Научно-исследовательский институт Чародейства и Волшебства
Поделись знанием:
Наконец государь уезжает из армии, и как единственный и удобнейший предлог для его отъезда избирается мысль, что ему надо воодушевить народ в столицах для возбуждения народной войны. И эта поездка государя и Москву утрояет силы русского войска.
Государь отъезжает из армии для того, чтобы не стеснять единство власти главнокомандующего, и надеется, что будут приняты более решительные меры; но положение начальства армий еще более путается и ослабевает. Бенигсен, великий князь и рой генерал адъютантов остаются при армии с тем, чтобы следить за действиями главнокомандующего и возбуждать его к энергии, и Барклай, еще менее чувствуя себя свободным под глазами всех этих глаз государевых, делается еще осторожнее для решительных действий и избегает сражений.
Барклай стоит за осторожность. Цесаревич намекает на измену и требует генерального сражения. Любомирский, Браницкий, Влоцкий и тому подобные так раздувают весь этот шум, что Барклай, под предлогом доставления бумаг государю, отсылает поляков генерал адъютантов в Петербург и входит в открытую борьбу с Бенигсеном и великим князем.
В Смоленске, наконец, как ни не желал того Багратион, соединяются армии.
Багратион в карете подъезжает к дому, занимаемому Барклаем. Барклай надевает шарф, выходит навстречу v рапортует старшему чином Багратиону. Багратион, в борьбе великодушия, несмотря на старшинство чина, подчиняется Барклаю; но, подчинившись, еще меньше соглашается с ним. Багратион лично, по приказанию государя, доносит ему. Он пишет Аракчееву: «Воля государя моего, я никак вместе с министром (Барклаем) не могу. Ради бога, пошлите меня куда нибудь хотя полком командовать, а здесь быть не могу; и вся главная квартира немцами наполнена, так что русскому жить невозможно, и толку никакого нет. Я думал, истинно служу государю и отечеству, а на поверку выходит, что я служу Барклаю. Признаюсь, не хочу». Рой Браницких, Винцингероде и тому подобных еще больше отравляет сношения главнокомандующих, и выходит еще меньше единства. Сбираются атаковать французов перед Смоленском. Посылается генерал для осмотра позиции. Генерал этот, ненавидя Барклая, едет к приятелю, корпусному командиру, и, просидев у него день, возвращается к Барклаю и осуждает по всем пунктам будущее поле сражения, которого он не видал.
Пока происходят споры и интриги о будущем поле сражения, пока мы отыскиваем французов, ошибившись в их месте нахождения, французы натыкаются на дивизию Неверовского и подходят к самым стенам Смоленска.
Надо принять неожиданное сражение в Смоленске, чтобы спасти свои сообщения. Сражение дается. Убиваются тысячи с той и с другой стороны.
Смоленск оставляется вопреки воле государя и всего народа. Но Смоленск сожжен самими жителями, обманутыми своим губернатором, и разоренные жители, показывая пример другим русским, едут в Москву, думая только о своих потерях и разжигая ненависть к врагу. Наполеон идет дальше, мы отступаем, и достигается то самое, что должно было победить Наполеона.
На другой день после отъезда сына князь Николай Андреич позвал к себе княжну Марью.
– Ну что, довольна теперь? – сказал он ей, – поссорила с сыном! Довольна? Тебе только и нужно было! Довольна?.. Мне это больно, больно. Я стар и слаб, и тебе этого хотелось. Ну радуйся, радуйся… – И после этого княжна Марья в продолжение недели не видала своего отца. Он был болен и не выходил из кабинета.
К удивлению своему, княжна Марья заметила, что за это время болезни старый князь так же не допускал к себе и m lle Bourienne. Один Тихон ходил за ним.
Через неделю князь вышел и начал опять прежнюю жизнь, с особенной деятельностью занимаясь постройками и садами и прекратив все прежние отношения с m lle Bourienne. Вид его и холодный тон с княжной Марьей как будто говорил ей: «Вот видишь, ты выдумала на меня налгала князю Андрею про отношения мои с этой француженкой и поссорила меня с ним; а ты видишь, что мне не нужны ни ты, ни француженка».
