Население Риги

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Демография Риги во многом была и остаётся отражением своеобразной истории города, который с момента своего основания имел особый статус и долгое время как бы развивался в ином демографическом измерении, в отрыве от страны.





Автохтонное население

До начала Х века на лесистых территориях вокруг Риги в устье р. Западная Двина обитали немногочисленные финно-угорские племена ливов, которые занимались охотой и рыболовством. К Х-ХII они были частично оттеснены, частично ассимилированы балто-славянскими, а позднее собственно балтийскими племенами, пришедшими с юга, которые, однако, также не смогли организовать своё государство и были покорены германскими феодалами, вторгнувшимися в Прибалтику под предлогом христианизации региона.

Немецкий период

Сама Рига была основана немецкими рыцарями в 1201 году. По причине низкой организации и разрозненных балтийских племён большинство населения города составляли этнические немцы. Стремясь поддержать свою гегемонию в городе, немецкая элита установила в городе систему этноязыковой сегрегации. Так, латышам и другим национальностям запрещалось даже селиться в пределах стен города, а позже, в пределах земляного вала. Межнациональные браки были запрещены, хотя языковая ассимиляция и переход на немецкий язык поощрялись. Позднее, по специальному указу латышам было всё же разрешено строить дома прилепившиеся снаружи городской стены. К вечеру, когда закрывались городские ворота, все латыши обязаны были покинуть пределы города.

Отражением истории средневекового города долгое время являлся и его этнический состав. Со дня основания и до 1582 года жителями города — бюргерами в немецкой терминологии, были исключительно этнические немцы. Абсолютное демографическое преобладание немцев в городе было нарушено только четыре века спустя — в 1581 году. Контроль над Ригой получила Речь Посполитая (польско-литовское союзное государство). В городе появились поляки, литовцы, латыши, латгальцы и евреи. Падение доли немецкого населения, однако, не означало мгновенную утрату контроля над экономической и культурной жизнью города.

Российская империя

Даже в составе Российской империи Рига имела особый этноязыковой уклад, который постепенно эволюционировал из преимущественно немецкого города в мультикультурный. И всё же до 1889 года уклад жизни официально российского города, законы и правопорядок определяла именно его немецкая часть населения, которая постепенно сокращалась, но по-прежнему составляла относительное большинство или примерно 40 % населения города (42,5 % по оценке на 1860 год). Немцы занимали все ключевые позиции в городской ратуше, хотя российские чиновники сосредоточили в своих руках политическую власть. В конце XVIII века в Риге появляются первые русские жители (в основном работники промышленного сектора), число которых возрастает на протяжении XIXXX веков. Примерно в это же время происходит приток в немецкую Ригу латышских крестьян из сельской местности.

В 1897 году, по данным переписи населения Российской империи, в Риге проживали 282,2 тыс. человек.

Национальный состав населения Риги по родному языку (перепись 1897 года):[1]

национальность чел.
(1897)
 %
всего 282 230 100,00%
латыши 127 046 45,02%
немцы 67 286 23,84%
великорусы 44 452 15,75%
евреи 16 922 6,00%
поляки 13 415 4,75%
литовцы 6 362 2,25%
эстонцы 3 702 1,31%
белорусы 730 0,26%

Латвийская Республика (1918—1940)

После провозглашения независимости новые латвийские власти взяли курс на леттизацию населения города. Впервые за свою историю латыши составили более половины населения Риги, хотя присутствие других общин оставалось значительным.

В 1920 году при всём населении 185,1 тыс. чел. в Риге проживают:

Из-за военных действий Первой мировой войны, последующих голода и разрухи сократилось численность жителей всех национальностей, за исключением евреев.

К 1935 году ситуация выправляется, рижское население увеличивается почти до 400 тысяч человек, в основном за счёт миграции в город латышей из окружающих Ригу сельских поселений. При этом доля латышей в населении Риги увеличилась до максимальной за всю историю города, достигнув 63 % от общего числа жителей, оставшиеся 37 % составляли в основном немцы, евреи, русские и поляки.

В 1939—1941 годах немецкое население Риги, равно как и всей Латвии, покинуло её территорию, переселившись в Германию. Еврейское население подверглось преследованиям в годы войны и сильно сократилось.

