Научно-спортивная экспедиция имени И. Д. Папанина

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Научно-спортивная экспедиция (НСЭ) основана на базе группы туристов-байдарочников членов секции рекреационного туризма при Московском филиале Географического общества СССР при АН СССР при содействии Председателя МФ Географического общества, дважды героя Советского Союза, известного полярного исследователя Ивана Дмитриевича Папанина. С 1986 года НСЭ носит имя И. Д. Папанина.

НСЭ была создана для фиксации на местности Географического центра территории суши СССР, рассчитанного по инициативе Н. М. Тарасова профессором П. А. Бакутом. Со дня образования НСЭ ею бессменно руководит профессиональный журналист, действительный член Московского центра Русского географического общества — Николай Макарович Тарасов.

Основными географическими открытиями Научно-спортивной экспедиции им. И. Д. Папанина являются:

1. Расчет и фиксация на местности Центра суши СССР (в истоках реки р. Поколька, левого притока р. Таз, Тюменская область) — 1974 г.

2. Фиксация на местности Географического центра государства Российского, рассчитанного Д. И. Менделеевым в 1906 году (правый берег р. Таз, ниже устья реки р. Большая Ширта) — 1983 г.

3. Расчет и фиксация на местности Географического центра территории Российской Федерации (Эвенкия, юго-восточный берег оз. Виви) — 1992 г.

Маршруты Научно-спортивной экспедиции им. И. Д. Папанина:

1974 г. Западная Сибирь. Нижневартовск — бассейн р. Таз, исток р. Поколька. 9 −12 июня. Фиксация и открытие Центра суши СССР. Установка Памятного знака. (Рекогносцировочный поход)

1974 г. Кольский полуостров. г. Мурманск — верх. р. Йоканга, Сплав р. Иоканга — р. Поной. Спортивное первопрохождение, связавшее пять рек бассейна р. Поной. (Квалификационный поход)

1975 г. Западная Сибирь. г. Нижневартовск — Центр суши СССР. Сплав: р. Поколька — р. Таз (п. Толька — п. Красноселькуп) Прокладка основного маршрута в районе Центра суши СССР. (Краеведческий поход)

1976 г. Западная Сибирь. Г. Нижневартовск — верх. р. Большая Ватылька, Сплав: р. Б. Ватылька — р. Таз (п. Киккиакки). Прокладка водного маршрута по Сибирским Увалам в районе Центра суши СССР (Этнографический поход)

1977 г. Дальний Восток Хабаровск — хребет Сихотэ-Алинь. Сплав первопрохождение от истоков р. Копи до Татарского пролива. Выход на о. Сахалин. (Поход по местам путешествий В. К. Арсеньева)

1978 г. П-ов Таймыр (плато Путорана) Норильск — оз. Аян. Сплав — первопрохождение по р. Аян-Хета (с. Волочанка) (Географический поход)

1979 г. Якутия Якутск — верх. р. Джеленджа. Сплав первопрохождение по р. Джеленджа — р. Тумара — р. Алдан (п. Батамай) (Этнографический поход)

1980 г. Кольский п-ов. Кировск — исток р. Пурнач. Сплав-первопрохождение по р. Пурнач — р. Поной — Белое море (с. Корабельное) (Географический поход, посвящённый 1300-летию Болгарии)

1981 г. Западная Сибирь. Мегион — Центр суши СССР. Сплав-первопрохождение по р. М. Ватылька — р. Таз (п. Киккиакки) (Экологический поход)

1982 г. Восточное Забайкалье. Чита — верх. р. Каренга. Сплав-первопрохождение по р. Каренга — р. Витим (с. Калакан) (Этнографический поход по местам романа В.Шишкова «Угрюм река»)

1983 г. Западная Сибирь. г. Мегион — оз. Новое. Сплав-первопрохождение по р. Оккылчорр — р. Таз. Установка Монумента в Центре Государства Российского в честь 150-летия Д. И. Менделеева (точка рассчитана Д. И. Менделеевым в 1906 г.) (Этнографический поход)

1984 г. Магаданская область. Магадан — п. Эвенск. Сплав-первопрохождение по р. Парень — Охотское море. Маршрут посвящён 90-летию И. Д. Папанина. (Геологический поход)

1985 г. Западная Сибирь. г. Мегион — Центр суши СССР — р. Таз. Сплав-первопрохождение от истоков р. Таз до устья р. Матылька, Установка Памятного знака в истоке р. Таз. (Географический поход)

1986 г. Архангельская область, Ненецкий А.О. г. Нарьян-Мар — исток р. Индига. Сплав-первопрохождение по р. Индига до Чешской губы Баренцева моря (о, Чаячий), Маршрут посвящён 275-летию М. В. Ломоносова. (Геологической поход).

1987 г. Магаданская область. Магадан — верх. р. Малтан Сплав-первопрохождение по пути 1-й Колымской геологоразведочной экспедиции Ю. А. Билибина и В.А Цареградского (1928—1929): р. Малтан — р. Бохапча — р. Колыма (пос. Дебин). Установка Памятного знака в честь 1-й КГРЭ (устье р. Хуренджа). (Геологический поход!)