Одну половину дня княжна Марья проводила у Николушки, следя за его уроками, сама давала ему уроки русского языка и музыки, и разговаривая с Десалем; другую часть дня она проводила в своей половине с книгами, старухой няней и с божьими людьми, которые иногда с заднего крыльца приходили к ней.
О войне княжна Марья думала так, как думают о войне женщины. Она боялась за брата, который был там, ужасалась, не понимая ее, перед людской жестокостью, заставлявшей их убивать друг друга; но не понимала значения этой войны, казавшейся ей такою же, как и все прежние войны. Она не понимала значения этой войны, несмотря на то, что Десаль, ее постоянный собеседник, страстно интересовавшийся ходом войны, старался ей растолковать свои соображения, и несмотря на то, что приходившие к ней божьи люди все по своему с ужасом говорили о народных слухах про нашествие антихриста, и несмотря на то, что Жюли, теперь княгиня Друбецкая, опять вступившая с ней в переписку, писала ей из Москвы патриотические письма.
Научно-исследовательский институт чародейства и волшебства (НИИЧАВО) — вымышленный научно-исследовательский институт, место действия фантастических повестей братьев Стругацких «Понедельник начинается в субботу» и (в меньшей степени) «Сказка о Тройке», а также двух рассказов, опубликованных в антологиях проекта «Время учеников» — «Временная суета» Сергея Лукьяненко и «Орден Святого Понедельника» Николая Ютанова. Реорганизованный и переименованный «в духе времени», этот же институт фигурирует в рассказе Майка Гелприна и Юлии Гофри «Работник метлы»[1].
НИИЧАВО, как следует из его названия, занимается научными исследованиями в различных областях магии — от самых архаичных до наиболее передовых. Сотрудниками НИИЧАВО являются как маги с огромным стажем (но не всегда впечатляющей репутацией), так и маги нового «советского» поколения. Здесь работают магические существа (домовые, гномы, вурдалаки) и даже незапамятного возраста личности, возможности которых сравнимы только с возможностями богов (например, Саваоф Баалович Один).
Одним из прототипов НИИЧАВО является Пулковская обсерватория[2], в которой в конце 1950-х и начале 1960-х годов работал Борис Стругацкий.
Организация
- Институт возглавляет директор Янус Полуэктович Невструев, который существует в двух образах — как А-Янус (администратор, медленно становящийся большим учёным) и У-Янус (один из крупнейших научных авторитетов в своей области). У-Янус не помнит того, что происходило вчера, зато во всех подробностях осведомлен о событиях завтрашнего дня.
- Хозяйственная деятельность в НИИЧАВО находится под контролем заместителя директора по административно-хозяйственной части Модеста Матвеевича Камноедова.
- Отделом кадров института заведует Кербер Псоевич Демин.
Отделы
- Отдел Линейного Счастья (зав. Фёдор Симеонович Киврин)
- Отдел Смысла Жизни (зав. Кристобаль Хозевич Хунта)
- Отдел Абсолютного Знания (зав. магистр-академик Морис-Иоганн-Лаврентий Пупков-Задний)
- Отдел Предсказаний и Пророчеств (место заведующего традиционно вакантно, на него традиционно претендует «сэр-гражданин» Мерлин)
- Отдел Оборонной Магии (существует лишь номинально)
- Отдел Вечной Молодости
- Отдел Недоступных Проблем
- Отдел Социальной Метеорологии
- Отдел Универсальных Превращений (зав. Жиан Жиакомо)
- Отдел Воинствующего Атеизма
- Отдел Заколдованных Сокровищ (упоминается только в «ангарском» варианте «Сказки о Тройке»)
- Отдел Технического Обеспечения (зав. Саваоф Баалович Один)
Для обеспечения работы этих отделов в институте работает вычислительный центр (зав. Александр Иванович Привалов), музей Изнакурнож (зав. Наина Киевна Горыныч), а также виварий и книгохранилище. На 76-м этаже здания института находится город Тьмускорпионь и его район, в нём действует «Государственная Колония Необъясненных Явлений при НИИЧАВО АН СССР» (только в «ангарском» варианте «Сказки о Тройке»).
