Наумкин, Виталий Вячеславович

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Виталий Вячеславович Наумкин
Научная сфера:

история, востоковедение, международные отношения

Учёная степень:

доктор исторических наук

Учёное звание:

профессор

Альма-матер:

Институт восточных языков МГУ

Известен как:

историк-востоковед, исламовед, политолог

Награды и премии:

Вита́лий Вячесла́вович Нау́мкин (род. 21 мая 1945) — российский историк-востоковед, исламовед, политолог. Доктор исторических наук, профессор, Академик РАН. Научный руководитель (President) Института востоковедения РАН. Член научного совета Российского совета по международным делам (с 2011).





Образование

Окончил Институт восточных языков Московского государственного университета (1968, с отличием). В 1966—1967 гг. стажировался в Каирском университете и Американском университете в Каире (Египет). После обучения в очной аспирантуре ИСАА при МГУ в 1970—1972 гг. защитил кандидатскую диссертацию по доктрине Абу Хамида аль-Газали (XI—XII вв.), исламского богослова и философа, одного из основателей суфизма. Доктор исторических наук (1981, тема: «Национальный фронт в борьбе за независимость Южного Йемена»). Профессор (11 марта 1988). Член-корреспондент Российской академии наук (2011)[1]. Член Британского общества ближневосточных исследований (BRISMES).

Биография, научная деятельность

В. В. Наумкин — Научный руководитель (President) Института востоковедения РАН. С 2009 по 2015 г. — Директор ИВ РАН. Член-корреспондентом РАН — с 2011 г, Академиком РАН - с 28.10.2016.

Родился в г. Екатеринбурге (Свердловске) 21 мая 1945 г. Поступил на историко-филологический факультет Института стран Азии и Африки МГУ им. М. В. Ломоносова (тогда Институт восточных языков), где специализировался на изучении истории арабских стран и арабского языка. В 1966—1967 гг. стажировался в Каирском университете и Американском университете в Каире (Египет). В 1968—1970 гг. служил на офицерских должностях в Советской Армии, преподавал в Военном институте иностранных языков Министерства обороны. Уже в те годы он входил в группу лучших синхронных переводчиков страны, регулярно работал на мероприятиях с участием высшего партийно-правительственного руководства. После обучения в очной аспирантуре ИСАА МГУ в 1970—1972 гг. защитил кандидатскую диссертацию по доктрине одного из самых великих средневековых мусульманских мыслителей Абу Хамида аль-Газали (XI—XII вв.). Позднее, в 1980 г. его комментированный перевод труда аль-Газали «Воскрешение наук о вере» (Ихйа ‘улум ад-дин) с исследованием был издан в серии «Памятники письменности Востока» издательством «Наука» и надолго стал популярной книгой для многих читателей в советских республиках. С 1972 г. он начал преподавать средневековую историю арабского мира, исламоведение и современное политическое развитие арабских стран в ИСАА МГУ. В 1972—1977 гг. работал в Высшей школе общественных наук в Народной Демократической Республике Йемен. В 1981 г. защитил докторскую диссертацию по истории вооруженной борьбы Южного Йемена за независимость под руководством Национального фронта. Его монография по диссертации, основанная на огромном количестве оригинальных первоисточников, была опубликована в Москве на русском языке, а позднее, в 2004 г. вышла на английском языке в Оксфорде под названием «Red Wolves of Yemen»(«Красные волки Йемена»). Работа также выдержала два издания на арабском языке.