Латвийская ССР

К концу XX века, в связи с интенсивным промышленно-экономическим развитием, население города вновь возрастает. В 1950-х 1960-х годах заново отстроенный город принял значительное количество латышей из сельских регионов, а также значительное количество славянских переселенцев, занятых в основном на промышленных предприятиях города. В годы советской власти, в том числе в период между 1945—1990 годами в городе происходил рост численности всех основных национальностей, как за счёт естественного, так и за счёт миграционного прироста. Советская власть поддерживала полноценную систему образования для двух основных общин города — латышской и русскоязычной, на латышском и русском языках соответственно, поэтому о целенаправленной политики русификации вести речь в данном случае нельзя. Рост доли русскоязычного населения происходил по ряду естественных экономико-демографических причин, а не в результате ассимиляции латышей, с которыми они, в силу разных сфер профессиональной деятельности мало пересекались в повседневной жизни. Примечательно, что в советский период, несмотря на продолжающийся рост численности латышей, произошло падение их удельного веса в населении Риги из-за большего миграционного притока русского и русскоязычного населения. И действительно, по данным последней советской переписи 1989 года латыши составили 36,8 % населения Риги (333 тыс.), русские — 47,5 % (428 тыс.), другие преимущественно русскоязычные национальности 15,7 % (141 тыс.). Отчасти подобная ситуация объяснялась и разными сферами профессиональной деятельности русскоязычной и латышской общин в городе, а также более ранним по сравнению с русскими развитием процесса постиндустриальной дезурбанизации у латышей. Также ряд детей из смешанных семей назвали себя русскими так как ни в советской, ни в латвийской практике не существовало и не существует термина для описания людей смешанного происхождения. Уже в этот период часть русскоязычного населения, в особенности молодёжь, хорошо овладела латышским языком по сравнению с владением языками других республик среди их русских жителей, а латыши — русским языком, хотя происходило это преимущественно из-за преобладания русского языка в частной деловой сфере, а также в глобальном информационном пространстве.

Агломерация Риги в 1990-х составляла 1 057 000 человек, в то же время, когда сам город имел 910 тыс.

Латвийская Республика

После получения независимости демографическая ситуация в городе, равно как и в стране в целом ухудшилась. С 1991 г. население города сокращается как по причине естественной убыли населения, так и из-за интенсивного миграционного оттока, в начале 1990-х гг. в РФ, позже на Запад. По переписи 2000 г., впервые проводившейся в независимой Латвии, русские по прежнему составляли относительное большинство населения города, хотя их доля и абсолютная численность сократились. Резко сократилось и население самого города, равно как и численность всех проживающих в нём национальностей, за исключением цыган. По переписи 2011 года, латыши уже составили относительное большинство населения Риги (46,3 %), однако русские (40,2 %), белорусы (3,9 %) и украинцы (3,5 %) суммарно продолжили составлять относительное большинство (47,5 %), а для большинства населения города (55,8%[2]) русский остаётся основным языком, используемым в домашнем общении.

Национальный состав населения города по переписям населения 1989, 2000 и 2011 годов[3][4][5][6][7], а также по оценке на начало 2015 года[8]:

национальность чел.
(1989)
 % чел.
(2000)
 % чел.
(2011)
 % чел.
(2015)
 %
всего 910455 100,00% 764329 100,00% 658640 100,00% 641007 100,00%
латыши 331934 36,46% 313368 41,00% 305117 46,33% 294335 45,92%
в т.ч. латгальцы[9] 29393 4,46%
русские 430555 47,29% 335431 43,89% 264808 40,21% 243546 37,99%
белорусы 43631 4,79% 35791 4,68% 25535 3,88% 25230 3,94%
украинцы 43641 4,79% 31899 4,17% 22737 3,45% 22239 3,47%
поляки 16653 1,83% 15980 2,09% 12208 1,85% 11842 1,85%
литовцы 7012 0,77% 6530 0,85% 5450 0,83% 5357 0,84%
евреи 18812 2,07% 8254 1,08% 4810 0,73%
ливы 87 0,01%
другие 18217 2,00% 17076 2,23% 17888 2,72% 38458 6,00%

Наиболее распространённым языком в Риге, используемым в повседневной жизни, является русский язык (55,8 % по переписи населения 2011 года), а также латышский язык (43,4 %), в том числе латгальский язык (5,0 %).