1988 г. Чукотка. Певек — оз. Эльгыгытгын. Сплав: р. Энмываам — р. Белая (с. Усть-Белая) — г. Анадырь, Маршрут посвящён 125-летию академика В. А. Обручева и экспедиции С. В. Обручева (1934 г.). Установка Памятной доски В. А. Обручеву в г. Певеке и Памятного знака С. В. Обручеву на оз. Эльгыгытгын. (Геологический поход)

1989 г. Тува Кызыл — оз. Кара-Балык. Сплав по р. Бий-Хем (пос. Тоора-Хем) — г. Кызыл, Установка Памятной доски С.В.Обручеву в г. Кызыле и исследователям Тувы — у истоков р. Енисее (оз. Кара-Балык). (Кино — журналистский поход)

1990 г. П-ов Таймыр. Норильск — с. Хатанга. Сплав-первопрохождение по р. Котуйкан — р. Котуй п. (Каяк, шахта «Котуй») — с. Хатанга. Маршрут посвящён 250-летию Великой Сибирской экспедиции и 60:летйю Таймырского АО, Установка первой в СССР Мемориальной доски жертвам сталинских репрессий в п. Каяк и Памятного знака исследователям Таймыра в с. Хатанга. (Геологический поход)

1991 г. Якутия. Якутск — п. Усть-Нера — оз. Лабынкыр. Сплав-первопрохождение по р. Туора-Юрях — р. Индигирка (п. Оймякон) — п. Усть-Нера. Маршрут посвящён 100-летию со дня рождения геолога, путешественника С. В. Обручева (1891—1965) и провозглашению суверенитета Якутской Саха-Республики. Установка Памятного знака в честь исследователей Якутии на оз. Лабынкыр, Памятного знака в истоке р. Индигирка и Мемориальной доски в честь 100-летия С. В. Обручева в п. Оймякон. (Геологический поход)

1992 г. Эвенкия. Тура — оз. Виви. Установка и открытие монумента «Географический Центр территории Российской Федерации» (Географический поход)

1993 г. Воронежская область Река Воронеж. Поход, посвящённый 300-летию Российского Флота. Установка памятного знака на месте закладки первых российских кораблей. (Географо-исторический поход)

В составе экспедиции журналисты, научные работники, геологи, врачи, инженеры. Все её участники — спортсмены-водники — используют на проведение экспедиций свои летние отпуска. В ходе экспедиций были отсняты кинофильмы, слайд-фильмы, фотографии. По материалам походов состоялись выступления на ТВ, публикации в газетах и журналах нашей страны и за рубежом. По итогам работ экспедиция ежегодно отчитывалась в Московском филиале Географического общества Академии наук СССР, в Доме ученых. Спортивные сплавы-первопрохождения легли в основу маршрутов туристических групп, внесены в справочные географические издания.[www.centerrus.ru]

