Наступление на Мосул (2016)

Наступление на Мосул
Основной конфликт: Гражданская война в Ираке
Линия фронта у города Мосул, август 2016 г.
Дата	24 марта 2016 года
Место	Найнава, Ирак
Причина	Захват Мосула боевиками ИГ летом 2014 года
Статус	конфликт продолжается
Противники
Ирак Ирак Вооружённые силы Силы народной мобилизации Иракский Курдистан Иракский Курдистан при поддержке: CJTF–OIR (авиация и артиллерия) США США Великобритания Великобритания Франция Франция Канада Канада Иран Иран Исламское государство Исламское государство
Командующие
Хайдер Аль-Абади Наджим аль-Джубури Абу Бакр аль-Багдади Абу Сулейман ан-Насир Абу Умар аш-Шишани † Абу Футухи † Имад Халид Афар † Абу Заинеб †
Силы сторон
20,000 – 25,000 солдат 10,000 солдат 200 солдат Более 10,000 боевиков
Потери
1 военный неизвестно

Наступление на Мосул (также называемое операция «Фатах»; англ. counter-Daesh campaign) — военная операция, проводимая с 24 марта 2016 года армией правительства Ирака и его союзниками в мухафазе Найнава против ИГ. Главной целью операции является освобождение столицы Найнавы и второго по величине города Ирака Мосула.

Масштабное наступление началось 16 октября 2016 года. Битва за Мосул - важный и решающий этап в военной интервенции против ИГИЛ, который должен вернуть захваченный в июне 2014 года город. Это крупнейшее развёртывание иракских вооружённых сил со вторжения коалиционных сил в Ирак.

Предшествующие события

Мосул, второй по населению город Ирака, был взят ИГИЛ в июне 2014 года. Город, в основном населённый суннитами, был быстро захвачен боевиками благодаря недоверию населения новым шиитским властям Ирака. Именно в Большой Мечети Мосула лидер ИГИЛ Абу Бакр аль-Багдади провозгласил создание халифата, охватывающего Ирак и Сирию. Мосул остаётся последней цитаделью ИГИЛ в Ираке, и ожидаемое наступление было преподнесено как «мать всех сражений».

Наступление

Наступление началось 24 марта 2016 возле города Махмура. Первой целью операции являлось освобождение города Кайяра к западу от Махмура. При движении от Махмура к Кайяре армия Ирака заняла несколько деревень, которые ранее находились под управлением ИГ. В наступлении участвуют также подразделение Корпуса морской пехоты США, оказывающее армии Ирака артиллерийскую поддержку, и авиация международной коалиции.

4 июня 2016 года курдские ополченцы остановились в 30-40 км. к востоку от Мосула.

9 июля армия Ирака отбила расположенный рядом с городом Кайара стратегический военный аэропорт. Силы ИГ отступили к городу, взорвали кайарский мост и подожгли нефтяные скважины, чтобы создать препятствия для деятельности авиации.

Новое масштабное наступление началось рано утром 14 августа, курдским силам удалось выбить боевиков ИГ из семи деревень к юго-востоку от Мосула.

23 августа иракские силы начали наступление с целью полного освобождения города Кайяра (50 км от Мосула). За два дня до начала операции министерство обороны Ирака призвало гражданское население города незамедлительно покинуть Кайяру. Наступление осуществлялось сухопутной армией Ирака, шиитским ополчением, ВВС Ирака и авиацией международной коалиции. 23 августа иракским силам удалось занять центр города. Сообщалось, что во время наступления военные уничтожили 23 заминированных автомобиля и десятки бойцов ИГИЛ, в том числе командующего силами ИГИЛ в Кайяре чеченца Абу Футухи.