Распределение населения по преимущественно используемому дома языку согласно переписи 2011 года[10][7]

Язык Численность % % от указавших
Русский 326478 49,57% 55,80%
Латышский 254188 38,59% 43,44%
в т.ч. латгальский[7] 29393 4,46% 5,02%
Украинский 702 0,11% 0,12%
Литовский 563 0,09% 0,10%
Польский 496 0,08% 0,08%
Белорусский 227 0,03% 0,04%
Иной 2477 0,38% 0,42%
Указан 585131 88,84% 100,00%
Не указан 73509 11,16%
Всего 658640 100,00%
См. также: Население статистических регионов Латвии

Галерея

Напишите отзыв о статье "Население Риги"

Примечания

  1. [demoscope.ru/weekly/ssp/rus_lan_97_uezd.php?reg=729 Первая всеобщая перепись населения Российской Империи 1897 г. Распределение населения по родному языку и уездам 50 губерний Европейской России] Демоскоп
  2. [www.csb.gov.lv/en/notikumi/home-latvian-spoken-62-latvian-population-majority-vidzeme-and-lubana-county-39158.html At home Latvian is spoken by 62% of Latvian population; the majority – in Vidzeme and Lubāna county | Latvijas statistika]. www.csb.gov.lv. Проверено 13 декабря 2015.
  3. [pop-stat.mashke.org/latvia-ethnic1989.htm Ethnic composition: 1989 census]
  4. [pop-stat.mashke.org/latvia-ethnic2000.htm Ethnic composition: 2000 census]
  5. [data.csb.gov.lv/pxweb/lv/tautassk_11/tautassk_11__tsk2011/TSG11-060.px/table/tableViewLayout1/?rxid=992a0682-2c7d-4148-b242-7b48ff9fe0c2 Постоянное население по статистическим регионам, городам республиканского подчинения и краям по национальности на 1 марта 2011 года] (латыш.). Центральное статистическое управление. Проверено 23 ноября 2015. [data.csb.gov.lv/pxweb/en/tautassk_11/tautassk_11__tsk2011/TSG11-060.px/?rxid=992a0682-2c7d-4148-b242-7b48ff9fe0c2 Англоязычная версия] (Проверено 23 ноября 2015)
  6. [www.csb.gov.lv/sites/default/files/dati/predef_tables_ts2011_fin2_lv.xlsx T 2.1 Постоянное население статистических регионов, городов и краёв Латвии по национальности по состоянию на 1 марта 2011 года (TSG11-061)] (Gatavas 2011.gada tautas skaitīšanas rezultātu tabulas) // [www.csb.gov.lv/statistikas-temas/2011gada-tautas-skaitisana-datubaze-33609.html Перепись населения Латвии 2011 года - База данных] (2011.gada tautas skaitīšana - Datubāze)
  7. 1 2 3 [www.csb.gov.lv/sites/default/files/dati/predef_tables_ts2011_fin2_lv.xlsx T 2.3 Постоянное население статистических регионов, городов и краёв Латвии по повседневному использованию латгальского языка по состоянию на 1 марта 2011 года (TSG11-08)] (Gatavas 2011.gada tautas skaitīšanas rezultātu tabulas) // [www.csb.gov.lv/statistikas-temas/2011gada-tautas-skaitisana-datubaze-33609.html Перепись населения Латвии 2011 года - База данных] (2011.gada tautas skaitīšana - Datubāze)
  8. [pop-stat.mashke.org/latvia-ethnic2015.htm Ethnic composition: 2015 estimation]
  9. по числу постоянно использующих в повседневной жизни латгальский язык (перепись 2011 года)
  10. [data.csb.gov.lv/pxweb/lv/tautassk_11/tautassk_11__tsk2011/TSG11-071.px/?rxid=cdcb978c-22b0-416a-aacc-aa650d3e2ce0 Распределение постоянного населения по статистическим регионам, городам республиканского подчинения и краям по преимущественно используемому дома языку на 1 марта 2011 года] (латыш.). Центральное статистическое управление. Проверено 23 ноября 2015. [data.csb.gov.lv/pxweb/en/tautassk_11/tautassk_11__tsk2011/TSG11-071.px/?rxid=cdcb978c-22b0-416a-aacc-aa650d3e2ce0 Англоязычная версия] (Проверено 23 ноября 2015)