В 1984 г. он перешел на работу в Институт востоковедения РАН, где работал заведующим сектором, затем заведующим Отделом арабских стран, в 1989—1994 гг. — заместителем директора Института, в 1994—2009 гг. руководителем Центра арабских исследований. За годы научно-педагогической работы им было подготовлены сотни специалистов, более 50 кандидатов и 5 докторов наук, многие из которых стали в дальнейшем видными учеными, профессорами, государственными, общественными и военными деятелями, журналистами. С начала научной деятельности В. В. Наумкина проявилась необычайная широта его интересов — от изучения средневековой истории, памятников письменной и материальной культуры, языков, философии народов Ближнего Востока до исследования проблем современного мира, этнополитических конфликтов, мировой политики и международных отношений, в том числе в Центральной Азии и на Кавказе. Во время работы в ИВ РАН возглавлял научные коллективы, работавшие над крупными научными проблемами, был ответственным редактором многих фундаментальных научных трудов. Ему принадлежит заслуга в разработке ряда концептуальных идей, лежавших в основе этих трудов. Он, в частности, был соредактором и одним из авторов вышедшего в 2008 г. 6-го, завершающего тома фундаментальной «Истории Востока», посвященного новейшей истории. Его многочисленные труды, опубликованные в России, США, Великобритании и других европейских странах, а также в странах Ближнего и Среднего Востока на русском, арабском, английском и других языках принесли ему широкую международную известность как одного из ведущих специалистов по Арабскому Востоку, Центральной Азии и Кавказу. Он — ответственный редактор, составитель и соавтор вышедшей в США в 1994 г. коллективной монографии «Central Asia and Transcaucasia: Ethnicity and Conflict» («Центральная Азия и Закавказье: этничность и конфликт»), составитель и ответственный редактор вышедшей в Великобритании в 1993 г. книги «State, Religion and Society in Central Asia», ответственный редактор, составитель и соавтор опубликованной в 2004 г. издательством Brill в Лейдене (Голландия) коллективной работы «Russian Oriental Studies». Одним из заметных трудов последних лет стала опубликованная в США в 2005 г. монография «Radical Islam in Central Asia: between Pen and Rifle» («Радикальный ислам в Центральной Азии: между пером и винтовкой»), вошедшая в списки обязательной литературы по предмету в большинстве университетов мира. На иностранные языки переведены десятки его статей.

В 1970-е годы В. В. Наумкин начал заниматься исследованиями Йемена. Объектом его научного интереса стали древняя и новейшая история этой страны, проблемы её современного развития. С 1983 г. по настоящее время он возглавляет отряд советско-йеменской, впоследствии российской комплексной экспедиции, работающий во время ежегодных полевых сезонов на острове Сокотра, становится пионером научного изучения этого острова. Его исследования истории, бесписьменного языка, уникальных обычаев и обрядов, родо-племенной организации сокотрийцев получили широкое признание в России и за рубежом. В России в 1981 г. вышла написанная в соавторстве с В. Я. Порхомовским работа «Очерки по этнолингвистике Сокотры», в 1988 г. была издана его монография «Сокотрийцы», в Великобритании в 1994 г. была опубликована новая книга В. В. Наумкина «Island of the Phoenix» («Остров птицы Феникс»), где были подведены итоги его 20-летних исследований. В 2012 г. в Абу-Даби опубликовано на арабском языке дополненное новыми материалами издание его исследования по острову под названием «Сокотра — остров легенд», в этом же году выходит в свет новая монография по Сокотре на русском языке, обобщающая результаты многолетней полевой работы на острове.

В. В. Наумкин завоевал репутацию одного из наиболее авторитетных отечественных исламоведов, он продолжает работать и в этой области востоковедения сегодня. Среди его крупных трудов последнего времени — книга «Ислам и мусульмане: культура и политика» (2008 г.), а также комментированный перевод с исследованием средневекового религиозно-философского трактата аль-Газали «Правильные весы».

В. В. Наумкин возглавляет редакционные коллегии журнала «Восток — ORIENS» (с 1998 г.), ежегодника «Восточная аналитика», редакционный совет журнала «Восточный архив», входит в состав редколлегий или редакционных советов журналов «Центральная Азия и Кавказ» (Швеция), «Вестник российской нации», «Вестник МГУ, серия „востоковедение“», «Гималайские и центральноазиатские исследования» («Himalayan and Central Asian Studies», Дели), «Международные отношения» («Равабет-э хариджи», Тегеран), Pax Islamica, «Современный ислам», «Исторический журнал», «Восточная коллекция», «Известия Академии наук Республики Таджикистан» (серия: филология и востоковедение), альманахов «Ислам в современном мире», «Ислам в СНГ» и др. изданий. Член Международного института стратегических исследований (Лондон). Член Международного совета Института исследований глобального мира и политики Тода (Токио). В течение двух десятков лет он является председателем совета по защите докторских диссертаций ИВ РАН, входит в совет Музея искусств народов Востока и другие научные советы. Член бюро Отделения историко-филологических наук РАН. Член Национального комитета российских историков. Член руководящего совета и руководитель ближневосточной программы Российской ассоциации международных исследований. В 2010 г. был избран президентом Общества востоковедов России.

С 2003 г. возглавляет кафедру регионоведения Факультета мировой политики МГУ им. М. В. Ломоносова. Выступал с лекциями во многих университетах мира, в 1991 г. был приглашенным профессором Американского университета в Каире (Египет), в 2003 г. — приглашенным профессором Калифорнийского университета в Беркли (США). В 2004 г. он стал стипендиатом Фонда Рокфеллера в престижном Центре Белладжио (Италия). Являлся организатором или участником множества международных и российских научных конференций, семинаров, «круглых столов». Часто выступает со статьями на страницах российских и зарубежных газет и журналов, с комментариями на российских и ведущих зарубежных телеканалах, в 2001—2002 гг. был приглашенным обозревателем спутникового телеканала Абу-Даби (ОАЭ). Для российского телеканала «Россия сегодня» на арабском языке он создал серию документальных фильмов под названием «Россия и арабы», завоевавших популярность в арабских странах.

