Науменко, Лев Константинович

Лев Константинович Науменко
Место рождения:	Новохопёрск, Центрально-Чернозёмная область, РСФСР, СССР
Научная сфера:	философия
Место работы:	Институт философии и права Академии наук Казахской ССР (1957—1969), Кафедра марксизма-ленинизма Обнинского филиала Московского инженерно-физического института (1969—1971), Академия общественных наук при ЦК КПСС (1971—1977, 1986—1992), Журнал «Коммунист» (1977—1986), Московский государственный агроинженерный университет имени В. П. Горячкина (1992—?)
Учёная степень:	доктор философских наук
Учёное звание:	профессор
Альма-матер:	философский факультет МГУ
Известен как:	специалист по теории диалектики и социальной философии, исследователь творчества Эвальда Ильенкова
Награды и премии:	Государственная премия Казахской ССР

Лев Константи́нович Нау́менко (р. 19 октября 1933, Новохопёрск, Центрально-Чернозёмная область) — советский и российский философ. Специалист по теории диалектики и социальной философии, исследователь творчества Эвальда Ильенкова. Доктор философских наук (1968), профессор.

Биография

Лев Науменко родился 19 октября 1933 года в городе Новохопёрске (ныне — Воронежской области).

В 1956 году окончил философский факультет Московского государственного университета имени М. В. Ломоносова.

Год преподавал политическую экономию и историю СССР в Сельскохозяйственном техникуме в Воронеже.

В 1957—1969 годах работал в Институте философии и права Академии наук Казахской ССР, занимая последовательно должности младшего и старшего научного сотрудника.

В 1963 году защитил диссертацию на соискание учёной степени кандидата философских наук на тему «Диалектика активности познания». В 1968 году защитил диссертацию на соискание учёной степени доктора философских наук на тему «Монизм как принцип диалектической логики».

В 1969—1971 годах заведовал кафедрой марксизма-ленинизма Обнинского филиала Московского инженерно-физического института (в настоящее время кафедра философии и социальных наук Обнинского института атомной энергетики).

В 1971—1977 годах — профессор Академии общественных наук при ЦК КПСС.

В 1977—1986 годах работал в журнале «Коммунист» — редактор отдела философии, затем заместитель главного редактора.

В 1986 году вернулся на профессорскую должность в Академию общественных наук при ЦК КПСС и работал там до 1992 года.

С 1992 года — заведующий кафедрой философии и права Московского института инженеров сельскохозяйственного производства (с 1993 года — Московский государственный агроинженерный университет имени В. П. Горячкина).

Научная деятельность

В область научных интересов Льва Науменко входят теория познания, теория и история диалектики, логика и методология науки, методология системного подхода.

Среди специальных исследований — проблема монизма как логико-методологического принципа, регулирующего развертывание смыслового содержания теории и ориентированного на преодоление логико-методологического дуализма двух смысловых полей, в которых движется научно-теоретическая мысль — содержательно-смыслового и операционально-формального. Одни и те же теоретические определения предмета науки в разных системах логики и методологии рассматриваются либо как имеющие объектный, содержательный смысл (субстанциальные, структурные, функциональные, системные и т. п.), либо субъектный, гносеологический, формально-логический, лингвистический, психологический смысл (абстракции, конструкции, операции и т. п.). Занимался изучением возможностей, условий, способов разрешения этого дуализма средствами диалектической логики на материалах истории философии, математики, физики, языкознания, психологии.

Исследователь творчества Эвальда Ильенкова.