Отрывок, характеризующий Население Риги

– Ничего не знаю, – сказал Пьер.
– Я знаю, что вы дружны были с Натали, и потому… Нет, я всегда дружнее с Верой. Cette chere Vera! [Эта милая Вера!]
– Non, madame, [Нет, сударыня.] – продолжал Пьер недовольным тоном. – Я вовсе не взял на себя роль рыцаря Ростовой, и я уже почти месяц не был у них. Но я не понимаю жестокость…
– Qui s'excuse – s'accuse, [Кто извиняется, тот обвиняет себя.] – улыбаясь и махая корпией, говорила Жюли и, чтобы за ней осталось последнее слово, сейчас же переменила разговор. – Каково, я нынче узнала: бедная Мари Волконская приехала вчера в Москву. Вы слышали, она потеряла отца?
– Неужели! Где она? Я бы очень желал увидать ее, – сказал Пьер.
– Я вчера провела с ней вечер. Она нынче или завтра утром едет в подмосковную с племянником.
– Ну что она, как? – сказал Пьер.
– Ничего, грустна. Но знаете, кто ее спас? Это целый роман. Nicolas Ростов. Ее окружили, хотели убить, ранили ее людей. Он бросился и спас ее…
– Еще роман, – сказал ополченец. – Решительно это общее бегство сделано, чтобы все старые невесты шли замуж. Catiche – одна, княжна Болконская – другая.
– Вы знаете, что я в самом деле думаю, что она un petit peu amoureuse du jeune homme. [немножечко влюблена в молодого человека.]
– Штраф! Штраф! Штраф!
– Но как же это по русски сказать?..


