Население Ташкента

Население Ташкента по данным текущего статистического учёта за 2015 год составляет 2 371,3 тысячи человек. Последняя (всесоюзная) перепись населения в городе прошла в 1989 году. Ташкент является крупнейшим городом республики Узбекистан по численности населения, значительно опережая другие города республики, что во многом объясняется его давним столичным статусом в составе различных административно-территориальных формирований в среднеазиатском регионе. В пределах республики Узбекистан Ташкент выделяется своим национальным и возрастным составом населения. По сравнению с населением республики Узбекистан в целом, население Ташкента с конца ХХ века характеризуется высоким удельным весом русскоязычных представителей европейских и других неузбекских национальностей (более трети населения), более высоким уровнем образования и уровня жизни, низким уровнем фертильности и естественного прироста, более высокой долей лиц трудоспособного и пенсионного возраста, а также высоким уровнем эмиграции за пределы республики. С начала 90-х годов Ташкент является самым медленнорастущим регионом республики, хотя на протяжении ХХ века его население активно увеличивалось за счёт притока мигрантов и высокого естественного прироста.

Динамика численности населения Ташкента

Изменение численности населения по данным переписей и ежегодных оценок:

год	1897	1959	1970	1979	1989	1991	1995	2000	2005	2012	2013	2014	2015
чел.	155 673	▲911 930	▲1 384 509	▲1 780 002	▲2 072 459	▲2 130 200	▼2 097 400	▲2 142 300	▼2 135 700	▲ 2 309 300	▲2 340 900	▲2 352 900	▲2 371 300

Демографическая история населения Ташкента

Население Ташкента быстро увеличивалось на протяжении ХIХ-ХХ веков. Этому способствовало несколько факторов:

1. Столичный статус. В 1867 году Ташкент был столицей Туркестанского генерал-губернаторства. В 1930 году в Ташкент из Самарканда была перенесена столица УзССР.
2. В годы ВОВ в Ташкент было эвакуировано множество предприятий и жителей из оккупированных Третьим Рейхом европейских частей СССР, многие из которых впоследствии остались жить в Ташкенте.
3. После Ташкентского землетрясения 1966 для восстановления жизни в город прибыла новая волна работников и их семей из многих других регионов Узбекистана и других республик СССР.

После обретения независимости значительная часть этих жителей, а также их потомков начала активный выезд из Узбекистана по мотивам этнической репатриации (сократился к 2010 г. до 5–6 тыс. человек в год. из всего Узбекистана, включая Ташкент). В начале 2000-х годов в миграционные процессы экономико-трудовой направленности процессы активно включилось и этнически узбекское население столицы, ранее не демонстрировавшее склонности к выезду за пределы республики. В результате рост населения столицы резко затормозился. Из-за интенсивной эмиграции населения всех национальностей, население Ташкента в 1990-2013 годах выросло лишь на 207 тысяч человек или на 9,7%. Для сравнения, за тот же период население Москвы выросло на 36,3%, население Алматы — на 37,7%, население Бишкека — на 43,0%. В результате, удельный вес ташкентцев в населении всей республики за вышеуказанных период понизился с 10,5% до 7,7%. Впрочем, обобщённые данные скрывают диаметрально противоположную динамику естественного движения горожан разных национальностей, в особенности двух крупнейших этносов столицы — узбеков и русских. Так, число жителей узбекской национальности в столице за вышеуказанный период выросло на 68%, в то время как число русских сократилось на 40%. Сократились количество и доля представителей других национальных меньшинств.

Национальный состав	1970 г., число (перепись)	1970 г., доля % (перепись)	1989 г., число (перепись)	1989, доля % (перепись)	2008 (данные ГКС РУ в %)	2013 г., число (оценка)	2013 г., доля % (оценка)
Узбеки	-	-	907 842	44,2%	63,0 %	1 528 000	65,0%
Русские	564 880	40,8%	699 262	34,0%	20,0 %	423 000	18,0%
Татары	-	-	128 790	6,8%	4,5 %	105 000	4,5%
Прочие	-	-	-	15,0%	12,5	-	12,5%

Законодательные факторы и влияние института прописки

Одним из факторов, повлиявших на рост населения столицы является также и искусственное ограничение въезда в город, предпринятое правительством Узбекистана. Так же Республике Узбекистан действует советская модель института прописки, что затрудняет внутреннюю миграцию населения.

