Нафи аль-Мадани
| Нафи аль-Мадани | |
| араб. نافع المدني | |
| Личная информация | |
|---|---|
| Имя при рождении: |
Нафи ибн Абдуррахман ибн Абу Нуайм аль-Лайси |
| Отец: |
Абдуррахман |
Богословская деятельность | |
| Учителя: |
Язид ибн аль-Кака, Шайба ибн Насах, Язид ибн Руман, М. аль-Хузали, А. аль-Арадж и др. |
| Ученики: |
Иса ибн Мина (Калун), Усман ибн Саид (Варш), Малик ибн Анас и др. |
 Редактирование Викиданных | |
Абу Рувайм Нафи‘ ибн ‘Абдуррахман аль-Ляйси (араб. نافع بن عبد الرحمن; 689, Медина — 785, Медина) — выдающий знаток Корана и передатчик хадисов, имам чтецов Медины, один из семи имамов, с именами которых связаны самые надежные традиции чтения Корана (кираатов).
Содержание
Рождение и происхождение
Нафи‘ ибн ‘Абд ар-Рахман родился примерно в 689 г. Согласно сообщению ал-Асма‘и, он был родом из Исфахана. Нисба ал-Лайси связана с тем, что его предки принадлежали к вольноотпущенникам (мавали) Джа‘ваны ибн Ша‘уба ал-Лайси[1].
Богословская деятельность
Нафи‘ ибн ‘Абд ар-Рахман обучался Корану и священному преданию у семидесяти табиев[2]. Он перенял чтение Корана изустным путём у таких известных табиев, как Абу Джафар Йазид ибн ал-Ка‘ка‘, Абу Давуд ‘Абд ар-Рахман ибн Хурмуз ал-А‘радж, Шайба ибн Насах, Абу ‘Абдаллах Муслим ибн Джундаб ал-Хузали и Абу Раух Йазид ибн Руман. Они переняли чтение Корана от сподвижников Абу Хурайры и ‘Абдаллаха ибн ‘Аббаса, те — от имама чтецов Убаййа ибн Ка‘ба, а тот — от пророка Мухаммада. Таким образом, традиция чтения (кираат), переданная имамом Нафи‘, замыкается на самом пророке. Среди чтецов, которые преподавали его кираат, были двадцать мединцев, и наибольшую известность среди них получил его приемный сын ‘Иса ибн Мина по прозвищу Калун. Среди египтян, обучившихся чтению Корана у имама Нафи‘, больше всего последователей приобрел ‘Усман ибн Са‘ид по прозвищу Варш. В наше время кираат Нафи‘ в передаче Варша имеет хождение среди мусульман Северной Африки, которые в большинстве своем придерживаются маликитского мазхаба. В своё время кираат Нафи‘ передавали и некоторые чтецы Шама. Сообщается, что всего на него ссылались около 250 чтецов. Существует мнение, что этот кираат распространился среди мусульман маликитского мазхаба, потому что имам Малик был учеником Нафи‘.[3].
Наряду с преподаванием Корана, Нафи‘ ибн ‘Абд ар-Рахман внес значительный вклад в распространение Сунны. Он пересказывал предания со слов таких табиев, как Фатима бинт Али, Зайд ибн Аслам, Абу аз-Зинад, ‘Амир ибн ‘Абдаллах ибн аз-Зубайр, Мухаммад ибн Йахья ибн Хиббан, Нафи‘ (вольноотпущенник Ибн Умара), аль-Арадж, Сафван ибн Салим. В свою очередь Исма‘ил ибн Джа‘фар, ал-Асмаи, Халид ибн Мухаллад, Са‘ид ибн Абу Марйам, Абу Курра Муса ибн Тарик, ‘Иса ибн Мина Калун рассказывали хадисы с его слов[2].
Известные хадисоведы Ахмад ибн Шу‘айб ан-Насаи и Йахья ибн Ма‘ин отнесли имама Нафи‘ к надежным передатчикам хадисов, а Ибн Хиббан упомянул его в своей книге «Сикат» среди заслуживающих доверия передатчиков[2]. Аль-Лайс ибн Саад сказал: «Я встречался с жителями Медины, и они называли кираат Нафи‘ сунной»"[2].
Внешность и благонравие
В сочинениях мусульманских биографов имам Нафи‘ охарактеризован как набожный и щедрый человек. Он был смуглым, обладал приятной внешностью, был улыбчив и общителен, любил пошутить. К своим ученикам он был снисходителен до тех пор, пока они не просили его дать им разрешение на преподавание Корана, и к таким он был чрезвычайно требовательным. После смерти своего шейха Абу Джа‘фара он в течение долгого времени руководил молитвой в Мечети Пророка. Рассказывают, что перед смертью его дети попросили его оставить завещание. В ответ он сказал: «Бойтесь Аллаха, примиряйте друг друга и повинуйтесь Аллаху и Его Посланнику, если вы верующие»[2].
