Нахда
Нахда, ан-Нахда (араб. النهضة — пробуждение) — период культурных реформ в арабском мире в XIX — нач. XX вв.
Начало Нахды было связано с деятельностью Рифаа ат-Тахтави — редактора газеты «Вестник Египта», переводчика и просветителя. Он длительное время прожил во Франции и старался привить египетскому обществу элементы европейской культуры.
Вторая половина 19 в. ознаменовалась творчеством мусульманских богословов-модернистов Афгани и М. Абдо, связанных с возникновением панисламизма.
В светской литературе были заметны достижения поэтов А. Шауки, И. Хафиза, Х. Джебрана. В 1914 г. появилась книга Х. Хайкала «Зейнаб», считающаяся первым современным египетским романом. В период Нахды появились газеты, новые энциклопедии и словари.
Из Европы в это же время были заимствованы политические идеи парламентаризма, конституционализма, национализма. Они сыграли свою роль в распаде Османской империи.
Напишите отзыв о статье "Нахда"
Литература
- Долинина А. А. Очерки истории арабской литературы нового времени. Египет и Сирия: (Публицистика 1870—1914 гг.). М., Наука, 1968.
- Долинина А. А. Очерки истории арабской литературы нового времени. Египет и Сирия: (Просветительский роман 1870—1914 гг.). М., Наука, 1973.
- Крымский А. Е. История новой арабской литературы. — М., 1971.
- Фролова Е. А. [iph.ras.ru/uplfile/smirnov/pdfbooks/frol_10.pdf История арабо-мусульманской философии.] — М., 2006.
|
Это заготовка статьи по истории. Вы можете помочь проекту, дополнив её. Это примечание по возможности следует заменить более точным. |
Отрывок, характеризующий Нахда
В это время быстрыми шагами перед расступившейся толпой дворян, в генеральском мундире, с лентой через плечо, с своим высунутым подбородком и быстрыми глазами, вошел граф Растопчин.
– Государь император сейчас будет, – сказал Растопчин, – я только что оттуда. Я полагаю, что в том положении, в котором мы находимся, судить много нечего. Государь удостоил собрать нас и купечество, – сказал граф Растопчин. – Оттуда польются миллионы (он указал на залу купцов), а наше дело выставить ополчение и не щадить себя… Это меньшее, что мы можем сделать!
Начались совещания между одними вельможами, сидевшими за столом. Все совещание прошло больше чем тихо. Оно даже казалось грустно, когда, после всего прежнего шума, поодиночке были слышны старые голоса, говорившие один: «согласен», другой для разнообразия: «и я того же мнения», и т. д.
Было велено секретарю писать постановление московского дворянства о том, что москвичи, подобно смолянам, жертвуют по десять человек с тысячи и полное обмундирование. Господа заседавшие встали, как бы облегченные, загремели стульями и пошли по зале разминать ноги, забирая кое кого под руку и разговаривая.
– Государь! Государь! – вдруг разнеслось по залам, и вся толпа бросилась к выходу.
По широкому ходу, между стеной дворян, государь прошел в залу. На всех лицах выражалось почтительное и испуганное любопытство. Пьер стоял довольно далеко и не мог вполне расслышать речи государя. Он понял только, по тому, что он слышал, что государь говорил об опасности, в которой находилось государство, и о надеждах, которые он возлагал на московское дворянство. Государю отвечал другой голос, сообщавший о только что состоявшемся постановлении дворянства.
