Научно-исследовательский физико-химический институт имени Л. Я. Карпова

Не следует путать с Химическим заводом имени Л. Я. Карпова.

Научно-исследовательский физико-химический институт им. Л. Я. Карпова (НИФХИ им. Л. Я. Карпова)
Международное название	Karpov Institute of Physical Chemistry
Прежнее название	Центральная химическая лаборатория Высшего совета народного хозяйства (ВСНХ) (с 1931 — институт)
Основан	1918
Расположение
Награды

К:Научные институты, основанные в 1918 году

Нау́чно-иссле́довательский фи́зико-хими́ческий институт им. Л. Я. Карпова (НИФХИ) — один из первых советских НИИ, ныне государственный научный центр, подведомственное Государственной корпорации по атомной энергии «Росатом». Орден Трудового Красного Знамени (1943).

Организация, эксплуатирующая особо радиационно опасные и ядерно опасные производства и объекты, предприятие оборонно-промышленного комплекса России.

История

Институт был создан в 1918 году как Центральная химическая лаборатория Высшего совета народного хозяйства (ВСНХ) СССР (с 1931 — институт). Основателем лаборатории был российский химик-технолог и революционер Л. Я. Карпов. Первым директором стал А. Н. Бах — крупный учёный-химик, старый революционер-народник, в то время только что вернувшийся из длительной эмиграции.

В первые годы советской власти учреждению приходилось участвовать в решении разнообразных насущных задач — от разработки методов получения мыла из нефти до бальзамирования тела В. И. Ленина. Институт участвовал в разработке ускоренного способа подготовки угля и торфа для первых в России электростанций (Каширской и Шатурской), усовершенствовании производства синтетического аммиака, организации аналитического обеспечения народного хозяйства и научной экспертизы проектов химических предприятий и др.

В 1930-е годы в Институте сложились крупные научные школы по ряду важнейших направлений физической химии. Академик А. Н. Фрумкин успешно развивал работы по электрохимии и поверхностным явлениям, профессора А. Н. Фукс и И. В. Петрянов вели исследования по аэрозолям, катализом и исследованиями полимеров занимались в лабораториях под руководством академика А. Н. Баха и профессора С. С. Медведева. Успешно развивались работы по изучению строения вещества, химической кинетики, коррозионных процессов. Благодаря глубоким исследованиям этих школ, получившим широкое международное признание, институт на многие годы стал авторитетным научным и организующим центром физико-химической науки в стране.

Во время Великой Отечественной войны в Институте создавались материалы и средства защиты от возможного химического нападения, электрохимические взрыватели для морских и сухопутных мин, способы защиты военной техники от коррозии, каталитические обогреватели, способы регенерации воздуха на подводных лодках. За выдающиеся заслуги в науке и успешное выполнение заданий Правительства в 1943 году Научно-исследовательский физико-химический институт имени Л. Я. Карпова был награждён орденом Трудового Красного Знамени.

В послевоенные годы в Институте началось интенсивное развитие новых научных направлений, таких как квантовая и радиационная химия. Институт явился пионером в становлении и развитии современной физической химии. Из его лабораторий выросли многие известные академические и отраслевые научно-исследовательские институты: электрохимии, азотной промышленности, искусственного волокна, катализа, горючих ископаемых, технико-экономических исследований. Но протяжении более чем 40 лет практически бессменным руководителем Института был выдающийся учёный-электрохимик академик Я. М. Колотыркин.

В Карповском институте зародились, а затем успешно развивались многие новые направления в химии и химической технологии. На основе лабораторий института возникли многочисленные научно-исследовательские организации, в том числе Биохимический институт Наркомздрава (1920), Центральный институт сахарной промышленности (1927), Институт торфа (1928), НИИПластмасс (1931), Всесоюзный институт искусственного волокна (1931), Государственный институт азотной промышленности (1931), Электрохиммет (1936), НИИТЭХИМ (1958), ИЭЛАН СССР (1958), Институт катализа СО АН СССР (1963).

==

Деятельность

• Исследования и разработки по приоритетным направлениям ФЦП
• Исследование наногетерогенных материалов, биосовместимых и новых полимерных материалов
• Исследование неравновесных химических процессов и аэрозолей
• Изучение электрохимии и коррозии металлов
• Компьютерное моделирование химико-технологических процессов и синтез новейших лекарственных средств с применением химического и ядерно-химического синтеза.