Отрывок, характеризующий Научно-спортивная экспедиция имени И. Д. Папанина

– Сделай это для нее, mon cher; всё таки она много пострадала от покойника, – сказал ему князь Василий, давая подписать какую то бумагу в пользу княжны.
Князь Василий решил, что эту кость, вексель в 30 т., надо было всё таки бросить бедной княжне с тем, чтобы ей не могло притти в голову толковать об участии князя Василия в деле мозаикового портфеля. Пьер подписал вексель, и с тех пор княжна стала еще добрее. Младшие сестры стали также ласковы к нему, в особенности самая младшая, хорошенькая, с родинкой, часто смущала Пьера своими улыбками и смущением при виде его.
Пьеру так естественно казалось, что все его любят, так казалось бы неестественно, ежели бы кто нибудь не полюбил его, что он не мог не верить в искренность людей, окружавших его. Притом ему не было времени спрашивать себя об искренности или неискренности этих людей. Ему постоянно было некогда, он постоянно чувствовал себя в состоянии кроткого и веселого опьянения. Он чувствовал себя центром какого то важного общего движения; чувствовал, что от него что то постоянно ожидается; что, не сделай он того, он огорчит многих и лишит их ожидаемого, а сделай то то и то то, всё будет хорошо, – и он делал то, что требовали от него, но это что то хорошее всё оставалось впереди.
Более всех других в это первое время как делами Пьера, так и им самим овладел князь Василий. Со смерти графа Безухого он не выпускал из рук Пьера. Князь Василий имел вид человека, отягченного делами, усталого, измученного, но из сострадания не могущего, наконец, бросить на произвол судьбы и плутов этого беспомощного юношу, сына его друга, apres tout, [в конце концов,] и с таким огромным состоянием. В те несколько дней, которые он пробыл в Москве после смерти графа Безухого, он призывал к себе Пьера или сам приходил к нему и предписывал ему то, что нужно было делать, таким тоном усталости и уверенности, как будто он всякий раз приговаривал:
«Vous savez, que je suis accable d'affaires et que ce n'est que par pure charite, que je m'occupe de vous, et puis vous savez bien, que ce que je vous propose est la seule chose faisable». [Ты знаешь, я завален делами; но было бы безжалостно покинуть тебя так; разумеется, что я тебе говорю, есть единственно возможное.]
– Ну, мой друг, завтра мы едем, наконец, – сказал он ему однажды, закрывая глаза, перебирая пальцами его локоть и таким тоном, как будто то, что он говорил, было давным давно решено между ними и не могло быть решено иначе.
– Завтра мы едем, я тебе даю место в своей коляске. Я очень рад. Здесь у нас всё важное покончено. А мне уж давно бы надо. Вот я получил от канцлера. Я его просил о тебе, и ты зачислен в дипломатический корпус и сделан камер юнкером. Теперь дипломатическая дорога тебе открыта.
Несмотря на всю силу тона усталости и уверенности, с которой произнесены были эти слова, Пьер, так долго думавший о своей карьере, хотел было возражать. Но князь Василий перебил его тем воркующим, басистым тоном, который исключал возможность перебить его речь и который употреблялся им в случае необходимости крайнего убеждения.
– Mais, mon cher, [Но, мой милый,] я это сделал для себя, для своей совести, и меня благодарить нечего. Никогда никто не жаловался, что его слишком любили; а потом, ты свободен, хоть завтра брось. Вот ты всё сам в Петербурге увидишь. И тебе давно пора удалиться от этих ужасных воспоминаний. – Князь Василий вздохнул. – Так так, моя душа. А мой камердинер пускай в твоей коляске едет. Ах да, я было и забыл, – прибавил еще князь Василий, – ты знаешь, mon cher, что у нас были счеты с покойным, так с рязанского я получил и оставлю: тебе не нужно. Мы с тобою сочтемся.
То, что князь Василий называл с «рязанского», было несколько тысяч оброка, которые князь Василий оставил у себя.
В Петербурге, так же как и в Москве, атмосфера нежных, любящих людей окружила Пьера. Он не мог отказаться от места или, скорее, звания (потому что он ничего не делал), которое доставил ему князь Василий, а знакомств, зовов и общественных занятий было столько, что Пьер еще больше, чем в Москве, испытывал чувство отуманенности, торопливости и всё наступающего, но не совершающегося какого то блага.
Из прежнего его холостого общества многих не было в Петербурге. Гвардия ушла в поход. Долохов был разжалован, Анатоль находился в армии, в провинции, князь Андрей был за границей, и потому Пьеру не удавалось ни проводить ночей, как он прежде любил проводить их, ни отводить изредка душу в дружеской беседе с старшим уважаемым другом. Всё время его проходило на обедах, балах и преимущественно у князя Василия – в обществе толстой княгини, его жены, и красавицы Элен.
Анна Павловна Шерер, так же как и другие, выказала Пьеру перемену, происшедшую в общественном взгляде на него.
Прежде Пьер в присутствии Анны Павловны постоянно чувствовал, что то, что он говорит, неприлично, бестактно, не то, что нужно; что речи его, кажущиеся ему умными, пока он готовит их в своем воображении, делаются глупыми, как скоро он громко выговорит, и что, напротив, самые тупые речи Ипполита выходят умными и милыми. Теперь всё, что ни говорил он, всё выходило charmant [очаровательно]. Ежели даже Анна Павловна не говорила этого, то он видел, что ей хотелось это сказать, и она только, в уважение его скромности, воздерживалась от этого.
В начале зимы с 1805 на 1806 год Пьер получил от Анны Павловны обычную розовую записку с приглашением, в котором было прибавлено: «Vous trouverez chez moi la belle Helene, qu'on ne se lasse jamais de voir». [у меня будет прекрасная Элен, на которую никогда не устанешь любоваться.]
Читая это место, Пьер в первый раз почувствовал, что между ним и Элен образовалась какая то связь, признаваемая другими людьми, и эта мысль в одно и то же время и испугала его, как будто на него накладывалось обязательство, которое он не мог сдержать, и вместе понравилась ему, как забавное предположение.
Вечер Анны Павловны был такой же, как и первый, только новинкой, которою угощала Анна Павловна своих гостей, был теперь не Мортемар, а дипломат, приехавший из Берлина и привезший самые свежие подробности о пребывании государя Александра в Потсдаме и о том, как два высочайшие друга поклялись там в неразрывном союзе отстаивать правое дело против врага человеческого рода. Пьер был принят Анной Павловной с оттенком грусти, относившейся, очевидно, к свежей потере, постигшей молодого человека, к смерти графа Безухого (все постоянно считали долгом уверять Пьера, что он очень огорчен кончиною отца, которого он почти не знал), – и грусти точно такой же, как и та высочайшая грусть, которая выражалась при упоминаниях об августейшей императрице Марии Феодоровне. Пьер почувствовал себя польщенным этим. Анна Павловна с своим обычным искусством устроила кружки своей гостиной. Большой кружок, где были князь Василий и генералы, пользовался дипломатом. Другой кружок был у чайного столика. Пьер хотел присоединиться к первому, но Анна Павловна, находившаяся в раздраженном состоянии полководца на поле битвы, когда приходят тысячи новых блестящих мыслей, которые едва успеваешь приводить в исполнение, Анна Павловна, увидев Пьера, тронула его пальцем за рукав.