Настоящая кровь (сезон 1)

Настоящая кровь. Сезон 1
</small>
Страна	США США
Первый показ	7 сентября 2008 года — 23 ноября 2008 года
Количество эпизодов	12
Дата выхода на DVD	19 мая 2009
Хронология сезонов
← Предыдущий	Следующий →
—	2

«Настоящая кровь» (англ. True Blood) — американский драматический телевизионный сериал с элементами черного юмора, и комедийными нотами, основанный на серии романов «Вампирские тайны» (англ. The Southern Vampire Mysteries) американской писательницы Шарлин Харрис. Сериал был создан Аланом Боллом, автором «Клиент всегда мертв», в сотрудничестве с каналом «HBO» и его компанией «Your Face Goes Here Entertainment».

В ролях

Основной состав

• Анна Пакуин — Суки Стакхаус
• Стивен Мойер — Билл Комптон
• Сэм Траммелл — Сэм Мерлотт
• Райан Квонтен — Джейсон Стакхаус
• Рутина Уэсли — Тара Торнтон
• Крис Бауэр — Энди Бельфлёр
• Нелсан Эллис — Лафайет Рейнольдс
• Джим Пэррэк — Хойт Фортенберри
• Адина Портер — Лэтти Мэй Торнтон
• Кэрри Престон — Арлин Фаулер
• Майкл Реймонд-Джеймс — Рене Лэньер
• Уильям Сандерсон — шериф Бад Дирборн
• Александр Скарсгард — Эрик Нортман
• Линн Коллинз — Дон Грин
• Лиззи Каплан — Эми Барли
• Лоис Смит — Адель Стакхаус
• Стивен Рут — Эдди Готье

Приглашённые звёзды

• Тодд Лоу — Эрик Бельфлёр
• Кристин Бауэр ван Стратен — Пэм Бофорт
• Джон Биллингсли — Майк Спенсер
• Алек Грей — Коби Фаулер
• Аиша Хиндс — мисс Джанетт
• Дэйл Рауль — Максин Фортенберри
• Грэм Шилс — Лиам
• Рауль Трухильо — Длинная тень
• Лорел Уэбер — Лиза Фоулер
• Джереми Денцлингер — Уэйн
• Онжаню Эллис — Дайан
• Канин Хауэлл — Чак
• Мишель Форбс — Мэриэнн Форрестер
• Даниэль Джеймс — Рэнди Сью
• Майкл МакМиллиан — преподобный Стив Ньюлин
• Калеб Муди — Ройс Уильямс
• Джон Проски — Дэвид Финч
• Стейси Риппи — Синди Маршалл
• Эндрю Ротенберг — Малкольм
• Даниэль Сапиа — Модетт Пикенс
• Джессика Так — Нэн Флэнаган
• Дебора Энн Уолл — Джессика Хэмби
• Эвион Бейкер — молодая Тара
• Тара Бак — Джинджер
• Патрик Галлахер — Чоу
• Лабон К. Хестер — молодой Джейсон
• Карина Лог — Дениз Рэттрей
• Мелани Маккуин — Фэй Лебвре
• Кевин Макхейл — Нил Джонс
• Тесс Александра Паркер — Рози
• Джеймс Джин Паркс — Мак Рэттрей
• Джон Резиг — шериф Кевин Эллис
• Уильям Шаллерт — Стерлинг Норрис
• Зенали Тёрнер — молодая Суки
• Шайенн Уилбур — Бартлетт Хейл
• Патриция Бетун — Джейн Бодехаус
• Майкл Бофшевер — Орри Доусон
• Мехкад Брукс — Бенедикт Тэлли
• Желько Иванек — магистр Магнус
• Мариана Клавено — Лорена Красики
• Адам Лидбитер — Карл
• Джуди Прескотт — Сью Энн Мерлотт
• Стюарт Скелтон — министр
• Мартин Спэнджерс — молодой Сэм
• Шэрон Тэй — Шэрон
• Таня Райт — шериф Кеня Джонс