Известные сотрудники

• А. Н. Бах,
• Х. С. Багдасарьян,
• Н. Ф. Бакеев,
• Г. К. Боресков,
• Н. М. Жаворонков,
• В. А. Каргин,
• К. А. Кочешков,
• Я. М. Колотыркин,
• С. С. Медведев,
• И. В. Петрянов-Соколов,
• Я. К. Сыркин,
• А. Н. Фрумкин,
• И. А. Казарновский,
• А. Н. Праведников,
• А. И. Рабинович,
• М. Г. Слинько,
• М. И. Тёмкин.

Ссылки

• [www.istc.ru/istc/db/inst.nsf/wsu/i0001668?OpenDocument&lang=Eng Karpov Institute of Physical Chemistry]  (англ.)
• [www.atomic-energy.ru/organizations/nifkhi-imeni-lya-karpova НИФХИ имени Л.Я. Карпова]. Российское атомное сообщество (27 марта 2011). Проверено 9 февраля 2015.
• [www.aerozolgen.ru/?event=article&cat=10&mes=170 История НИФХИ им. Л. Я. Карпова]. Центр Новых Технологий «Техарсенал». Проверено 9 февраля 2015.
• [megabook.ru/article/Физико-химический%20институт%20им.%20Л.Я.%20Карпова Физико-химический институт им. Л. Я. Карпова]. Энциклопедия Кирилла и Мефодия. Проверено 9 февраля 2015.

Отрывок, характеризующий Научно-исследовательский физико-химический институт имени Л. Я. Карпова

«Никто не прав, никто не виноват, стало быть и она не виновата», думал он. – Ежели Пьер не изъявил тотчас же согласия на соединение с женою, то только потому, что в состоянии тоски, в котором он находился, он не был в силах ничего предпринять. Ежели бы жена приехала к нему, он бы теперь не прогнал ее. Разве не всё равно было в сравнении с тем, что занимало Пьера, жить или не жить с женою?
Не отвечая ничего ни жене, ни теще, Пьер раз поздним вечером собрался в дорогу и уехал в Москву, чтобы повидаться с Иосифом Алексеевичем. Вот что писал Пьер в дневнике своем.
«Москва, 17 го ноября.
Сейчас только приехал от благодетеля, и спешу записать всё, что я испытал при этом. Иосиф Алексеевич живет бедно и страдает третий год мучительною болезнью пузыря. Никто никогда не слыхал от него стона, или слова ропота. С утра и до поздней ночи, за исключением часов, в которые он кушает самую простую пищу, он работает над наукой. Он принял меня милостиво и посадил на кровати, на которой он лежал; я сделал ему знак рыцарей Востока и Иерусалима, он ответил мне тем же, и с кроткой улыбкой спросил меня о том, что я узнал и приобрел в прусских и шотландских ложах. Я рассказал ему всё, как умел, передав те основания, которые я предлагал в нашей петербургской ложе и сообщил о дурном приеме, сделанном мне, и о разрыве, происшедшем между мною и братьями. Иосиф Алексеевич, изрядно помолчав и подумав, на всё это изложил мне свой взгляд, который мгновенно осветил мне всё прошедшее и весь будущий путь, предлежащий мне. Он удивил меня, спросив о том, помню ли я, в чем состоит троякая цель ордена: 1) в хранении и познании таинства; 2) в очищении и исправлении себя для воспринятия оного и 3) в исправлении рода человеческого чрез стремление к таковому очищению. Какая есть главнейшая и первая цель из этих трех? Конечно собственное исправление и очищение. Только к этой цели мы можем всегда стремиться независимо от всех обстоятельств. Но вместе с тем эта то цель и требует от нас наиболее трудов, и потому, заблуждаясь гордостью, мы, упуская эту цель, беремся либо за таинство, которое недостойны воспринять по нечистоте своей, либо беремся за исправление рода человеческого, когда сами из себя являем пример мерзости и разврата. Иллюминатство не есть чистое учение именно потому, что оно увлеклось общественной деятельностью и преисполнено гордости. На этом основании Иосиф Алексеевич осудил мою речь и всю мою деятельность. Я согласился с ним в глубине души своей. По случаю разговора нашего о моих семейных делах, он сказал мне: – Главная обязанность истинного масона, как я сказал вам, состоит в совершенствовании самого себя. Но часто мы думаем, что, удалив от себя все трудности нашей жизни, мы скорее достигнем этой цели; напротив, государь мой, сказал он мне, только в среде светских волнений можем мы достигнуть трех главных целей: 1) самопознания, ибо человек может познавать себя только через сравнение, 2) совершенствования, только борьбой достигается оно, и 3) достигнуть главной добродетели – любви к смерти. Только превратности жизни могут показать нам тщету ее и могут содействовать – нашей врожденной любви к смерти или возрождению к новой жизни. Слова эти тем более замечательны, что Иосиф Алексеевич, несмотря на свои тяжкие физические страдания, никогда не тяготится жизнию, а любит смерть, к которой он, несмотря на всю чистоту и высоту своего внутреннего человека, не чувствует еще себя достаточно готовым. Потом благодетель объяснил мне вполне значение великого квадрата мироздания и указал на то, что тройственное и седьмое число суть основание всего. Он советовал мне не отстраняться от общения с петербургскими братьями и, занимая в ложе только должности 2 го градуса, стараться, отвлекая братьев от увлечений гордости, обращать их на истинный путь самопознания и совершенствования. Кроме того для себя лично советовал мне первее всего следить за самим собою, и с этою целью дал мне тетрадь, ту самую, в которой я пишу и буду вписывать впредь все свои поступки».
«Петербург, 23 го ноября.
«Я опять живу с женой. Теща моя в слезах приехала ко мне и сказала, что Элен здесь и что она умоляет меня выслушать ее, что она невинна, что она несчастна моим оставлением, и многое другое. Я знал, что ежели я только допущу себя увидать ее, то не в силах буду более отказать ей в ее желании. В сомнении своем я не знал, к чьей помощи и совету прибегнуть. Ежели бы благодетель был здесь, он бы сказал мне. Я удалился к себе, перечел письма Иосифа Алексеевича, вспомнил свои беседы с ним, и из всего вывел то, что я не должен отказывать просящему и должен подать руку помощи всякому, тем более человеку столь связанному со мною, и должен нести крест свой. Но ежели я для добродетели простил ее, то пускай и будет мое соединение с нею иметь одну духовную цель. Так я решил и так написал Иосифу Алексеевичу. Я сказал жене, что прошу ее забыть всё старое, прошу простить мне то, в чем я мог быть виноват перед нею, а что мне прощать ей нечего. Мне радостно было сказать ей это. Пусть она не знает, как тяжело мне было вновь увидать ее. Устроился в большом доме в верхних покоях и испытываю счастливое чувство обновления».


