Наутилус помпилиус (моллюск)
| Наутилус помпилиус | ||||||||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
 | ||||||||||||||||
| Научная классификация | ||||||||||||||||
|
||||||||||||||||
| Латинское название | ||||||||||||||||
| Nautilus pompilius Linnaeus, 1758 | ||||||||||||||||
| Подвиды | ||||||||||||||||
| ||||||||||||||||
|
|
Наути́лус помпи́лиус, или обыкновенный кораблик[1] (лат. Nautilus pompilius) — вид головоногих моллюсков из рода Nautilus. Распространены у побережья Индонезии, Филиппин, Новой Гвинеи и Меланезии, в Южно-Китайском море, у северного побережья Австралии, западной Микронезии и западной Полинезии. Встречаются на глубинах до 400 метров. В рационе представлена как животная, так и растительная пища[2].
Содержание
Внешний вид. Физиологические особенности
Раковина
Диаметр достигает 25 см. Раковина спирально закручена в одной плоскости и разделена на камеры. В самой крупной находится тело животного, а остальные служат для всплывания и погружения на определённые глубины, частично наполняясь то воздухом с повышенным содержанием азота, то водой[2].
Самки меньше самцов: диаметр их раковины — около 11—12 см, против 13—14 у самцов. А новорожденный наутилус имеет длину 2,5 см. Половая зрелость у самок наступает, когда раковина дорастает до 9 см, у самцов — до 11 см[3].
Окрас раковины варьирует у разных представителей, чаще всего он тигровый: на белом фоне поперёк расположены коричневые неровные полосы. Обычно верхняя часть более тёмная, чем нижняя; это является маскировкой от хищников: светлая нижняя часть менее заметна на фоне поверхности воды, а тёмная, наоборот, сливается с морским дном. Внутренняя часть раковины перламутровая.
Нога
Тело наутилуса помпилиуса двустороннесимметрично.
Рот окружён многочисленными (около 90) выростами-руками, которые в отличие от рук других современных головоногих не несут присосок. Руки служат для захвата добычи и для передвижения.
Близ мантии лежит мускулистый орган, имеющий вид воронки, обращённой узким концом наружу, служащий для выброса воды из мантийной полости. При этом выбросе моллюск получает толчок, отбрасывающий его назад. В этом и состоит способ передвижения наутилуса помпилиуса в толще воды[2].
Глаза моллюска примитивны, в них нет хрусталика. На голове расположена пара обонятельных щупалец — ринофор, основная функция которых — хеморецепция.
Питание
Наутилусы ведут придонный образ жизни, собирая мёртвых животных и крупные органические остатки — то есть это морские падальщики[3]. Может не питаться весьма долгое время, а также получать пищу всего один раз в месяц, при этом сохраняя жизнеспособность[2].
Половая система и размножение
Представители вида раздельнополы. Семя самца заключено в сперматофоры. При копуляции самец захватывает сперматофор спадиксом — видоизменённой рукой, аналогичной гектокотилю двужаберных головоногих, — и переносит его в мантийную полость самки.
Яйца имеют толстую оболочку. Самка прикрепляет их к подводным предметам. Нововылупленные представители похожи на взрослых особей, имеют уже сформировавшееся тело[2].
Соотношение самок и самцов в популяции на рифе Оспрей составляло 89,5 % самцов и 10,5 % самок. У других популяций наутилусов соотношение самцов и самок меняется от 94:6 до 60:40 (всегда в пользу самцов). Предполагается, что самцы вступают в турнирные бои за немногочисленных самок. Около 10 % популляции составляет молодь[3].
Для взрослых особей скорость роста равна 0,061 мм в день, для незрелых особей — 0,068 мм в день[3].
Подвиды
Было описано два подвида наутилуса помпилиуса:
- Nautilus pompilius pompilius Linnaeus (1758) — Наутилус помпилиус помпилиус
- Nautilus pompilius suluensis Habe et Okutani (1758)
Первый из них — наиболее известный представитель всего подкласса. Из-за больших размеров его иногда называют «наути́лус-импера́тор» (англ. Emperor Nautilus).
