Национальная гвардия Хорватии

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Национальная гвардия Хорватии

Шеврон солдат Национальной гвардии Хорватии
Годы существования

15 мая—3 ноября 1991

Страна

Хорватия Хорватия

Входит в

Министерство обороны Хорватии
Министерство внутренних дел Хорватии

Тип

военизированная полиция, позднее сухопутные войска

Включает в себя

60 батальонов и бригад

Функция

национальная оборона

Численность

8 тысяч (активная служба)
40 тысяч человек (резерв)

Прозвище

Объединение народной гвардии, Збор

Цвета

красный, белый, синий

Снаряжение

оружие, оставшееся на складах ЮНА

Участие в

Война в Хорватии

Знаки отличия

Командиры
Известные командиры

Мартин Шпегель
Антон Тус

Национальная гвардия Хорватии (хорв. Zbor narodne garde) — вооружённое формирование Хорватии в годы распада Югославии, предшественник современных Вооружённых сил Хорватии. Гвардия была образована в апреле—мае 1991 года в начале войны в Хорватии. Подчинялась сначала Министерству внутренних дел Хорватии, позднее переподчинена Министерству обороны. Задачей гвардии являлись защита границ и территорий Хорватии, а также охрана правопорядка (вкупе со списком задач для полиции Хорватии). Формирование Национальной гвардии проходило за счёт перевода специальных полицейских подразделений в её состав: к маю 1991 года гвардия была полностью укомплектована военными специалистами и уже 28 мая приняла участие в военном параде в Загребе. Первым командующим гвардии был генерал Мартин Шпегель, которого в августе сменил генерал Антон Тус, первый начальник штаба Вооружённых сил Республики Хорватия (штаб был образован 21 сентября).

За время своего формирования и развития Национальная гвардия испытала ряд проблем: недостаток оружия и боеприпасов, недостаток униформ, плохая подготовка, общий низкий уровень квалификации офицеров, а также ошибки командования (отсутствие координации между многочисленными подразделениями). Гвардия не была расформирована только благодаря высокому уровню мобилизации и боевому духу всех солдат. Переломным стало сражение за югославские казармы, в которых солдаты Национальной гвардии захватили огромное количество вооружения Югославской народной армии. К концу октября было сформировано 60 бригад и батальонов. 3 ноября 1991 Национальная гвардия Хорватии была преобразована в Вооружённые силы Хорватии.





Предыстория

Основная статья: Революция брёвен

В 1990 году на парламентских выборах (англ.)русск. потерпела поражение правящая коммунистическая партия, а победу одержало националистическая партия Хорватское демократическое содружество, которая после прихода к власти приняла ряд мер и законов, оценённых как дискриминационные по отношению к составлявшим значительный процент населения республике сербам. Это усилило взаимную неприязнь между хорватами и сербами на этнической почве[1]. Командование Югославской народной армии посчитало, что Хорватия, взяв курс на сецессию, может воспользоваться силами Территориальной обороны, создать собственные вооружённые силы и вступить в открытое противостояние с центральными властями[2]. Чтобы свести сопротивление к минимуму, армия конфисковала всё оружие Территориальной обороны[3].

В августе 1990 года сербское население СР Хорватии заявило о готовящемся референдуме об автономии, что вызвало острую реакцию хорватских властей. Попытка республиканского МВД воспрепятствовать проведению референдума силами спецназа натолкнулась на противодействие сербов, которые начали сооружать баррикады на дорогах. Местные секретариаты милиции также начали раздачу оружия всем желающим. Эти события, известные в историографии как «Революция брёвен» первоначально имели место на территориях Далмации, населённых преимущественно сербами, к югу и западу от города Книн[4]. Однако затем о неповиновении ХДС и президенту Туджману заявили также сербы части Лики, Кордуна, Бании, Славонии, Срема и Бараньи. В июле 1990 года было образовано Сербское национальное вече, вставшее в оппозицию к политике президента Хорватии Франьо Туджману, стремившемуся к независимости страны. Была провозглашена Сербская Автономная Область Краина, президентом которой стал Милан Бабич, зубной врач из Книна, а милицейский инспектор из того же Книна, Милан Мартич, возглавил краинское ополчение, первоначальное представленное силами местных отделов МВД, вышедших из подчинения Загребу. Эти два человека стали лидерами государства, которое включало в себя территории Хорватии с доминирующим сербским населением[5].

До ЮНА дошли сведения, что Хорватия собирается создать собственные вооружённые силы, коими будет командовать капитан Владимир Ягер, двойной агент, который работал и на хорватских националистов, и на контрразведку Югославии (англ.)русск.. Югославы стали готовить секретную операцию под кодовым названием «Щит», в ходе которой планировалось разоружить хорватских повстанцев и арестовать всё руководство хорватского движения за независимость. Операция была подготовлена в декабре 1990 года, и министру обороны страны, Велько Кадиевичу, достаточно было только отдать приказ. Этого так и не случилось: Кадиевич приказал в назначенный для операции день спецслужбам не предпринимать никаких действий[2].

В начале 1991 года у Хорватии не было регулярных войск, и чтобы обеспечить обороноспособность, хорваты удвоили численность полиции (до 20 тысяч человек). Самым эффективным подразделением был отряд из 3 тысяч человек, разделённый на 12 батальонов по военному образцу; также были ещё от 9 до 10 тысяч резервистов, разделённые на 16 батальонов и 10 рот, но у них не было достаточного количества оружия[6].

История

Образование

Подготовка к образованию Национальной гвардии Хорватии началась 12 апреля 1991: необходимость в наличии полицейского военизированного подразделения обострилась после мартовских столкновений в Пакраце и на Плитвицких озёрах. Поскольку Конституция запрещала создание собственных вооружённых сил, в её обход хорватские политики решили создать военизированное подразделение полиции, подчиняющееся Министру внутренних дел и при этом способное дать отпор Югославской народной армии. Хорватский Сабор принял Закон «О министерстве внутренних дел» 18 апреля, его подписал президент страны Франьо Туджман 20 апреля, а спустя пять дней формально была образована и сама Национальная гвардия. В спектр её задач входили поддержание конституционного порядка в Хорватии, поддержание правопорядка, проведение антитеррористических операций, защита границ Хорватии, территории, побережья и территориальных вод. Для Гвардии необходимо было разработать понятную структуру, а личный состав укомплектовать высококвалифицированными специалистами. В перспективе планировалось переподчинить Гвардию Министерству обороны Хорватии[7].

