Наука в СССР

Наука в СССР была одной из наиболее развитых отраслей народного хозяйства. В научных организациях работало 0,3 % населения СССР (1 млн. человек)^{[когда?]}.

Наиболее были развиты технические науки и естественнонаучные дисциплины, имелись значительные достижения и в гуманитарных науках. Научные сотрудники работали как в Академии наук СССР, так и в отраслевых и республиканских академиях в различных предприятиях Министерств. Благодаря высокоразвитой науке (6—7 место в мире по нобелевским лауреатам, 25 % всех научных работников мира), на достаточно высоком уровне находились образование и здравоохранение, впервые в мире построенное на научных основах, неоднократно продемонстрировавшее свою эффективность и по многим параметрам считавшееся едва ли не лучшим в мире.

Отрасли экономики, созданные наукой в СССР: Атомная энергетика, самолётостроение, космонавтика, вычислительная техника.

7 советских учёных в 1950—1970-х годах стали лауреатами Нобелевской премии по физике, 1 по химии и 1 по экономике.

Развитие науки в СССР

За два года, в 1918—1919 гг. было создано 33 крупных для того времени научно-исследовательских института, в числе которых такие известные, как Центральный аэрогидродинамический институт (ЦАГИ), Физико-технический институт им. А. Ф. Иоффе РАН, Государственный оптический институт (ГОИ), Институт изучения мозга и психической деятельности, Рентгенологический и радиологический институт, Институт по изучению Севера. К 1923 году количество исследовательских институтов в стране достигло 55, а к 1927 году их стало более 90.

По числу публикаций (в тысячах штук; это общепринятый критерий в науковедении) по естественнонаучной тематике за период с 1981 по 1985 год, за конец советской эры, СССР находится на четвертом месте, опережая по числу публикаций все европейские страны, кроме Великобритании и ФРГ, да и от тех отставал не на много. Данная оценка приведена «Ассоциацией участников научной и инновационной деятельности „СибАкадемИнновация“» со ссылкой на Институт научной информации (США).

В 1922/23 учебном году в СССР насчитывалось 248 вузов (216,7 тыс. студентов).
В 1931/32 учебному году, количество вузов в СССР достигло 701 (405,9 тыс. студентов).
В 1940/41 учебном году в вузах СССР обучалось 811,7 тыс. студентов.
В 1970 в СССР было 805 вузов (4580 тыс. студентов).
В том числе в РСФСР — 457 (2671 тыс.), УССР — 138 (806,6 тыс.), БССР — 28 (140,1 тыс.), Узбекской ССР — 38 (232,9 тыс.), Казахской ССР — 44 (198,9 тыс.), Грузинской ССР — 18 (89,3 тыс.), Азербайджанской ССР — 13 (100,1 тыс.), Литовской ССР — 12 (57,0 тыс.), Молдавской ССР — 8 (44,8 тыс.), Латвийской ССР — 10 (40,8 тыс.), Киргизской ССР — 9 (48,4 тыс.), Таджикской ССР — 7 (44,5 тыс.), Армянской ССР — 12 (54,4 тыс.), Туркменской ССР — 5 (29,1 тыс.), Эстонской ССР — 6 (22,1 тыс.). Сеть вузов включала: 51 университет, 201 отраслевой вуз промышленности и строительства, 37 — транспорта и связи, 98 — сельского хозяйства, 50 — экономики и права, 99 — здравоохранения и физической культуры, 216 — просвещения и культуры, 53 — искусства и кинематографии.

На начало 1975/76 уч. г. в СССР насчитывалось 856 вузов (в 8 раз больше, чем в дореволюционной России)

Численность аспирантов за 1960—75 увеличилась в 2,6 раза , В СССР к 1976 году было подготовлено свыше 12 млн специалистов с высшим образованием . С 1960 по 1975 численность всех научных работников увеличилась в 3,5 раза, численность работников с учёной степенью кандидата или доктора наук — в 3,3 раза.

Развитие НТП СССР сопровождается ростом расходов на науку из государственного бюджета и других источников. Они составили (в млрд. руб.) 0,3 — в 1940, 6,9 — в 1965, 11,2 — в 1970, 17,4 — в 1975 .

В 1975 по сравнению с 1940 количество ежегодно поступающих изобретений и рационализаторских предложений возросло с 591 тыс. до 5113 тыс., из них внедрённых с 202 тыс. до 3977 тыс..