Очень крупные экземпляры с раковиной диаметром до 268 мм[4] были зарегистрированы в Индонезии и северной Австралии. Эти гигантские представители были описан как Nautilus repertus, однако большинство учёных не считают их отдельным видом.
Nautilus pompilius suluensis встречается реже. Представители были впервые обнаружены в море Сулу на юго-западе Филиппин, в честь которого и назван вид. Самый крупный зарегистрированный экземпляр имел диаметр раковины в 148 мм[5].
Влияние на культуру
Из раковин наутилуса помпилиуса изготовлено множество красивых предметов, находящихся в кунсткамерах эпохи Возрождения. Часто ювелиры делают из них экстравагантные чаши на тонких ножках, предназначенные в основном для украшения, а не для использования.
«Chambered Nautilus» (распространённое в английском языке название данного вида) — название стихотворения Оливера Уэнделла Холмса, в котором автор восхищается «жемчужным кораблём» (англ. ship of pearl). Он находит в таинственной жизни и смерти наутилуса помпилиуса сильное вдохновение для собственной жизни и своего духовного роста. Он приходит к выводу:
|
Build thee more stately mansions, O my soul, As the swift seasons roll! Leave thy low-vaulted past! Let each new temple, nobler than the last, Shut thee from heaven with a dome more vast, Till thou at length art free, Leaving thine outgrown shell by life's unresting sea! |
|
Популярная советская рок-группа Nautilus Pompilius названа в честь данного моллюска[6].
Американский композитор и комментатор Димс Тейлор в 1916 году написал кантату под названием Nautilus Chambered.
Акустические колонки «Nautilus»[7] фирмы Bowers & Wilkins формой, точно повторяющей раковину моллюска, стоимостью более 70000 долларов были впервые выпущены в начале 1990-х годов и считаются некоторыми экспертами эталоном качества воспроизведения звука.
Напишите отзыв о статье "Наутилус помпилиус (моллюск)"
Примечания
- ↑ Кораблик // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- ↑ 1 2 3 4 5 Леонид Гав Подвижный в подвижном — Наутилус Помпилиус, морской моллюск, обитающий вдоль побережья Тихого Океана, Южно-Китайского моря. www.snob.ru/profile/blog/9355/15385
- ↑ 1 2 3 4 Наймарк Е. [elementy.ru/news?newsid=431516 Сколько наутилусов на Большом Барьерном рифе?]. Элементы.ру (17.02.2011). [www.webcitation.org/678ZI05fP Архивировано из первоисточника 23 апреля 2012].
- ↑ [www.conchology.be/?t=68&u=118764&g=0d16facb6ebae4a31321e9f6e6298f46&q=a1d787a5674deb7b193549c6ccdff907 NAUTILIDAE " Nautilus repertus | ID:118764 | Shell Detail " Shell Encyclopedia | Conchology, Inc]
- ↑ Pisor, D. L. Registry of World Record Size Shells. — 4th edition. — Snail's Pace Productions and ConchBooks, 2005. — P. 93.
- ↑ [www.nautilus.ru/ Наутилус Помпилиус — официальный сайт рок-группы]
- ↑ [www.thegoodlife.ru/art/2487-akusticheskie-kolonki-bw-nautilus-obrazec-absolyutnogo-zvuka.html Акустические колонки «B&W Nautilus» — образец абсолютного звука " The Good Life — Новости и статьи для людей с дорогим вкусом]
Литература
- Andrew J. Dunstan, Peter D. Ward, N. Justin Marshall. [www.plosone.org/article/info:doi/10.1371/journal.pone.0016312 Nautilus pompilius Life History and Demographics at the Osprey Reef Seamount, Coral Sea, Australia] // PLoS ONE. 2011. 6(2): e16312.
