Население Восточного Тимора

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Население Восточного Тимора составляет 1 066 409 человек[1] (2010, перепись).





Этнический состав

Коренное население не представляет собой единой этнической общности, однако существует общее самоназвание — маубере.

Наиболее значительную группу в Восточном Тиморе образуют т. н. «местису» или собственно восточные тиморцы, потерявшие племенную идентификацию (191 тыс. человек). Они живут в основном в городах, населяют также западные районы и южную прибрежную область.

Остальные восточные тиморцы подразделяются на племенные образования. Большинство населения составляют австронезийские по языку тиморские народы, из них крупнейшие — мамбаи (народ) (165 тыс. человек, в горах центрального района), кемак (64 тыс. человек.), даван (58 тыс. человек в анклаве Оекуси), тетум-терик (45 тыс. человек), токодеде (39 тыс. человек, в прибрежных районах на северо-западе страны), тетум-белу (30 тыс. человек), галолин (15 тыс. человек).

К папуасским по языку тиморо-алорским народам относятся макасаи (110 тыс. человек, на северо-востоке), бунак (62 тыс. человек, в приграничных горных районах), фаталуку (дагода́, 38 тыс. человек, на восточном полуострове) и макалеро (7 тыс. человек).

Расовый тип

Народы Восточного Тимора относятся к восточноиндонезийскому антропологическому типу.

Языки

В Восточном Тиморе два официальных языка: тетум и португальский, и ещё два «рабочих»: индонезийский («бахаса») и английский. «Рабочие языки», согласно статье 159 Конституции Демократической Республики Тимор-Лешти, используются в работе официальных органов, «когда это будет сочтено необходимым». Статус «рабочих языков» конституцией определён, как временный, без указания даты истечения переходного периода.

Большинство тиморцев говорит на нескольких языках. Согласно переписи 2010 года, около 90 % тиморцев использует язык тетум в повседневной жизни (при том, что он является родным лишь для 23 % нынешнего населения Восточного Тимора), 35 % тиморцев бегло разговаривает на индонезийском языке (бахаса), 31,4 % населения может изъясниться на английском языке и 23,5 % разговаривает, читает и пишет на португальском языке[2]

Тетум - язык наиболее крупного аборигенного народа, который, в основном, проживает в районе столицы Восточного Тимора Дили. Тетум со временем стал языком лингва-франка - языком межплеменного общения в восточном Тиморе, который в большей или меньшей степени понимает большинство населения. Язык тетум, особенно у населения живущего в столичном регионе, лексически насыщен португальскими словами и при этом использует изначальную грамматику тетума.

Правительство Восточного Тимора прилагает большие усилия по распространению в стране португальского языка. Португальский язык рассматривается как объединяющий население Восточного Тимора и отличающий его от населения остальной (индонезийской) части острова Тимор. Португальский язык был языком вооружённой борьбы против индонезийской оккупации. И сейчас португальский язык является элиты страны, языком, который даёт возможность народу Восточного Тимора приобщиться к мировой науке, образованию, культуре, католицизму, и подчёркивает культурное и историческое родство с прежней колониальной державой Португалией, а также другими португалоязычными странами - Бразилией, Анголой, Мозамбиком, Гвинеей-Бисау, Кабо-Верде, Сан-Томе и Принсипи, Макао.

Португальский язык используется в Восточном Тиморе в образовании (как школьном, так и в высшем), в юриспруденции, в официальных документах. В результате целенаправленных действий руководства страны стремительно увеличивается количество населения говорящее на португальском языке. Всего за 8 лет, прошедших между переписями 2002 года и 2010 года, процент населения разговаривающем на португальском языке увеличился почти в пять раз. Перепись населения 2002 г. показала, что португальским языком владеет 5 % населения в 2002 г.[3] Восточного Тимора. Согласно переписи 2004 года, уже 13,6 % населения могло говорить на португальском языке. Руководство Восточного Тимора полагает, что за второе десятилетие независимости Восточного Тимора более половины восточных тиморцев станет говорить на португальском языке.

Большое влияние на распространение португальского языка в Восточном Тиморе влияет распространение трансляции португальских и бразильских телеканалов, а также отправка студентов в университеты Бразилии и Португалии. По межправительственным соглашениям с Португалией и Бразилией в Восточный Тимор приезжает множество преподавателей в школы и университеты из Бразилии и Португалии.