Награды и премии

• Государственная премия Казахской ССР (за цикл работ по теории диалектики, логике и методологии науки)

Библиография

Монографии, брошюры

• Науменко Л. К. (в соавторстве). Проблемы логики и диалектики познания. — Алма-Ата, 1963.
• Науменко Л. К. [caute.tk/schola/naumenko/index.html Монизм как принцип диалектической логики] / Академия наук Казахской ССР; Институт философии и права. — Алма-Ата: Наука, 1968. — 327 с. — (Посвящается стопятидесятилетию со дня рождения Карла Маркса).
• Науменко Л. К., Югай Г. А. «Капитал» К.Маркса и методология научного исследования. — М., 1968. — 48 с. — (Новое в жизни, науке, технике. Серия «Философия»; 3).
• Науменко Л. К. Человек и мир человека. — М.: Знание, 1989. — 47 с. — (Марксизм-ленинизм — научная основа революционного преобразования общества).
• Арсланов В., Бузгалин А., Воейков М., Келле В., Колганов А., Межуев В., Науменко Л., Славин Б. Марксизм. Альтернативы XXI века. Дебаты постсоветской школы критического марксизма / Ред. А. Бузгалин. — М.: Ленанд, 2009. — 264 с. — (Размышляя о марксизме). — ISBN 978-5-9710-0251-2.
• Науменко Л. К. «Наше» и «моё»: диалектика гуманистического материализма. — М.: URSS ЛИБРОКОМ, 2012. — 463 с. — (Размышляя о марксизме).

Статьи

• Науменко Л. К. (в соавторстве). Молодой Гегель // Вопросы философии. — 1956. — № 5.
• Науменко Л. К. К характеристике социально-политической природы гегелевской философии // Известия АН Казахской ССР. Сер. «Экономика, философия и право». — 1959. — Вып. 10 (1).
• Науменко Л. К. Активность познающего субъекта в процессе отражения // Известия АН Казахской ССР. Сер. «Экономика, философия и право». — 1960. — Вып. 1 (2).
• Науменко Л. К. Некоторые гносеологические аспекты проблемы обоснования математики. (Внутренняя логика теории и реальность) // Некоторые вопросы философии. — Алма-Ата, 1961.
• Науменко Л. К. Карл Маркс и научное мышление XX века // В. АН Казахской ССР. — 1968. — № 5 (277).
• Науменко Л. К. Актуальные проблемы диалектической логики // В. АН Казахской ССР. — 1968. — № 11 (282).
• Науменко Л. К. Диалектика Гегеля и системный подход // Доклады X Международного гегелевского конгресса. — М., 1974.
• Науменко Л. К. О методологии системного подхода к общественным явлениям // Проблемы научного коммунизма. — М., 1974. — Вып. 8.
• Науменко Л. К. Взаимодействие наук как фактор повышения потенциала научного творчества. — М., 1974.
• Науменко Л. К. Марксизм и психологическая наука // Коммунист. — 1976. — № 4.
• Науменко Л. К. (в соавторстве). Триста лет бессмертия. К юбилею Б. Спинозы // Коммунист. — 1977. — № 5.
• Науменко Л. К. Диалектико-материалистическая философия в современном мире // Коммунист. — 1979. — № 14.
• Науменко Л. К. Системный, комплексный подход в социальном познании и управлении // Научный коммунизм. — М., 1989.
• Науменко Л. К. Политика и экономика // Основы политологии. — М., 1991.
• Науменко Л. К. [www.alternativy.ru/node/1105 Эвальд Ильенков и мировая философия] // Вопросы философии. — 2005. — № 5. — С. 132—144.
• Науменко Л. К. «Наше» или «Моё». Марксизм и постмодернизм // Альтернативы. — 2008. — № 3.
• Науменко Л. К. [www.intelros.ru/readroom/alternativi/alternativy-3-2011/11457-chelovek-v-kreativnoj-vselennoj-antropnyj-princip.html Человек в креативной вселенной («антропный принцип»)] // Альтернативы. — 2011. — № 3.
• Науменко Л. К. Ленин и философия // Ленин online: 13 профессоров о В. И. Ульянове-Ленине / Под ред. А. В. Бузгалина. — М.: URSS, 2011. — ISBN 978-5-9710-0380-9.

Воспоминания

• Найдёнкин М. [oralhistory.ru/projects/politics/istoriya-politicheskih-nauk/naumenko Лев Константинович Науменко о судьбе советской деревни, Эвальде Ильенкове и Михаиле Лифшице] // Фонд «Устная история». — 10 февраля 2013 года. ([www.alternativy.ru/ru/node/5763 копия статьи])
• Найдёнкин М. [oralhistory.ru/projects/science/philosophy/naumenko_2 Лев Константинович Науменко о похоронах Сталина, советском идеословии и вероятностности общественных процессов] // Фонд «Устная история». — 24 августа 2014 года.