5 мая было объявлено о численности сил Национальной гвардии Хорватии и их структуре: переводом полицейских в новое подразделение руководили лично министр обороны страны Мартин Шпегель и министр внутренних дел Йосип Больковац (англ.)русск.. Перевод начался 10 мая, к 15 мая уже были образованы четыре бригады[8]. К июлю численность Гвардии выросла до 8 тысяч человек, которые были хорошо вооружены[6]. Полицейский резерв, насчитывавший 39 тысяч человек в апреле, также был переведён в резерв Национальной гвардии Хорватии и в отдельные батальоны[8]. 18 мая был сформирован Зринский батальон как отряд специального назначения при Национальной гвардии, ядро которого составляли 27 человек из специального полицейского отряда села Кумровец, а также отслужившие во Французском Иностранном легионе выходцы из Хорватии[9]. К июлю численность резерва Гвардии составила 40 тысяч человек, распределённых по 19 бригадам и 14 отдельным батальонам, однако у них катастрофически не хватало оружия. Хорватская полиция была вооружена 15 тысячами единиц стрелкового оружия, а в августе в страну завезли ещё 30 тысяч единиц из-за границы[6].

28 мая на стадионе Краньчевичева состоялся торжественный парад Национальной гвардии Хорватии с целью поднять боевой дух солдат и офицеров. В параде участвовали 800 солдат, были задействованы несколько десятков зенитно-ракетных комплексов, бронеавтомобилей и бронетранспортёров; также участие приняли Президентская гвардия и кавалеристы-участники Синьской алки[10].

Первоначальная структура Национальной гвардии Хорватии[8]
Подразделение Прозвище Дата образования Первый командир
1-я гвардейская бригада Тигры (Tigrovi) 5 ноября 1990 Йосип Луцич (англ.)русск.
2-я гвардейская бригада Молнии (Gromovi) 15 мая 1991 Божо Будимир
3-я гвардейская бригада Куницы (Kune) 29 апреля 1991 Эдуард Бакарец
4-я гвардейская бригада Пауки (Pauci) 28 апреля 1991 Иво Елич

Проблемы при формировании

Чтобы командовать отдельными отрядами, региональное командование Национальной гвардии Хорватии было размещено в конце июля — начале августа на следующих территориях: Восточная Славония, район Бания—Кордун, Лика, Центральная и Северная Далмация, Южная Далмация и окрестности Загреба. Штабы Национальной гвардии, которым подчинялись подразделения, располагались прямо в муниципалитетах[11]. Сама структура командования была очень и очень слабой, поэтому слаженных действий от подразделений почти никто не ожидал[12]. Несмотря на свою важность и свой авторитет, штабы состояли преимущественно из политиков, чей уровень военной подготовки был очень низким (в лучшем случае все они проходили срочную службу в Югославской народной армии). Многочисленные подразделения, расположенные в отдельных районах, часто не имели постоянной связи со штабом и не могли координировать свои действия, а командные системы Территориальной обороны действовали не во всех городах, хотя и спасали Гвардию от полного развала[13].

Ещё одной крупномасштабной проблемой стал личный состав: не хватало обученных офицеров, подготовка солдат велась очень плохо в условиях дефицита оружия и боеприпасов, не хватало униформ (около 20% солдат получили заветные униформы, остальные 80% были в гражданской одежде); также был серьёзный дефицит продовольствия, горючего и медикаментов[14]. Мобилизация, однако, была очень успешной: около 80% жителей Загреба откликнулись на призыв в сентябре и октябре. В июле 1991 года министром обороны вместо Шпегеля был назначен уже Шиме Джодан, а 3 августа Шпегель покинул и пост командира Национальной гвардии. Причиной отставки Шпегеля стал начавшийся конфликт с Туджманом, который отказался реализовывать план атаки на югославские казармы[15]. Шпегель в итоге стал генеральным инспектором хорватских войск, а командовать Гвардией был назначен генерал Антон Тус[16].

Перевод частей в Хорватскую армию

В середине сентября региональные командования были заменены шестью оперативными зонами со штаб-квартирами в городах Осиек, Бьеловар, Загреб, Карловац, Риека и Сплит[11]. Сила оперативных зон была уже очень и очень большой: в Славонии и Далмации войска были тяжело вооружены, а в Загребе численность войск превышала среднюю по стране в два раза[17]. В ходе битв за югославские казармы хорватам удалось захватить склад с оружием: это положительно сказалось на состоянии Гвардии, и она расширилась до 60 резервных бригад и отдельных батальонов к концу октября (при наличии четырёх профессиональных гвардейских бригад)[11]. В каждой бригаде по плану должно было быть 1800 человек, но численность каждой бригады варьировалось от 500 до 2500 человек[18]. Были сформированы ещё три батальона хорватского спецназа в Национальной гвардии в дополнение к Зринскому батальону: батальоны «Франкопан», «Король Томислав» и «Матвей Влашич»[19].

Оперативные зоны Национальной гвардии[20]
Зона Штаб-квартира Командир
1-я Осиекская Осиек бригадир Карл Гориншек
2-я Бьеловарская Бьеловар бригадир Мирослав Езерчич
3-я Загребская Загреб бригадир Степан Матеша
4-я Карловацкая Карловац бригадир Изидор Чешняй
5-я Риекская Риека бригадир Антон Рачки
6-я Сплитская Сплит бригадир Мате Видука

20 сентября 1991 Хорватский Сабор принял закон «Об обороне», согласно которому Национальная гвардия Хорватии и Сухопутные войска Хорватии вместе сливались в Вооружённые силы Республики Хорватия, которые должны были подчиняться уже министру обороны. Резервные подразделения Территориальной обороны включались в резерв Национальной гвардии[21]. 21 сентября 1991 был образован Генеральный штаб Вооружённых сил Хорватии, начальником которого стал Тус[14]. 8 октября 1991, в годовщину провозглашения независимости Хорватии, был подписан закон «Об обороне», и Национальная гвардия окончательно влилась в Вооружённые силы Хорватии. Резервные подразделения Гвардии стали резервными подразделениями Хорватской армии, которую стали называть Домобранство (хорв. Domobranstvo). Национальная гвардия стала полноценным воинским формированием, а 3 ноября 1991 была формально упразднена, уступив место окончательно Вооружёнными силам Хорватии[22].