Военные преступления

Amnesty International выпустила отчёт о казнях и пытках мирных жителей со стороны военных и военнизированных формирований Ирака, противостоящих ИГ. Отчёт опубликован на основании данных полученных от 470 пострадавших человек, а также их родственников, свидетелей, чиновников и гуманитарных активистов. Human Rights Watch отметило жестокое обращение шиитского ополчения по отношению к мирным жителям. В интервью Аль-Джазире во время штурма Фаллуджи в июне 2016, потерпевшие аналогично отмечали пытки со стороны ополченцев.

Силы сторон

Силы коалиции

Численность задействованной в операции иракской армии насчитывала 85 тыс. солдат, однако сюда входит также шиитское ополчение, а также иранские и хэзарейские добровольцы. Помимо иракской армии в наступлении принимает участие 60 тыс. курдского ополчения, а также менее значительные группировки местных ассирийских христиан и туркменов-суннитов (по 2 тыс. бойцов). Воздушное прикрытие наступления обеспечивали самолеты США, Великобритании, Франции, Германии, Ирака, ОАЭ и Турции. Несмотря на значительные силы (150 тыс. солдат) коалиция (англ. anti-Daesh coalition) лишена единства, а эксперты сомневаются что про-иранские, курдские, про-турецкие и про-американские силы смогут действовать заодно. Кроме того, речь часто идет об "ополчении" (англ. militia, араб. لحشد‎: аль-хашд), т.е. плохо вооруженных отрядах со слабой мотивацией и дисциплиной. По оценке немецких экспертов, штурмовая группировка вряд ли сможет превысить 30 тыс. бойцов.

Несмотря на присутствие коалиционных сил, премьер-министр Ирака Хайдер аль-Абади заявил, что только иракская армия и иракская государственная полиция войдут в сам город.

Силы исламистов

Относительно сил исламистов существуют противоречивые сведения. Число защитников Мосула оценивается в 30 тыс. бойцов, однако отмечается, что ИГИЛ способен мобилизовать все население 1.5 млн. суннитского города на оборону. Вооружений у них на три пехотные дивизии.

Штурм Мосула (осень 2016)

Несколько недель коалиция, возглавляемая США, бомбила цели, а иракская армия делала постепенные шаги в направлении города. За 72 часа до начала наступления «Тайфуны» ВВС Великобритании, Торнадо и беспилотники были нацелены «на ракетные пусковые установки, запасы боеприпасов, артиллерийские орудия и миномёты». Иракской армией над городом были разбросаны листовки с призывами людям, когда начнётся сражение, не помогать ИГИЛ и оставаться как можно дальше от его укрытий.

В ночь на 17 октября 2016 года премьер-министр Ирака Хайдер Аль-Абади объявил о начале операции по освобождению города Мосула. В операции будут скоординировано участвовать иракские силы безопасности и курдские формирования Пешмерга при авиационной поддержке международной антитеррористической коалиции.

21 октября боевики ИГИЛ контратаковали и напали на город Киркук в 140 км к востоку от Мосула. Им удалось занять 7 кварталов города, а также освободить заключенных из местной тюрьмы. По мнению экспертов, боевики произвели отвлекающий маневр, чтобы помешать войскам коалиции сосредоточиться вокруг Мосула. 22 октября власти Ирака объявили о том, что наступление ИГИЛ на Киркук остановлено, а нападавшие либо убиты, либо совершили самоподрыв.

31 октября правительственным силам Ирака подойти на расстояние менее километра к Мосулу. Поступило сообщение от Reuters, что иракский спецназ вошел в район Аль-Карама

Отрывок, характеризующий Наступление на Мосул (2016)

Ростов не подумал о том, что значит требование носилок: он бежал, стараясь только быть впереди всех; но у самого моста он, не смотря под ноги, попал в вязкую, растоптанную грязь и, споткнувшись, упал на руки. Его обежали другие.
– По обоий сторона, ротмистр, – послышался ему голос полкового командира, который, заехав вперед, стал верхом недалеко от моста с торжествующим и веселым лицом.
Ростов, обтирая испачканные руки о рейтузы, оглянулся на своего врага и хотел бежать дальше, полагая, что чем он дальше уйдет вперед, тем будет лучше. Но Богданыч, хотя и не глядел и не узнал Ростова, крикнул на него:
– Кто по средине моста бежит? На права сторона! Юнкер, назад! – сердито закричал он и обратился к Денисову, который, щеголяя храбростью, въехал верхом на доски моста.
– Зачем рисковайт, ротмистр! Вы бы слезали, – сказал полковник.
– Э! виноватого найдет, – отвечал Васька Денисов, поворачиваясь на седле.