Описание эпизодов

№ эпизода	Название	Дата премьеры	Сценарий	Режиссёр
1x01	«Pilot» / «Strange Love» (рус. «Пилотный эпизод» / «Странная любовь»)	7 сентября 2008	Алан Болл и Шарлин Харрис	Алан Болл
В обществе, где вампиры и люди сосуществуют благодаря изобретению японскими учёными синтетической крови, Суки Стэкхаус, похоже, нашла идеального бойфренда. Суки обладает телепатическими способностями и постоянно слышит, что думают другие, а это делает походы на свидания довольно нелегким занятием. Когда вампир Билл Комптон заходит в бар, где Суки работает официанткой, она понимает, что она не слышит его мысли. Она спасает Билла от парочки местных подонков, который пытались выкачать из него кровь, но за это ей возможно придется ещё заплатить… Тем временем, брат Суки по имени Джейсон арестован после того, как местная женщина, с которой он имел связь, найдена задушенной.
1x02	«The First Taste» (рус. «Первый вкус»)	14 сентября 2008	Алан Болл	Скотт Уинант
Мэк и Дениз Раттрэи решают отомстить Суки, но Билл приходит ей на помощь. Чтобы восстановить здоровье, Билл даёт Суки выпить свою кровь. Впоследствии чувства Суки начинают обострятся. Вскоре после этого Суки узнает, что Раттрэи найдены мертвыми, и полиция в этом подозревает Билла. Когда главный оппозиционист принятия Акта о правах вампиров погибает в аварии, Суки начинает задумываться о том, как далеко могут зайти вампиры в преследовании своих целей. Билл принимает приглашение Суки и её бабушки прийти к ним в гости, а Джейсон и Тара приглашают себя сами. Джейсон Стэкхаус смотрит видео-запись своего вечера у Модетт Пикенс. Полиция отпускает его, но полученный опыт пребывания в участке не мешает Джейсону снова ввязаться в сексуальные приключения со следующей женщиной.
1x03	«Mine» (рус. «Моя»)	21 сентября 2008	Алан Болл	Джон Даль
Шарм Билла Комптона несколько меркнет, когда Суки приходит к нему домой и встречает других, менее приятных вампиров. Билл защищает её от их посягательств, но она видит и неприятную сторону жизни вампира. Дон Грин, официантка в баре У Мерлотта, где работает Суки, проводит ночь с Джейсоном. Он видит на её теле две небольших ранки от укуса вампира и ему мерещится, что он трахает вампира. Джейсон снова заводит свою пластинку о вампирах и говорит, что Дон просто подстилается под каждого встречного вампира. Дон называет его слабаком в постели и, угрожая пистолетом, выгоняет из дома. Тара уходит от своей матери-алкоголички, которая ударяет её по голове бутылкой, и проводит ночь у своего работодателя Сэма Мерлотта. Она предлагает Сэму попробовать дружеский секс, на что он, не долго думая, соглашается. Джейсон покупает у Лафайетта вампирскую кровь, что восстановить свои утраченные силы в половой жизни. Лафайетт предупреждает его, что нельзя выпивать всю колбу полностью, хватит лишь двух капель, чтобы сделать его снова «гигантом» в постели. Также Лафайетт не соглашается просто так отдавать кровь. Он предлагает Джейсону станцевать в нижнем белье перед камерой. Парень соглашается, не замечая, что за ним наблюдает Тара. На следующий день Суки находит Дон задушенной. От ужаса она кричит.
1x04	«Escape from Dragon House» (рус. «Побег из Дома Дракона»»)	28 сентября 2008	Брайан Бакнер	Майкл Леманн
Вслед за Суки в дом к Дон с цветами и бутылкой входит Джейсон, чтобы попросить прощения за прошедшую ночь. На крики прибегает соседка Дон, которая впоследствии и вызывает полицию. После второго за неделю убийства в Бон Темс Джейсон снова становится главным подозреваемым. Его увозят на машине в участок. Воспользовавшись замешательством полицейских, Джейсон достаёт из кармана колбу с вампирской кровью и полностью её опустошает. Во время допроса в участке у него начинает эрекция. Он бежит в туалет, но не может её остановить. Тара приходит в участок и говорит, что Джейсон прошлую ночь провёл в ней. За неимением улик его отпускают. Дома Джейсон пытает успокоить свой член, мастурбируя, но тот даже и не думает опускаться. Он бежит в бар к Лафайетту и просит помочь. Лафайетт говорит, что Джейсон сам в этом виноват и отказывает ему. Тара находит Джейсона в подсобке с большим куском мороженого мяса между ног. Она уговаривает его поехать в больницу. Там у него откачивает из члена кровь. Во время этой процедуры он просит Тару быть рядом и не отпускает её руку. Узнав, что и Модетт, и Дон ходили в вампирский клуб «Группа крови», Суки просит Билла отвезти её туда для поисков доказательств невиновности брата. Обе убитые девушки хорошо известны в этом клубе, и Суки встречает Эрика, очень старого вампира, который владеет клубом. Он очень заинтересовывается Суки и подзывает к себе. Во время беседы Суки отвлекается и слышит мысли одного из парней в клубе. Он оказывается полицейский и думает об облаве, которая должна произойти с минуты на минуту. Билл с Суки и Эрик убегают из клуба через другой выход. По дороге домой, ненадолго остановившись, Билла и Суки нагоняет полицейская машина. Билл с помощью внушения отбирает у полицейского пистолет и уезжает. Выясняется, что и Сэм Мерлотт имеет свои собственные странности. Он ночью прокрадывается в дом Дон и начинает нюхать её постель, получая от этого удовольствие.
1x05	«Sparks fly out» (рус. «Искры летят»)	5 октября 2008	Александр Ву	Дэниэл Монэган
После их стычки с полицейским, Суки заявляет Биллу, что больше не хочет его видеть. Билл держит слово, данное бабушке Суки, и выступает на ежемесячном собрании общества Потомки Доблестно Павших. Он делится своими воспоминаниями о Гражданской войне, и мэр Бон Темс просит его опознать человека на старом фото из архива. Билл узнаёт на нём себя и свою семью и вспоминает обстоятельства своего обращения в вампира. Джейсон снова идёт к Лафайетту. Тот рассказывает ему о том, что Тара давно в него влюблена. Позже Лафайетт даёт Джейсону снова попробовать вампирской крови, только в этот раз всего одну каплю. Для Джейсона мир становится более красочным и ярким, чем он представлял себе его раньше. Джейсон подкатывает в баре к Таре, но она его отшивает, так как видит, что он «под кайфом». Джейсон, не теряя времени, находит себе другую девушку и трахается с ней позади бара. Тара, вынося мусор, всё это видит. Босс Суки, Сэм Мерлотт, приглашает её на свидание, но все идёт не так, как он планировал. После этого Суки возвращается домой и обнаруживает свою бабушку мёртвой, а кухню всю забрызганной бабушкиной кровью.