Участие в боевых действиях

Основная статья: Война в Хорватии

Подразделения Национальной гвардии Хорватии участвовали в ряде важнейших сражений войны Хорватии за независимость, в том числе и в боях с силами ЮНА в 1991 году (англ.)русск.. Гвардия сражалась под Госпичем (англ.)русск.[23], Шибеником (англ.)русск.[24] и Задаром (англ.)русск.[25], защищая побережье страны от ЮНА; билась в Восточной Славонии под Вуковаром[26] и Осиеком (англ.)русск.[27], обороняла Дубровник[28], а также сыграла важную роль в успешном для Хорватии исходе сражения за казармы ЮНА[29] и операции «Ураган '91» (англ.)русск. (попытке выбить югославские войска из Западной Славонии)[30].

Крупные сражения с участием Национальной гвардии
Сражение Дата Итог
Битва за Госпич (англ.)русск. 29 августа — 22 сентября 1991 Госпич остался под контролем хорватов, казармы ЮНА захвачены[23][31][32]
Битва за Шибеник (англ.)русск. 16 — 22 сентября 1991 Шибеник остался под контролем хорватов, казармы ЮНА частично захвачены[24][33]
Битва за Задар (англ.)русск. 16 сентября — 5 октября 1991 Задар остался под контролем хорватов, казармы ЮНА частично захвачены[25][34]
Битва за Вуковар 25 августа — 18 ноября 1991 Вуковар потерян, но общее наступление ЮНА остановлено[26]
Битва за Осиек (англ.)русск. Август 1991 — июнь 1992 Осиек остался под контролем хорватов[27], но Национальная гвардия отступила с потерями[35]
Битва за Дубровник 1 октября 1991 — 31 мая 1992 Дубровник остался под контролем хорватов[28]
Битва за казармы 14 сентября — 23 ноября 1991 Хорватам досталось большое количество оружия и боеприпасов ЮНА, боеспособность Национальной гвардии возросла[29]
Битва за Логориште (англ.)русск. 4—6 ноября 1991 Исход неопределённый: гарнизон ЮНА прорвал хорватское окружение и выбрался, но хорваты заняли казармы[36]
Операция «Ураган '91» (англ.)русск. 29 октября 1991 — 3 января 1992 Наступление Национальной гвардии на Окучани остановлено после соглашения о прекращении огня по плану Вэнса (англ.)русск.[30]
*Указаны даты непосредственно самих сражений; резервные подразделения Национальной гвардии влились в Хорватскую армию 8 октября, остатки Национальной гвардии — в ноябре[37][22].

Военные преступления

Во время боевых действий в 1991 году подразделения Национальной гвардии занимались этническими чистками сербского населения, а также совершили ряд военных преступлений, среди которых резня в Бьеловаре, резня в Госпиче, убийства в Западной Славонии и т.д. Ряд солдат и офицеров гвардии были осуждены хорватскими судами[38][39].

Состав

В состав гвардии изначально входили 4 гвардейские бригады. После её переустройства в регулярную армию были созданы еще три гвардейские бригады, ставшие костяком хорватских сухопутных сил:

Чуть позже был образован ещё ряд пехотных бригад как резервных подразделений Хорватии. К концу 2008 года все бригады были включены в состав моторизованной и бронетанковой бригад.

После расформирования

К концу 1991 года численность хорватских войск достигла 200 тысяч человек[40]. Несмотря на то, что наступление ЮНА было остановлено, слабая организация, некачественное обучение и отсутствие тяжёлого оружия были всё ещё головной болью для хорватских войск[41], поскольку даже отбитого у югославской армии оружия не было достаточно для успешного завершения операций. Тем не менее, боевой дух хорватских солдат заставил командование продолжить войну[42]. К концу 1992 года хорватской армии удалось почти полностью справиться со всеми проблемами вооружения и оснащения[43]. 28 мая в Хорватии ныне празднуется как День Вооружённых сил Хорватии и День хорватской армии (хорв.)русск.[44].

Напишите отзыв о статье "Национальная гвардия Хорватии"

Примечания

  1. ↑ Hoare, 2010, p. 118.
  2. ↑ 1 2 CIA, 2002, p. 87.
  3. ↑ Hoare, 2010, p. 117.
  4. ↑ The New York Times, 19 August 1990.
  5. ↑ Repe, 2009, pp. 141–142.
  6. ↑ 1 2 3 CIA, 2002, p. 86.
  7. ↑ Nazor, 2007, p. 72.
  8. ↑ 1 2 3 Nazor, 2007, p. 73.
  9. ↑ CIAb, 2002, p. 50.
  10. ↑ Nazor, 2007, p. 74.
  11. ↑ 1 2 3 Marijan, 2008, p. 49.
  12. ↑ CIA, 2002, p. 94.
  13. ↑ Žunec, 1998, ch. II.4.
  14. ↑ 1 2 Žunec, 1998, ch. III.2.
  15. ↑ CIA, 2002, p. 91.
  16. ↑ Jutarnji list, 28 May 2011.
  17. ↑ 1 2 Thomas, Mikulan, 2006, p. 21.
  18. ↑ Thomas, Mikulan, 2006, p. 22.
  19. ↑ Bilandžić, Milković, 2009, p. 49.
  20. ↑ CIA, 2002, pp. 445–446.
  21. ↑ Narodne novine, 20 September 1991.
  22. ↑ 1 2 MORH, 8 July 2013.
  23. ↑ 1 2 VSRH, 2 June 2004.
  24. ↑ 1 2 Slobodna Dalmacija, 18 September 2010.
  25. ↑ 1 2 CIA, 2002, p. 99.
  26. ↑ 1 2 CIA, 2002, pp. 100–101.
  27. ↑ 1 2 Libal, 1997, p. 38.
  28. ↑ 1 2 CIA, 2002, pp. 103–105.
  29. ↑ 1 2 CIA, 2002, pp. 95–96.
  30. ↑ 1 2 Nazor, 2007, pp. 134–147.
  31. ↑ Hrvatski Vojnik, March 2012.
  32. ↑ CIAb, 2002, p. 227.
  33. ↑ Hrvatski vojnik, November 2001.
  34. ↑ Brigović, 2011, pp. 429–430.
  35. ↑ CIA, 2002, pp. 101–102.
  36. ↑ Marijan, 2011, pp. 458–471.
  37. ↑ Narodne novine, 8 October 1991.
  38. ↑ [www.centar-za-mir.hr/index.php?page=article_sudjenja&trialId=149&article_id=48&lang=hr Zločin u Pakračkoj Poljani i na Zagrebačkom velesajmu] (хорв.). Проверено 30 марта 2013. [www.webcitation.org/6Fmca5Jda Архивировано из первоисточника 11 апреля 2013].
  39. ↑ [www.vsrh.hr/EasyWeb.asp?pcpid=463 Presuda i rješenje br. I Kž 985/03-9] (хорв.). Проверено 31 июля 2015.
  40. ↑ Marijan, 2008, p. 50.
  41. ↑ CIA, 2002, p. 96.
  42. ↑ CIA, 2002, p. 109.
  43. ↑ CIA, 2002, pp. 272–276.
  44. ↑ HRT, 28 May 2013.