На начало 1976 доля лиц с высшим образованием составила 9 %, а с высшим и средним (полным и неполным) — 77 % всего занятого населения (в 1939 соответственно — 1 % и 12 %).

В 1913 имелось 11,6 тыс. научных работников, к 1975 численность научных работников выросла более чем в 100 раз.

Темпы роста численности научных работников более чем в 2 раза превышали темпы роста численности рабочих и служащих.

Число научных работников в СССР в 1975 составляло 1/4 часть научных работников мира.

По оценке академика Евгения Каблова (2009), президента Ассоциации государственных научных центров, наука и экономика России в последние десятилетия жили в основном за счёт научного задела, созданного ещё в советское время.

Философия в СССР

См. также: Философский пароход и Философская дискуссия 1947 года

С постановлением ЦК ВКП(б) от ноября 1938 года «О постановке партийной пропаганды в связи с выпуском „Краткого курса истории ВКП(б)“», началось формирование единой системы философско-политического образования.

До Великой Отечественной войны были разработаны и утверждены программы по диалектическому и историческому материализму, заново созданы философские факультеты вузов, во многих институтах организованы кафедры диалектического и исторического материализма.

В 1948 году в СССР в философской сфере насчитывалось 4836 преподавателей, 125 профессоров, в том числе 44 доктора наук, 75,6 % преподавателей не имели учёных степеней. В вузах СССР действовала 41 кафедра философии, диалектического и исторического материализма. Как правило, такие кафедры создавались в университетах.

Профессиональные занятия философией были сосредоточены в академическом Институте философии, на философских факультетах Московского, Ленинградского, Свердловского и других крупных университетов. Важную роль в координации научных исследований играл Институт марксизма-ленинизма. Философская наука состояла под административным и политическим контролем Управления пропаганды и агитации ЦК ВКП(б) и других партийных органов.

Ведущими советскими философскими журналами были «Под Знаменем Марксизма» (1922—1944) и «Вопросы философии» (с 1947 года). Позднее появился всесоюзный журнал «Философские науки». Большое значение имело издание пятитомной «Философской энциклопедии» в 1960-е годы и однотомного «Философского энциклопедического словаря» в 1980-е годы.

Экономика

см. Марксистская политическая экономия

Медицина

Сюда перенаправляется запрос «Медицина в СССР». На эту тему нужна отдельная статья.

Благодаря явным успехам послевоенной медицины к середине 60-х годов, СССР удалось практически ликвидировать своё отставание в продолжительности жизни, которая вплоть до Второй мировой войны оставалась в СССР значительно ниже уровня западных стран

• Медицина (издательство)

См. также: История медицины в России

Химия

В 1934 году была опубликована монография советского химика Н. Н. Семёнова «Химическая кинетика и цепные реакции». Дальнейшие работы Семёнова над теорией цепных реакций были отмечены в 1956 году Нобелевской премией по химии.

В СССР, начиная с 1960-х годов, в ОИЯИ были получены 104, 105, 106, 107, 108 элементы таблицы Менделеева. Здесь же были синтезированы впервые сверхтяжелые элементы с атомными номерами со 112 по 117 и самый тяжелый на сегодня 118-й элемент.

Биология в СССР

Выдающихся успехов достигла к 30-м годов отечественная биология, но на её долю выпали и тяжелейшие испытания. В агрономии добились больших успехов школы Д.Н. Прянишникова и Н.М. Тулайкова. В отечественной генетике работали выдающиеся учёные Н.К. Кольцов (возглавлял институт экспериментальной биологии), А.С. Серебровский, М.М. Завадовский, С.С. Четвериков. Н.И. Вавилов организовал сбор по всему миру образцов семян дикорастущих и культивируемых растений, чтобы использовать их в условиях СССР. Он доказал, что в прошлом на Земле существовало несколько основных центров происхождения культурных растений. Вавилов объездил с экспедициями страны Средиземноморья, Китай, Корею и Японию, Афганистан, Аравийские пустыни, Палестину и Иорданию, Эфиопию, многие страны Латинской Америки. Созданная им коллекция семян насчитывала 250 тысяч образцов. В 1929 году в возрасте 42 лет он стал самым молодым академиком АН СССР.

В это же время начал свою научную карьеру Т.Д. Лысенко. Как агроном Трофим Лысенко предложил и пропагандировал ряд агротехнических приёмов (яровизация, чеканка хлопчатника, летние посадки картофеля). С именем Лысенко связана кампания гонений против учёных-генетиков, а также против его оппонентов, не признававших «мичуринскую генетику».