Ссылки

• [www.alternativy.ru/node/568 Науменко Лев Константинович]. Альтернативы. Проверено 11 октября 2015.
• [enc-dic.com/enc_biography/Naumenko-lev-konstantinovich-54733.html Науменко, Лев Константинович]. Большая биографическая энциклопедия. Энциклопедии & Словари (2009). Проверено 1 декабря 2015.
• [www.sozialismus.ru/это-мы/л-к-науменко/ Лев Константинович Науменко]. Манифест XXI. Проверено 1 декабря 2015.

Отрывок, характеризующий Науменко, Лев Константинович

– Я думаю.
«У них всё то же. Они ничего не знают! Куда мне деваться?», подумал Николай и пошел опять в залу, где стояли клавикорды.
Соня сидела за клавикордами и играла прелюдию той баркароллы, которую особенно любил Денисов. Наташа собиралась петь. Денисов восторженными глазами смотрел на нее.
Николай стал ходить взад и вперед по комнате.
«И вот охота заставлять ее петь? – что она может петь? И ничего тут нет веселого», думал Николай.
Соня взяла первый аккорд прелюдии.
«Боже мой, я погибший, я бесчестный человек. Пулю в лоб, одно, что остается, а не петь, подумал он. Уйти? но куда же? всё равно, пускай поют!»
Николай мрачно, продолжая ходить по комнате, взглядывал на Денисова и девочек, избегая их взглядов.
«Николенька, что с вами?» – спросил взгляд Сони, устремленный на него. Она тотчас увидала, что что нибудь случилось с ним.
Николай отвернулся от нее. Наташа с своею чуткостью тоже мгновенно заметила состояние своего брата. Она заметила его, но ей самой так было весело в ту минуту, так далека она была от горя, грусти, упреков, что она (как это часто бывает с молодыми людьми) нарочно обманула себя. Нет, мне слишком весело теперь, чтобы портить свое веселье сочувствием чужому горю, почувствовала она, и сказала себе:
«Нет, я верно ошибаюсь, он должен быть весел так же, как и я». Ну, Соня, – сказала она и вышла на самую середину залы, где по ее мнению лучше всего был резонанс. Приподняв голову, опустив безжизненно повисшие руки, как это делают танцовщицы, Наташа, энергическим движением переступая с каблучка на цыпочку, прошлась по середине комнаты и остановилась.
«Вот она я!» как будто говорила она, отвечая на восторженный взгляд Денисова, следившего за ней.
«И чему она радуется! – подумал Николай, глядя на сестру. И как ей не скучно и не совестно!» Наташа взяла первую ноту, горло ее расширилось, грудь выпрямилась, глаза приняли серьезное выражение. Она не думала ни о ком, ни о чем в эту минуту, и из в улыбку сложенного рта полились звуки, те звуки, которые может производить в те же промежутки времени и в те же интервалы всякий, но которые тысячу раз оставляют вас холодным, в тысячу первый раз заставляют вас содрогаться и плакать.
Наташа в эту зиму в первый раз начала серьезно петь и в особенности оттого, что Денисов восторгался ее пением. Она пела теперь не по детски, уж не было в ее пеньи этой комической, ребяческой старательности, которая была в ней прежде; но она пела еще не хорошо, как говорили все знатоки судьи, которые ее слушали. «Не обработан, но прекрасный голос, надо обработать», говорили все. Но говорили это обыкновенно уже гораздо после того, как замолкал ее голос. В то же время, когда звучал этот необработанный голос с неправильными придыханиями и с усилиями переходов, даже знатоки судьи ничего не говорили, и только наслаждались этим необработанным голосом и только желали еще раз услыхать его. В голосе ее была та девственная нетронутость, то незнание своих сил и та необработанная еще бархатность, которые так соединялись с недостатками искусства пенья, что, казалось, нельзя было ничего изменить в этом голосе, не испортив его.
«Что ж это такое? – подумал Николай, услыхав ее голос и широко раскрывая глаза. – Что с ней сделалось? Как она поет нынче?» – подумал он. И вдруг весь мир для него сосредоточился в ожидании следующей ноты, следующей фразы, и всё в мире сделалось разделенным на три темпа: «Oh mio crudele affetto… [О моя жестокая любовь…] Раз, два, три… раз, два… три… раз… Oh mio crudele affetto… Раз, два, три… раз. Эх, жизнь наша дурацкая! – думал Николай. Всё это, и несчастье, и деньги, и Долохов, и злоба, и честь – всё это вздор… а вот оно настоящее… Hy, Наташа, ну, голубчик! ну матушка!… как она этот si возьмет? взяла! слава Богу!» – и он, сам не замечая того, что он поет, чтобы усилить этот si, взял втору в терцию высокой ноты. «Боже мой! как хорошо! Неужели это я взял? как счастливо!» подумал он.
О! как задрожала эта терция, и как тронулось что то лучшее, что было в душе Ростова. И это что то было независимо от всего в мире, и выше всего в мире. Какие тут проигрыши, и Долоховы, и честное слово!… Всё вздор! Можно зарезать, украсть и всё таки быть счастливым…