- Andrew Dunstan, Corey J. A. Bradshaw, Justin Marshall. [www.plosone.org/article/info:doi/10.1371/journal.pone.0016716;jsessionid=6D8EBB61124266331AFFDFA781F1A7FD.ambra02 Nautilus at Risk — Estimating Population Size and Demography of Nautilus pompilius] // PLoS ONE. 2011. 6(2): e16716.
Отрывок, характеризующий Наутилус помпилиус (моллюск)
Крики и огни в неприятельской армии происходили оттого, что в то время, как по войскам читали приказ Наполеона, сам император верхом объезжал свои бивуаки. Солдаты, увидав императора, зажигали пуки соломы и с криками: vive l'empereur! бежали за ним. Приказ Наполеона был следующий:«Солдаты! Русская армия выходит против вас, чтобы отмстить за австрийскую, ульмскую армию. Это те же баталионы, которые вы разбили при Голлабрунне и которые вы с тех пор преследовали постоянно до этого места. Позиции, которые мы занимаем, – могущественны, и пока они будут итти, чтоб обойти меня справа, они выставят мне фланг! Солдаты! Я сам буду руководить вашими баталионами. Я буду держаться далеко от огня, если вы, с вашей обычной храбростью, внесете в ряды неприятельские беспорядок и смятение; но если победа будет хоть одну минуту сомнительна, вы увидите вашего императора, подвергающегося первым ударам неприятеля, потому что не может быть колебания в победе, особенно в тот день, в который идет речь о чести французской пехоты, которая так необходима для чести своей нации.
Под предлогом увода раненых не расстроивать ряда! Каждый да будет вполне проникнут мыслию, что надо победить этих наемников Англии, воодушевленных такою ненавистью против нашей нации. Эта победа окончит наш поход, и мы можем возвратиться на зимние квартиры, где застанут нас новые французские войска, которые формируются во Франции; и тогда мир, который я заключу, будет достоин моего народа, вас и меня.
Наполеон».
В 5 часов утра еще было совсем темно. Войска центра, резервов и правый фланг Багратиона стояли еще неподвижно; но на левом фланге колонны пехоты, кавалерии и артиллерии, долженствовавшие первые спуститься с высот, для того чтобы атаковать французский правый фланг и отбросить его, по диспозиции, в Богемские горы, уже зашевелились и начали подниматься с своих ночлегов. Дым от костров, в которые бросали всё лишнее, ел глаза. Было холодно и темно. Офицеры торопливо пили чай и завтракали, солдаты пережевывали сухари, отбивали ногами дробь, согреваясь, и стекались против огней, бросая в дрова остатки балаганов, стулья, столы, колеса, кадушки, всё лишнее, что нельзя было увезти с собою. Австрийские колонновожатые сновали между русскими войсками и служили предвестниками выступления. Как только показывался австрийский офицер около стоянки полкового командира, полк начинал шевелиться: солдаты сбегались от костров, прятали в голенища трубочки, мешочки в повозки, разбирали ружья и строились. Офицеры застегивались, надевали шпаги и ранцы и, покрикивая, обходили ряды; обозные и денщики запрягали, укладывали и увязывали повозки. Адъютанты, батальонные и полковые командиры садились верхами, крестились, отдавали последние приказания, наставления и поручения остающимся обозным, и звучал однообразный топот тысячей ног. Колонны двигались, не зная куда и не видя от окружавших людей, от дыма и от усиливающегося тумана ни той местности, из которой они выходили, ни той, в которую они вступали.
Солдат в движении так же окружен, ограничен и влеком своим полком, как моряк кораблем, на котором он находится. Как бы далеко он ни прошел, в какие бы странные, неведомые и опасные широты ни вступил он, вокруг него – как для моряка всегда и везде те же палубы, мачты, канаты своего корабля – всегда и везде те же товарищи, те же ряды, тот же фельдфебель Иван Митрич, та же ротная собака Жучка, то же начальство. Солдат редко желает знать те широты, в которых находится весь корабль его; но в день сражения, Бог знает как и откуда, в нравственном мире войска слышится одна для всех строгая нота, которая звучит приближением чего то решительного и торжественного и вызывает их на несвойственное им любопытство. Солдаты в дни сражений возбужденно стараются выйти из интересов своего полка, прислушиваются, приглядываются и жадно расспрашивают о том, что делается вокруг них.