История в СССР

см. Советская историография, Советская историческая энциклопедия

Лингвистика в СССР

См. также: Новое учение о языке и Марксизм и вопросы языкознания

Советское языкознание было представлено множеством школ и направлений, однако официально позиционировалось как опирающееся на единую марксистско-ленинскую методологию. Для многих советских лингвистов был характерен социологизм, материалистическое понимание явлений языка и общения, а также историзм в подходе к языку. В 1920—1940-е годы в советском языкознании доминировала псевдонаучная теория Н. Я. Марра (1864—1934), который утверждал, что язык является инструментом классового господства и что структура языка определяется экономической структурой общества.

Одной из существенных особенностей лингвистики в СССР была взаимосвязь теории языка и практики языкового строительства: создания алфавитов для бесписьменных языков (особенно в 1920-е годы), реформирования алфавитов, в том числе русского, разработки орфографических и пунктуационных правил, выпуска нормативных словарей (Словарь Ушакова, Словарь Ожегова, ССРЛЯ, МАС), грамматик (Русская грамматика), справочников (Лингвистический энциклопедический словарь) и др. Это способствовало созданию работ, посвящённых теории формирования литературных языков, принципам установления языковых норм, стимулировало развитие лексикографии и фонологических теорий. Разрабатывались также научные принципы обучения русскому языку нерусскоговорящих учащихся.

Основными исследовательскими центрами в области языкознания на протяжении большей части советского периода являлись Институт языкознания АН СССР (Москва; филиал в Ленинграде) и Институт русского языка АН СССР (Москва). Ведущим научным журналом с 1952 года были «Вопросы языкознания».

Славистика

• В. А. Богородицкий
• В. И. Борковский
• В. В. Виноградов
• Ф. П. Филин
• Р. И. Аванесов
• Б. А. Успенский и др.

Тюркология

• В. А. Богородицкий
• С. Е. Малов
• А. Н. Кононов
• Н. А. Баскаков
• Н. К. Дмитриев и др.

Физика

В 1924 году А. Ф. Иоффе открыл явление повышения прочности кристаллов при сглаживании их поверхности, получившее название эффекта Иоффе.

В 1928 году советские учёные Л. И. Мандельштам и Г. С. Ландсберг открыли явление комбинационного рассеяния света на кристаллах.

В 1934 году было обнаружено явление, получившее название «Эффекта Вавилова — Черенкова». Теоретическое объяснение явления было дано советскими учёными И. Е. Таммом и И. М. Франком в 1937 году. За открытие и истолкование этого явления П. А. Черенков, И. Е. Тамм и И. М. Франк в 1958 году были удостоены Нобелевской премии по физике.

В 1934 году советский физик П. Л. Капица впервые в мире создал гелиевый ожижитель.

В 1937 году в СССР был создан первый в Европе циклотрон.

В 1938 году П. Л. Капица открыл явление сверхтекучести гелия. В 1978 году «за фундаментальные изобретения и открытия в области физики низких температур» ему была присуждена Нобелевская премия по физике.

В 1941 году советский физик-теоретик Л. Д. Ландау дал объяснение явлению сверхтекучести.

В 1956 году в СССР был изобретён и построен токамак (ТОроидальная КАмера с МАгнитными Катушками).

Ядерная физика

В 1940 К. А. Петржак и Г. Н. Флеров открыли спонтанное деление ядер.

Психология в СССР

см. Психология, Советская психологическая наука в 1920—1930 годах

Социология в СССР

см. История социологии в России

Статистика в СССР

см. Статистические методы

См. также

• Шарашка
• Идеологический контроль в советской науке
• Государственный реестр научных открытий СССР

Литература

• Наука в СССР. Современная зарубежная историография. - М.: ИНИОН, 2014.
• Научная деятельность в России накануне распада СССР. / А.Н. Авдулов, А.М. Кулькин // Философские исследования. - М., 1993. - № 4. - С. 482-502.
• Политика социалистических стран в области науки: Болгария, Польша, Чехословакия : реферативный сборник / А.М. Кулькин, Ф.Г. Хачатурьян, Т.В. Горбунова, Ф.Г. Хачатурьян, Институт научной информации по общественным наукам (Академия наук СССР) ИНИОН АН СССР, 1976. - 247с.
• Интернационализм современного капитала: основные противоречия и тенденции развития. / Кулькин А.М., Смирнов П.В. // Вопросы философии. - М., 1979. - № 4. - с. 96-105.

