Научная библиотека Дагестанского государственного университета

Научная библиотека ДГУ
Адрес	Россия Россия, Махачкала, улица Батырая, дом 1
Основана	1931 год
Филиалы	7
Фонд
Состав фонда	книги, периодические издания, диссертации и их авторефераты, защищенные в ДГУ
Объём фонда	2,5 миллионов единиц
Доступ и пользование
Количество читателей	23 тысяч
Другая информация
Директор	Тананыкина Лариса Валентиновна
Веб-сайт	[elib.dgu.ru u.ru]

Научная библиотека Дагестанского государственного университета имени В. И. Ленина — универсальная библиотека при Дагестанском государственном университете в Махачкале. Библиотека Дагестанского университета — крупнейшая универсальная в Дагестане и вузовская на Северном Кавказе, вторая универсальная по размерам фонда на Северном Кавказе (после Донской публичной), одиннадцатая среди вузовских библиотек в России. Основана в 1931 году. Фонды включают более 2,5 млн экземпляров. Является получателем обязательного экземпляра печатных изданий, выпущенных в Дагестане. В структуре библиотеки Фундаментальная библиотека ДГУ и отделы обслуживания при факультетах.

История

Библиотека была основана одновременно с университетом в 1931 году.

Библиотека сегодня

В библиотеке есть фонд редкой книги, насчитывающий 5200 книг.

Фонд видеоматериалов составляет 1384 единиц хранения.

Ссылки

• [elib.dgu.ru Официальная страница НБ ДГУ]
• [elib.dgu.ru/?q=node/249 О библиотеке]

Отрывок, характеризующий Научная библиотека Дагестанского государственного университета

Этот фланговый марш не только не мог бы принести какие нибудь выгоды, но мог бы погубить русскую армию, ежели бы при том не было совпадения других условий. Что бы было, если бы не сгорела Москва? Если бы Мюрат не потерял из виду русских? Если бы Наполеон не находился в бездействии? Если бы под Красной Пахрой русская армия, по совету Бенигсена и Барклая, дала бы сражение? Что бы было, если бы французы атаковали русских, когда они шли за Пахрой? Что бы было, если бы впоследствии Наполеон, подойдя к Тарутину, атаковал бы русских хотя бы с одной десятой долей той энергии, с которой он атаковал в Смоленске? Что бы было, если бы французы пошли на Петербург?.. При всех этих предположениях спасительность флангового марша могла перейти в пагубность.
В третьих, и самое непонятное, состоит в том, что люди, изучающие историю, умышленно не хотят видеть того, что фланговый марш нельзя приписывать никакому одному человеку, что никто никогда его не предвидел, что маневр этот, точно так же как и отступление в Филях, в настоящем никогда никому не представлялся в его цельности, а шаг за шагом, событие за событием, мгновение за мгновением вытекал из бесчисленного количества самых разнообразных условий, и только тогда представился во всей своей цельности, когда он совершился и стал прошедшим.
На совете в Филях у русского начальства преобладающею мыслью было само собой разумевшееся отступление по прямому направлению назад, то есть по Нижегородской дороге. Доказательствами тому служит то, что большинство голосов на совете было подано в этом смысле, и, главное, известный разговор после совета главнокомандующего с Ланским, заведовавшим провиантскою частью. Ланской донес главнокомандующему, что продовольствие для армии собрано преимущественно по Оке, в Тульской и Калужской губерниях и что в случае отступления на Нижний запасы провианта будут отделены от армии большою рекою Окой, через которую перевоз в первозимье бывает невозможен. Это был первый признак необходимости уклонения от прежде представлявшегося самым естественным прямого направления на Нижний. Армия подержалась южнее, по Рязанской дороге, и ближе к запасам. Впоследствии бездействие французов, потерявших даже из виду русскую армию, заботы о защите Тульского завода и, главное, выгоды приближения к своим запасам заставили армию отклониться еще южнее, на Тульскую дорогу. Перейдя отчаянным движением за Пахрой на Тульскую дорогу, военачальники русской армии думали оставаться у Подольска, и не было мысли о Тарутинской позиции; но бесчисленное количество обстоятельств и появление опять французских войск, прежде потерявших из виду русских, и проекты сражения, и, главное, обилие провианта в Калуге заставили нашу армию еще более отклониться к югу и перейти в середину путей своего продовольствия, с Тульской на Калужскую дорогу, к Тарутину. Точно так же, как нельзя отвечать на тот вопрос, когда оставлена была Москва, нельзя отвечать и на то, когда именно и кем решено было перейти к Тарутину. Только тогда, когда войска пришли уже к Тарутину вследствие бесчисленных дифференциальных сил, тогда только стали люди уверять себя, что они этого хотели и давно предвидели.