Большинство населения (тетумы, мамбаи, токоде) говорят также на аборигенных языках тиморской ветви центрально-малайско-полинезийской зоны австронезийских языков. Языки племён бунаки, макасаи и некоторых других относятся к тиморо-алорской семье папуасских языков.

В период индонезийской оккупации (1976-99) проводилась политика интеграции населения Восточного Тимора в состав индонезийцев, широко распространилось знание индонезийского языка (в то время — государственного языка), португальский язык был запрещён, тетум-праса сохранялся, как язык общения на всей территории, за исключением крайней восточной оконечности острова и анклава Оекуси. После провозглашения независимости от Индонезии индонезийский язык был исключён из школ, в качестве языка обучения. Правительство Индонезии стремится усилить влияние индонезийского языка в Восточном Тиморе путём создания элиты Восточного Тимора, говорящей на индонезийском языке, предоставляя места в университетах Индонезии для обучения студентов из Восточного Тимора. В частности, в 2012 г. в университетах Индонезии обучалось 7000 студентов из Восточного Тимора (при численности населения Восточного Тимора в 1,1 млн. человек).

После обретения независимости в 2002 государственными языками Восточного Тимора стали тетум-праса и португальский. На последнем говорит преимущественно новая социальная элита, вернувшаяся из эмиграции после референдума о независимости 1999. По-прежнему широко распространён индонезийский язык.

В 1976-99 практиковалась т. н. трансмиграция — переселение в Восточный Тимор преимущественно мусульманского населения из перенаселённых островов Западной Индонезии (Явы и Мадуры, Бали, Южного Сулавеси и др.). После провозглашения независимости большинство мусульман вернулось в Индонезию, ныне индонезийцы насчитывают несколько тысяч человек; есть также небольшое количество малайзийцев из Саравака. В Дили существует мусульманская община арабского происхождения (потомки переселенцев середины — конца XIX века из Хадрамаута) численностью около 1 тыс. человек. Китайцы, преимущественно хакка из южного Китая, насчитывают 11 тыс. человек, исповедуют в основном католицизм.

После обретения независимости усилились интеграционные процессы, и прежняя племенная идентичность подавляется национальной. Складывается восточно-тиморская литература на тетум-праса и португальском, своеобразные стили в декоративном искусстве и архитектуре, перерабатывающие племенные традиции. Символом Восточного Тимора стал ума-лулик — священный племенной дом фаталуку.

Религии

Религиозная структура населения (оценка 2005 г):

Важнейшим фактором национальной консолидации, наряду с тетум-праса, стал католицизм, отличающий восточнотиморцев от этнически близкого им населения западной индонезийской части острова (преимущественно протестантов); число католиков увеличилось в период индонезийской оккупации и независимости. Протестантизм реформатского толка исповедуют жители острова Атауру.

Напишите отзыв о статье "Население Восточного Тимора"

Примечания

  1. ↑ dne.mof.gov.tl/published/2010%20and%202011%20Publications/Census%20Summary%20English/English%20Census%20Summary%202011.pdf
  2. ↑ [www.thejakartapost.com/news/2012/04/20/timor-leste-tetum-portuguese-bahasa-indonesia-or-english.html «The Jakarta Post» — Timor Leste, Tetum, Portuguese, Bahasa Indonesia or English?]
  3. ↑ [www.thejakartapost.com/news/2012/04/20/timor-leste-tetum-portuguese-bahasa-indonesia-or-english.html «The Jakarta Post» — «Timor Leste, Tetum, Portuguese, Bahasa Indonesia or English?»]

Литература

  • Страны и народы. Зарубежная Азия. Юго-Восточная Азия., Мысль, Москва, 1979.
</table></td></tr></table>