Как и всегда, и тогда высшее общество, соединяясь вместе при дворе и на больших балах, подразделялось на несколько кружков, имеющих каждый свой оттенок. В числе их самый обширный был кружок французский, Наполеоновского союза – графа Румянцева и Caulaincourt'a. В этом кружке одно из самых видных мест заняла Элен, как только она с мужем поселилась в Петербурге. У нее бывали господа французского посольства и большое количество людей, известных своим умом и любезностью, принадлежавших к этому направлению.
Элен была в Эрфурте во время знаменитого свидания императоров, и оттуда привезла эти связи со всеми Наполеоновскими достопримечательностями Европы. В Эрфурте она имела блестящий успех. Сам Наполеон, заметив ее в театре, сказал про нее: «C'est un superbe animal». [Это прекрасное животное.] Успех ее в качестве красивой и элегантной женщины не удивлял Пьера, потому что с годами она сделалась еще красивее, чем прежде. Но удивляло его то, что за эти два года жена его успела приобрести себе репутацию
«d'une femme charmante, aussi spirituelle, que belle». [прелестной женщины, столь же умной, сколько красивой.] Известный рrince de Ligne [князь де Линь] писал ей письма на восьми страницах. Билибин приберегал свои mots [словечки], чтобы в первый раз сказать их при графине Безуховой. Быть принятым в салоне графини Безуховой считалось дипломом ума; молодые люди прочитывали книги перед вечером Элен, чтобы было о чем говорить в ее салоне, и секретари посольства, и даже посланники, поверяли ей дипломатические тайны, так что Элен была сила в некотором роде. Пьер, который знал, что она была очень глупа, с странным чувством недоуменья и страха иногда присутствовал на ее вечерах и обедах, где говорилось о политике, поэзии и философии. На этих вечерах он испытывал чувство подобное тому, которое должен испытывать фокусник, ожидая всякий раз, что вот вот обман его откроется. Но оттого ли, что для ведения такого салона именно нужна была глупость, или потому что сами обманываемые находили удовольствие в этом обмане, обман не открывался, и репутация d'une femme charmante et spirituelle так непоколебимо утвердилась за Еленой Васильевной Безуховой, что она могла говорить самые большие пошлости и глупости, и всё таки все восхищались каждым ее словом и отыскивали в нем глубокий смысл, которого она сама и не подозревала.