Источники

Книги

  • Central Intelligence Agency, Office of Russian and European Analysis. [books.google.hr/books?id=it1IAQAAIAAJ Balkan Battlegrounds: A Military History of the Yugoslav Conflict, 1990–1995]. — Washington, D.C.: Central Intelligence Agency, 2002. — ISBN 978-0-16-066472-4.
  • Central Intelligence Agency, Office of Russian and European Analysis. [books.google.com/books?id=jodpAAAAMAAJ Balkan battlegrounds: a military history of the Yugoslav conflict, 1990–1995, Volume 2]. — Washington, D.C.: Central Intelligence Agency, 2002. — ISBN 978-0-16-066472-4.
  • Marko Attila Hoare. The War of Yugoslav Succession // [books.google.hr/books?hl=hr&id=oFXdiS25N78C Central and Southeast European Politics Since 1989] / Sabrina P. Ramet. — Cambridge, England: Cambridge University Press, 2010. — P. 111–136. — ISBN 978-1-139-48750-4.
  • Michael Libal. [books.google.com/books?id=N9qA2sLb5gkC Limits of Persuasion: Germany and the Yugoslav Crisis, 1991–1992]. — Westport, Connecticut: Greenwood Publishing Group, 1997. — ISBN 978-0-275-95798-8.
  • Ante Nazor. [books.google.hr/books?ei=MB7lUYeIDoKK4ATWqIDAAw&hl=hr&id=rPcVAQAAMAAJ Počeci suvremene hrvatske države: kronologija procesa osamostaljenja Republike Hrvatske: od Memoranduma SANU 1986. do proglašenja neovisnosti 8. listopada 1991]. — Zagreb, Croatia: Croatian Homeland War Memorial Documentation Centre, 2007. — ISBN 978-953-7439-01-9.
  • Božo Repe. Balkan Wars // [books.google.hr/books?hl=hr&id=1QbX90fmCVUC Encyclopedia of Human Rights, Volume 1] / David P. Forsythe. — Oxford, England: Oxford University Press, 2009. — P. 138–147. — ISBN 978-0-19-533402-9.
  • Nigel Thomas, Krunislav Mikulan. [books.google.hr/books?id=G5Px01NrM7QC The Yugoslav Wars (1): Slovenia & Croatia 1991–95]. — Oxford, England: Osprey Publishing, 2006. — ISBN 978-1-84176-963-9.