Ссылки

• [sovphil.narod.ru/ Советская философия]
• [scepsis.ru/library/id_666.html Лорен Грэхэм «Естествознание, философия и науки о человеческом поведении в Советском Союзе»]
• Иегошуа Яхот: [www.scepsis.ru/library/id_172.html «Подавление философии в СССР (20-е — 30-е годы)»]
• [www.vtoraya-literatura.com/publ_824.html Уран П.К. Смена тенденций в советской историографии. Мюнхен, 1959]
• [zvezda.ru/economics/2007/09/04/nauka_ross.htm Наука в СССР и в России Экономический анализ]
• [russcience.euro.ru/ Социальная история отечественной науки]
• [www.e-reading.org.ua/bookreader.php/130613/Romanovskiii_-_%22Pritashchennaya%22_nauka.html С. Романовский. "Притащенная" наука]
• Калинов В. В. [www.zpu-journal.ru/e-zpu/2011/5/Kalinov_Late_Soviet_Period/ О результатах реализации государственной научно-технической политики в позднесоветский период] // Информационный гуманитарный портал «Знание. Понимание. Умение». — 2011. — № 5 (сентябрь — октябрь).
• Сарданашвили Г. А.. [phys.msu.ru/rus/about/history/PUBLICATIONS/ Между рассветом и закатом. Советская физика в 1950-1979 гг., М., ЛЕНАНД, 2014.]

Отрывок, характеризующий Наука в СССР

– Non, ce n'est rien, je voulais dire seulement… [Нет, ничего, я только хотел сказать…] (Он намерен был повторить шутку, которую он слышал в Вене, и которую он целый вечер собирался поместить.) Je voulais dire seulement, que nous avons tort de faire la guerre рour le roi de Prusse. [Я только хотел сказать, что мы напрасно воюем pour le roi de Prusse . (Непереводимая игра слов, имеющая значение: «по пустякам».)]
Борис осторожно улыбнулся так, что его улыбка могла быть отнесена к насмешке или к одобрению шутки, смотря по тому, как она будет принята. Все засмеялись.
– Il est tres mauvais, votre jeu de mot, tres spirituel, mais injuste, – грозя сморщенным пальчиком, сказала Анна Павловна. – Nous ne faisons pas la guerre pour le Roi de Prusse, mais pour les bons principes. Ah, le mechant, ce prince Hippolytel [Ваша игра слов не хороша, очень умна, но несправедлива; мы не воюем pour le roi de Prusse (т. e. по пустякам), а за добрые начала. Ах, какой он злой, этот князь Ипполит!] – сказала она.
Разговор не утихал целый вечер, обращаясь преимущественно около политических новостей. В конце вечера он особенно оживился, когда дело зашло о наградах, пожалованных государем.
– Ведь получил же в прошлом году NN табакерку с портретом, – говорил l'homme a l'esprit profond, [человек глубокого ума,] – почему же SS не может получить той же награды?
– Je vous demande pardon, une tabatiere avec le portrait de l'Empereur est une recompense, mais point une distinction, – сказал дипломат, un cadeau plutot. [Извините, табакерка с портретом Императора есть награда, а не отличие; скорее подарок.]
– Il y eu plutot des antecedents, je vous citerai Schwarzenberg. [Были примеры – Шварценберг.]
– C'est impossible, [Это невозможно,] – возразил другой.
– Пари. Le grand cordon, c'est different… [Лента – это другое дело…]
Когда все поднялись, чтоб уезжать, Элен, очень мало говорившая весь вечер, опять обратилась к Борису с просьбой и ласковым, значительным приказанием, чтобы он был у нее во вторник.
– Мне это очень нужно, – сказала она с улыбкой, оглядываясь на Анну Павловну, и Анна Павловна той грустной улыбкой, которая сопровождала ее слова при речи о своей высокой покровительнице, подтвердила желание Элен. Казалось, что в этот вечер из каких то слов, сказанных Борисом о прусском войске, Элен вдруг открыла необходимость видеть его. Она как будто обещала ему, что, когда он приедет во вторник, она объяснит ему эту необходимость.
Приехав во вторник вечером в великолепный салон Элен, Борис не получил ясного объяснения, для чего было ему необходимо приехать. Были другие гости, графиня мало говорила с ним, и только прощаясь, когда он целовал ее руку, она с странным отсутствием улыбки, неожиданно, шопотом, сказала ему: Venez demain diner… le soir. Il faut que vous veniez… Venez. [Приезжайте завтра обедать… вечером. Надо, чтоб вы приехали… Приезжайте.]
В этот свой приезд в Петербург Борис сделался близким человеком в доме графини Безуховой.