1x06	«Cold Ground» (рус. «Холодная земля»)	12 октября 2008	Раиль Такер	Ник Гомес
Суки пытается справиться с фактом, что её бабушка стала следующей жертвой серийного убийцы. Она испытывает трудности с блокированием чужих мыслей на поминках и узнаёт, что многие из местных жителей винят её и её отношения с вампирами в смерти бабушки. Особенно четко она это понимает на похоронах. После похорон она идёт домой и говорит, что никого не хочет видеть, но с наступлением ночи она одевает ночную сорочку и бежит к Биллу. Она занимаются сексом, во время которого у Билла неожиданно вылезают клыки. Суки даёт себя укусить. На похоронах мать Тары произносит речь, в которой восхваляет бабушку Суки. Тара ей не верит и высказывает ей всё, что о ней думает. Вместе с Сэмом она уезжает в свою новую квартиру, которую сняла совсем недавно, что не жить с матерью или с Лафайеттом. После ещё одного секса с Сэмом Тара убегает домой, к матери. У Джейсона начинается помутнение рассудка. В припадке ярости он швыряет полицейского Энди о машину на глазах у многих людей.
1x07	«Burning House of Love» (рус. «Пылающая обитель любви»)	19 октября 2008	Крис Оффатт	Маркос Сиега
После ночи, проведенной с Биллом, Суки убеждена, что она нашла мужчину своей мечты. С этим не совсем согласны её коллеги и посетители бара, а слухи об их отношениях продолжают распространяться. В бар «У Мерлотта» заходят друзья Билла, которых Суки видела в его доме. Они хотят напасть на людей, но вовремя появляется Билл, который и уводит их. Жители городка решают им отомстить. Несколько человек на следующее утро поджигают дом, в котором остановились эти вампиры. После пожара в доме находят четыре обгоревших тела. Мать Тары, страдающая от алкогольной зависимости, считает, что ей необходим обряд экзорцизма, чтобы избавиться от этого пристрастия. Тара отказывается оплатить его, и тогда она решает обратиться с этим вопросом в банк. Там она устраивает очередную сцену, после которой Тара всё же соглашается дать деньги. Они идут в лес и изгоняют из матери Тары демона. Но колдунья говорит, что существует ещё один демон, и он сидит в Таре. Джейсон отчаянно хочет получить ещё вампирской крови и посещает клуб «Группа крови» с этой целью. Там он встречает девушку, которая уводит его оттуда, сообщив, что у неё есть кровь. Они приходят к нему домой, употребляют кровь и занимаются сексом. Сэма Мерлотта видят бегающим по лесу в обнаженном виде.
1x08	«The Fourth Man in the Fire» (рус. «Четвертый сгоревший в огне»)	26 октября 2008	Александр Ву	Майкл Леманн
Суки очень рада, что Билл не был одним из четырёх погибших при пожаре вампиров, но её радость не разделяют ни коллеги, ни клиенты бара. Джейсон понимает, что все фантастические ощущения, которые он испытывал накануне, никак не связаны с сексом. Они были лишь эффектом от принятия вампирской крови. Спустя некоторое время его новую подружку Эми Барли начинает ломать, и она уговаривает Джейсона на отчаянный шаг. Они решают проследить за Лафайеттом к его источнику крови, и по действиям Эми становится понятно, что ей это не в новинку. После отъезда Лафайетта они нападают на вампира и похищают его. После обряда экзорцизма мать Тары становится другим человеком: трезвым и трудолюбивым, она также становится активной прихожанкой местной церкви. Тара очень рада таким изменениям, но не очень довольна деталями своей собственной жизни. Она ругается с Суки, а затем, снова после секса, и с Сэмом. В итоге она решается ещё раз встретиться с колдуньей. Арлин Фаулер просит Суки посидеть со своими детьми, но отказывается от своих слов, когда узнает, что Билл также будет присутствовать у неё дома. Но выбора у неё не остаётся. Билл прекрасно справляется с детьми, что не ускользает от внимания Суки. К Биллу снова наведывается Эрик. Он «просит» его привести Суки в клуб «Группа крови» для того, чтобы с помощью её способностей найти похитителя большой суммы денег. Суки не очень довольна этим, но Билл считает, что лучше выполнять просьбы Эрика, пока они не выходят за рамки разумного. Суки вычисляет ответственного за кражи, им оказывается вампир-бармен, который работает в клубе. Он нападает на Суки.
1x09	«Plaisir d’Amour» (рус. «Удовольствие от любви»)	2 ноября 2008	Брайан Бакнер	Энтони Хэмингуэй
Билл, защищая Суки, убивает напавшего на неё вампира прямо у неё на глазах. Тем самым он нарушает вампирское табу и теперь должен ответить за это. Так как ему придётся временно покинуть город, Билл просит Сэма Мерлотта приглядывать за Суки. Джейсон и Эми удерживают похищенного ими вампира Эдди в подвале дома Джейсона и выкачивают из него кровь. Джейсон пытается отговорить Эми от её затеи, но она уговаривает его принять кровь, после которой он уже не может сопротивляться. Они снова пребывают в экстазе и признаются друг другу в любви. Пока Эми подрабатывает в баре «У Мерлотта», Джейсон проводит много времени, общаясь с Эдди, и начинает ему сопереживать. Эдди советует Джейсону не связывать свою жизнь с Эми и называет её психопаткой. Джейсон не хочет этого слушать и уходит, но спустя некоторое время возвращается с настоящей кровью, чтобы накормить Эдди. Тара посещает женщину-экзорциста, которая помогла её матери, но она не может потратить 800 долларов, чтобы победить своих собственных демонов. Сэм приходит к ней домой, чтобы извиниться, но Тары снова ругается с ним и случайно выдаёт несколько слов о демоне, который сидит в ней. Сэм решает ей помочь и даёт нужную сумму. Пока Билла нет в городе, Суки решает провести ночь в его доме, для чего пораньше уходит с работы. Сэм узнаёт об этом и решает поехать за ней. Около машины его останавливает Энди и просит его поговорить с ним. Сэм под предлогом забегает обратно в бар, а спустя мгновение из него выбегает собака. Эта собака нагоняет Суки у дверей дома Билла и ложится с ней спать. Посреди ночи Суки просыпается и обнаруживает, что собака исчезла, а вместо неё на кровати лежит голый Сэм Мерлотт.