Этнодемографический состав населения

На всём протяжении советского периода Ташкент сохранял дуалистическую этноязыковую среду: в северо-западной части города сохранялось ядро традиционной узбекской жизни с глинобитными домами и ремесленными мастерскими в то время как в новой, образованный на месте садов, полей и дач, возник новый город имевший европеизированный облик и соответствующий состав населения, в котором преобладали русские и другие неузбекские народы. Впрочем эти две составляющие не отличались пропорциональной стабильностью: к середине ХХ века в среде русскоязычного населения завершился демографический переход и рост неузбекских национальностей происходил в основном за счёт миграции в Ташкент русских и представителей других народов из других городов Узбекистана и других республик СССР. В этот же период в столицу начинается довольно интенсивный приток населения из трудоизбыточных узбекских сёл (в отличие от Казахстана и Киргизии сельское русское население в Узбекистане никогда не было многочисленным, а к концу ХХ века оно и вовсе исчезло), где в результате достижений советской медицины произошёл демографический взрыв. До начала 1980-х годов национальный состав Ташкента был в значительной степени русифицированным: русские были относительно преобладающим этносом, доля которого постепенно сокращалась ввиду более высоких темпов естественного прироста и иммиграции узбеков. К началу 1990-х годов русские в Ташкенте уже окончательно "уступили" демографическое лидерство узбекам. Быстрое уменьшение доли русского населения сначала привело к уменьшению влияния европейских моделей демографического поведения на общую динамику города, но к началу 2000-х годов схожий демографический переход наметился и в узбекской этнической среде: в 2012 году в городе Ташкенте ОКР опустился до уровня 16,5‰ (для сравнения, по России в целом он в этот год увеличился до 13,3‰) , а коэффициент суммарной рождаемости опустился ниже уровня простого воспроизводства – до 1,916 (в РФ – поднялся до 1,691). По Узбекистану в целом эти показатели в 2012 году составляли 20,4‰ и 2,193 ребёнка соответственно.

Языковой состав населения

Что касается родного языка, то, несмотря на довольно высокую долю русских населения Ташкента в ХХ веке, большинство ташкенстких узбеков продолжало называть узбекский язык в качестве родного: эта доля не опускалась ниже 98%. При этом переход на русский язык как родной отмечался у многих малых национальностей столицы, к которым относились татары, корейцы, украинцы, немцы и другие. Впрочем, на фоне своих сельских соэтников ташкентские узбеки отличались гораздо более свободным владением русского языка. Более того, по этому показателю разрыв между ташкентскими узбеками (62,0%) и сельским узбекским населением (13,0%) республики по переписи 1989 года достиг максимальных значений (в 4,8 раза) среди всех республик СССР. Таким образом, среди ташкенстких узбеков границы узбекско-русского двуязычия были (и, вероятнее всего, остаются) шире, чем среди сельскиx в несколько раз.

Миграционные процессы

Распределение населения, прибывшего в Ташкент по территориям выбытия в течение 1968-1969 гг. 1970 год. Перепись.

Миграция по территориям выбытия	Из других городов республики	Из сёл республики	Из других городов других республик	Из сёл других республик
Доля в населении	50,9%	49,1%	75,7%	24,3%

В советский период население Ташкента росло как за счёт внутриреспубликанской (где доля селян и других горожан были почти равными), так и за счёт межреспубликанской миграции (где явным было преобладание горожан). Таким образом, в этот период население Ташкента (а также таких городов как Москва, Баку, Рига, Ашхабад и Таллинн) пополнялись мигрантами преимущественно из других городов.