Общественная деятельность

В. В. Наумкин ведет большую общественную деятельность. С 1991 г. возглавил созданную по его инициативе некоммерческую общественную организацию Центр стратегических и политических исследований, занимающуюся общественной дипломатией, изучением этнополитических и региональных конфликтов, проведением конференций по различным проблемам мировой политики и международных отношений. Является сопредседателем российско-американской группы по региональным конфликтам Дартмутской конференции. Он внес большой вклад в сближение позиций конфликтующих сторон на Ближнем Востоке и постсоветском пространстве, в том числе в практическое урегулирование межтаджикского конфликта. Является членом международного дискуссионного клуба «Валдай», участником Ярославского форума и других известных международных форматов.

В. В. Наумкин — член Научного совета при Министре иностранных дел РФ, член Научного совета при Совете безопасности РФ, председатель Научно-консультативного совета при Министерстве юстиции РФ по изучению информационных материалов религиозного содержания, входит в другие экспертные советы и группы. Член Совета по внешней и оборонной политике. Член Научного совета Российского совета по международным делам. В 2006 г. по рекомендации российского правительства Генеральный секретарь ООН включил его в Группу высокого уровня проекта ООН «Альянс цивилизаций». Он был соавтором доклада, подготовленного этой группой для ООН, одобренного Генассамблеей и ставшего программой действий «Альянса», в 2008 г. была назначен Генсекретарем ООН послом доброй воли по «Альянсу цивилизаций».

Награды и поощрения

  • Орден Дружбы (13 марта 2006 года) — за достигнутые успехи и многолетний добросовестный труд[2]
  • Благодарность Президента Российской Федерации (18 января 2010 года) — за активное участие в научно-исследовательской, публицистической и популяризаторской работе по противодействию фальсификации истории в ущерб интересам России[3]
  • Грамота Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации — за вклад в развитие отношений с государствами СНГ
  • Нагрудный знак МИД России «За взаимодействие» (2014 год) — за вклад в продвижение интересов России на Ближнем Востоке[4]
  • Орден Дружбы (Таджикистан) — за вклад в межтаджикское урегулирование
  • В 2010 г. МИД России и ИТАР-ТАСС присудил ему ежегодную премию В. В. Посувалюка за достижения в области международной журналистики
  • Орден «Аль-Фахр» Совета муфтиев России

