Насриды
| Насриды араб. بنو نصر | |||
|---|---|---|---|
 | |||
| Страна: | Гранадский эмират | ||
| Титулы: | эмир | ||
| Основатель: | Мухаммад I аль-Галиб | ||
| Последний правитель: | Абу Абдаллах Мухаммад XII | ||
| Год основания: | 1230 | ||
| Прекращение рода: | XVI век | ||
| Смещение: | 1492 | ||
| Национальность: | арабы | ||
Насри́ды (араб. بنو نصر, исп. Nazarí) — династия мусульманских правителей, правивших Гранадским эмиратом с 1230 по 1492 годы. Создали в Гранаде один из известных образцов искусства мусульманской Испании — дворцовый комплекс Альгамбра (араб. الحمراء — красный).
История
В 1230 году Мухаммад аль-Галиб из рода Бану-Наср захватил у Альмохадов Хаэн и сделал своей столицей. Вскоре его власть распространилась на Басу, Гуадис, Гранаду. Ради сохранения своих земель от нападений кастильцев Мухамад I аль-Галиб признал себя вассалом Фердинанда III и помогал ему в борьбе с другими государствами Аль-Андалуса.
Потомки Мухаммада аль-Галиба правили в Гранадском эмирате лишь до 1313 года, после чего их сместили потомки Исмаила (брата основателя династии). Но и среди них были часты перевороты. В смуты часто вмешивались Кастилия, Марокко и другие соседи. Что нашло отражение в Повести о Сегри и Абенсеррахах.
В 1481 году при Абуль-Хасане Али война с христианами возобновилась. Но из-за мятежей сыновей эмира Мухаммада и Юсуфа силы гранадцев были ослаблены и это привело к падению Гранады в 1492 году. Мухаммед XII Боабдиль и другие представители рода переселились в Марокко.
Список Насридов правителей Гранадского эмирата
- 1230—1272 Мухаммад I аль-Галиб
- 1273—1302 Мухаммад II аль-Факих
- 1302—1309 Мухаммад III аль-Махлу
- 1309—1313 Наср ибн Мухаммад
- 1314—1325 Исмаил I ибн Фарадж
- 1325—1333 Мухаммад IV ибн Исмаил
- 1333—1354 Юсуф I ибн Исмаил
- 1354—1359, 1362—1391 Мухаммад V аль-Гани
- 1359—1360 Исмаил II ибн Юсуф
- 1360—1362 Мухаммад VI аль-Ахмар
- 1391—1392 Юсуф II аль-Мустагани
- 1392—1408 Мухаммад VII аль-Мустаин
- 1408—1417 Юсуф III ан-Насир
- 1417—1419, 1427—1429 Мухаммад VIII аль-Мутамассик
- 1419—1427, 1430—1431, 1432—1445, 1448—1453 Мухаммад IX аль-Галиб
- 1432— Юсуф IV ибн аль-Мавл
- 1445—1446, 1462 Юсуф V ибн Ахмад
- 1446—1448 Мухаммад X аль-Ахнаф
- 1453—1454 Мухаммад XI ибн Мухаммад
- 1454—1464 Сад аль-Мустаин
- 1464—1482, 1483—1485 Абу-ль-Хасан Али, по прозвищу Мулей Хасен
- 1482—1483, 1486—1492 Абу Абдаллах Мухаммад XII, по прозвищу Боабдиль
- 1485—1486 Мухаммад XIII аз-Загалл, по прозвищу аз-Загалл
Напишите отзыв о статье "Насриды"
Литература
- Рыжов К. Все монархи мира. Мусульманский Восток VII-XV вв. — М.: Вече, 2004. — С. 314-318. — 544 с. — 3000 экз. — ISBN 5-94538-301-5.
Ссылки
[www.runivers.ru/doc/isl/element.php?ELEMENT_ID=2083&SECTION_ID=270&IBLOCK_ID=43 Насриды]. Руниверс. Проверено 25 марта 2010. [www.webcitation.org/6759om6cl Архивировано из первоисточника 21 апреля 2012].
| ||||||||
Отрывок, характеризующий Насриды
Николай в два слова купил за шесть тысяч семнадцать жеребцов на подбор (как он говорил) для казового конца своего ремонта. Пообедав и выпив немножко лишнего венгерского, Ростов, расцеловавшись с помещиком, с которым он уже сошелся на «ты», по отвратительной дороге, в самом веселом расположении духа, поскакал назад, беспрестанно погоняя ямщика, с тем чтобы поспеть на вечер к губернатору.Переодевшись, надушившись и облив голову холодной подои, Николай хотя несколько поздно, но с готовой фразой: vaut mieux tard que jamais, [лучше поздно, чем никогда,] явился к губернатору.
Это был не бал, и не сказано было, что будут танцевать; но все знали, что Катерина Петровна будет играть на клавикордах вальсы и экосезы и что будут танцевать, и все, рассчитывая на это, съехались по бальному.
Губернская жизнь в 1812 году была точно такая же, как и всегда, только с тою разницею, что в городе было оживленнее по случаю прибытия многих богатых семей из Москвы и что, как и во всем, что происходило в то время в России, была заметна какая то особенная размашистость – море по колено, трын трава в жизни, да еще в том, что тот пошлый разговор, который необходим между людьми и который прежде велся о погоде и об общих знакомых, теперь велся о Москве, о войске и Наполеоне.
Общество, собранное у губернатора, было лучшее общество Воронежа.
Дам было очень много, было несколько московских знакомых Николая; но мужчин не было никого, кто бы сколько нибудь мог соперничать с георгиевским кавалером, ремонтером гусаром и вместе с тем добродушным и благовоспитанным графом Ростовым. В числе мужчин был один пленный итальянец – офицер французской армии, и Николай чувствовал, что присутствие этого пленного еще более возвышало значение его – русского героя. Это был как будто трофей. Николай чувствовал это, и ему казалось, что все так же смотрели на итальянца, и Николай обласкал этого офицера с достоинством и воздержностью.
Как только вошел Николай в своей гусарской форме, распространяя вокруг себя запах духов и вина, и сам сказал и слышал несколько раз сказанные ему слова: vaut mieux tard que jamais, его обступили; все взгляды обратились на него, и он сразу почувствовал, что вступил в подобающее ему в губернии и всегда приятное, но теперь, после долгого лишения, опьянившее его удовольствием положение всеобщего любимца. Не только на станциях, постоялых дворах и в коверной помещика были льстившиеся его вниманием служанки; но здесь, на вечере губернатора, было (как показалось Николаю) неисчерпаемое количество молоденьких дам и хорошеньких девиц, которые с нетерпением только ждали того, чтобы Николай обратил на них внимание. Дамы и девицы кокетничали с ним, и старушки с первого дня уже захлопотали о том, как бы женить и остепенить этого молодца повесу гусара. В числе этих последних была сама жена губернатора, которая приняла Ростова, как близкого родственника, и называла его «Nicolas» и «ты».
Катерина Петровна действительно стала играть вальсы и экосезы, и начались танцы, в которых Николай еще более пленил своей ловкостью все губернское общество. Он удивил даже всех своей особенной, развязной манерой в танцах. Николай сам был несколько удивлен своей манерой танцевать в этот вечер. Он никогда так не танцевал в Москве и счел бы даже неприличным и mauvais genre [дурным тоном] такую слишком развязную манеру танца; но здесь он чувствовал потребность удивить их всех чем нибудь необыкновенным, чем нибудь таким, что они должны были принять за обыкновенное в столицах, но неизвестное еще им в провинции.