Отрывок, характеризующий Население Ташкента

Распорядитель, окончив драму и раздев актера, показал его нам.
– Смотрите, чему вы верили! Вот он! Видите ли вы теперь, что не он, а Я двигал вас?
Но, ослепленные силой движения, люди долго не понимали этого.
Еще большую последовательность и необходимость представляет жизнь Александра I, того лица, которое стояло во главе противодвижения с востока на запад.
Что нужно для того человека, который бы, заслоняя других, стоял во главе этого движения с востока на запад?
Нужно чувство справедливости, участие к делам Европы, но отдаленное, не затемненное мелочными интересами; нужно преобладание высоты нравственной над сотоварищами – государями того времени; нужна кроткая и привлекательная личность; нужно личное оскорбление против Наполеона. И все это есть в Александре I; все это подготовлено бесчисленными так называемыми случайностями всей его прошедшей жизни: и воспитанием, и либеральными начинаниями, и окружающими советниками, и Аустерлицем, и Тильзитом, и Эрфуртом.
Во время народной войны лицо это бездействует, так как оно не нужно. Но как скоро является необходимость общей европейской войны, лицо это в данный момент является на свое место и, соединяя европейские народы, ведет их к цели.
Цель достигнута. После последней войны 1815 года Александр находится на вершине возможной человеческой власти. Как же он употребляет ее?
Александр I, умиротворитель Европы, человек, с молодых лет стремившийся только к благу своих народов, первый зачинщик либеральных нововведений в своем отечестве, теперь, когда, кажется, он владеет наибольшей властью и потому возможностью сделать благо своих народов, в то время как Наполеон в изгнании делает детские и лживые планы о том, как бы он осчастливил человечество, если бы имел власть, Александр I, исполнив свое призвание и почуяв на себе руку божию, вдруг признает ничтожность этой мнимой власти, отворачивается от нее, передает ее в руки презираемых им и презренных людей и говорит только:
– «Не нам, не нам, а имени твоему!» Я человек тоже, как и вы; оставьте меня жить, как человека, и думать о своей душе и о боге.

Как солнце и каждый атом эфира есть шар, законченный в самом себе и вместе с тем только атом недоступного человеку по огромности целого, – так и каждая личность носит в самой себе свои цели и между тем носит их для того, чтобы служить недоступным человеку целям общим.
Пчела, сидевшая на цветке, ужалила ребенка. И ребенок боится пчел и говорит, что цель пчелы состоит в том, чтобы жалить людей. Поэт любуется пчелой, впивающейся в чашечку цветка, и говорит, цель пчелы состоит во впивании в себя аромата цветов. Пчеловод, замечая, что пчела собирает цветочную пыль к приносит ее в улей, говорит, что цель пчелы состоит в собирании меда. Другой пчеловод, ближе изучив жизнь роя, говорит, что пчела собирает пыль для выкармливанья молодых пчел и выведения матки, что цель ее состоит в продолжении рода. Ботаник замечает, что, перелетая с пылью двудомного цветка на пестик, пчела оплодотворяет его, и ботаник в этом видит цель пчелы. Другой, наблюдая переселение растений, видит, что пчела содействует этому переселению, и этот новый наблюдатель может сказать, что в этом состоит цель пчелы. Но конечная цель пчелы не исчерпывается ни тою, ни другой, ни третьей целью, которые в состоянии открыть ум человеческий. Чем выше поднимается ум человеческий в открытии этих целей, тем очевиднее для него недоступность конечной цели.
Человеку доступно только наблюдение над соответственностью жизни пчелы с другими явлениями жизни. То же с целями исторических лиц и народов.