Между тем Несвицкий, Жерков и свитский офицер стояли вместе вне выстрелов и смотрели то на эту небольшую кучку людей в желтых киверах, темнозеленых куртках, расшитых снурками, и синих рейтузах, копошившихся у моста, то на ту сторону, на приближавшиеся вдалеке синие капоты и группы с лошадьми, которые легко можно было признать за орудия.
«Зажгут или не зажгут мост? Кто прежде? Они добегут и зажгут мост, или французы подъедут на картечный выстрел и перебьют их?» Эти вопросы с замиранием сердца невольно задавал себе каждый из того большого количества войск, которые стояли над мостом и при ярком вечернем свете смотрели на мост и гусаров и на ту сторону, на подвигавшиеся синие капоты со штыками и орудиями.
– Ох! достанется гусарам! – говорил Несвицкий, – не дальше картечного выстрела теперь.
– Напрасно он так много людей повел, – сказал свитский офицер.
– И в самом деле, – сказал Несвицкий. – Тут бы двух молодцов послать, всё равно бы.
– Ах, ваше сиятельство, – вмешался Жерков, не спуская глаз с гусар, но всё с своею наивною манерой, из за которой нельзя было догадаться, серьезно ли, что он говорит, или нет. – Ах, ваше сиятельство! Как вы судите! Двух человек послать, а нам то кто же Владимира с бантом даст? А так то, хоть и поколотят, да можно эскадрон представить и самому бантик получить. Наш Богданыч порядки знает.
– Ну, – сказал свитский офицер, – это картечь!
Он показывал на французские орудия, которые снимались с передков и поспешно отъезжали.
На французской стороне, в тех группах, где были орудия, показался дымок, другой, третий, почти в одно время, и в ту минуту, как долетел звук первого выстрела, показался четвертый. Два звука, один за другим, и третий.
– О, ох! – охнул Несвицкий, как будто от жгучей боли, хватая за руку свитского офицера. – Посмотрите, упал один, упал, упал!
– Два, кажется?
– Был бы я царь, никогда бы не воевал, – сказал Несвицкий, отворачиваясь.
Французские орудия опять поспешно заряжали. Пехота в синих капотах бегом двинулась к мосту. Опять, но в разных промежутках, показались дымки, и защелкала и затрещала картечь по мосту. Но в этот раз Несвицкий не мог видеть того, что делалось на мосту. С моста поднялся густой дым. Гусары успели зажечь мост, и французские батареи стреляли по ним уже не для того, чтобы помешать, а для того, что орудия были наведены и было по ком стрелять.
– Французы успели сделать три картечные выстрела, прежде чем гусары вернулись к коноводам. Два залпа были сделаны неверно, и картечь всю перенесло, но зато последний выстрел попал в середину кучки гусар и повалил троих.