Война разгоралась, и театр ее приближался к русским границам. Всюду слышались проклятия врагу рода человеческого Бонапартию; в деревнях собирались ратники и рекруты, и с театра войны приходили разноречивые известия, как всегда ложные и потому различно перетолковываемые.
Жизнь старого князя Болконского, князя Андрея и княжны Марьи во многом изменилась с 1805 года.
В 1806 году старый князь был определен одним из восьми главнокомандующих по ополчению, назначенных тогда по всей России. Старый князь, несмотря на свою старческую слабость, особенно сделавшуюся заметной в тот период времени, когда он считал своего сына убитым, не счел себя вправе отказаться от должности, в которую был определен самим государем, и эта вновь открывшаяся ему деятельность возбудила и укрепила его. Он постоянно бывал в разъездах по трем вверенным ему губерниям; был до педантизма исполнителен в своих обязанностях, строг до жестокости с своими подчиненными, и сам доходил до малейших подробностей дела. Княжна Марья перестала уже брать у своего отца математические уроки, и только по утрам, сопутствуемая кормилицей, с маленьким князем Николаем (как звал его дед) входила в кабинет отца, когда он был дома. Грудной князь Николай жил с кормилицей и няней Савишной на половине покойной княгини, и княжна Марья большую часть дня проводила в детской, заменяя, как умела, мать маленькому племяннику. M lle Bourienne тоже, как казалось, страстно любила мальчика, и княжна Марья, часто лишая себя, уступала своей подруге наслаждение нянчить маленького ангела (как называла она племянника) и играть с ним.
У алтаря лысогорской церкви была часовня над могилой маленькой княгини, и в часовне был поставлен привезенный из Италии мраморный памятник, изображавший ангела, расправившего крылья и готовящегося подняться на небо. У ангела была немного приподнята верхняя губа, как будто он сбирался улыбнуться, и однажды князь Андрей и княжна Марья, выходя из часовни, признались друг другу, что странно, лицо этого ангела напоминало им лицо покойницы. Но что было еще страннее и чего князь Андрей не сказал сестре, было то, что в выражении, которое дал случайно художник лицу ангела, князь Андрей читал те же слова кроткой укоризны, которые он прочел тогда на лице своей мертвой жены: «Ах, зачем вы это со мной сделали?…»
Вскоре после возвращения князя Андрея, старый князь отделил сына и дал ему Богучарово, большое имение, находившееся в 40 верстах от Лысых Гор. Частью по причине тяжелых воспоминаний, связанных с Лысыми Горами, частью потому, что не всегда князь Андрей чувствовал себя в силах переносить характер отца, частью и потому, что ему нужно было уединение, князь Андрей воспользовался Богучаровым, строился там и проводил в нем большую часть времени.
Князь Андрей, после Аустерлицкой кампании, твердо pешил никогда не служить более в военной службе; и когда началась война, и все должны были служить, он, чтобы отделаться от действительной службы, принял должность под начальством отца по сбору ополчения. Старый князь с сыном как бы переменились ролями после кампании 1805 года. Старый князь, возбужденный деятельностью, ожидал всего хорошего от настоящей кампании; князь Андрей, напротив, не участвуя в войне и в тайне души сожалея о том, видел одно дурное.
26 февраля 1807 года, старый князь уехал по округу. Князь Андрей, как и большею частью во время отлучек отца, оставался в Лысых Горах. Маленький Николушка был нездоров уже 4 й день. Кучера, возившие старого князя, вернулись из города и привезли бумаги и письма князю Андрею.
Камердинер с письмами, не застав молодого князя в его кабинете, прошел на половину княжны Марьи; но и там его не было. Камердинеру сказали, что князь пошел в детскую.
– Пожалуйте, ваше сиятельство, Петруша с бумагами пришел, – сказала одна из девушек помощниц няни, обращаясь к князю Андрею, который сидел на маленьком детском стуле и дрожащими руками, хмурясь, капал из стклянки лекарство в рюмку, налитую до половины водой.