Статьи в научных журналах

  • Mirko Bilandžić, Stjepan Milković [hrcak.srce.hr/47720?lang=en Specijalne vojno-policijske protuterorističke postrojbe: Hrvatska i svijet] (хорв.) // Polemos: Journal of Interdisciplinary Research on War and Peace. — Croatian Sociological Association and Jesenski & Turk Publishing House, 2009. — Prosinca (vol. 12). — P. 33–60. — ISSN [www.sigla.ru/table.jsp?f=8&t=3&v0=1331–5595&f=1003&t=1&v1=&f=4&t=2&v2=&f=21&t=3&v3=&f=1016&t=3&v4=&f=1016&t=3&v5=&bf=4&b=&d=0&ys=&ye=&lng=&ft=&mt=&dt=&vol=&pt=&iss=&ps=&pe=&tr=&tro=&cc=UNION&i=1&v=tagged&s=0&ss=0&st=0&i18n=ru&rlf=&psz=20&bs=20&ce=hJfuypee8JzzufeGmImYYIpZKRJeeOeeWGJIZRrRRrdmtdeee88NJJJJpeeefTJ3peKJJ3UWWPtzzzzzzzzzzzzzzzzzbzzvzzpy5zzjzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzztzzzzzzzbzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzvzzzzzzyeyTjkDnyHzTuueKZePz9decyzzLzzzL*.c8.NzrGJJvufeeeeeJheeyzjeeeeJh*peeeeKJJJJJJJJJJmjHvOJJJJJJJJJfeeeieeeeSJJJJJSJJJ3TeIJJJJ3..E.UEAcyhxD.eeeeeuzzzLJJJJ5.e8JJJheeeeeeeeeeeeyeeK3JJJJJJJJ*s7defeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeSJJJJJJJJZIJJzzz1..6LJJJJJJtJJZ4....EK*&debug=false 1331–5595].
  • Ivan Brigović [hrcak.srce.hr/index.php?show=clanak&id_clanak_jezik=109849 Odlazak Jugoslavenske narodne armije s područja Zadra, Šibenika i Splita krajem 1991. i početkom 1992. godine] (хорв.) // Journal of Contemporary History. — Croatian Institute of History, 2011. — Studenoga (vol. 43). — P. 415–452. — ISSN [www.sigla.ru/table.jsp?f=8&t=3&v0=0590-9597&f=1003&t=1&v1=&f=4&t=2&v2=&f=21&t=3&v3=&f=1016&t=3&v4=&f=1016&t=3&v5=&bf=4&b=&d=0&ys=&ye=&lng=&ft=&mt=&dt=&vol=&pt=&iss=&ps=&pe=&tr=&tro=&cc=UNION&i=1&v=tagged&s=0&ss=0&st=0&i18n=ru&rlf=&psz=20&bs=20&ce=hJfuypee8JzzufeGmImYYIpZKRJeeOeeWGJIZRrRRrdmtdeee88NJJJJpeeefTJ3peKJJ3UWWPtzzzzzzzzzzzzzzzzzbzzvzzpy5zzjzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzztzzzzzzzbzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzvzzzzzzyeyTjkDnyHzTuueKZePz9decyzzLzzzL*.c8.NzrGJJvufeeeeeJheeyzjeeeeJh*peeeeKJJJJJJJJJJmjHvOJJJJJJJJJfeeeieeeeSJJJJJSJJJ3TeIJJJJ3..E.UEAcyhxD.eeeeeuzzzLJJJJ5.e8JJJheeeeeeeeeeeeyeeK3JJJJJJJJ*s7defeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeSJJJJJJJJZIJJzzz1..6LJJJJJJtJJZ4....EK*&debug=false 0590-9597].
  • Davor Marijan [hrcak.srce.hr/27108?lang=en Sudionici i osnovne značajke rata u Hrvatskoj 1990. – 1991.] (хорв.) // Journal of Contemporary History. — Croatian Institute of History. — Lipnja (vol. 40). — P. 47–63. — ISSN [www.sigla.ru/table.jsp?f=8&t=3&v0=0590-9597&f=1003&t=1&v1=&f=4&t=2&v2=&f=21&t=3&v3=&f=1016&t=3&v4=&f=1016&t=3&v5=&bf=4&b=&d=0&ys=&ye=&lng=&ft=&mt=&dt=&vol=&pt=&iss=&ps=&pe=&tr=&tro=&cc=UNION&i=1&v=tagged&s=0&ss=0&st=0&i18n=ru&rlf=&psz=20&bs=20&ce=hJfuypee8JzzufeGmImYYIpZKRJeeOeeWGJIZRrRRrdmtdeee88NJJJJpeeefTJ3peKJJ3UWWPtzzzzzzzzzzzzzzzzzbzzvzzpy5zzjzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzztzzzzzzzbzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzvzzzzzzyeyTjkDnyHzTuueKZePz9decyzzLzzzL*.c8.NzrGJJvufeeeeeJheeyzjeeeeJh*peeeeKJJJJJJJJJJmjHvOJJJJJJJJJfeeeieeeeSJJJJJSJJJ3TeIJJJJ3..E.UEAcyhxD.eeeeeuzzzLJJJJ5.e8JJJheeeeeeeeeeeeyeeK3JJJJJJJJ*s7defeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeSJJJJJJJJZIJJzzz1..6LJJJJJJtJJZ4....EK*&debug=false 0590-9597].
  • Davor Marijan [hrcak.srce.hr/index.php?show=clanak&id_clanak_jezik=109851&lang=en "Slučaj" Logorište] (хорв.) // Journal of Contemporary History. — Croatian Institute of History, 2011. — Listopada (vol. 43). — P. 453–480. — ISSN [www.sigla.ru/table.jsp?f=8&t=3&v0=0590-9597&f=1003&t=1&v1=&f=4&t=2&v2=&f=21&t=3&v3=&f=1016&t=3&v4=&f=1016&t=3&v5=&bf=4&b=&d=0&ys=&ye=&lng=&ft=&mt=&dt=&vol=&pt=&iss=&ps=&pe=&tr=&tro=&cc=UNION&i=1&v=tagged&s=0&ss=0&st=0&i18n=ru&rlf=&psz=20&bs=20&ce=hJfuypee8JzzufeGmImYYIpZKRJeeOeeWGJIZRrRRrdmtdeee88NJJJJpeeefTJ3peKJJ3UWWPtzzzzzzzzzzzzzzzzzbzzvzzpy5zzjzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzztzzzzzzzbzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzvzzzzzzyeyTjkDnyHzTuueKZePz9decyzzLzzzL*.c8.NzrGJJvufeeeeeJheeyzjeeeeJh*peeeeKJJJJJJJJJJmjHvOJJJJJJJJJfeeeieeeeSJJJJJSJJJ3TeIJJJJ3..E.UEAcyhxD.eeeeeuzzzLJJJJ5.e8JJJheeeeeeeeeeeeyeeK3JJJJJJJJ*s7defeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeSJJJJJJJJZIJJzzz1..6LJJJJJJtJJZ4....EK*&debug=false 0590-9597].
  • Ozren Žunec [www.hsd.hr/polemos/prvi/03.html Rat u Hrvatskoj 1991.-1995., 1. dio: Uzroci rata i operacije do sarajevskog primirja] (хорв.) // Polemos: Journal of Interdisciplinary Research on War and Peace. — Croatian Sociological Association and Jesenski & Turk Publishing House, 1998. — Siječnja (vol. 1). — ISSN [www.sigla.ru/table.jsp?f=8&t=3&v0=1331–5595&f=1003&t=1&v1=&f=4&t=2&v2=&f=21&t=3&v3=&f=1016&t=3&v4=&f=1016&t=3&v5=&bf=4&b=&d=0&ys=&ye=&lng=&ft=&mt=&dt=&vol=&pt=&iss=&ps=&pe=&tr=&tro=&cc=UNION&i=1&v=tagged&s=0&ss=0&st=0&i18n=ru&rlf=&psz=20&bs=20&ce=hJfuypee8JzzufeGmImYYIpZKRJeeOeeWGJIZRrRRrdmtdeee88NJJJJpeeefTJ3peKJJ3UWWPtzzzzzzzzzzzzzzzzzbzzvzzpy5zzjzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzztzzzzzzzbzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzvzzzzzzyeyTjkDnyHzTuueKZePz9decyzzLzzzL*.c8.NzrGJJvufeeeeeJheeyzjeeeeJh*peeeeKJJJJJJJJJJmjHvOJJJJJJJJJfeeeieeeeSJJJJJSJJJ3TeIJJJJ3..E.UEAcyhxD.eeeeeuzzzLJJJJ5.e8JJJheeeeeeeeeeeeyeeK3JJJJJJJJ*s7defeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeSJJJJJJJJZIJJzzz1..6LJJJJJJtJJZ4....EK*&debug=false 1331–5595].

Сообщения прессы

  • Blažević, Davorka. [www.slobodnadalmacija.hr/Šibenik/tabid/74/articleType/ArticleView/articleId/115896/Default.aspx Frane Frkić: Moja satnija je prva izašla na Šibenski most] (хорв.), Slobodna Dalmacija (18 September 2010). [www.webcitation.org/6LXZPC6kW Архивировано] из первоисточника 1 декабря 2013.
  • [vijesti.hrt.hr/dan-oruzanih-snaga-i-dan-hrvatske-kopnene-vojske Dan Oružanih snaga i Dan hrvatske Kopnene vojske] (хорв.). HRT (28 May 2013).
  • [www.nytimes.com/1990/08/19/world/roads-sealed-as-yugoslav-unrest-mounts.html Roads Sealed as Yugoslav Unrest Mounts], The New York Times (19 August 1990).
  • Žabec, Krešimir. [www.jutarnji.hr/antun-tus--petar-stipetic--martin-spegelj-i-imra-agotic--ljudi-koji-su-stvorili-hrvatsku-vojsku/949293/ Tus, Stipetić, Špegelj i Agotić: Dan prije opsade Vukovara Tuđman je Imri Agotiću rekao: Rata neće biti!] (хорв.), Jutarnji list (28 May 2011).