Давно уже Ростов не испытывал такого наслаждения от музыки, как в этот день. Но как только Наташа кончила свою баркароллу, действительность опять вспомнилась ему. Он, ничего не сказав, вышел и пошел вниз в свою комнату. Через четверть часа старый граф, веселый и довольный, приехал из клуба. Николай, услыхав его приезд, пошел к нему.
– Ну что, повеселился? – сказал Илья Андреич, радостно и гордо улыбаясь на своего сына. Николай хотел сказать, что «да», но не мог: он чуть было не зарыдал. Граф раскуривал трубку и не заметил состояния сына.
«Эх, неизбежно!» – подумал Николай в первый и последний раз. И вдруг самым небрежным тоном, таким, что он сам себе гадок казался, как будто он просил экипажа съездить в город, он сказал отцу.
– Папа, а я к вам за делом пришел. Я было и забыл. Мне денег нужно.
– Вот как, – сказал отец, находившийся в особенно веселом духе. – Я тебе говорил, что не достанет. Много ли?
– Очень много, – краснея и с глупой, небрежной улыбкой, которую он долго потом не мог себе простить, сказал Николай. – Я немного проиграл, т. е. много даже, очень много, 43 тысячи.
– Что? Кому?… Шутишь! – крикнул граф, вдруг апоплексически краснея шеей и затылком, как краснеют старые люди.
– Я обещал заплатить завтра, – сказал Николай.
– Ну!… – сказал старый граф, разводя руками и бессильно опустился на диван.
– Что же делать! С кем это не случалось! – сказал сын развязным, смелым тоном, тогда как в душе своей он считал себя негодяем, подлецом, который целой жизнью не мог искупить своего преступления. Ему хотелось бы целовать руки своего отца, на коленях просить его прощения, а он небрежным и даже грубым тоном говорил, что это со всяким случается.
Граф Илья Андреич опустил глаза, услыхав эти слова сына и заторопился, отыскивая что то.
– Да, да, – проговорил он, – трудно, я боюсь, трудно достать…с кем не бывало! да, с кем не бывало… – И граф мельком взглянул в лицо сыну и пошел вон из комнаты… Николай готовился на отпор, но никак не ожидал этого.
– Папенька! па…пенька! – закричал он ему вслед, рыдая; простите меня! – И, схватив руку отца, он прижался к ней губами и заплакал.