Ростов, озабоченный своими отношениями к Богданычу, остановился на мосту, не зная, что ему делать. Рубить (как он всегда воображал себе сражение) было некого, помогать в зажжении моста он тоже не мог, потому что не взял с собою, как другие солдаты, жгута соломы. Он стоял и оглядывался, как вдруг затрещало по мосту будто рассыпанные орехи, и один из гусар, ближе всех бывший от него, со стоном упал на перилы. Ростов побежал к нему вместе с другими. Опять закричал кто то: «Носилки!». Гусара подхватили четыре человека и стали поднимать.
– Оооо!… Бросьте, ради Христа, – закричал раненый; но его всё таки подняли и положили.
Николай Ростов отвернулся и, как будто отыскивая чего то, стал смотреть на даль, на воду Дуная, на небо, на солнце. Как хорошо показалось небо, как голубо, спокойно и глубоко! Как ярко и торжественно опускающееся солнце! Как ласково глянцовито блестела вода в далеком Дунае! И еще лучше были далекие, голубеющие за Дунаем горы, монастырь, таинственные ущелья, залитые до макуш туманом сосновые леса… там тихо, счастливо… «Ничего, ничего бы я не желал, ничего бы не желал, ежели бы я только был там, – думал Ростов. – Во мне одном и в этом солнце так много счастия, а тут… стоны, страдания, страх и эта неясность, эта поспешность… Вот опять кричат что то, и опять все побежали куда то назад, и я бегу с ними, и вот она, вот она, смерть, надо мной, вокруг меня… Мгновенье – и я никогда уже не увижу этого солнца, этой воды, этого ущелья»…
В эту минуту солнце стало скрываться за тучами; впереди Ростова показались другие носилки. И страх смерти и носилок, и любовь к солнцу и жизни – всё слилось в одно болезненно тревожное впечатление.
«Господи Боже! Тот, Кто там в этом небе, спаси, прости и защити меня!» прошептал про себя Ростов.
Гусары подбежали к коноводам, голоса стали громче и спокойнее, носилки скрылись из глаз.
– Что, бг'ат, понюхал пог'оху?… – прокричал ему над ухом голос Васьки Денисова.
«Всё кончилось; но я трус, да, я трус», подумал Ростов и, тяжело вздыхая, взял из рук коновода своего отставившего ногу Грачика и стал садиться.
– Что это было, картечь? – спросил он у Денисова.
– Да еще какая! – прокричал Денисов. – Молодцами г'аботали! А г'абота сквег'ная! Атака – любезное дело, г'убай в песи, а тут, чог'т знает что, бьют как в мишень.
И Денисов отъехал к остановившейся недалеко от Ростова группе: полкового командира, Несвицкого, Жеркова и свитского офицера.
«Однако, кажется, никто не заметил», думал про себя Ростов. И действительно, никто ничего не заметил, потому что каждому было знакомо то чувство, которое испытал в первый раз необстреленный юнкер.
– Вот вам реляция и будет, – сказал Жерков, – глядишь, и меня в подпоручики произведут.
– Доложите князу, что я мост зажигал, – сказал полковник торжественно и весело.
– А коли про потерю спросят?
– Пустячок! – пробасил полковник, – два гусара ранено, и один наповал , – сказал он с видимою радостью, не в силах удержаться от счастливой улыбки, звучно отрубая красивое слово наповал .