Прочие источники

  • Nazor, Ante (March 2012). «[www.hrvatski-vojnik.hr/hrvatski-vojnik/3892012/domovinskirat.asp O događajima u Lici, u jesen 1991. (V. dio)]» (hr). Hrvatski Vojnik (Министерство обороны Хорватии) (389). ISSN [worldcat.org/issn/1333-9036 1333-9036].
  • [www.vsrh.hr/EasyWeb.asp?pcpid=463 Presuda i rješenje br. I Kž 985/03-9] (хорв.). Верховный суд Хорватии (англ.)русск. (2 June 2004). [web.archive.org/web/20131029205152/www.vsrh.hr/EasyWeb.asp?pcpid=463 Архивировано из первоисточника 29 октября 2013].
  • Reljanović, Marijo (November 2001). «[www.hrvatski-vojnik.hr/hrvatski-vojnik/772001/hrm.asp Hrvatska ratna mornarica u obrani Jadrana]» (hr). Hrvatski vojnik (Ministry of Defence (Croatia)) (77). ISSN [worldcat.org/issn/1333-9036 1333-9036].
  • [www.morh.hr/hr/dan-osrh-2013/povjesnica.html Povjesnica] (хорв.). Министерство обороны Хорватии (8 July 2013).
  • (8 October 1991) «[hidra.srce.hr/arhiva/263/55195/narodne-novine.nn.hr/clanci/sluzbeni/dodatni/360936.htm Zakon o izmjenama i dopunama Zakona o obrani]» (hr). Narodne novine (Narodne novine) 1991 (53A). ISSN [worldcat.org/issn/1333-9273 1333-9273].
  • (20 September 1991) «[narodne-novine.nn.hr/clanci/sluzbeni/1991_09_49_1230.html Zakon o obrani]» (hr). Narodne novine (Narodne novine) 1991 (49). ISSN [worldcat.org/issn/1333-9273 1333-9273].

Ссылки

  • [narodne-novine.nn.hr/clanci/sluzbeni/254445.html ZAKON o unutarnjim poslovima]  (хорв.)



 Статья содержит короткие («гарвардские») ссылки на публикации, не указанные или неправильно описанные в библиографическом разделе.
Список неработающих ссылок: HRT, 28 May 2013, Hrvatski Vojnik, March 2012, Hrvatski vojnik, November 2001, Jutarnji list, 28 May 2011, MORH, 8 July 2013, Marijan, 2008, Narodne novine, 20 September 1991, Narodne novine, 8 October 1991, Slobodna Dalmacija, 18 September 2010, The New York Times, 19 August 1990, VSRH, 2 June 2004
Пожалуйста, исправьте ссылки согласно инструкции к шаблону {{sfn}} и дополните библиографический раздел корректными описаниями цитируемых публикаций, следуя руководствам ВП:Сноски и ВП:Ссылки на источники.

Отрывок, характеризующий Национальная гвардия Хорватии

Он осторожно отвел плечо, на котором она лежала, заглянул в ее лицо и бережно посадил ее на кресло.
– Adieu, Marieie, [Прощай, Маша,] – сказал он тихо сестре, поцеловался с нею рука в руку и скорыми шагами вышел из комнаты.
Княгиня лежала в кресле, m lle Бурьен терла ей виски. Княжна Марья, поддерживая невестку, с заплаканными прекрасными глазами, всё еще смотрела в дверь, в которую вышел князь Андрей, и крестила его. Из кабинета слышны были, как выстрелы, часто повторяемые сердитые звуки стариковского сморкания. Только что князь Андрей вышел, дверь кабинета быстро отворилась и выглянула строгая фигура старика в белом халате.
– Уехал? Ну и хорошо! – сказал он, сердито посмотрев на бесчувственную маленькую княгиню, укоризненно покачал головою и захлопнул дверь.