Когда Пьер вернулся домой, ему подали две принесенные в этот день афиши Растопчина.
В первой говорилось о том, что слух, будто графом Растопчиным запрещен выезд из Москвы, – несправедлив и что, напротив, граф Растопчин рад, что из Москвы уезжают барыни и купеческие жены. «Меньше страху, меньше новостей, – говорилось в афише, – но я жизнью отвечаю, что злодей в Москве не будет». Эти слова в первый раз ясно ыоказали Пьеру, что французы будут в Москве. Во второй афише говорилось, что главная квартира наша в Вязьме, что граф Витгснштейн победил французов, но что так как многие жители желают вооружиться, то для них есть приготовленное в арсенале оружие: сабли, пистолеты, ружья, которые жители могут получать по дешевой цене. Тон афиш был уже не такой шутливый, как в прежних чигиринских разговорах. Пьер задумался над этими афишами. Очевидно, та страшная грозовая туча, которую он призывал всеми силами своей души и которая вместе с тем возбуждала в нем невольный ужас, – очевидно, туча эта приближалась.
«Поступить в военную службу и ехать в армию или дожидаться? – в сотый раз задавал себе Пьер этот вопрос. Он взял колоду карт, лежавших у него на столе, и стал делать пасьянс.
– Ежели выйдет этот пасьянс, – говорил он сам себе, смешав колоду, держа ее в руке и глядя вверх, – ежели выйдет, то значит… что значит?.. – Он не успел решить, что значит, как за дверью кабинета послышался голос старшей княжны, спрашивающей, можно ли войти.
– Тогда будет значить, что я должен ехать в армию, – договорил себе Пьер. – Войдите, войдите, – прибавил он, обращаясь к княжие.
(Одна старшая княжна, с длинной талией и окаменелым лидом, продолжала жить в доме Пьера; две меньшие вышли замуж.)
– Простите, mon cousin, что я пришла к вам, – сказала она укоризненно взволнованным голосом. – Ведь надо наконец на что нибудь решиться! Что ж это будет такое? Все выехали из Москвы, и народ бунтует. Что ж мы остаемся?
– Напротив, все, кажется, благополучно, ma cousine, – сказал Пьер с тою привычкой шутливости, которую Пьер, всегда конфузно переносивший свою роль благодетеля перед княжною, усвоил себе в отношении к ней.
– Да, это благополучно… хорошо благополучие! Мне нынче Варвара Ивановна порассказала, как войска наши отличаются. Уж точно можно чести приписать. Да и народ совсем взбунтовался, слушать перестают; девка моя и та грубить стала. Этак скоро и нас бить станут. По улицам ходить нельзя. А главное, нынче завтра французы будут, что ж нам ждать! Я об одном прошу, mon cousin, – сказала княжна, – прикажите свезти меня в Петербург: какая я ни есть, а я под бонапартовской властью жить не могу.
– Да полноте, ma cousine, откуда вы почерпаете ваши сведения? Напротив…
– Я вашему Наполеону не покорюсь. Другие как хотят… Ежели вы не хотите этого сделать…
– Да я сделаю, я сейчас прикажу.
Княжне, видимо, досадно было, что не на кого было сердиться. Она, что то шепча, присела на стул.
– Но вам это неправильно доносят, – сказал Пьер. – В городе все тихо, и опасности никакой нет. Вот я сейчас читал… – Пьер показал княжне афишки. – Граф пишет, что он жизнью отвечает, что неприятель не будет в Москве.
– Ах, этот ваш граф, – с злобой заговорила княжна, – это лицемер, злодей, который сам настроил народ бунтовать. Разве не он писал в этих дурацких афишах, что какой бы там ни был, тащи его за хохол на съезжую (и как глупо)! Кто возьмет, говорит, тому и честь и слава. Вот и долюбезничался. Варвара Ивановна говорила, что чуть не убил народ ее за то, что она по французски заговорила…
– Да ведь это так… Вы всё к сердцу очень принимаете, – сказал Пьер и стал раскладывать пасьянс.
Несмотря на то, что пасьянс сошелся, Пьер не поехал в армию, а остался в опустевшей Москве, все в той же тревоге, нерешимости, в страхе и вместе в радости ожидая чего то ужасного.
На другой день княжна к вечеру уехала, и к Пьеру приехал его главноуправляющий с известием, что требуемых им денег для обмундирования полка нельзя достать, ежели не продать одно имение. Главноуправляющий вообще представлял Пьеру, что все эти затеи полка должны были разорить его. Пьер с трудом скрывал улыбку, слушая слова управляющего.
– Ну, продайте, – говорил он. – Что ж делать, я не могу отказаться теперь!
Чем хуже было положение всяких дел, и в особенности его дел, тем Пьеру было приятнее, тем очевиднее было, что катастрофа, которой он ждал, приближается. Уже никого почти из знакомых Пьера не было в городе. Жюли уехала, княжна Марья уехала. Из близких знакомых одни Ростовы оставались; но к ним Пьер не ездил.
В этот день Пьер, для того чтобы развлечься, поехал в село Воронцово смотреть большой воздушный шар, который строился Леппихом для погибели врага, и пробный шар, который должен был быть пущен завтра. Шар этот был еще не готов; но, как узнал Пьер, он строился по желанию государя. Государь писал графу Растопчину об этом шаре следующее:
«Aussitot que Leppich sera pret, composez lui un equipage pour sa nacelle d'hommes surs et intelligents et depechez un courrier au general Koutousoff pour l'en prevenir. Je l'ai instruit de la chose.
Recommandez, je vous prie, a Leppich d'etre bien attentif sur l'endroit ou il descendra la premiere fois, pour ne pas se tromper et ne pas tomber dans les mains de l'ennemi. Il est indispensable qu'il combine ses mouvements avec le general en chef».
[Только что Леппих будет готов, составьте экипаж для его лодки из верных и умных людей и пошлите курьера к генералу Кутузову, чтобы предупредить его.
Я сообщил ему об этом. Внушите, пожалуйста, Леппиху, чтобы он обратил хорошенько внимание на то место, где он спустится в первый раз, чтобы не ошибиться и не попасть в руки врага. Необходимо, чтоб он соображал свои движения с движениями главнокомандующего.]