– Что такое? – сказал он сердито, и неосторожно дрогнув рукой, перелил из стклянки в рюмку лишнее количество капель. Он выплеснул лекарство из рюмки на пол и опять спросил воды. Девушка подала ему.
В комнате стояла детская кроватка, два сундука, два кресла, стол и детские столик и стульчик, тот, на котором сидел князь Андрей. Окна были завешаны, и на столе горела одна свеча, заставленная переплетенной нотной книгой, так, чтобы свет не падал на кроватку.
– Мой друг, – обращаясь к брату, сказала княжна Марья от кроватки, у которой она стояла, – лучше подождать… после…
– Ах, сделай милость, ты всё говоришь глупости, ты и так всё дожидалась – вот и дождалась, – сказал князь Андрей озлобленным шопотом, видимо желая уколоть сестру.
– Мой друг, право лучше не будить, он заснул, – умоляющим голосом сказала княжна.
Князь Андрей встал и, на цыпочках, с рюмкой подошел к кроватке.
– Или точно не будить? – сказал он нерешительно.
– Как хочешь – право… я думаю… а как хочешь, – сказала княжна Марья, видимо робея и стыдясь того, что ее мнение восторжествовало. Она указала брату на девушку, шопотом вызывавшую его.
Была вторая ночь, что они оба не спали, ухаживая за горевшим в жару мальчиком. Все сутки эти, не доверяя своему домашнему доктору и ожидая того, за которым было послано в город, они предпринимали то то, то другое средство. Измученные бессоницей и встревоженные, они сваливали друг на друга свое горе, упрекали друг друга и ссорились.
– Петруша с бумагами от папеньки, – прошептала девушка. – Князь Андрей вышел.
– Ну что там! – проговорил он сердито, и выслушав словесные приказания от отца и взяв подаваемые конверты и письмо отца, вернулся в детскую.
– Ну что? – спросил князь Андрей.
– Всё то же, подожди ради Бога. Карл Иваныч всегда говорит, что сон всего дороже, – прошептала со вздохом княжна Марья. – Князь Андрей подошел к ребенку и пощупал его. Он горел.
– Убирайтесь вы с вашим Карлом Иванычем! – Он взял рюмку с накапанными в нее каплями и опять подошел.
– Andre, не надо! – сказала княжна Марья.
Но он злобно и вместе страдальчески нахмурился на нее и с рюмкой нагнулся к ребенку. – Ну, я хочу этого, сказал он. – Ну я прошу тебя, дай ему.
Княжна Марья пожала плечами, но покорно взяла рюмку и подозвав няньку, стала давать лекарство. Ребенок закричал и захрипел. Князь Андрей, сморщившись, взяв себя за голову, вышел из комнаты и сел в соседней, на диване.
Письма всё были в его руке. Он машинально открыл их и стал читать. Старый князь, на синей бумаге, своим крупным, продолговатым почерком, употребляя кое где титлы, писал следующее:
«Весьма радостное в сей момент известие получил через курьера, если не вранье. Бенигсен под Эйлау над Буонапартием якобы полную викторию одержал. В Петербурге все ликуют, e наград послано в армию несть конца. Хотя немец, – поздравляю. Корчевский начальник, некий Хандриков, не постигну, что делает: до сих пор не доставлены добавочные люди и провиант. Сейчас скачи туда и скажи, что я с него голову сниму, чтобы через неделю всё было. О Прейсиш Эйлауском сражении получил еще письмо от Петиньки, он участвовал, – всё правда. Когда не мешают кому мешаться не следует, то и немец побил Буонапартия. Сказывают, бежит весьма расстроен. Смотри ж немедля скачи в Корчеву и исполни!»
Князь Андрей вздохнул и распечатал другой конверт. Это было на двух листочках мелко исписанное письмо от Билибина. Он сложил его не читая и опять прочел письмо отца, кончавшееся словами: «скачи в Корчеву и исполни!» «Нет, уж извините, теперь не поеду, пока ребенок не оправится», подумал он и, подошедши к двери, заглянул в детскую. Княжна Марья всё стояла у кроватки и тихо качала ребенка.
«Да, что бишь еще неприятное он пишет? вспоминал князь Андрей содержание отцовского письма. Да. Победу одержали наши над Бонапартом именно тогда, когда я не служу… Да, да, всё подшучивает надо мной… ну, да на здоровье…» и он стал читать французское письмо Билибина. Он читал не понимая половины, читал только для того, чтобы хоть на минуту перестать думать о том, о чем он слишком долго исключительно и мучительно думал.