Публикации

  • Там, где возрождалась птица Феникс. — М., 1977.
  • Национальный фронт в борьбе за независимость Южного Йемена и национальную демократию 1963—1969. — M.: Наука, 1980.
  • Абу Хамид ал-Газали. Ихйа’ ‘Улум ад-Дин / перевод с арабского, исследование и комментарий. — М.: Наука, 1980.
  • Island of the Phoenix (an ethnographic study of Socotra), Reading: Ithaca, 1993.
  • «Египет и египтяне: вчера и сегодня». Предисловие к книге: Э. У. Лэйн, Нравы и обычаи египтян в первой половине XIX века. — М.: «Наука», 1982.
  • Новейшая история арабских стран Азии и Африки в 2-х томах (отв. ред. и соавтор). — М.: Наука, 1989—1990.
  • Сокотрийцы. Историко-этнографический очерк. — М.: Наука, 1988.
  • Central Asia and Transcaucasia: Ethnicity and Conflict, Westport: Greenwood, 1994 (editor and co-author).
  • Central Asia: State, Religion, Society, Reading: Ithaca, 1993 (editor and co-author).
  • Очерки этнолингвистики Сокотры (в соавторстве с В. Я. Порхомовским). — М.: Наука, 1981.
  • Ближневосточный конфликт. — Т. 1—2. — М.: «Материк», 2003.
  • Red Wolves of Yemen, Cambridge: Oleander, 2004.
  • Radical Islam in Central Asia: Between Pen and Rifle, Boulder: Rowman and Littlefield, 2005.
  • Густерин П. В. Йеменская Республика и её города. — М., 2006. (Ответственный редактор).
  • Густерин П. В. Города Арабского Востока. — М., 2007. (Ответственный редактор).
  • Густерин П. В. Первый российский востоковед Дмитрий Кантемир / First Russian Orientalist Dmitry Kantemir. — М., 2008. (Ответственный редактор).
  • Ислам и мусульмане: культура и политика. — М.—Н. Новгород: Медина, 2008.
  • Абу Хамид аль-Газали, «Правильные весы» / перевод с арабского, исследование и комментарий. — М.: ИВ РАН, 2008.
  • История Востока. — Т. 6 (1945—2000). — М.: Наука, 2008. (Ответственный редактор).
  • Ближний Восток в мировой политике и культуре. — М.: ИВ РАН, 2011. ISBN 978-5-89282-482-8
  • The Archipelago of Socotra: Expeditions of 1974—2010, Moscow: Slavyanskiye Yazyki, 2012;
  • Политические трансформации «нестабильных государств» СНГ: Доклад по материалам круглого стола (Факультет мировой политики МГУ им. М. В. Ломоносова, 24 апреля 2013 г.) / сост. Д. Б. Малышева / Центр политических систем и культур, Фак-т мировой политики МГУ им. М. В. Ломоносова. — М.: Ин-т востоковедения РАН, 2013. — 34 с. ISBN 978-5-89282-561-0 — (в соавт.)
  • Махатхир бин Мохамад о современном мире (беседа с Виталием Наумкиным). — М.: Институт Востоковедения РАН, 2013.
  • Арабский мир, ислам и Россия: прошлое и настоящее. Избранные главы, статьи, лекции, доклады / отв. ред. В. Я. Белокреницкий и И. Д. Звягельская. — М.: Институт востоковедения РАН, 2013. — 528 с. ISBN 978-5-89282-564-1
  • Ал-Багдади, ‘Абд ал-Латиф. ОПИСАНИЕ ЕГИПТА НАЧАЛА XIII ВЕКА. Книга уведомления и рассмотрения дел виденных и событий засвидетельствованных на земле Египта / предисл. В. В. Наумкина; пер. с арабского, комм. и указатели В. В. Наумкина и А. Г. Недвецкого. — Изд. 2-е, испр., доп. — М.: Институт востоковедения РАН, 2013. — 312 с.: факсимиле. ISBN 978-5-89282-584-9

Интервью

  • [www.znak.com/urfo/articles/20-12-21-01/100140.html «Остановить поток мусульман в Европу невозможно, он будет больше»] — 20.12.2012
  • [www.znak.com/urfo/articles/27-12-22-39/100167.html «Халифат простирается до Башкортостана. Это страшно»] — 27.12.2012

Напишите отзыв о статье "Наумкин, Виталий Вячеславович"

Примечания

  1. [www.ras.ru/win/db/show_per.asp?P=.id-2292.ln-ru Профиль Виталия Вячеславовича Наумкина] на официальном сайте РАН
  2. [graph.document.kremlin.ru/page.aspx?863452 Указ Президента Российской Федерации от 13 марта 2006 года № 204 «О награждении государственными наградами Российской Федерации»]
  3. [pravo.gov.ru/proxy/ips/?docbody=&nd=102135582&intelsearch=%C2%E8%F2%E0%EB%E8%E9+%C2%FF%F7%E5%F1%EB%E0%E2%EE%E2%E8%F7+%CD%E0%F3%EC%EA%E8%ED Распоряжение Президента Российской Федерации от 18.01.2010 № 31-рп «О награждении Почётной грамотой Президента Российской Федерации и поощрении благодарностью Президента Российской Федерации»]
  4. [www.ivran.ru/about-institute/personnel Наши награды]

Ссылки

  • Густерин П. [arabinform.com/publ/materialy_k_biografii_v_v_naumkina/113-1-0-1166 Материалы к биографии В. В. Наумкина]

