоторых видах касательно… ты знаешь. Ну так, милое дитя мое, ты знаешь, что сердце отца твоего радуется тому, что ты… Ты столько терпела… Но, милое дитя… Поступай, как велит тебе сердце. Вот весь мой совет.] – И, скрывая всегда одинаковое волнение, он прижимал свою щеку к щеке дочери и отходил.
Билибин, не утративший репутации умнейшего человека и бывший бескорыстным другом Элен, одним из тех друзей, которые бывают всегда у блестящих женщин, друзей мужчин, никогда не могущих перейти в роль влюбленных, Билибин однажды в petit comite [маленьком интимном кружке] высказал своему другу Элен взгляд свой на все это дело.
– Ecoutez, Bilibine (Элен таких друзей, как Билибин, всегда называла по фамилии), – и она дотронулась своей белой в кольцах рукой до рукава его фрака. – Dites moi comme vous diriez a une s?ur, que dois je faire? Lequel des deux? [Послушайте, Билибин: скажите мне, как бы сказали вы сестре, что мне делать? Которого из двух?]
Билибин собрал кожу над бровями и с улыбкой на губах задумался.
– Vous ne me prenez pas en расплох, vous savez, – сказал он. – Comme veritable ami j'ai pense et repense a votre affaire. Voyez vous. Si vous epousez le prince (это был молодой человек), – он загнул палец, – vous perdez pour toujours la chance d'epouser l'autre, et puis vous mecontentez la Cour. (Comme vous savez, il y a une espece de parente.) Mais si vous epousez le vieux comte, vous faites le bonheur de ses derniers jours, et puis comme veuve du grand… le prince ne fait plus de mesalliance en vous epousant, [Вы меня не захватите врасплох, вы знаете. Как истинный друг, я долго обдумывал ваше дело. Вот видите: если выйти за принца, то вы навсегда лишаетесь возможности быть женою другого, и вдобавок двор будет недоволен. (Вы знаете, ведь тут замешано родство.) А если выйти за старого графа, то вы составите счастие последних дней его, и потом… принцу уже не будет унизительно жениться на вдове вельможи.] – и Билибин распустил кожу.
– Voila un veritable ami! – сказала просиявшая Элен, еще раз дотрогиваясь рукой до рукава Билибипа. – Mais c'est que j'aime l'un et l'autre, je ne voudrais pas leur faire de chagrin. Je donnerais ma vie pour leur bonheur a tous deux, [Вот истинный друг! Но ведь я люблю того и другого и не хотела бы огорчать никого. Для счастия обоих я готова бы пожертвовать жизнию.] – сказала она.
Билибин пожал плечами, выражая, что такому горю даже и он пособить уже не может.
«Une maitresse femme! Voila ce qui s'appelle poser carrement la question. Elle voudrait epouser tous les trois a la fois», [«Молодец женщина! Вот что называется твердо поставить вопрос. Она хотела бы быть женою всех троих в одно и то же время».] – подумал Билибин.
– Но скажите, как муж ваш посмотрит на это дело? – сказал он, вследствие твердости своей репутации не боясь уронить себя таким наивным вопросом. – Согласится ли он?