1x10	«I Don’t Wanna Know» (рус. «Я не хочу знать»)	9 ноября 2008	Крис Оффатт	Скотт Уинант
Сэм рассказывает Суки о том, что он перевёртыш. Она не хочет с ним разговаривать, потому что считает, что он мог ей и раньше об этом рассказать. Сэм вспоминает своё детство, когда впервые обратился. Он стал собакой и убежал в лес, но приёмные родители это заметили. По возвращению домой он увидел, что они собрали все свои вещи и уехали, оставив нетронутой только его комнату. Тара проходит обряд экзорцизма. Она убивает своего демона. На следующий день, зайдя в одну из аптек, Тара узнаёт в женщине, работающей там, мисс Жанетт, колдунью. Она устраивает ей скандал, когда узнаёт, что все обряды были лишь мистификацией. Арлин и Рене устраивают вечеринку в честь помолвки в баре у Сэма. Тара напивается и спасает Сэма от разбирательств с Энди, но снова с ним ругается. Она садится за руль и чуть не сбивает девушку на дороге. На Суки в баре нападает неизвестный, но ей удаётся сбежать. Эми находит бутылки с настоящей кровью и понимает, что Джейсон кормил Эдди. Она решается на некоторые послабления в отношении заключённого, о чём говорит Джейсону. Тот от счастья всё ей прощает. Но разговор с Эдди снова выводит его из себя. На вечеринке у Арлин и Рене на Джейсона наезжает Лафайетт, который обнаружил дом Эдди вскрытым. Он предупреждает Джейсона, чтобы тот не шутил с вампирами. Когда Джейсон приходит домой, он решает отпустит Эдди, но Эми, категорически с ним несогласная, убивает вампира. Билл предстает перед судом вампиров, который возглавляет Магистр, и узнаёт, что бывает за убийство другого вампира. Эрик защищает Билла. Обычный приговор заключается в 5 годах заточения в обитом серебром гробу, но у Магистра появляется другая идея. Он хочет, чтобы Билл отобрал жизнь у человека, что он, после продолжительных мучений, и делает.
1x11	«To Love Is to Burry» (рус. «Любить - значит похоронить»)	16 ноября 2008	Нэнси Оливер	Нэнси Оливер
Джейсону и Эми приходится заметать следы своих деяний в отношении Эдди, и это вселяет в Джейсона сомнения относительно их дальнейших отношений с Эми. Он говорит, что бросит её, если она не перестанет пить вампирскую кровь. Эми соглашается, но предлагает Джейсону употребить её в последний раз, вместе. Ночью, когда они спят и находятся под кайфом, неизвестный проникает в дом и убивает Эми. Проснувшись и поняв, что произошло, Джейсон звонит в полицию. В участке он признаётся полицейским и самому себе в том, что это он убил всех девушек, но он не понимает как. Суки успевает увидеть в подсознании напавшего на неё в кухне бара девушку по имени Синди Маршалл, которую он убивает, и успевает рассмотреть её. Она замечает бирку с названием забегаловки, в которой она работает. Вместе с Сэмом Суки отправляется туда и узнаёт, что эта девушку убили, а её брат, Дрю Маршалл, пропал сразу же после этого. Суки идёт в местный полицейский участок и заставляет полицейского переслать по факсу фото брата этой девушки. Вернувшись, Суки целуется с Сэмом. Билл прибегает и набрасывается на Сэма, но Суки, в пылу эмоций, отсылается своё приглашение, и Билл вынужден покинуть дом. Билл завершает превращение Джессики в вампира, и её реакция на это не соответствует его ожиданиям. Ей очень хочется крови, и она не поддаётся контролю. Эрик снова ему помогает, напоминая Биллу, что у того есть неоплаченный долг перед ним. Тара арестована за вождение автомобиля в нетрезвом виде, а её мать отказывается внести за неё залог в полицейском участке и выгоняет из дома. Ей на помощь приходит незнакомка по имени Мэриэнн. Она представляется социальным работником и забирает Тару к себе домой. В полицейский участок Бон Темс приходит фото Дрю Маршалла. Им оказывается Рене.
1x12	«You’ll Be the Death of Me» (рус. «Ты станешь моей погибелью»)	23 ноября 2008	Раиль Такер	Алан Болл
Рене приходит к Джейсону и говорит, что верит ему. В это же время туда врывается Суки. Рене решает с ней покончить. Он следит за ней. После того, как Суки решает уйти с работы (потому что все думают, что её брат — убийца, а она это слышит), Рене следует за ней. Он перерезает один из тросов в двигателе и вызывается отвезти девушку домой. Но он забывает в баре свой рабочий жилет. Сэм, принюхавшись к нему, сопоставляет этот запах с тем, что унюхал с постели Дон. Тем временем в у себя дома Суки случайно видит мысли Рене, в которых он убивал её бабушку. Она убегает он него из дома, ударив его по голове прикладом ружья. Она бежит в сторону кладбища, Рене — за ней. Билл просыпается от того, что чувствует опасность, грозящую Суки. Несмотря на дневной свет, он идёт в сторону кладбища. Рене догоняет Суки и начинает душить её, но Сэм набрасывается на убийцу. Рене начинает отбиваться от собаки. Билл, дойдя до кладбища и увидев Суки без сознания, отдаёт ей свои последние силы. Суки приходит в себя и убивает Рене. Вместе с Сэмом они закапывают обожжённого солнцем Билла в могилу, чтобы он мог восстановить силы. В тюрьму к Джейсону приходит член анти-вампирской общины «Братство Солнца», который говорит, что парню даровано прощение свыше. Джейсон начинает проникаться в эти идеи. Тара не уверена до конца, может ли она доверять своей благодетельнице Мэриэнн, но ей очень нравится жить в её роскошном доме, где она встречает молодого человека по имени Эггс. Приехав вечером домой к Суки, Тара уезжает от неё на машине Мэриэнн, которая за ней заезжает. Мэриэнн обменивается парой слов с Сэмом, из которых становится ясно, что они знают друг друга, а также Мэриэнн знает его тайну. На Лафайетта нападают рядом с баром. Спустя две недели работники бара узнают, что в одном из штатов США узаконен брак между вампиром и человеком. Лафайетт уже две недели не появляется на работе, и никто не знает, где он находится. Джейсон становится активным посетителем проповедей «Братства Солнца». Эрик возвращает Биллу Джессику, которая не слушается даже его. Сэм открывает у себя в кабинете сейф и начинает опустошать его. Сейф доверху забит пачками с долларами. Вечером Суки, Тара и Энди находят в машине последнего чей-то труп (впоследствии это оказывается мисс Жанетт).