Отрывок, характеризующий Население Восточного Тимора

Денисов скинул обе подушки на пол. Кошелька не было.
– Вот чудо то!
– Постой, ты не уронил ли? – сказал Ростов, по одной поднимая подушки и вытрясая их.
Он скинул и отряхнул одеяло. Кошелька не было.
– Уж не забыл ли я? Нет, я еще подумал, что ты точно клад под голову кладешь, – сказал Ростов. – Я тут положил кошелек. Где он? – обратился он к Лаврушке.
– Я не входил. Где положили, там и должен быть.
– Да нет…
– Вы всё так, бросите куда, да и забудете. В карманах то посмотрите.
– Нет, коли бы я не подумал про клад, – сказал Ростов, – а то я помню, что положил.
Лаврушка перерыл всю постель, заглянул под нее, под стол, перерыл всю комнату и остановился посреди комнаты. Денисов молча следил за движениями Лаврушки и, когда Лаврушка удивленно развел руками, говоря, что нигде нет, он оглянулся на Ростова.
– Г'остов, ты не школьнич…
Ростов почувствовал на себе взгляд Денисова, поднял глаза и в то же мгновение опустил их. Вся кровь его, бывшая запертою где то ниже горла, хлынула ему в лицо и глаза. Он не мог перевести дыхание.
– И в комнате то никого не было, окромя поручика да вас самих. Тут где нибудь, – сказал Лаврушка.
– Ну, ты, чог'това кукла, повог`ачивайся, ищи, – вдруг закричал Денисов, побагровев и с угрожающим жестом бросаясь на лакея. – Чтоб был кошелек, а то запог'ю. Всех запог'ю!
Ростов, обходя взглядом Денисова, стал застегивать куртку, подстегнул саблю и надел фуражку.
– Я тебе говог'ю, чтоб был кошелек, – кричал Денисов, тряся за плечи денщика и толкая его об стену.
– Денисов, оставь его; я знаю кто взял, – сказал Ростов, подходя к двери и не поднимая глаз.
Денисов остановился, подумал и, видимо поняв то, на что намекал Ростов, схватил его за руку.
– Вздог'! – закричал он так, что жилы, как веревки, надулись у него на шее и лбу. – Я тебе говог'ю, ты с ума сошел, я этого не позволю. Кошелек здесь; спущу шкуг`у с этого мег`завца, и будет здесь.
– Я знаю, кто взял, – повторил Ростов дрожащим голосом и пошел к двери.
– А я тебе говог'ю, не смей этого делать, – закричал Денисов, бросаясь к юнкеру, чтоб удержать его.
Но Ростов вырвал свою руку и с такою злобой, как будто Денисов был величайший враг его, прямо и твердо устремил на него глаза.
– Ты понимаешь ли, что говоришь? – сказал он дрожащим голосом, – кроме меня никого не было в комнате. Стало быть, ежели не то, так…
Он не мог договорить и выбежал из комнаты.
– Ах, чог'т с тобой и со всеми, – были последние слова, которые слышал Ростов.
Ростов пришел на квартиру Телянина.
– Барина дома нет, в штаб уехали, – сказал ему денщик Телянина. – Или что случилось? – прибавил денщик, удивляясь на расстроенное лицо юнкера.
– Нет, ничего.
– Немного не застали, – сказал денщик.
Штаб находился в трех верстах от Зальценека. Ростов, не заходя домой, взял лошадь и поехал в штаб. В деревне, занимаемой штабом, был трактир, посещаемый офицерами. Ростов приехал в трактир; у крыльца он увидал лошадь Телянина.
Во второй комнате трактира сидел поручик за блюдом сосисок и бутылкою вина.
– А, и вы заехали, юноша, – сказал он, улыбаясь и высоко поднимая брови.
– Да, – сказал Ростов, как будто выговорить это слово стоило большого труда, и сел за соседний стол.
Оба молчали; в комнате сидели два немца и один русский офицер. Все молчали, и слышались звуки ножей о тарелки и чавканье поручика. Когда Телянин кончил завтрак, он вынул из кармана двойной кошелек, изогнутыми кверху маленькими белыми пальцами раздвинул кольца, достал золотой и, приподняв брови, отдал деньги слуге.
– Пожалуйста, поскорее, – сказал он.
Золотой был новый. Ростов встал и подошел к Телянину.
– Позвольте посмотреть мне кошелек, – сказал он тихим, чуть слышным голосом.
С бегающими глазами, но всё поднятыми бровями Телянин подал кошелек.
– Да, хорошенький кошелек… Да… да… – сказал он и вдруг побледнел. – Посмотрите, юноша, – прибавил он.
Ростов взял в руки кошелек и посмотрел и на него, и на деньги, которые были в нем, и на Телянина. Поручик оглядывался кругом, по своей привычке и, казалось, вдруг стал очень весел.
– Коли будем в Вене, всё там оставлю, а теперь и девать некуда в этих дрянных городишках, – сказал он. – Ну, давайте, юноша, я пойду.
Ростов молчал.
– А вы что ж? тоже позавтракать? Порядочно кормят, – продолжал Телянин. – Давайте же.
Он протянул руку и взялся за кошелек. Ростов выпустил его. Телянин взял кошелек и стал опускать его в карман рейтуз, и брови его небрежно поднялись, а рот слегка раскрылся, как будто он говорил: «да, да, кладу в карман свой кошелек, и это очень просто, и никому до этого дела нет».
– Ну, что, юноша? – сказал он, вздохнув и из под приподнятых бровей взглянув в глаза Ростова. Какой то свет глаз с быстротою электрической искры перебежал из глаз Телянина в глаза Ростова и обратно, обратно и обратно, всё в одно мгновение.
– Подите сюда, – проговорил Ростов, хватая Телянина за руку. Он почти притащил его к окну. – Это деньги Денисова, вы их взяли… – прошептал он ему над ухом.
– Что?… Что?… Как вы смеете? Что?… – проговорил Телянин.
Но эти слова звучали жалобным, отчаянным криком и мольбой о прощении. Как только Ростов услыхал этот звук голоса, с души его свалился огромный камень сомнения. Он почувствовал радость и в то же мгновение ему стало жалко несчастного, стоявшего перед ним человека; но надо было до конца довести начатое дело.
– Здесь люди Бог знает что могут подумать, – бормотал Телянин, схватывая фуражку и направляясь в небольшую пустую комнату, – надо объясниться…
– Я это знаю, и я это докажу, – сказал Ростов.
– Я…
Испуганное, бледное лицо Телянина начало дрожать всеми мускулами; глаза всё так же бегали, но где то внизу, не поднимаясь до лица Ростова, и послышались всхлипыванья.
– Граф!… не губите молодого человека… вот эти несчастные деньги, возьмите их… – Он бросил их на стол. – У меня отец старик, мать!…
Ростов взял деньги, избегая взгляда Телянина, и, не говоря ни слова, пошел из комнаты. Но у двери он остановился и вернулся назад. – Боже мой, – сказал он со слезами на глазах, – как вы могли это сделать?
– Граф, – сказал Телянин, приближаясь к юнкеру.
– Не трогайте меня, – проговорил Ростов, отстраняясь. – Ежели вам нужда, возьмите эти деньги. – Он швырнул ему кошелек и выбежал из трактира.