Отрывок, характеризующий Наумкин, Виталий Вячеславович

Болконский после усталости и впечатлений путешествия, приема и в особенности после обеда чувствовал, что он не понимает всего значения слов, которые он слышал.
– Нынче утром был здесь граф Лихтенфельс, – продолжал Билибин, – и показывал мне письмо, в котором подробно описан парад французов в Вене. Le prince Murat et tout le tremblement… [Принц Мюрат и все такое…] Вы видите, что ваша победа не очень то радостна, и что вы не можете быть приняты как спаситель…
– Право, для меня всё равно, совершенно всё равно! – сказал князь Андрей, начиная понимать,что известие его о сражении под Кремсом действительно имело мало важности ввиду таких событий, как занятие столицы Австрии. – Как же Вена взята? А мост и знаменитый tete de pont, [мостовое укрепление,] и князь Ауэрсперг? У нас были слухи, что князь Ауэрсперг защищает Вену, – сказал он.
– Князь Ауэрсперг стоит на этой, на нашей, стороне и защищает нас; я думаю, очень плохо защищает, но всё таки защищает. А Вена на той стороне. Нет, мост еще не взят и, надеюсь, не будет взят, потому что он минирован, и его велено взорвать. В противном случае мы были бы давно в горах Богемии, и вы с вашею армией провели бы дурную четверть часа между двух огней.
– Но это всё таки не значит, чтобы кампания была кончена, – сказал князь Андрей.
– А я думаю, что кончена. И так думают большие колпаки здесь, но не смеют сказать этого. Будет то, что я говорил в начале кампании, что не ваша echauffouree de Durenstein, [дюренштейнская стычка,] вообще не порох решит дело, а те, кто его выдумали, – сказал Билибин, повторяя одно из своих mots [словечек], распуская кожу на лбу и приостанавливаясь. – Вопрос только в том, что скажет берлинское свидание императора Александра с прусским королем. Ежели Пруссия вступит в союз, on forcera la main a l'Autriche, [принудят Австрию,] и будет война. Ежели же нет, то дело только в том, чтоб условиться, где составлять первоначальные статьи нового Саmро Formio. [Кампо Формио.]
– Но что за необычайная гениальность! – вдруг вскрикнул князь Андрей, сжимая свою маленькую руку и ударяя ею по столу. – И что за счастие этому человеку!
– Buonaparte? [Буонапарте?] – вопросительно сказал Билибин, морща лоб и этим давая чувствовать, что сейчас будет un mot [словечко]. – Bu onaparte? – сказал он, ударяя особенно на u . – Я думаю, однако, что теперь, когда он предписывает законы Австрии из Шенбрунна, il faut lui faire grace de l'u . [надо его избавить от и.] Я решительно делаю нововведение и называю его Bonaparte tout court [просто Бонапарт].
– Нет, без шуток, – сказал князь Андрей, – неужели вы думаете,что кампания кончена?
– Я вот что думаю. Австрия осталась в дурах, а она к этому не привыкла. И она отплатит. А в дурах она осталась оттого, что, во первых, провинции разорены (on dit, le православное est terrible pour le pillage), [говорят, что православное ужасно по части грабежей,] армия разбита, столица взята, и всё это pour les beaux yeux du [ради прекрасных глаз,] Сардинское величество. И потому – entre nous, mon cher [между нами, мой милый] – я чутьем слышу, что нас обманывают, я чутьем слышу сношения с Францией и проекты мира, тайного мира, отдельно заключенного.
– Это не может быть! – сказал князь Андрей, – это было бы слишком гадко.
– Qui vivra verra, [Поживем, увидим,] – сказал Билибин, распуская опять кожу в знак окончания разговора.
Когда князь Андрей пришел в приготовленную для него комнату и в чистом белье лег на пуховики и душистые гретые подушки, – он почувствовал, что то сражение, о котором он привез известие, было далеко, далеко от него. Прусский союз, измена Австрии, новое торжество Бонапарта, выход и парад, и прием императора Франца на завтра занимали его.
Он закрыл глаза, но в то же мгновение в ушах его затрещала канонада, пальба, стук колес экипажа, и вот опять спускаются с горы растянутые ниткой мушкатеры, и французы стреляют, и он чувствует, как содрогается его сердце, и он выезжает вперед рядом с Шмитом, и пули весело свистят вокруг него, и он испытывает то чувство удесятеренной радости жизни, какого он не испытывал с самого детства.
Он пробудился…
«Да, всё это было!…» сказал он, счастливо, детски улыбаясь сам себе, и заснул крепким, молодым сном.