Возвращаясь домой из Воронцова и проезжая по Болотной площади, Пьер увидал толпу у Лобного места, остановился и слез с дрожек. Это была экзекуция французского повара, обвиненного в шпионстве. Экзекуция только что кончилась, и палач отвязывал от кобылы жалостно стонавшего толстого человека с рыжими бакенбардами, в синих чулках и зеленом камзоле. Другой преступник, худенький и бледный, стоял тут же. Оба, судя по лицам, были французы. С испуганно болезненным видом, подобным тому, который имел худой француз, Пьер протолкался сквозь толпу.
– Что это? Кто? За что? – спрашивал он. Но вниманье толпы – чиновников, мещан, купцов, мужиков, женщин в салопах и шубках – так было жадно сосредоточено на то, что происходило на Лобном месте, что никто не отвечал ему. Толстый человек поднялся, нахмурившись, пожал плечами и, очевидно, желая выразить твердость, стал, не глядя вокруг себя, надевать камзол; но вдруг губы его задрожали, и он заплакал, сам сердясь на себя, как плачут взрослые сангвинические люди. Толпа громко заговорила, как показалось Пьеру, – для того, чтобы заглушить в самой себе чувство жалости.
– Повар чей то княжеский…
– Что, мусью, видно, русский соус кисел французу пришелся… оскомину набил, – сказал сморщенный приказный, стоявший подле Пьера, в то время как француз заплакал. Приказный оглянулся вокруг себя, видимо, ожидая оценки своей шутки. Некоторые засмеялись, некоторые испуганно продолжали смотреть на палача, который раздевал другого.
Пьер засопел носом, сморщился и, быстро повернувшись, пошел назад к дрожкам, не переставая что то бормотать про себя в то время, как он шел и садился. В продолжение дороги он несколько раз вздрагивал и вскрикивал так громко, что кучер спрашивал его:
– Что прикажете?
– Куда ж ты едешь? – крикнул Пьер на кучера, выезжавшего на Лубянку.
– К главнокомандующему приказали, – отвечал кучер.
– Дурак! скотина! – закричал Пьер, что редко с ним случалось, ругая своего кучера. – Домой я велел; и скорее ступай, болван. Еще нынче надо выехать, – про себя проговорил Пьер.
Пьер при виде наказанного француза и толпы, окружавшей Лобное место, так окончательно решил, что не может долее оставаться в Москве и едет нынче же в армию, что ему казалось, что он или сказал об этом кучеру, или что кучер сам должен был знать это.
Приехав домой, Пьер отдал приказание своему все знающему, все умеющему, известному всей Москве кучеру Евстафьевичу о том, что он в ночь едет в Можайск к войску и чтобы туда были высланы его верховые лошади. Все это не могло быть сделано в тот же день, и потому, по представлению Евстафьевича, Пьер должен был отложить свой отъезд до другого дня, с тем чтобы дать время подставам выехать на дорогу.
24 го числа прояснело после дурной погоды, и в этот день после обеда Пьер выехал из Москвы. Ночью, переменя лошадей в Перхушкове, Пьер узнал, что в этот вечер было большое сражение. Рассказывали, что здесь, в Перхушкове, земля дрожала от выстрелов. На вопросы Пьера о том, кто победил, никто не мог дать ему ответа. (Это было сражение 24 го числа при Шевардине.) На рассвете Пьер подъезжал к Можайску.
Все дома Можайска были заняты постоем войск, и на постоялом дворе, на котором Пьера встретили его берейтор и кучер, в горницах не было места: все было полно офицерами.
В Можайске и за Можайском везде стояли и шли войска. Казаки, пешие, конные солдаты, фуры, ящики, пушки виднелись со всех сторон. Пьер торопился скорее ехать вперед, и чем дальше он отъезжал от Москвы и чем глубже погружался в это море войск, тем больше им овладевала тревога беспокойства и не испытанное еще им новое радостное чувство. Это было чувство, подобное тому, которое он испытывал и в Слободском дворце во время приезда государя, – чувство необходимости предпринять что то и пожертвовать чем то. Он испытывал теперь приятное чувство сознания того, что все то, что составляет счастье людей, удобства жизни, богатство, даже самая жизнь, есть вздор, который приятно откинуть в сравнении с чем то… С чем, Пьер не мог себе дать отчета, да и ее старался уяснить себе, для кого и для чего он находит особенную прелесть пожертвовать всем. Его не занимало то, для чего он хочет жертвовать, но самое жертвование составляло для него новое радостное чувство.


24 го было сражение при Шевардинском редуте, 25 го не было пущено ни одного выстрела ни с той, ни с другой стороны, 26 го произошло Бородинское сражение.
Для чего и как были даны и приняты сражения при Шевардине и при Бородине? Для чего было дано Бородинское сражение? Ни для французов, ни для русских оно не имело ни малейшего смысла. Результатом ближайшим было и должно было быть – для русских то, что мы приблизились к погибели Москвы (чего мы боялись больше всего в мире), а для французов то, что они приблизились к погибели всей армии (чего они тоже боялись больше всего в мире). Результат этот был тогда же совершении очевиден, а между тем Наполеон дал, а Кутузов принял это сражение.
Ежели бы полководцы руководились разумными причинами, казалось, как ясно должно было быть для Наполеона, что, зайдя за две тысячи верст и принимая сражение с вероятной случайностью потери четверти армии, он шел на верную погибель; и столь же ясно бы должно было казаться Кутузову, что, принимая сражение и тоже рискуя потерять четверть армии, он наверное теряет Москву. Для Кутузова это было математически ясно, как ясно то, что ежели в шашках у меня меньше одной шашкой и я буду меняться, я наверное проиграю и потому не должен меняться.