Билибин находился теперь в качестве дипломатического чиновника при главной квартире армии и хоть и на французском языке, с французскими шуточками и оборотами речи, но с исключительно русским бесстрашием перед самоосуждением и самоосмеянием описывал всю кампанию. Билибин писал, что его дипломатическая discretion [скромность] мучила его, и что он был счастлив, имея в князе Андрее верного корреспондента, которому он мог изливать всю желчь, накопившуюся в нем при виде того, что творится в армии. Письмо это было старое, еще до Прейсиш Эйлауского сражения.
«Depuis nos grands succes d'Austerlitz vous savez, mon cher Prince, писал Билибин, que je ne quitte plus les quartiers generaux. Decidement j'ai pris le gout de la guerre, et bien m'en a pris. Ce que j'ai vu ces trois mois, est incroyable.
«Je commence ab ovo. L'ennemi du genre humain , comme vous savez, s'attaque aux Prussiens. Les Prussiens sont nos fideles allies, qui ne nous ont trompes que trois fois depuis trois ans. Nous prenons fait et cause pour eux. Mais il se trouve que l'ennemi du genre humain ne fait nulle attention a nos beaux discours, et avec sa maniere impolie et sauvage se jette sur les Prussiens sans leur donner le temps de finir la parade commencee, en deux tours de main les rosse a plate couture et va s'installer au palais de Potsdam.
«J'ai le plus vif desir, ecrit le Roi de Prusse a Bonaparte, que V. M. soit accueillie еt traitee dans mon palais d'une maniere, qui lui soit agreable et c'est avec еmpres sement, que j'ai pris a cet effet toutes les mesures que les circonstances me permettaient. Puisse je avoir reussi! Les generaux Prussiens se piquent de politesse envers les Francais et mettent bas les armes aux premieres sommations.
«Le chef de la garienison de Glogau avec dix mille hommes, demande au Roi de Prusse, ce qu'il doit faire s'il est somme de se rendre?… Tout cela est positif.
«Bref, esperant en imposer seulement par notre attitude militaire, il se trouve que nous voila en guerre pour tout de bon, et ce qui plus est, en guerre sur nos frontieres avec et pour le Roi de Prusse . Tout est au grand complet, il ne nous manque qu'une petite chose, c'est le general en chef. Comme il s'est trouve que les succes d'Austerlitz aurant pu etre plus decisifs si le general en chef eut ete moins jeune, on fait la revue des octogenaires et entre Prosorofsky et Kamensky, on donne la preference au derienier. Le general nous arrive en kibik a la maniere Souvoroff, et est accueilli avec des acclamations de joie et de triomphe.
«Le 4 arrive le premier courrier de Petersbourg. On apporte les malles dans le cabinet du Marieechal, qui aime a faire tout par lui meme. On m'appelle pour aider a faire le triage des lettres et prendre celles qui nous sont destinees. Le Marieechal nous regarde faire et attend les paquets qui lui sont adresses. Nous cherchons – il n'y en a point. Le Marieechal devient impatient, se met lui meme a la besogne et trouve des lettres de l'Empereur pour le comte T., pour le prince V. et autres. Alors le voila qui se met dans une de ses coleres bleues. Il jette feu et flamme contre tout le monde, s'empare des lettres, les decachete et lit celles de l'Empereur adressees a d'autres. А, так со мною поступают! Мне доверия нет! А, за мной следить велено, хорошо же; подите вон! Et il ecrit le fameux ordre du jour au general Benigsen
«Я ранен, верхом ездить не могу, следственно и командовать армией. Вы кор д'арме ваш привели разбитый в Пултуск: тут оно открыто, и без дров, и без фуража, потому пособить надо, и я так как вчера сами отнеслись к графу Буксгевдену, думать должно о ретираде к нашей границе, что и выполнить сегодня.
«От всех моих поездок, ecrit il a l'Empereur, получил ссадину от седла, которая сверх прежних перевозок моих совсем мне мешает ездить верхом и командовать такой обширной армией, а потому я командованье оной сложил на старшего по мне генерала, графа Буксгевдена, отослав к нему всё дежурство и всё принадлежащее к оному, советовав им, если хлеба не будет, ретироваться ближе во внутренность Пруссии, потому что оставалось хлеба только на один день, а у иных полков ничего, как о том дивизионные командиры Остерман и Седморецкий объявили, а у мужиков всё съедено; я и сам, пока вылечусь, остаюсь в гошпитале в Остроленке. О числе которого ведомость всеподданнейше подношу, донеся, что если армия простоит в нынешнем биваке еще пятнадцать дней, то весной ни одного здорового не останется.