На другой день он проснулся поздно. Возобновляя впечатления прошедшего, он вспомнил прежде всего то, что нынче надо представляться императору Францу, вспомнил военного министра, учтивого австрийского флигель адъютанта, Билибина и разговор вчерашнего вечера. Одевшись в полную парадную форму, которой он уже давно не надевал, для поездки во дворец, он, свежий, оживленный и красивый, с подвязанною рукой, вошел в кабинет Билибина. В кабинете находились четыре господина дипломатического корпуса. С князем Ипполитом Курагиным, который был секретарем посольства, Болконский был знаком; с другими его познакомил Билибин.
Господа, бывавшие у Билибина, светские, молодые, богатые и веселые люди, составляли и в Вене и здесь отдельный кружок, который Билибин, бывший главой этого кружка, называл наши, les nфtres. В кружке этом, состоявшем почти исключительно из дипломатов, видимо, были свои, не имеющие ничего общего с войной и политикой, интересы высшего света, отношений к некоторым женщинам и канцелярской стороны службы. Эти господа, повидимому, охотно, как своего (честь, которую они делали немногим), приняли в свой кружок князя Андрея. Из учтивости, и как предмет для вступления в разговор, ему сделали несколько вопросов об армии и сражении, и разговор опять рассыпался на непоследовательные, веселые шутки и пересуды.
– Но особенно хорошо, – говорил один, рассказывая неудачу товарища дипломата, – особенно хорошо то, что канцлер прямо сказал ему, что назначение его в Лондон есть повышение, и чтоб он так и смотрел на это. Видите вы его фигуру при этом?…
– Но что всего хуже, господа, я вам выдаю Курагина: человек в несчастии, и этим то пользуется этот Дон Жуан, этот ужасный человек!
Князь Ипполит лежал в вольтеровском кресле, положив ноги через ручку. Он засмеялся.
– Parlez moi de ca, [Ну ка, ну ка,] – сказал он.
– О, Дон Жуан! О, змея! – послышались голоса.
– Вы не знаете, Болконский, – обратился Билибин к князю Андрею, – что все ужасы французской армии (я чуть было не сказал – русской армии) – ничто в сравнении с тем, что наделал между женщинами этот человек.
– La femme est la compagne de l'homme, [Женщина – подруга мужчины,] – произнес князь Ипполит и стал смотреть в лорнет на свои поднятые ноги.
Билибин и наши расхохотались, глядя в глаза Ипполиту. Князь Андрей видел, что этот Ипполит, которого он (должно было признаться) почти ревновал к своей жене, был шутом в этом обществе.
– Нет, я должен вас угостить Курагиным, – сказал Билибин тихо Болконскому. – Он прелестен, когда рассуждает о политике, надо видеть эту важность.
Он подсел к Ипполиту и, собрав на лбу свои складки, завел с ним разговор о политике. Князь Андрей и другие обступили обоих.
– Le cabinet de Berlin ne peut pas exprimer un sentiment d'alliance, – начал Ипполит, значительно оглядывая всех, – sans exprimer… comme dans sa derieniere note… vous comprenez… vous comprenez… et puis si sa Majeste l'Empereur ne deroge pas au principe de notre alliance… [Берлинский кабинет не может выразить свое мнение о союзе, не выражая… как в своей последней ноте… вы понимаете… вы понимаете… впрочем, если его величество император не изменит сущности нашего союза…]
– Attendez, je n'ai pas fini… – сказал он князю Андрею, хватая его за руку. – Je suppose que l'intervention sera plus forte que la non intervention. Et… – Он помолчал. – On ne pourra pas imputer a la fin de non recevoir notre depeche du 28 novembre. Voila comment tout cela finira. [Подождите, я не кончил. Я думаю, что вмешательство будет прочнее чем невмешательство И… Невозможно считать дело оконченным непринятием нашей депеши от 28 ноября. Чем то всё это кончится.]
И он отпустил руку Болконского, показывая тем, что теперь он совсем кончил.
– Demosthenes, je te reconnais au caillou que tu as cache dans ta bouche d'or! [Демосфен, я узнаю тебя по камешку, который ты скрываешь в своих золотых устах!] – сказал Билибин, y которого шапка волос подвинулась на голове от удовольствия.
Все засмеялись. Ипполит смеялся громче всех. Он, видимо, страдал, задыхался, но не мог удержаться от дикого смеха, растягивающего его всегда неподвижное лицо.
– Ну вот что, господа, – сказал Билибин, – Болконский мой гость в доме и здесь в Брюнне, и я хочу его угостить, сколько могу, всеми радостями здешней жизни. Ежели бы мы были в Брюнне, это было бы легко; но здесь, dans ce vilain trou morave [в этой скверной моравской дыре], это труднее, и я прошу у всех вас помощи. Il faut lui faire les honneurs de Brunn. [Надо ему показать Брюнн.] Вы возьмите на себя театр, я – общество, вы, Ипполит, разумеется, – женщин.
– Надо ему показать Амели, прелесть! – сказал один из наших, целуя кончики пальцев.
– Вообще этого кровожадного солдата, – сказал Билибин, – надо обратить к более человеколюбивым взглядам.
– Едва ли я воспользуюсь вашим гостеприимством, господа, и теперь мне пора ехать, – взглядывая на часы, сказал Болконский.
– Куда?
– К императору.
– О! о! о!
– Ну, до свидания, Болконский! До свидания, князь; приезжайте же обедать раньше, – пocлшaлиcь голоса. – Мы беремся за вас.
– Старайтесь как можно более расхваливать порядок в доставлении провианта и маршрутов, когда будете говорить с императором, – сказал Билибин, провожая до передней Болконского.
– И желал бы хвалить, но не могу, сколько знаю, – улыбаясь отвечал Болконский.
– Ну, вообще как можно больше говорите. Его страсть – аудиенции; а говорить сам он не любит и не умеет, как увидите.