В октябре 1805 года русские войска занимали села и города эрцгерцогства Австрийского, и еще новые полки приходили из России и, отягощая постоем жителей, располагались у крепости Браунау. В Браунау была главная квартира главнокомандующего Кутузова.
11 го октября 1805 года один из только что пришедших к Браунау пехотных полков, ожидая смотра главнокомандующего, стоял в полумиле от города. Несмотря на нерусскую местность и обстановку (фруктовые сады, каменные ограды, черепичные крыши, горы, видневшиеся вдали), на нерусский народ, c любопытством смотревший на солдат, полк имел точно такой же вид, какой имел всякий русский полк, готовившийся к смотру где нибудь в середине России.
С вечера, на последнем переходе, был получен приказ, что главнокомандующий будет смотреть полк на походе. Хотя слова приказа и показались неясны полковому командиру, и возник вопрос, как разуметь слова приказа: в походной форме или нет? в совете батальонных командиров было решено представить полк в парадной форме на том основании, что всегда лучше перекланяться, чем не докланяться. И солдаты, после тридцативерстного перехода, не смыкали глаз, всю ночь чинились, чистились; адъютанты и ротные рассчитывали, отчисляли; и к утру полк, вместо растянутой беспорядочной толпы, какою он был накануне на последнем переходе, представлял стройную массу 2 000 людей, из которых каждый знал свое место, свое дело и из которых на каждом каждая пуговка и ремешок были на своем месте и блестели чистотой. Не только наружное было исправно, но ежели бы угодно было главнокомандующему заглянуть под мундиры, то на каждом он увидел бы одинаково чистую рубаху и в каждом ранце нашел бы узаконенное число вещей, «шильце и мыльце», как говорят солдаты. Было только одно обстоятельство, насчет которого никто не мог быть спокоен. Это была обувь. Больше чем у половины людей сапоги были разбиты. Но недостаток этот происходил не от вины полкового командира, так как, несмотря на неоднократные требования, ему не был отпущен товар от австрийского ведомства, а полк прошел тысячу верст.
Полковой командир был пожилой, сангвинический, с седеющими бровями и бакенбардами генерал, плотный и широкий больше от груди к спине, чем от одного плеча к другому. На нем был новый, с иголочки, со слежавшимися складками мундир и густые золотые эполеты, которые как будто не книзу, а кверху поднимали его тучные плечи. Полковой командир имел вид человека, счастливо совершающего одно из самых торжественных дел жизни. Он похаживал перед фронтом и, похаживая, подрагивал на каждом шагу, слегка изгибаясь спиною. Видно, было, что полковой командир любуется своим полком, счастлив им, что все его силы душевные заняты только полком; но, несмотря на то, его подрагивающая походка как будто говорила, что, кроме военных интересов, в душе его немалое место занимают и интересы общественного быта и женский пол.
– Ну, батюшка Михайло Митрич, – обратился он к одному батальонному командиру (батальонный командир улыбаясь подался вперед; видно было, что они были счастливы), – досталось на орехи нынче ночью. Однако, кажется, ничего, полк не из дурных… А?
Батальонный командир понял веселую иронию и засмеялся.
– И на Царицыном лугу с поля бы не прогнали.
– Что? – сказал командир.
В это время по дороге из города, по которой расставлены были махальные, показались два верховые. Это были адъютант и казак, ехавший сзади.
Адъютант был прислан из главного штаба подтвердить полковому командиру то, что было сказано неясно во вчерашнем приказе, а именно то, что главнокомандующий желал видеть полк совершенно в том положении, в котором oн шел – в шинелях, в чехлах и без всяких приготовлений.
К Кутузову накануне прибыл член гофкригсрата из Вены, с предложениями и требованиями итти как можно скорее на соединение с армией эрцгерцога Фердинанда и Мака, и Кутузов, не считая выгодным это соединение, в числе прочих доказательств в пользу своего мнения намеревался показать австрийскому генералу то печальное положение, в котором приходили войска из России. С этою целью он и хотел выехать навстречу полку, так что, чем хуже было бы положение полка, тем приятнее было бы это главнокомандующему. Хотя адъютант и не знал этих подробностей, однако он передал полковому командиру непременное требование главнокомандующего, чтобы люди были в шинелях и чехлах, и что в противном случае главнокомандующий будет недоволен. Выслушав эти слова, полковой командир опустил голову, молча вздернул плечами и сангвиническим жестом развел руки.
– Наделали дела! – проговорил он. – Вот я вам говорил же, Михайло Митрич, что на походе, так в шинелях, – обратился он с упреком к батальонному командиру. – Ах, мой Бог! – прибавил он и решительно выступил вперед. – Господа ротные командиры! – крикнул он голосом, привычным к команде. – Фельдфебелей!… Скоро ли пожалуют? – обратился он к приехавшему адъютанту с выражением почтительной учтивости, видимо относившейся к лицу, про которое он говорил.
– Через час, я думаю.
– Успеем переодеть?
– Не знаю, генерал…
Полковой командир, сам подойдя к рядам, распорядился переодеванием опять в шинели. Ротные командиры разбежались по ротам, фельдфебели засуетились (шинели были не совсем исправны) и в то же мгновение заколыхались, растянулись и говором загудели прежде правильные, молчаливые четвероугольники. Со всех сторон отбегали и подбегали солдаты, подкидывали сзади плечом, через голову перетаскивали ранцы, снимали шинели и, высоко поднимая руки, натягивали их в рукава.
Через полчаса всё опять пришло в прежний порядок, только четвероугольники сделались серыми из черных. Полковой командир, опять подрагивающею походкой, вышел вперед полка и издалека оглядел его.
– Это что еще? Это что! – прокричал он, останавливаясь. – Командира 3 й роты!..
– Командир 3 й роты к генералу! командира к генералу, 3 й роты к командиру!… – послышались голоса по рядам, и адъютант побежал отыскивать замешкавшегося офицера.
Когда звуки усердных голосов, перевирая, крича уже «генерала в 3 ю роту», дошли по назначению, требуемый офицер показался из за роты и, хотя человек уже пожилой и не имевший привычки бегать, неловко цепляясь носками, рысью направился к генералу. Лицо капитана выражало беспокойство школьника, которому велят сказать невыученный им урок. На красном (очевидно от невоздержания) носу выступали пятна, и рот не находил положения. Полковой командир с ног до головы осматривал капитана, в то время как он запыхавшись подходил, по мере приближения сдерживая шаг.
– Вы скоро людей в сарафаны нарядите! Это что? – крикнул полковой командир, выдвигая нижнюю челюсть и указывая в рядах 3 й роты на солдата в шинели цвета фабричного сукна, отличавшегося от других шинелей. – Сами где находились? Ожидается главнокомандующий, а вы отходите от своего места? А?… Я вас научу, как на смотр людей в казакины одевать!… А?…
Ротный командир, не спуская глаз с начальника, всё больше и больше прижимал свои два пальца к козырьку, как будто в одном этом прижимании он видел теперь свое спасенье.
– Ну, что ж вы молчите? Кто у вас там в венгерца наряжен? – строго шутил полковой командир.
– Ваше превосходительство…
– Ну что «ваше превосходительство»? Ваше превосходительство! Ваше превосходительство! А что ваше превосходительство – никому неизвестно.
– Ваше превосходительство, это Долохов, разжалованный… – сказал тихо капитан.
– Что он в фельдмаршалы, что ли, разжалован или в солдаты? А солдат, так должен быть одет, как все, по форме.
– Ваше превосходительство, вы сами разрешили ему походом.
– Разрешил? Разрешил? Вот вы всегда так, молодые люди, – сказал полковой командир, остывая несколько. – Разрешил? Вам что нибудь скажешь, а вы и… – Полковой командир помолчал. – Вам что нибудь скажешь, а вы и… – Что? – сказал он, снова раздражаясь. – Извольте одеть людей прилично…
И полковой командир, оглядываясь на адъютанта, своею вздрагивающею походкой направился к полку. Видно было, что его раздражение ему самому понравилось, и что он, пройдясь по полку, хотел найти еще предлог своему гневу. Оборвав одного офицера за невычищенный знак, другого за неправильность ряда, он подошел к 3 й роте.
– Кааак стоишь? Где нога? Нога где? – закричал полковой командир с выражением страдания в голосе, еще человек за пять не доходя до Долохова, одетого в синеватую шинель.
Долохов медленно выпрямил согнутую ногу и прямо, своим светлым и наглым взглядом, посмотрел в лицо генерала.
– Зачем синяя шинель? Долой… Фельдфебель! Переодеть его… дря… – Он не успел договорить.
– Генерал, я обязан исполнять приказания, но не обязан переносить… – поспешно сказал Долохов.
– Во фронте не разговаривать!… Не разговаривать, не разговаривать!…
– Не обязан переносить оскорбления, – громко, звучно договорил Долохов.
Глаза генерала и солдата встретились. Генерал замолчал, сердито оттягивая книзу тугой шарф.
– Извольте переодеться, прошу вас, – сказал он, отходя.