Музыка

Список композиций, звучавших в финальных титров эпизодов в порядке эпизодов:

1. Little Big Town — Bones
2. Vallejo — Snake in the Grass
3. Charlie Robinson — Good Times
4. Lynyrd Skynyrd — That Smell
5. Nathan Barr — The Cabin
6. Mark Seliger’s Rusty Truck — Cold Ground
7. Cobra Verde — Play with Fire
8. Eagles of Death Metal — I Want You so Hard
9. Rufus Thomas — Walking the Dog
10. Dr. John — I Don’t Wanna Know about Evil
11. Gillian Welch — Pass You By
12. Crooked Still — Ain’t No Grave

• В первой серии Strange Love, когда Суки приходит домой с работы, её бабушка читает книгу под названием «Last Scene Alive». Её написала Шарлин Харрис, которая и является автором серии книг про Суки Стакхаус, положенных в основу сериала.
• Во второй серии The First Taste в доме у Тары на столе можно заметить газету с заголовком «Анджелина усыновляет ребенка-вампира» (англ. Angelina Adopts Vampire Baby). Это намек на актрису Анджелину Джоли, которая известна своей филантропической деятельностью. На данный момент у неё три усыновленных ребенка: из Камбоджи, Эфиопии и Вьетнама.
• В четвертой серии Escape from Dragon House Эрик, подзывая Билла и Суки, обращается к Пэм на шведском языке. Он произносит фразу «Vår lilla djurpark börjar växa till sig», что означает «Наш маленький зоопарк расширяется». А она отвечает «Jag vet», что переводится как «Я знаю».
• В восьмой серии The Fourth Man in the Fire вампир Эдди говорит Лафайету: «Я всегда с нетерпением жду вечера понедельника. Сначала „Герои“, потом приходишь ты». Это отсылка к американскому телесериалу «Герои».
• В последней серии You’ll Be the Death of Me Эрик говорит на шведском «O du ljuva frihet», что значит «О, сладкая свобода».