Преследуемая стотысячною французскою армией под начальством Бонапарта, встречаемая враждебно расположенными жителями, не доверяя более своим союзникам, испытывая недостаток продовольствия и принужденная действовать вне всех предвидимых условий войны, русская тридцатипятитысячная армия, под начальством Кутузова, поспешно отступала вниз по Дунаю, останавливаясь там, где она бывала настигнута неприятелем, и отбиваясь ариергардными делами, лишь насколько это было нужно для того, чтоб отступать, не теряя тяжестей. Были дела при Ламбахе, Амштетене и Мельке; но, несмотря на храбрость и стойкость, признаваемую самим неприятелем, с которою дрались русские, последствием этих дел было только еще быстрейшее отступление. Австрийские войска, избежавшие плена под Ульмом и присоединившиеся к Кутузову у Браунау, отделились теперь от русской армии, и Кутузов был предоставлен только своим слабым, истощенным силам. Защищать более Вену нельзя было и думать. Вместо наступательной, глубоко обдуманной, по законам новой науки – стратегии, войны, план которой был передан Кутузову в его бытность в Вене австрийским гофкригсратом, единственная, почти недостижимая цель, представлявшаяся теперь Кутузову, состояла в том, чтобы, не погубив армии подобно Маку под Ульмом, соединиться с войсками, шедшими из России.
28 го октября Кутузов с армией перешел на левый берег Дуная и в первый раз остановился, положив Дунай между собой и главными силами французов. 30 го он атаковал находившуюся на левом берегу Дуная дивизию Мортье и разбил ее. В этом деле в первый раз взяты трофеи: знамя, орудия и два неприятельские генерала. В первый раз после двухнедельного отступления русские войска остановились и после борьбы не только удержали поле сражения, но прогнали французов. Несмотря на то, что войска были раздеты, изнурены, на одну треть ослаблены отсталыми, ранеными, убитыми и больными; несмотря на то, что на той стороне Дуная были оставлены больные и раненые с письмом Кутузова, поручавшим их человеколюбию неприятеля; несмотря на то, что большие госпитали и дома в Кремсе, обращенные в лазареты, не могли уже вмещать в себе всех больных и раненых, – несмотря на всё это, остановка при Кремсе и победа над Мортье значительно подняли дух войска. Во всей армии и в главной квартире ходили самые радостные, хотя и несправедливые слухи о мнимом приближении колонн из России, о какой то победе, одержанной австрийцами, и об отступлении испуганного Бонапарта.
Князь Андрей находился во время сражения при убитом в этом деле австрийском генерале Шмите. Под ним была ранена лошадь, и сам он был слегка оцарапан в руку пулей. В знак особой милости главнокомандующего он был послан с известием об этой победе к австрийскому двору, находившемуся уже не в Вене, которой угрожали французские войска, а в Брюнне. В ночь сражения, взволнованный, но не усталый(несмотря на свое несильное на вид сложение, князь Андрей мог переносить физическую усталость гораздо лучше самых сильных людей), верхом приехав с донесением от Дохтурова в Кремс к Кутузову, князь Андрей был в ту же ночь отправлен курьером в Брюнн. Отправление курьером, кроме наград, означало важный шаг к повышению.
Ночь была темная, звездная; дорога чернелась между белевшим снегом, выпавшим накануне, в день сражения. То перебирая впечатления прошедшего сражения, то радостно воображая впечатление, которое он произведет известием о победе, вспоминая проводы главнокомандующего и товарищей, князь Андрей скакал в почтовой бричке, испытывая чувство человека, долго ждавшего и, наконец, достигшего начала желаемого счастия. Как скоро он закрывал глаза, в ушах его раздавалась пальба ружей и орудий, которая сливалась со стуком колес и впечатлением победы. То ему начинало представляться, что русские бегут, что он сам убит; но он поспешно просыпался, со счастием как будто вновь узнавал, что ничего этого не было, и что, напротив, французы бежали. Он снова вспоминал все подробности победы, свое спокойное мужество во время сражения и, успокоившись, задремывал… После темной звездной ночи наступило яркое, веселое утро. Снег таял на солнце, лошади быстро скакали, и безразлично вправе и влеве проходили новые разнообразные леса, поля, деревни.
На одной из станций он обогнал обоз русских раненых. Русский офицер, ведший транспорт, развалясь на передней телеге, что то кричал, ругая грубыми словами солдата. В длинных немецких форшпанах тряслось по каменистой дороге по шести и более бледных, перевязанных и грязных раненых. Некоторые из них говорили (он слышал русский говор), другие ели хлеб, самые тяжелые молча, с кротким и болезненным детским участием, смотрели на скачущего мимо их курьера.
Князь Андрей велел остановиться и спросил у солдата, в каком деле ранены. «Позавчера на Дунаю», отвечал солдат. Князь Андрей достал кошелек и дал солдату три золотых.
– На всех, – прибавил он, обращаясь к подошедшему офицеру. – Поправляйтесь, ребята, – обратился он к солдатам, – еще дела много.
– Что, г. адъютант, какие новости? – спросил офицер, видимо желая разговориться.