Свадьба Наташи, вышедшей в 13 м году за Безухова, было последнее радостное событие в старой семье Ростовых. В тот же год граф Илья Андреевич умер, и, как это всегда бывает, со смертью его распалась старая семья.
События последнего года: пожар Москвы и бегство из нее, смерть князя Андрея и отчаяние Наташи, смерть Пети, горе графини – все это, как удар за ударом, падало на голову старого графа. Он, казалось, не понимал и чувствовал себя не в силах понять значение всех этих событий и, нравственно согнув свою старую голову, как будто ожидал и просил новых ударов, которые бы его покончили. Он казался то испуганным и растерянным, то неестественно оживленным и предприимчивым.
Свадьба Наташи на время заняла его своей внешней стороной. Он заказывал обеды, ужины и, видимо, хотел казаться веселым; но веселье его не сообщалось, как прежде, а, напротив, возбуждало сострадание в людях, знавших и любивших его.
После отъезда Пьера с женой он затих и стал жаловаться на тоску. Через несколько дней он заболел и слег в постель. С первых дней его болезни, несмотря на утешения докторов, он понял, что ему не вставать. Графиня, не раздеваясь, две недели провела в кресле у его изголовья. Всякий раз, как она давала ему лекарство, он, всхлипывая, молча целовал ее руку. В последний день он, рыдая, просил прощения у жены и заочно у сына за разорение именья – главную вину, которую он за собой чувствовал. Причастившись и особоровавшись, он тихо умер, и на другой день толпа знакомых, приехавших отдать последний долг покойнику, наполняла наемную квартиру Ростовых. Все эти знакомые, столько раз обедавшие и танцевавшие у него, столько раз смеявшиеся над ним, теперь все с одинаковым чувством внутреннего упрека и умиления, как бы оправдываясь перед кем то, говорили: «Да, там как бы то ни было, а прекрасжейший был человек. Таких людей нынче уж не встретишь… А у кого ж нет своих слабостей?..»
Именно в то время, когда дела графа так запутались, что нельзя было себе представить, чем это все кончится, если продолжится еще год, он неожиданно умер.
Николай был с русскими войсками в Париже, когда к нему пришло известие о смерти отца. Он тотчас же подал в отставку и, не дожидаясь ее, взял отпуск и приехал в Москву. Положение денежных дел через месяц после смерти графа совершенно обозначилось, удивив всех громадностию суммы разных мелких долгов, существования которых никто и не подозревал. Долгов было вдвое больше, чем имения.
Родные и друзья советовали Николаю отказаться от наследства. Но Николай в отказе от наследства видел выражение укора священной для него памяти отца и потому не хотел слышать об отказе и принял наследство с обязательством уплаты долгов.
Кредиторы, так долго молчавшие, будучи связаны при жизни графа тем неопределенным, но могучим влиянием, которое имела на них его распущенная доброта, вдруг все подали ко взысканию. Явилось, как это всегда бывает, соревнование – кто прежде получит, – и те самые люди, которые, как Митенька и другие, имели безденежные векселя – подарки, явились теперь самыми требовательными кредиторами. Николаю не давали ни срока, ни отдыха, и те, которые, по видимому, жалели старика, бывшего виновником их потери (если были потери), теперь безжалостно накинулись на очевидно невинного перед ними молодого наследника, добровольно взявшего на себя уплату.
Ни один из предполагаемых Николаем оборотов не удался; имение с молотка было продано за полцены, а половина долгов оставалась все таки не уплаченною. Николай взял предложенные ему зятем Безуховым тридцать тысяч для уплаты той части долгов, которые он признавал за денежные, настоящие долги. А чтобы за оставшиеся долги не быть посаженным в яму, чем ему угрожали кредиторы, он снова поступил на службу.
Ехать в армию, где он был на первой вакансии полкового командира, нельзя было потому, что мать теперь держалась за сына, как за последнюю приманку жизни; и потому, несмотря на нежелание оставаться в Москве в кругу людей, знавших его прежде, несмотря на свое отвращение к статской службе, он взял в Москве место по статской части и, сняв любимый им мундир, поселился с матерью и Соней на маленькой квартире, на Сивцевом Вражке.
Наташа и Пьер жили в это время в Петербурге, не имея ясного понятия о положении Николая. Николай, заняв у зятя деньги, старался скрыть от него свое бедственное положение. Положение Николая было особенно дурно потому, что своими тысячью двумястами рублями жалованья он не только должен был содержать себя, Соню и мать, но он должен был содержать мать так, чтобы она не замечала, что они бедны. Графиня не могла понять возможности жизни без привычных ей с детства условий роскоши и беспрестанно, не понимая того, как это трудно было для сына, требовала то экипажа, которого у них не было, чтобы послать за знакомой, то дорогого кушанья для себя и вина для сына, то денег, чтобы сделать подарок сюрприз Наташе, Соне и тому же Николаю.
Соня вела домашнее хозяйство, ухаживала за теткой, читала ей вслух, переносила ее капризы и затаенное нерасположение и помогала Николаю скрывать от старой графини то положение нужды, в котором они находились. Николай чувствовал себя в неоплатном долгу благодарности перед Соней за все, что она делала для его матери, восхищался ее терпением и преданностью, но старался отдаляться от нее.