На выходе император Франц только пристально вгляделся в лицо князя Андрея, стоявшего в назначенном месте между австрийскими офицерами, и кивнул ему своей длинной головой. Но после выхода вчерашний флигель адъютант с учтивостью передал Болконскому желание императора дать ему аудиенцию.
Император Франц принял его, стоя посредине комнаты. Перед тем как начинать разговор, князя Андрея поразило то, что император как будто смешался, не зная, что сказать, и покраснел.
– Скажите, когда началось сражение? – спросил он поспешно.
Князь Андрей отвечал. После этого вопроса следовали другие, столь же простые вопросы: «здоров ли Кутузов? как давно выехал он из Кремса?» и т. п. Император говорил с таким выражением, как будто вся цель его состояла только в том, чтобы сделать известное количество вопросов. Ответы же на эти вопросы, как было слишком очевидно, не могли интересовать его.
– В котором часу началось сражение? – спросил император.
– Не могу донести вашему величеству, в котором часу началось сражение с фронта, но в Дюренштейне, где я находился, войско начало атаку в 6 часу вечера, – сказал Болконский, оживляясь и при этом случае предполагая, что ему удастся представить уже готовое в его голове правдивое описание всего того, что он знал и видел.
Но император улыбнулся и перебил его:
– Сколько миль?
– Откуда и докуда, ваше величество?
– От Дюренштейна до Кремса?
– Три с половиною мили, ваше величество.
– Французы оставили левый берег?
– Как доносили лазутчики, в ночь на плотах переправились последние.
– Достаточно ли фуража в Кремсе?
– Фураж не был доставлен в том количестве…
Император перебил его.
– В котором часу убит генерал Шмит?…
– В семь часов, кажется.
– В 7 часов. Очень печально! Очень печально!
Император сказал, что он благодарит, и поклонился. Князь Андрей вышел и тотчас же со всех сторон был окружен придворными. Со всех сторон глядели на него ласковые глаза и слышались ласковые слова. Вчерашний флигель адъютант делал ему упреки, зачем он не остановился во дворце, и предлагал ему свой дом. Военный министр подошел, поздравляя его с орденом Марии Терезии З й степени, которым жаловал его император. Камергер императрицы приглашал его к ее величеству. Эрцгерцогиня тоже желала его видеть. Он не знал, кому отвечать, и несколько секунд собирался с мыслями. Русский посланник взял его за плечо, отвел к окну и стал говорить с ним.
Вопреки словам Билибина, известие, привезенное им, было принято радостно. Назначено было благодарственное молебствие. Кутузов был награжден Марией Терезией большого креста, и вся армия получила награды. Болконский получал приглашения со всех сторон и всё утро должен был делать визиты главным сановникам Австрии. Окончив свои визиты в пятом часу вечера, мысленно сочиняя письмо отцу о сражении и о своей поездке в Брюнн, князь Андрей возвращался домой к Билибину. У крыльца дома, занимаемого Билибиным, стояла до половины уложенная вещами бричка, и Франц, слуга Билибина, с трудом таща чемодан, вышел из двери.
Прежде чем ехать к Билибину, князь Андрей поехал в книжную лавку запастись на поход книгами и засиделся в лавке.
– Что такое? – спросил Болконский.
– Ach, Erlaucht? – сказал Франц, с трудом взваливая чемодан в бричку. – Wir ziehen noch weiter. Der Bosewicht ist schon wieder hinter uns her! [Ах, ваше сиятельство! Мы отправляемся еще далее. Злодей уж опять за нами по пятам.]
– Что такое? Что? – спрашивал князь Андрей.
Билибин вышел навстречу Болконскому. На всегда спокойном лице Билибина было волнение.
– Non, non, avouez que c'est charmant, – говорил он, – cette histoire du pont de Thabor (мост в Вене). Ils l'ont passe sans coup ferir. [Нет, нет, признайтесь, что это прелесть, эта история с Таборским мостом. Они перешли его без сопротивления.]
Князь Андрей ничего не понимал.
– Да откуда же вы, что вы не знаете того, что уже знают все кучера в городе?
– Я от эрцгерцогини. Там я ничего не слыхал.
– И не видали, что везде укладываются?
– Не видал… Да в чем дело? – нетерпеливо спросил князь Андрей.
– В чем дело? Дело в том, что французы перешли мост, который защищает Ауэсперг, и мост не взорвали, так что Мюрат бежит теперь по дороге к Брюнну, и нынче завтра они будут здесь.
– Как здесь? Да как же не взорвали мост, когда он минирован?