Здание
Внешне выглядит как небольшое двухэтажное здание. Внутри, за счёт искажения пространства, главный коридор занимает несколько километров, комнаты могут иметь собственное пространство и безграничные размеры (например, книгохранилище). В институте не менее 12 этажей. Точную этажность здания никто не знает, так как лифт постоянно находится на ремонте.
Сотрудники
- Роман Петрович Ойра-Ойра («горбоносый»), магистр, сотрудник отдела Недоступных Проблем. Трижды женат.
- Виктор Павлович Корнеев («Витька»), магистр, сотрудник отдела Универсальных Превращений, любимый ученик Жиана Жиакомо. Мечта всей жизни — превратить всю воду на Земле в живую. Грубый и резкий человек, но прекрасный работник. Многократно похищал из Изнакурножа диван-транслятор, пока руководство не предоставило диван в его полное распоряжение.
- Эдуард Амперян, магистр, сотрудник отдела Линейного Счастья. Вежливый и воспитанный человек.
- Владимир Почкин, магистр, сотрудник отдела Недоступных Проблем. Работает в лаборатории Ойры-Ойры.
- Луи Иванович Седловой, магистр, сотрудник отдела Абсолютного Знания. Изобрёл машину времени для путешествия по выдуманным мирам.
- Александр Иванович Дрозд, киномеханик, страдающий безденежьем и занимающий у всех сотрудников, вплоть до директора.
- Альфред, вурдалак, надзиратель вивария.
- Амвросий Амбруазович Выбегалло, доктор наук, профессор.
- Стелла, ведьма-практикантка у Выбегаллы.
- Магнус Федорович Редькин, бакалавр чёрной магии, который изобрёл и постоянно совершенствует штаны-невидимки. Одержим поиском мистического Белого Тезиса, необходимого для защиты магистерской диссертации.
- Джузеппе Бальзамо, великий учёный, неудачной копией которого является граф Калиостро.
- Перун Маркович Неунывай-Дубино, престарелый колдун из отдела Воинствующего Атеизма. Время от времени перевоплощается.
- Александр Иванович Привалов, заведующий вычислительным центром.
- Математики-программисты, которых в вычислительном центре двое, и которых авторы упорно называют «девочками».
См. также
- НУИНУ (Научный универсальный институт необыкновенных услуг, г. Китежград) из т/ф «Чародеи»
- В кинофильме «Служебный роман» (1977 г.) у входа в Учреждение висят таблички с названиями различных организаций, в том числе «НИИ ЧАВО»
Напишите отзыв о статье "Научно-исследовательский институт Чародейства и Волшебства"
Примечания
- ↑ Гелприн М., Гофри Ю. Работник метлы: Рассказ / «Полдень. XXI век». — 2008. — Апрель. — С. 51—60.
- ↑ См. [www.rusf.ru/abs/int_t15.htm Офлайн интервью Б. Н. Стругацкого]
Отрывок, характеризующий Научно-исследовательский институт Чародейства и Волшебства
Армии раздроблены, нет единства начальства, Барклай не популярен; но из этой путаницы, раздробления и непопулярности немца главнокомандующего, с одной стороны, вытекает нерешительность и избежание сражения (от которого нельзя бы было удержаться, ежели бы армии были вместе и не Барклай был бы начальником), с другой стороны, – все большее и большее негодование против немцев и возбуждение патриотического духа.Наконец государь уезжает из армии, и как единственный и удобнейший предлог для его отъезда избирается мысль, что ему надо воодушевить народ в столицах для возбуждения народной войны. И эта поездка государя и Москву утрояет силы русского войска.
Государь отъезжает из армии для того, чтобы не стеснять единство власти главнокомандующего, и надеется, что будут приняты более решительные меры; но положение начальства армий еще более путается и ослабевает. Бенигсен, великий князь и рой генерал адъютантов остаются при армии с тем, чтобы следить за действиями главнокомандующего и возбуждать его к энергии, и Барклай, еще менее чувствуя себя свободным под глазами всех этих глаз государевых, делается еще осторожнее для решительных действий и избегает сражений.