«Увольте старика в деревню, который и так обесславлен остается, что не смог выполнить великого и славного жребия, к которому был избран. Всемилостивейшего дозволения вашего о том ожидать буду здесь при гошпитале, дабы не играть роль писарскую , а не командирскую при войске. Отлучение меня от армии ни малейшего разглашения не произведет, что ослепший отъехал от армии. Таковых, как я – в России тысячи».
«Le Marieechal se fache contre l'Empereur et nous punit tous; n'est ce pas que с'est logique!
«Voila le premier acte. Aux suivants l'interet et le ridicule montent comme de raison. Apres le depart du Marieechal il se trouve que nous sommes en vue de l'ennemi, et qu'il faut livrer bataille. Boukshevden est general en chef par droit d'anciennete, mais le general Benigsen n'est pas de cet avis; d'autant plus qu'il est lui, avec son corps en vue de l'ennemi, et qu'il veut profiter de l'occasion d'une bataille „aus eigener Hand“ comme disent les Allemands. Il la donne. C'est la bataille de Poultousk qui est sensee etre une grande victoire, mais qui a mon avis ne l'est pas du tout. Nous autres pekins avons, comme vous savez, une tres vilaine habitude de decider du gain ou de la perte d'une bataille. Celui qui s'est retire apres la bataille, l'a perdu, voila ce que nous disons, et a ce titre nous avons perdu la bataille de Poultousk. Bref, nous nous retirons apres la bataille, mais nous envoyons un courrier a Petersbourg, qui porte les nouvelles d'une victoire, et le general ne cede pas le commandement en chef a Boukshevden, esperant recevoir de Petersbourg en reconnaissance de sa victoire le titre de general en chef. Pendant cet interregne, nous commencons un plan de man?uvres excessivement interessant et original. Notre but ne consiste pas, comme il devrait l'etre, a eviter ou a attaquer l'ennemi; mais uniquement a eviter le general Boukshevden, qui par droit d'ancnnete serait notre chef. Nous poursuivons ce but avec tant d'energie, que meme en passant une riviere qui n'est рas gueable, nous brulons les ponts pour nous separer de notre ennemi, qui pour le moment, n'est pas Bonaparte, mais Boukshevden. Le general Boukshevden a manque etre attaque et pris par des forces ennemies superieures a cause d'une de nos belles man?uvres qui nous sauvait de lui. Boukshevden nous poursuit – nous filons. A peine passe t il de notre cote de la riviere, que nous repassons de l'autre. A la fin notre ennemi Boukshevden nous attrappe et s'attaque a nous. Les deux generaux se fachent. Il y a meme une provocation en duel de la part de Boukshevden et une attaque d'epilepsie de la part de Benigsen. Mais au moment critique le courrier, qui porte la nouvelle de notre victoire de Poultousk, nous apporte de Petersbourg notre nomination de general en chef, et le premier ennemi Boukshevden est enfonce: nous pouvons penser au second, a Bonaparte. Mais ne voila t il pas qu'a ce moment se leve devant nous un troisieme ennemi, c'est le православное qui demande a grands cris du pain, de la viande, des souchary, du foin, – que sais je! Les magasins sont vides, les сhemins impraticables. Le православное se met a la Marieaude, et d'une maniere dont la derieniere campagne ne peut vous donner la moindre idee. La moitie des regiments forme des troupes libres, qui parcourent la contree en mettant tout a feu et a sang. Les habitants sont ruines de fond en comble, les hopitaux regorgent de malades, et la disette est partout. Deux fois le quartier general a ete attaque par des troupes de Marieaudeurs et le general en chef a ete oblige lui meme de demander un bataillon pour les chasser. Dans une de ces attaques on m'a еmporte ma malle vide et ma robe de chambre. L'Empereur veut donner le droit a tous les chefs de divisions de fusiller les Marieaudeurs, mais je crains fort que cela n'oblige une moitie de l'armee de fusiller l'autre.