Научно-исследовательский финансовый институт

Федеральное государственное бюджетное учреждение "Научно-исследовательский финансовый институт" (НИФИ) — ведомственное учреждение Министерства финансов Российской Федерации (Москва).

Институт основан в 1937 г. в качестве подразделения Наркомата финансов. Первоначально в структуру института входило 7 подразделений — секций. С 1939 г. произошла первая реформа структуры института — теперь она состояла из 5 исследовательских групп. С 1956 г. — в институте: 7 отделов и 18 подчиненных им секторов; с 1960 г. — 8 отделений.

В феврале 2012 года [bujet.ru/article/189636.php институт отметил 75 лет] со дня основания. В своем нынешнем виде институт существует с 2012 г., после того как он был выведен из структуры Государственного университета Минфина России. В настоящее время в институте — 17 научных центров.

Директор НИФИ - НАЗАРОВ Владимир Станиславович, кандидат экономических наук, член Коллегии Минфина России.

Главные задачи института: проведение исследований наиболее актуальных проблем совершенствования методологии планирования финансовых ресурсов, оптимизации объёма расходов и доходов бюджетной системы, необходимого расширения и настройки инструментов финансово — кредитного механизма и др.

Ссылки

Сайт НИФИ[nifi.ru]

Отрывок, характеризующий Научно-исследовательский финансовый институт

Он поравнялся с коляской и бежал с ней рядом.
– Трижды убили меня, трижды воскресал из мертвых. Они побили каменьями, распяли меня… Я воскресну… воскресну… воскресну. Растерзали мое тело. Царствие божие разрушится… Трижды разрушу и трижды воздвигну его, – кричал он, все возвышая и возвышая голос. Граф Растопчин вдруг побледнел так, как он побледнел тогда, когда толпа бросилась на Верещагина. Он отвернулся.
– Пош… пошел скорее! – крикнул он на кучера дрожащим голосом.
Коляска помчалась во все ноги лошадей; но долго еще позади себя граф Растопчин слышал отдаляющийся безумный, отчаянный крик, а перед глазами видел одно удивленно испуганное, окровавленное лицо изменника в меховом тулупчике.
Как ни свежо было это воспоминание, Растопчин чувствовал теперь, что оно глубоко, до крови, врезалось в его сердце. Он ясно чувствовал теперь, что кровавый след этого воспоминания никогда не заживет, но что, напротив, чем дальше, тем злее, мучительнее будет жить до конца жизни это страшное воспоминание в его сердце. Он слышал, ему казалось теперь, звуки своих слов:
«Руби его, вы головой ответите мне!» – «Зачем я сказал эти слова! Как то нечаянно сказал… Я мог не сказать их (думал он): тогда ничего бы не было». Он видел испуганное и потом вдруг ожесточившееся лицо ударившего драгуна и взгляд молчаливого, робкого упрека, который бросил на него этот мальчик в лисьем тулупе… «Но я не для себя сделал это. Я должен был поступить так. La plebe, le traitre… le bien publique», [Чернь, злодей… общественное благо.] – думал он.