Ссылки

• [www.hbo.com/true-blood/index.html Официальный сайт]
• [www.tv.com/true-blood/show/74645/episode.html?season=1&tag=list_header;paginator;1 Первый сезон на сайте TV.Com]

Отрывок, характеризующий Настоящая кровь (сезон 1)

– Слава Богу, – сказала Соня, крестясь. – Но, может быть, она обманула тебя. Пойдем к maman.
Петя молча ходил по комнате.
– Кабы я был на месте Николушки, я бы еще больше этих французов убил, – сказал он, – такие они мерзкие! Я бы их побил столько, что кучу из них сделали бы, – продолжал Петя.
– Молчи, Петя, какой ты дурак!…
– Не я дурак, а дуры те, кто от пустяков плачут, – сказал Петя.
– Ты его помнишь? – после минутного молчания вдруг спросила Наташа. Соня улыбнулась: «Помню ли Nicolas?»
– Нет, Соня, ты помнишь ли его так, чтоб хорошо помнить, чтобы всё помнить, – с старательным жестом сказала Наташа, видимо, желая придать своим словам самое серьезное значение. – И я помню Николеньку, я помню, – сказала она. – А Бориса не помню. Совсем не помню…
– Как? Не помнишь Бориса? – спросила Соня с удивлением.
– Не то, что не помню, – я знаю, какой он, но не так помню, как Николеньку. Его, я закрою глаза и помню, а Бориса нет (она закрыла глаза), так, нет – ничего!
– Ах, Наташа, – сказала Соня, восторженно и серьезно глядя на свою подругу, как будто она считала ее недостойной слышать то, что она намерена была сказать, и как будто она говорила это кому то другому, с кем нельзя шутить. – Я полюбила раз твоего брата, и, что бы ни случилось с ним, со мной, я никогда не перестану любить его во всю жизнь.
Наташа удивленно, любопытными глазами смотрела на Соню и молчала. Она чувствовала, что то, что говорила Соня, была правда, что была такая любовь, про которую говорила Соня; но Наташа ничего подобного еще не испытывала. Она верила, что это могло быть, но не понимала.
– Ты напишешь ему? – спросила она.
Соня задумалась. Вопрос о том, как писать к Nicolas и нужно ли писать и как писать, был вопрос, мучивший ее. Теперь, когда он был уже офицер и раненый герой, хорошо ли было с ее стороны напомнить ему о себе и как будто о том обязательстве, которое он взял на себя в отношении ее.
– Не знаю; я думаю, коли он пишет, – и я напишу, – краснея, сказала она.
– И тебе не стыдно будет писать ему?
Соня улыбнулась.
– Нет.
– А мне стыдно будет писать Борису, я не буду писать.
– Да отчего же стыдно?Да так, я не знаю. Неловко, стыдно.
– А я знаю, отчего ей стыдно будет, – сказал Петя, обиженный первым замечанием Наташи, – оттого, что она была влюблена в этого толстого с очками (так называл Петя своего тезку, нового графа Безухого); теперь влюблена в певца этого (Петя говорил об итальянце, Наташином учителе пенья): вот ей и стыдно.
– Петя, ты глуп, – сказала Наташа.
– Не глупее тебя, матушка, – сказал девятилетний Петя, точно как будто он был старый бригадир.
Графиня была приготовлена намеками Анны Михайловны во время обеда. Уйдя к себе, она, сидя на кресле, не спускала глаз с миниатюрного портрета сына, вделанного в табакерке, и слезы навертывались ей на глаза. Анна Михайловна с письмом на цыпочках подошла к комнате графини и остановилась.
– Не входите, – сказала она старому графу, шедшему за ней, – после, – и затворила за собой дверь.
Граф приложил ухо к замку и стал слушать.
Сначала он слышал звуки равнодушных речей, потом один звук голоса Анны Михайловны, говорившей длинную речь, потом вскрик, потом молчание, потом опять оба голоса вместе говорили с радостными интонациями, и потом шаги, и Анна Михайловна отворила ему дверь. На лице Анны Михайловны было гордое выражение оператора, окончившего трудную ампутацию и вводящего публику для того, чтоб она могла оценить его искусство.
– C'est fait! [Дело сделано!] – сказала она графу, торжественным жестом указывая на графиню, которая держала в одной руке табакерку с портретом, в другой – письмо и прижимала губы то к тому, то к другому.
Увидав графа, она протянула к нему руки, обняла его лысую голову и через лысую голову опять посмотрела на письмо и портрет и опять для того, чтобы прижать их к губам, слегка оттолкнула лысую голову. Вера, Наташа, Соня и Петя вошли в комнату, и началось чтение. В письме был кратко описан поход и два сражения, в которых участвовал Николушка, производство в офицеры и сказано, что он целует руки maman и papa, прося их благословения, и целует Веру, Наташу, Петю. Кроме того он кланяется m r Шелингу, и m mе Шос и няне, и, кроме того, просит поцеловать дорогую Соню, которую он всё так же любит и о которой всё так же вспоминает. Услыхав это, Соня покраснела так, что слезы выступили ей на глаза. И, не в силах выдержать обратившиеся на нее взгляды, она побежала в залу, разбежалась, закружилась и, раздув баллоном платье свое, раскрасневшаяся и улыбающаяся, села на пол. Графиня плакала.
– О чем же вы плачете, maman? – сказала Вера. – По всему, что он пишет, надо радоваться, а не плакать.
Это было совершенно справедливо, но и граф, и графиня, и Наташа – все с упреком посмотрели на нее. «И в кого она такая вышла!» подумала графиня.
Письмо Николушки было прочитано сотни раз, и те, которые считались достойными его слушать, должны были приходить к графине, которая не выпускала его из рук. Приходили гувернеры, няни, Митенька, некоторые знакомые, и графиня перечитывала письмо всякий раз с новым наслаждением и всякий раз открывала по этому письму новые добродетели в своем Николушке. Как странно, необычайно, радостно ей было, что сын ее – тот сын, который чуть заметно крошечными членами шевелился в ней самой 20 лет тому назад, тот сын, за которого она ссорилась с баловником графом, тот сын, который выучился говорить прежде: «груша», а потом «баба», что этот сын теперь там, в чужой земле, в чужой среде, мужественный воин, один, без помощи и руководства, делает там какое то свое мужское дело. Весь всемирный вековой опыт, указывающий на то, что дети незаметным путем от колыбели делаются мужами, не существовал для графини. Возмужание ее сына в каждой поре возмужания было для нее так же необычайно, как бы и не было никогда миллионов миллионов людей, точно так же возмужавших. Как не верилось 20 лет тому назад, чтобы то маленькое существо, которое жило где то там у ней под сердцем, закричало бы и стало сосать грудь и стало бы говорить, так и теперь не верилось ей, что это же существо могло быть тем сильным, храбрым мужчиной, образцом сыновей и людей, которым он был теперь, судя по этому письму.
– Что за штиль, как он описывает мило! – говорила она, читая описательную часть письма. – И что за душа! Об себе ничего… ничего! О каком то Денисове, а сам, верно, храбрее их всех. Ничего не пишет о своих страданиях. Что за сердце! Как я узнаю его! И как вспомнил всех! Никого не забыл. Я всегда, всегда говорила, еще когда он вот какой был, я всегда говорила…
Более недели готовились, писались брульоны и переписывались набело письма к Николушке от всего дома; под наблюдением графини и заботливостью графа собирались нужные вещицы и деньги для обмундирования и обзаведения вновь произведенного офицера. Анна Михайловна, практическая женщина, сумела устроить себе и своему сыну протекцию в армии даже и для переписки. Она имела случай посылать свои письма к великому князю Константину Павловичу, который командовал гвардией. Ростовы предполагали, что русская гвардия за границей , есть совершенно определительный адрес, и что ежели письмо дойдет до великого князя, командовавшего гвардией, то нет причины, чтобы оно не дошло до Павлоградского полка, который должен быть там же поблизости; и потому решено было отослать письма и деньги через курьера великого князя к Борису, и Борис уже должен был доставить их к Николушке. Письма были от старого графа, от графини, от Пети, от Веры, от Наташи, от Сони и, наконец, 6 000 денег на обмундировку и различные вещи, которые граф посылал сыну.