Туман стал так силен, что, несмотря на то, что рассветало, не видно было в десяти шагах перед собою. Кусты казались громадными деревьями, ровные места – обрывами и скатами. Везде, со всех сторон, можно было столкнуться с невидимым в десяти шагах неприятелем. Но долго шли колонны всё в том же тумане, спускаясь и поднимаясь на горы, минуя сады и ограды, по новой, непонятной местности, нигде не сталкиваясь с неприятелем. Напротив того, то впереди, то сзади, со всех сторон, солдаты узнавали, что идут по тому же направлению наши русские колонны. Каждому солдату приятно становилось на душе оттого, что он знал, что туда же, куда он идет, то есть неизвестно куда, идет еще много, много наших.
– Ишь ты, и курские прошли, – говорили в рядах.
– Страсть, братец ты мой, что войски нашей собралось! Вечор посмотрел, как огни разложили, конца краю не видать. Москва, – одно слово!
Хотя никто из колонных начальников не подъезжал к рядам и не говорил с солдатами (колонные начальники, как мы видели на военном совете, были не в духе и недовольны предпринимаемым делом и потому только исполняли приказания и не заботились о том, чтобы повеселить солдат), несмотря на то, солдаты шли весело, как и всегда, идя в дело, в особенности в наступательное. Но, пройдя около часу всё в густом тумане, большая часть войска должна была остановиться, и по рядам пронеслось неприятное сознание совершающегося беспорядка и бестолковщины. Каким образом передается это сознание, – весьма трудно определить; но несомненно то, что оно передается необыкновенно верно и быстро разливается, незаметно и неудержимо, как вода по лощине. Ежели бы русское войско было одно, без союзников, то, может быть, еще прошло бы много времени, пока это сознание беспорядка сделалось бы общею уверенностью; но теперь, с особенным удовольствием и естественностью относя причину беспорядков к бестолковым немцам, все убедились в том, что происходит вредная путаница, которую наделали колбасники.
– Что стали то? Аль загородили? Или уж на француза наткнулись?
– Нет не слыхать. А то палить бы стал.
– То то торопили выступать, а выступили – стали без толку посереди поля, – всё немцы проклятые путают. Эки черти бестолковые!
– То то я бы их и пустил наперед. А то, небось, позади жмутся. Вот и стой теперь не емши.
– Да что, скоро ли там? Кавалерия, говорят, дорогу загородила, – говорил офицер.
– Эх, немцы проклятые, своей земли не знают, – говорил другой.
– Вы какой дивизии? – кричал, подъезжая, адъютант.
– Осьмнадцатой.
– Так зачем же вы здесь? вам давно бы впереди должно быть, теперь до вечера не пройдете.
– Вот распоряжения то дурацкие; сами не знают, что делают, – говорил офицер и отъезжал.
Потом проезжал генерал и сердито не по русски кричал что то.
– Тафа лафа, а что бормочет, ничего не разберешь, – говорил солдат, передразнивая отъехавшего генерала. – Расстрелял бы я их, подлецов!
– В девятом часу велено на месте быть, а мы и половины не прошли. Вот так распоряжения! – повторялось с разных сторон.
И чувство энергии, с которым выступали в дело войска, начало обращаться в досаду и злобу на бестолковые распоряжения и на немцев.
Причина путаницы заключалась в том, что во время движения австрийской кавалерии, шедшей на левом фланге, высшее начальство нашло, что наш центр слишком отдален от правого фланга, и всей кавалерии велено было перейти на правую сторону. Несколько тысяч кавалерии продвигалось перед пехотой, и пехота должна была ждать.