– А это я у вас спрашиваю. Этого никто, и сам Бонапарте, не знает.
Болконский пожал плечами.
– Но ежели мост перейден, значит, и армия погибла: она будет отрезана, – сказал он.
– В этом то и штука, – отвечал Билибин. – Слушайте. Вступают французы в Вену, как я вам говорил. Всё очень хорошо. На другой день, то есть вчера, господа маршалы: Мюрат Ланн и Бельяр, садятся верхом и отправляются на мост. (Заметьте, все трое гасконцы.) Господа, – говорит один, – вы знаете, что Таборский мост минирован и контраминирован, и что перед ним грозный tete de pont и пятнадцать тысяч войска, которому велено взорвать мост и нас не пускать. Но нашему государю императору Наполеону будет приятно, ежели мы возьмем этот мост. Проедемте втроем и возьмем этот мост. – Поедемте, говорят другие; и они отправляются и берут мост, переходят его и теперь со всею армией по сю сторону Дуная направляются на нас, на вас и на ваши сообщения.
– Полноте шутить, – грустно и серьезно сказал князь Андрей.
Известие это было горестно и вместе с тем приятно князю Андрею.
Как только он узнал, что русская армия находится в таком безнадежном положении, ему пришло в голову, что ему то именно предназначено вывести русскую армию из этого положения, что вот он, тот Тулон, который выведет его из рядов неизвестных офицеров и откроет ему первый путь к славе! Слушая Билибина, он соображал уже, как, приехав к армии, он на военном совете подаст мнение, которое одно спасет армию, и как ему одному будет поручено исполнение этого плана.
– Полноте шутить, – сказал он.
– Не шучу, – продолжал Билибин, – ничего нет справедливее и печальнее. Господа эти приезжают на мост одни и поднимают белые платки; уверяют, что перемирие, и что они, маршалы, едут для переговоров с князем Ауэрспергом. Дежурный офицер пускает их в tete de pont. [мостовое укрепление.] Они рассказывают ему тысячу гасконских глупостей: говорят, что война кончена, что император Франц назначил свидание Бонапарту, что они желают видеть князя Ауэрсперга, и тысячу гасконад и проч. Офицер посылает за Ауэрспергом; господа эти обнимают офицеров, шутят, садятся на пушки, а между тем французский баталион незамеченный входит на мост, сбрасывает мешки с горючими веществами в воду и подходит к tete de pont. Наконец, является сам генерал лейтенант, наш милый князь Ауэрсперг фон Маутерн. «Милый неприятель! Цвет австрийского воинства, герой турецких войн! Вражда кончена, мы можем подать друг другу руку… император Наполеон сгорает желанием узнать князя Ауэрсперга». Одним словом, эти господа, не даром гасконцы, так забрасывают Ауэрсперга прекрасными словами, он так прельщен своею столь быстро установившеюся интимностью с французскими маршалами, так ослеплен видом мантии и страусовых перьев Мюрата, qu'il n'y voit que du feu, et oubl celui qu'il devait faire faire sur l'ennemi. [Что он видит только их огонь и забывает о своем, о том, который он обязан был открыть против неприятеля.] (Несмотря на живость своей речи, Билибин не забыл приостановиться после этого mot, чтобы дать время оценить его.) Французский баталион вбегает в tete de pont, заколачивают пушки, и мост взят. Нет, но что лучше всего, – продолжал он, успокоиваясь в своем волнении прелестью собственного рассказа, – это то, что сержант, приставленный к той пушке, по сигналу которой должно было зажигать мины и взрывать мост, сержант этот, увидав, что французские войска бегут на мост, хотел уже стрелять, но Ланн отвел его руку. Сержант, который, видно, был умнее своего генерала, подходит к Ауэрспергу и говорит: «Князь, вас обманывают, вот французы!» Мюрат видит, что дело проиграно, ежели дать говорить сержанту. Он с удивлением (настоящий гасконец) обращается к Ауэрспергу: «Я не узнаю столь хваленую в мире австрийскую дисциплину, – говорит он, – и вы позволяете так говорить с вами низшему чину!» C'est genial. Le prince d'Auersperg se pique d'honneur et fait mettre le sergent aux arrets. Non, mais avouez que c'est charmant toute cette histoire du pont de Thabor. Ce n'est ni betise, ni lachete… [Это гениально. Князь Ауэрсперг оскорбляется и приказывает арестовать сержанта. Нет, признайтесь, что это прелесть, вся эта история с мостом. Это не то что глупость, не то что подлость…]