12 го ноября кутузовская боевая армия, стоявшая лагерем около Ольмюца, готовилась к следующему дню на смотр двух императоров – русского и австрийского. Гвардия, только что подошедшая из России, ночевала в 15 ти верстах от Ольмюца и на другой день прямо на смотр, к 10 ти часам утра, вступала на ольмюцкое поле.
Николай Ростов в этот день получил от Бориса записку, извещавшую его, что Измайловский полк ночует в 15 ти верстах не доходя Ольмюца, и что он ждет его, чтобы передать письмо и деньги. Деньги были особенно нужны Ростову теперь, когда, вернувшись из похода, войска остановились под Ольмюцом, и хорошо снабженные маркитанты и австрийские жиды, предлагая всякого рода соблазны, наполняли лагерь. У павлоградцев шли пиры за пирами, празднования полученных за поход наград и поездки в Ольмюц к вновь прибывшей туда Каролине Венгерке, открывшей там трактир с женской прислугой. Ростов недавно отпраздновал свое вышедшее производство в корнеты, купил Бедуина, лошадь Денисова, и был кругом должен товарищам и маркитантам. Получив записку Бориса, Ростов с товарищем поехал до Ольмюца, там пообедал, выпил бутылку вина и один поехал в гвардейский лагерь отыскивать своего товарища детства. Ростов еще не успел обмундироваться. На нем была затасканная юнкерская куртка с солдатским крестом, такие же, подбитые затертой кожей, рейтузы и офицерская с темляком сабля; лошадь, на которой он ехал, была донская, купленная походом у казака; гусарская измятая шапочка была ухарски надета назад и набок. Подъезжая к лагерю Измайловского полка, он думал о том, как он поразит Бориса и всех его товарищей гвардейцев своим обстреленным боевым гусарским видом.
Гвардия весь поход прошла, как на гуляньи, щеголяя своей чистотой и дисциплиной. Переходы были малые, ранцы везли на подводах, офицерам австрийское начальство готовило на всех переходах прекрасные обеды. Полки вступали и выступали из городов с музыкой, и весь поход (чем гордились гвардейцы), по приказанию великого князя, люди шли в ногу, а офицеры пешком на своих местах. Борис всё время похода шел и стоял с Бергом, теперь уже ротным командиром. Берг, во время похода получив роту, успел своей исполнительностью и аккуратностью заслужить доверие начальства и устроил весьма выгодно свои экономические дела; Борис во время похода сделал много знакомств с людьми, которые могли быть ему полезными, и через рекомендательное письмо, привезенное им от Пьера, познакомился с князем Андреем Болконским, через которого он надеялся получить место в штабе главнокомандующего. Берг и Борис, чисто и аккуратно одетые, отдохнув после последнего дневного перехода, сидели в чистой отведенной им квартире перед круглым столом и играли в шахматы. Берг держал между колен курящуюся трубочку. Борис, с свойственной ему аккуратностью, белыми тонкими руками пирамидкой уставлял шашки, ожидая хода Берга, и глядел на лицо своего партнера, видимо думая об игре, как он и всегда думал только о том, чем он был занят.
– Ну ка, как вы из этого выйдете? – сказал он.
– Будем стараться, – отвечал Берг, дотрогиваясь до пешки и опять опуская руку.
В это время дверь отворилась.
– Вот он, наконец, – закричал Ростов. – И Берг тут! Ах ты, петизанфан, але куше дормир , [Дети, идите ложиться спать,] – закричал он, повторяя слова няньки, над которыми они смеивались когда то вместе с Борисом.
– Батюшки! как ты переменился! – Борис встал навстречу Ростову, но, вставая, не забыл поддержать и поставить на место падавшие шахматы и хотел обнять своего друга, но Николай отсторонился от него. С тем особенным чувством молодости, которая боится битых дорог, хочет, не подражая другим, по новому, по своему выражать свои чувства, только бы не так, как выражают это, часто притворно, старшие, Николай хотел что нибудь особенное сделать при свидании с другом: он хотел как нибудь ущипнуть, толкнуть Бориса, но только никак не поцеловаться, как это делали все. Борис же, напротив, спокойно и дружелюбно обнял и три раза поцеловал Ростова.
Они полгода не видались почти; и в том возрасте, когда молодые люди делают первые шаги на пути жизни, оба нашли друг в друге огромные перемены, совершенно новые отражения тех обществ, в которых они сделали свои первые шаги жизни. Оба много переменились с своего последнего свидания и оба хотели поскорее выказать друг другу происшедшие в них перемены.
– Ах вы, полотеры проклятые! Чистенькие, свеженькие, точно с гулянья, не то, что мы грешные, армейщина, – говорил Ростов с новыми для Бориса баритонными звуками в голосе и армейскими ухватками, указывая на свои забрызганные грязью рейтузы.
Хозяйка немка высунулась из двери на громкий голос Ростова.
– Что, хорошенькая? – сказал он, подмигнув.
– Что ты так кричишь! Ты их напугаешь, – сказал Борис. – А я тебя не ждал нынче, – прибавил он. – Я вчера, только отдал тебе записку через одного знакомого адъютанта Кутузовского – Болконского. Я не думал, что он так скоро тебе доставит… Ну, что ты, как? Уже обстрелен? – спросил Борис.
Ростов, не отвечая, тряхнул по солдатскому Георгиевскому кресту, висевшему на снурках мундира, и, указывая на свою подвязанную руку, улыбаясь, взглянул на Берга.
– Как видишь, – сказал он.
– Вот как, да, да! – улыбаясь, сказал Борис, – а мы тоже славный поход сделали. Ведь ты знаешь, его высочество постоянно ехал при нашем полку, так что у нас были все удобства и все выгоды. В Польше что за приемы были, что за обеды, балы – я не могу тебе рассказать. И цесаревич очень милостив был ко всем нашим офицерам.
И оба приятеля рассказывали друг другу – один о своих гусарских кутежах и боевой жизни, другой о приятности и выгодах службы под командою высокопоставленных лиц и т. п.
– О гвардия! – сказал Ростов. – А вот что, пошли ка за вином.
Борис поморщился.
– Ежели непременно хочешь, – сказал он.
И, подойдя к кровати, из под чистых подушек достал кошелек и велел принести вина.
– Да, и тебе отдать деньги и письмо, – прибавил он.
Ростов взял письмо и, бросив на диван деньги, облокотился обеими руками на стол и стал читать. Он прочел несколько строк и злобно взглянул на Берга. Встретив его взгляд, Ростов закрыл лицо письмом.
– Однако денег вам порядочно прислали, – сказал Берг, глядя на тяжелый, вдавившийся в диван кошелек. – Вот мы так и жалованьем, граф, пробиваемся. Я вам скажу про себя…
– Вот что, Берг милый мой, – сказал Ростов, – когда вы получите из дома письмо и встретитесь с своим человеком, у которого вам захочется расспросить про всё, и я буду тут, я сейчас уйду, чтоб не мешать вам. Послушайте, уйдите, пожалуйста, куда нибудь, куда нибудь… к чорту! – крикнул он и тотчас же, схватив его за плечо и ласково глядя в его лицо, видимо, стараясь смягчить грубость своих слов, прибавил: – вы знаете, не сердитесь; милый, голубчик, я от души говорю, как нашему старому знакомому.
– Ах, помилуйте, граф, я очень понимаю, – сказал Берг, вставая и говоря в себя горловым голосом.
– Вы к хозяевам пойдите: они вас звали, – прибавил Борис.
Берг надел чистейший, без пятнушка и соринки, сюртучок, взбил перед зеркалом височки кверху, как носил Александр Павлович, и, убедившись по взгляду Ростова, что его сюртучок был замечен, с приятной улыбкой вышел из комнаты.
– Ах, какая я скотина, однако! – проговорил Ростов, читая письмо.
– А что?
– Ах, какая я свинья, однако, что я ни разу не писал и так напугал их. Ах, какая я свинья, – повторил он, вдруг покраснев. – Что же, пошли за вином Гаврилу! Ну, ладно, хватим! – сказал он…
В письмах родных было вложено еще рекомендательное письмо к князю Багратиону, которое, по совету Анны Михайловны, через знакомых достала старая графиня и посылала сыну, прося его снести по назначению и им воспользоваться.
– Вот глупости! Очень мне нужно, – сказал Ростов, бросая письмо под стол.