В то время, как отец объяснялся с сыном, у матери с дочерью происходило не менее важное объяснение. Наташа взволнованная прибежала к матери.
– Мама!… Мама!… он мне сделал…
– Что сделал?
– Сделал, сделал предложение. Мама! Мама! – кричала она. Графиня не верила своим ушам. Денисов сделал предложение. Кому? Этой крошечной девочке Наташе, которая еще недавно играла в куклы и теперь еще брала уроки.
– Наташа, полно, глупости! – сказала она, еще надеясь, что это была шутка.
– Ну вот, глупости! – Я вам дело говорю, – сердито сказала Наташа. – Я пришла спросить, что делать, а вы мне говорите: «глупости»…
Графиня пожала плечами.
– Ежели правда, что мосьё Денисов сделал тебе предложение, то скажи ему, что он дурак, вот и всё.
– Нет, он не дурак, – обиженно и серьезно сказала Наташа.
– Ну так что ж ты хочешь? Вы нынче ведь все влюблены. Ну, влюблена, так выходи за него замуж! – сердито смеясь, проговорила графиня. – С Богом!
– Нет, мама, я не влюблена в него, должно быть не влюблена в него.
– Ну, так так и скажи ему.
– Мама, вы сердитесь? Вы не сердитесь, голубушка, ну в чем же я виновата?
– Нет, да что же, мой друг? Хочешь, я пойду скажу ему, – сказала графиня, улыбаясь.
– Нет, я сама, только научите. Вам всё легко, – прибавила она, отвечая на ее улыбку. – А коли бы видели вы, как он мне это сказал! Ведь я знаю, что он не хотел этого сказать, да уж нечаянно сказал.
– Ну всё таки надо отказать.
– Нет, не надо. Мне так его жалко! Он такой милый.
– Ну, так прими предложение. И то пора замуж итти, – сердито и насмешливо сказала мать.
– Нет, мама, мне так жалко его. Я не знаю, как я скажу.
– Да тебе и нечего говорить, я сама скажу, – сказала графиня, возмущенная тем, что осмелились смотреть, как на большую, на эту маленькую Наташу.
– Нет, ни за что, я сама, а вы слушайте у двери, – и Наташа побежала через гостиную в залу, где на том же стуле, у клавикорд, закрыв лицо руками, сидел Денисов. Он вскочил на звук ее легких шагов.
– Натали, – сказал он, быстрыми шагами подходя к ней, – решайте мою судьбу. Она в ваших руках!
– Василий Дмитрич, мне вас так жалко!… Нет, но вы такой славный… но не надо… это… а так я вас всегда буду любить.
Денисов нагнулся над ее рукою, и она услыхала странные, непонятные для нее звуки. Она поцеловала его в черную, спутанную, курчавую голову. В это время послышался поспешный шум платья графини. Она подошла к ним.
– Василий Дмитрич, я благодарю вас за честь, – сказала графиня смущенным голосом, но который казался строгим Денисову, – но моя дочь так молода, и я думала, что вы, как друг моего сына, обратитесь прежде ко мне. В таком случае вы не поставили бы меня в необходимость отказа.
– Г'афиня, – сказал Денисов с опущенными глазами и виноватым видом, хотел сказать что то еще и запнулся.
Наташа не могла спокойно видеть его таким жалким. Она начала громко всхлипывать.
– Г'афиня, я виноват перед вами, – продолжал Денисов прерывающимся голосом, – но знайте, что я так боготво'ю вашу дочь и всё ваше семейство, что две жизни отдам… – Он посмотрел на графиню и, заметив ее строгое лицо… – Ну п'ощайте, г'афиня, – сказал он, поцеловал ее руку и, не взглянув на Наташу, быстрыми, решительными шагами вышел из комнаты.

На другой день Ростов проводил Денисова, который не хотел более ни одного дня оставаться в Москве. Денисова провожали у цыган все его московские приятели, и он не помнил, как его уложили в сани и как везли первые три станции.
После отъезда Денисова, Ростов, дожидаясь денег, которые не вдруг мог собрать старый граф, провел еще две недели в Москве, не выезжая из дому, и преимущественно в комнате барышень.
Соня была к нему нежнее и преданнее чем прежде. Она, казалось, хотела показать ему, что его проигрыш был подвиг, за который она теперь еще больше любит его; но Николай теперь считал себя недостойным ее.