Вечером того же дня на квартире Денисова шел оживленный разговор офицеров эскадрона.
– А я говорю вам, Ростов, что вам надо извиниться перед полковым командиром, – говорил, обращаясь к пунцово красному, взволнованному Ростову, высокий штаб ротмистр, с седеющими волосами, огромными усами и крупными чертами морщинистого лица.
Штаб ротмистр Кирстен был два раза разжалован в солдаты зa дела чести и два раза выслуживался.
– Я никому не позволю себе говорить, что я лгу! – вскрикнул Ростов. – Он сказал мне, что я лгу, а я сказал ему, что он лжет. Так с тем и останется. На дежурство может меня назначать хоть каждый день и под арест сажать, а извиняться меня никто не заставит, потому что ежели он, как полковой командир, считает недостойным себя дать мне удовлетворение, так…
– Да вы постойте, батюшка; вы послушайте меня, – перебил штаб ротмистр своим басистым голосом, спокойно разглаживая свои длинные усы. – Вы при других офицерах говорите полковому командиру, что офицер украл…
– Я не виноват, что разговор зашел при других офицерах. Может быть, не надо было говорить при них, да я не дипломат. Я затем в гусары и пошел, думал, что здесь не нужно тонкостей, а он мне говорит, что я лгу… так пусть даст мне удовлетворение…
– Это всё хорошо, никто не думает, что вы трус, да не в том дело. Спросите у Денисова, похоже это на что нибудь, чтобы юнкер требовал удовлетворения у полкового командира?
Денисов, закусив ус, с мрачным видом слушал разговор, видимо не желая вступаться в него. На вопрос штаб ротмистра он отрицательно покачал головой.
– Вы при офицерах говорите полковому командиру про эту пакость, – продолжал штаб ротмистр. – Богданыч (Богданычем называли полкового командира) вас осадил.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Население_Восточного_Тимора&oldid=79142287»

Навигация