– Зачем ты это бросил? – спросил Борис.
– Письмо какое то рекомендательное, чорта ли мне в письме!
– Как чорта ли в письме? – поднимая и читая надпись, сказал Борис. – Письмо это очень нужное для тебя.
– Мне ничего не нужно, и я в адъютанты ни к кому не пойду.
– Отчего же? – спросил Борис.
– Лакейская должность!
– Ты всё такой же мечтатель, я вижу, – покачивая головой, сказал Борис.
– А ты всё такой же дипломат. Ну, да не в том дело… Ну, ты что? – спросил Ростов.
– Да вот, как видишь. До сих пор всё хорошо; но признаюсь, желал бы я очень попасть в адъютанты, а не оставаться во фронте.
– Зачем?
– Затем, что, уже раз пойдя по карьере военной службы, надо стараться делать, коль возможно, блестящую карьеру.
– Да, вот как! – сказал Ростов, видимо думая о другом.
Он пристально и вопросительно смотрел в глаза своему другу, видимо тщетно отыскивая разрешение какого то вопроса.
Старик Гаврило принес вино.
– Не послать ли теперь за Альфонс Карлычем? – сказал Борис. – Он выпьет с тобою, а я не могу.
– Пошли, пошли! Ну, что эта немчура? – сказал Ростов с презрительной улыбкой.
– Он очень, очень хороший, честный и приятный человек, – сказал Борис.
Ростов пристально еще раз посмотрел в глаза Борису и вздохнул. Берг вернулся, и за бутылкой вина разговор между тремя офицерами оживился. Гвардейцы рассказывали Ростову о своем походе, о том, как их чествовали в России, Польше и за границей. Рассказывали о словах и поступках их командира, великого князя, анекдоты о его доброте и вспыльчивости. Берг, как и обыкновенно, молчал, когда дело касалось не лично его, но по случаю анекдотов о вспыльчивости великого князя с наслаждением рассказал, как в Галиции ему удалось говорить с великим князем, когда он объезжал полки и гневался за неправильность движения. С приятной улыбкой на лице он рассказал, как великий князь, очень разгневанный, подъехав к нему, закричал: «Арнауты!» (Арнауты – была любимая поговорка цесаревича, когда он был в гневе) и потребовал ротного командира.
– Поверите ли, граф, я ничего не испугался, потому что я знал, что я прав. Я, знаете, граф, не хвалясь, могу сказать, что я приказы по полку наизусть знаю и устав тоже знаю, как Отче наш на небесех . Поэтому, граф, у меня по роте упущений не бывает. Вот моя совесть и спокойна. Я явился. (Берг привстал и представил в лицах, как он с рукой к козырьку явился. Действительно, трудно было изобразить в лице более почтительности и самодовольства.) Уж он меня пушил, как это говорится, пушил, пушил; пушил не на живот, а на смерть, как говорится; и «Арнауты», и черти, и в Сибирь, – говорил Берг, проницательно улыбаясь. – Я знаю, что я прав, и потому молчу: не так ли, граф? «Что, ты немой, что ли?» он закричал. Я всё молчу. Что ж вы думаете, граф? На другой день и в приказе не было: вот что значит не потеряться. Так то, граф, – говорил Берг, закуривая трубку и пуская колечки.
– Да, это славно, – улыбаясь, сказал Ростов.
Но Борис, заметив, что Ростов сбирался посмеяться над Бергом, искусно отклонил разговор. Он попросил Ростова рассказать о том, как и где он получил рану. Ростову это было приятно, и он начал рассказывать, во время рассказа всё более и более одушевляясь. Он рассказал им свое Шенграбенское дело совершенно так, как обыкновенно рассказывают про сражения участвовавшие в них, то есть так, как им хотелось бы, чтобы оно было, так, как они слыхали от других рассказчиков, так, как красивее было рассказывать, но совершенно не так, как оно было. Ростов был правдивый молодой человек, он ни за что умышленно не сказал бы неправды. Он начал рассказывать с намерением рассказать всё, как оно точно было, но незаметно, невольно и неизбежно для себя перешел в неправду. Ежели бы он рассказал правду этим слушателям, которые, как и он сам, слышали уже множество раз рассказы об атаках и составили себе определенное понятие о том, что такое была атака, и ожидали точно такого же рассказа, – или бы они не поверили ему, или, что еще хуже, подумали бы, что Ростов был сам виноват в том, что с ним не случилось того, что случается обыкновенно с рассказчиками кавалерийских атак. Не мог он им рассказать так просто, что поехали все рысью, он упал с лошади, свихнул руку и изо всех сил побежал в лес от француза. Кроме того, для того чтобы рассказать всё, как было, надо было сделать усилие над собой, чтобы рассказать только то, что было. Рассказать правду очень трудно; и молодые люди редко на это способны. Они ждали рассказа о том, как горел он весь в огне, сам себя не помня, как буря, налетал на каре; как врубался в него, рубил направо и налево; как сабля отведала мяса, и как он падал в изнеможении, и тому подобное. И он рассказал им всё это.
В середине его рассказа, в то время как он говорил: «ты не можешь представить, какое странное чувство бешенства испытываешь во время атаки», в комнату вошел князь Андрей Болконский, которого ждал Борис. Князь Андрей, любивший покровительственные отношения к молодым людям, польщенный тем, что к нему обращались за протекцией, и хорошо расположенный к Борису, который умел ему понравиться накануне, желал исполнить желание молодого человека. Присланный с бумагами от Кутузова к цесаревичу, он зашел к молодому человеку, надеясь застать его одного. Войдя в комнату и увидав рассказывающего военные похождения армейского гусара (сорт людей, которых терпеть не мог князь Андрей), он ласково улыбнулся Борису, поморщился, прищурился на Ростова и, слегка поклонившись, устало и лениво сел на диван. Ему неприятно было, что он попал в дурное общество. Ростов вспыхнул, поняв это. Но это было ему всё равно: это был чужой человек. Но, взглянув на Бориса, он увидал, что и ему как будто стыдно за армейского гусара. Несмотря на неприятный насмешливый тон князя Андрея, несмотря на общее презрение, которое с своей армейской боевой точки зрения имел Ростов ко всем этим штабным адъютантикам, к которым, очевидно, причислялся и вошедший, Ростов почувствовал себя сконфуженным, покраснел и замолчал. Борис спросил, какие новости в штабе, и что, без нескромности, слышно о наших предположениях?
– Вероятно, пойдут вперед, – видимо, не желая при посторонних говорить более, отвечал Болконский.
Берг воспользовался случаем спросить с особенною учтивостию, будут ли выдавать теперь, как слышно было, удвоенное фуражное армейским ротным командирам? На это князь Андрей с улыбкой отвечал, что он не может судить о столь важных государственных распоряжениях, и Берг радостно рассмеялся.
– Об вашем деле, – обратился князь Андрей опять к Борису, – мы поговорим после, и он оглянулся на Ростова. – Вы приходите ко мне после смотра, мы всё сделаем, что можно будет.
И, оглянув комнату, он обратился к Ростову, которого положение детского непреодолимого конфуза, переходящего в озлобление, он и не удостоивал заметить, и сказал:
– Вы, кажется, про Шенграбенское дело рассказывали? Вы были там?
– Я был там, – с озлоблением сказал Ростов, как будто бы этим желая оскорбить адъютанта.
Болконский заметил состояние гусара, и оно ему показалось забавно. Он слегка презрительно улыбнулся.
– Да! много теперь рассказов про это дело!
– Да, рассказов, – громко заговорил Ростов, вдруг сделавшимися бешеными глазами глядя то на Бориса, то на Болконского, – да, рассказов много, но наши рассказы – рассказы тех, которые были в самом огне неприятеля, наши рассказы имеют вес, а не рассказы тех штабных молодчиков, которые получают награды, ничего не делая.
– К которым, вы предполагаете, что я принадлежу? – спокойно и особенно приятно улыбаясь, проговорил князь Андрей.
Странное чувство озлобления и вместе с тем уважения к спокойствию этой фигуры соединялось в это время в душе Ростова.
– Я говорю не про вас, – сказал он, – я вас не знаю и, признаюсь, не желаю знать. Я говорю вообще про штабных.