Барклай стоит за осторожность. Цесаревич намекает на измену и требует генерального сражения. Любомирский, Браницкий, Влоцкий и тому подобные так раздувают весь этот шум, что Барклай, под предлогом доставления бумаг государю, отсылает поляков генерал адъютантов в Петербург и входит в открытую борьбу с Бенигсеном и великим князем.
В Смоленске, наконец, как ни не желал того Багратион, соединяются армии.
Багратион в карете подъезжает к дому, занимаемому Барклаем. Барклай надевает шарф, выходит навстречу v рапортует старшему чином Багратиону. Багратион, в борьбе великодушия, несмотря на старшинство чина, подчиняется Барклаю; но, подчинившись, еще меньше соглашается с ним. Багратион лично, по приказанию государя, доносит ему. Он пишет Аракчееву: «Воля государя моего, я никак вместе с министром (Барклаем) не могу. Ради бога, пошлите меня куда нибудь хотя полком командовать, а здесь быть не могу; и вся главная квартира немцами наполнена, так что русскому жить невозможно, и толку никакого нет. Я думал, истинно служу государю и отечеству, а на поверку выходит, что я служу Барклаю. Признаюсь, не хочу». Рой Браницких, Винцингероде и тому подобных еще больше отравляет сношения главнокомандующих, и выходит еще меньше единства. Сбираются атаковать французов перед Смоленском. Посылается генерал для осмотра позиции. Генерал этот, ненавидя Барклая, едет к приятелю, корпусному командиру, и, просидев у него день, возвращается к Барклаю и осуждает по всем пунктам будущее поле сражения, которого он не видал.
Пока происходят споры и интриги о будущем поле сражения, пока мы отыскиваем французов, ошибившись в их месте нахождения, французы натыкаются на дивизию Неверовского и подходят к самым стенам Смоленска.
Надо принять неожиданное сражение в Смоленске, чтобы спасти свои сообщения. Сражение дается. Убиваются тысячи с той и с другой стороны.
Смоленск оставляется вопреки воле государя и всего народа. Но Смоленск сожжен самими жителями, обманутыми своим губернатором, и разоренные жители, показывая пример другим русским, едут в Москву, думая только о своих потерях и разжигая ненависть к врагу. Наполеон идет дальше, мы отступаем, и достигается то самое, что должно было победить Наполеона.
На другой день после отъезда сына князь Николай Андреич позвал к себе княжну Марью.
– Ну что, довольна теперь? – сказал он ей, – поссорила с сыном! Довольна? Тебе только и нужно было! Довольна?.. Мне это больно, больно. Я стар и слаб, и тебе этого хотелось. Ну радуйся, радуйся… – И после этого княжна Марья в продолжение недели не видала своего отца. Он был болен и не выходил из кабинета.
К удивлению своему, княжна Марья заметила, что за это время болезни старый князь так же не допускал к себе и m lle Bourienne. Один Тихон ходил за ним.
Через неделю князь вышел и начал опять прежнюю жизнь, с особенной деятельностью занимаясь постройками и садами и прекратив все прежние отношения с m lle Bourienne. Вид его и холодный тон с княжной Марьей как будто говорил ей: «Вот видишь, ты выдумала на меня налгала князю Андрею про отношения мои с этой француженкой и поссорила меня с ним; а ты видишь, что мне не нужны ни ты, ни француженка».
Одну половину дня княжна Марья проводила у Николушки, следя за его уроками, сама давала ему уроки русского языка и музыки, и разговаривая с Десалем; другую часть дня она проводила в своей половине с книгами, старухой няней и с божьими людьми, которые иногда с заднего крыльца приходили к ней.
О войне княжна Марья думала так, как думают о войне женщины. Она боялась за брата, который был там, ужасалась, не понимая ее, перед людской жестокостью, заставлявшей их убивать друг друга; но не понимала значения этой войны, казавшейся ей такою же, как и все прежние войны. Она не понимала значения этой войны, несмотря на то, что Десаль, ее постоянный собеседник, страстно интересовавшийся ходом войны, старался ей растолковать свои соображения, и несмотря на то, что приходившие к ней божьи люди все по своему с ужасом говорили о народных слухах про нашествие антихриста, и несмотря на то, что Жюли, теперь княгиня Друбецкая, опять вступившая с ней в переписку, писала ей из Москвы патриотические письма.