Напишите отзыв о статье "Нафи аль-Мадани"
Примечания
Ссылки
- [muslimscholars.info/manage.php?submit=scholar&ID=22220 Биографическая справка о Нафи‘ ибн ‘Абдуррахмане в базе данных о мусульманских ученых]
- [audio.islamweb.net/audio/index.php?page=rewayat&rewaya=2 Священный Коран, записанный в соответствии с кираатом Нафи‘]
- [audio.islamweb.net/audio/index.php?page=rewayat&rewaya=3 Передача Корана от Варша и Калуна] на портале Islamweb
Отрывок, характеризующий Нафи аль-Мадани
Он вышел, быстро подрагивая на каждом шагу и откинув несколько назад голову. Вся его потолстевшая, короткая фигура с широкими толстыми плечами и невольно выставленным вперед животом и грудью имела тот представительный, осанистый вид, который имеют в холе живущие сорокалетние люди. Кроме того, видно было, что он в этот день находился в самом хорошем расположении духа.Он кивнул головою, отвечая на низкий и почтительный поклон Балашева, и, подойдя к нему, тотчас же стал говорить как человек, дорожащий всякой минутой своего времени и не снисходящий до того, чтобы приготавливать свои речи, а уверенный в том, что он всегда скажет хорошо и что нужно сказать.
– Здравствуйте, генерал! – сказал он. – Я получил письмо императора Александра, которое вы доставили, и очень рад вас видеть. – Он взглянул в лицо Балашева своими большими глазами и тотчас же стал смотреть вперед мимо него.
Очевидно было, что его не интересовала нисколько личность Балашева. Видно было, что только то, что происходило в его душе, имело интерес для него. Все, что было вне его, не имело для него значения, потому что все в мире, как ему казалось, зависело только от его воли.
– Я не желаю и не желал войны, – сказал он, – но меня вынудили к ней. Я и теперь (он сказал это слово с ударением) готов принять все объяснения, которые вы можете дать мне. – И он ясно и коротко стал излагать причины своего неудовольствия против русского правительства.
Судя по умеренно спокойному и дружелюбному тону, с которым говорил французский император, Балашев был твердо убежден, что он желает мира и намерен вступить в переговоры.
– Sire! L'Empereur, mon maitre, [Ваше величество! Император, государь мой,] – начал Балашев давно приготовленную речь, когда Наполеон, окончив свою речь, вопросительно взглянул на русского посла; но взгляд устремленных на него глаз императора смутил его. «Вы смущены – оправьтесь», – как будто сказал Наполеон, с чуть заметной улыбкой оглядывая мундир и шпагу Балашева. Балашев оправился и начал говорить. Он сказал, что император Александр не считает достаточной причиной для войны требование паспортов Куракиным, что Куракин поступил так по своему произволу и без согласия на то государя, что император Александр не желает войны и что с Англией нет никаких сношений.
– Еще нет, – вставил Наполеон и, как будто боясь отдаться своему чувству, нахмурился и слегка кивнул головой, давая этим чувствовать Балашеву, что он может продолжать.
Высказав все, что ему было приказано, Балашев сказал, что император Александр желает мира, но не приступит к переговорам иначе, как с тем условием, чтобы… Тут Балашев замялся: он вспомнил те слова, которые император Александр не написал в письме, но которые непременно приказал вставить в рескрипт Салтыкову и которые приказал Балашеву передать Наполеону. Балашев помнил про эти слова: «пока ни один вооруженный неприятель не останется на земле русской», но какое то сложное чувство удержало его. Он не мог сказать этих слов, хотя и хотел это сделать. Он замялся и сказал: с условием, чтобы французские войска отступили за Неман.
Наполеон заметил смущение Балашева при высказывании последних слов; лицо его дрогнуло, левая икра ноги начала мерно дрожать. Не сходя с места, он голосом, более высоким и поспешным, чем прежде, начал говорить. Во время последующей речи Балашев, не раз опуская глаза, невольно наблюдал дрожанье икры в левой ноге Наполеона, которое тем более усиливалось, чем более он возвышал голос.
– Я желаю мира не менее императора Александра, – начал он. – Не я ли осьмнадцать месяцев делаю все, чтобы получить его? Я осьмнадцать месяцев жду объяснений. Но для того, чтобы начать переговоры, чего же требуют от меня? – сказал он, нахмурившись и делая энергически вопросительный жест своей маленькой белой и пухлой рукой.
– Отступления войск за Неман, государь, – сказал Балашев.
– За Неман? – повторил Наполеон. – Так теперь вы хотите, чтобы отступили за Неман – только за Неман? – повторил Наполеон, прямо взглянув на Балашева.
Балашев почтительно наклонил голову.
Вместо требования четыре месяца тому назад отступить из Номерании, теперь требовали отступить только за Неман. Наполеон быстро повернулся и стал ходить по комнате.