– Едет! – закричал в это время махальный.
Полковой командир, покраснел, подбежал к лошади, дрожащими руками взялся за стремя, перекинул тело, оправился, вынул шпагу и с счастливым, решительным лицом, набок раскрыв рот, приготовился крикнуть. Полк встрепенулся, как оправляющаяся птица, и замер.
– Смир р р р на! – закричал полковой командир потрясающим душу голосом, радостным для себя, строгим в отношении к полку и приветливым в отношении к подъезжающему начальнику.
По широкой, обсаженной деревьями, большой, бесшоссейной дороге, слегка погромыхивая рессорами, шибкою рысью ехала высокая голубая венская коляска цугом. За коляской скакали свита и конвой кроатов. Подле Кутузова сидел австрийский генерал в странном, среди черных русских, белом мундире. Коляска остановилась у полка. Кутузов и австрийский генерал о чем то тихо говорили, и Кутузов слегка улыбнулся, в то время как, тяжело ступая, он опускал ногу с подножки, точно как будто и не было этих 2 000 людей, которые не дыша смотрели на него и на полкового командира.
Раздался крик команды, опять полк звеня дрогнул, сделав на караул. В мертвой тишине послышался слабый голос главнокомандующего. Полк рявкнул: «Здравья желаем, ваше го го го го ство!» И опять всё замерло. Сначала Кутузов стоял на одном месте, пока полк двигался; потом Кутузов рядом с белым генералом, пешком, сопутствуемый свитою, стал ходить по рядам.
По тому, как полковой командир салютовал главнокомандующему, впиваясь в него глазами, вытягиваясь и подбираясь, как наклоненный вперед ходил за генералами по рядам, едва удерживая подрагивающее движение, как подскакивал при каждом слове и движении главнокомандующего, – видно было, что он исполнял свои обязанности подчиненного еще с большим наслаждением, чем обязанности начальника. Полк, благодаря строгости и старательности полкового командира, был в прекрасном состоянии сравнительно с другими, приходившими в то же время к Браунау. Отсталых и больных было только 217 человек. И всё было исправно, кроме обуви.
Кутузов прошел по рядам, изредка останавливаясь и говоря по нескольку ласковых слов офицерам, которых он знал по турецкой войне, а иногда и солдатам. Поглядывая на обувь, он несколько раз грустно покачивал головой и указывал на нее австрийскому генералу с таким выражением, что как бы не упрекал в этом никого, но не мог не видеть, как это плохо. Полковой командир каждый раз при этом забегал вперед, боясь упустить слово главнокомандующего касательно полка. Сзади Кутузова, в таком расстоянии, что всякое слабо произнесенное слово могло быть услышано, шло человек 20 свиты. Господа свиты разговаривали между собой и иногда смеялись. Ближе всех за главнокомандующим шел красивый адъютант. Это был князь Болконский. Рядом с ним шел его товарищ Несвицкий, высокий штаб офицер, чрезвычайно толстый, с добрым, и улыбающимся красивым лицом и влажными глазами; Несвицкий едва удерживался от смеха, возбуждаемого черноватым гусарским офицером, шедшим подле него. Гусарский офицер, не улыбаясь, не изменяя выражения остановившихся глаз, с серьезным лицом смотрел на спину полкового командира и передразнивал каждое его движение. Каждый раз, как полковой командир вздрагивал и нагибался вперед, точно так же, точь в точь так же, вздрагивал и нагибался вперед гусарский офицер. Несвицкий смеялся и толкал других, чтобы они смотрели на забавника.
Кутузов шел медленно и вяло мимо тысячей глаз, которые выкатывались из своих орбит, следя за начальником. Поровнявшись с 3 й ротой, он вдруг остановился. Свита, не предвидя этой остановки, невольно надвинулась на него.
– А, Тимохин! – сказал главнокомандующий, узнавая капитана с красным носом, пострадавшего за синюю шинель.
Казалось, нельзя было вытягиваться больше того, как вытягивался Тимохин, в то время как полковой командир делал ему замечание. Но в эту минуту обращения к нему главнокомандующего капитан вытянулся так, что, казалось, посмотри на него главнокомандующий еще несколько времени, капитан не выдержал бы; и потому Кутузов, видимо поняв его положение и желая, напротив, всякого добра капитану, поспешно отвернулся. По пухлому, изуродованному раной лицу Кутузова пробежала чуть заметная улыбка.
– Еще измайловский товарищ, – сказал он. – Храбрый офицер! Ты доволен им? – спросил Кутузов у полкового командира.
И полковой командир, отражаясь, как в зеркале, невидимо для себя, в гусарском офицере, вздрогнул, подошел вперед и отвечал:
– Очень доволен, ваше высокопревосходительство.
– Мы все не без слабостей, – сказал Кутузов, улыбаясь и отходя от него. – У него была приверженность к Бахусу.
Полковой командир испугался, не виноват ли он в этом, и ничего не ответил. Офицер в эту минуту заметил лицо капитана с красным носом и подтянутым животом и так похоже передразнил его лицо и позу, что Несвицкий не мог удержать смеха.
Кутузов обернулся. Видно было, что офицер мог управлять своим лицом, как хотел: в ту минуту, как Кутузов обернулся, офицер успел сделать гримасу, а вслед за тем принять самое серьезное, почтительное и невинное выражение.
Третья рота была последняя, и Кутузов задумался, видимо припоминая что то. Князь Андрей выступил из свиты и по французски тихо сказал:
– Вы приказали напомнить о разжалованном Долохове в этом полку.
– Где тут Долохов? – спросил Кутузов.
Долохов, уже переодетый в солдатскую серую шинель, не дожидался, чтоб его вызвали. Стройная фигура белокурого с ясными голубыми глазами солдата выступила из фронта. Он подошел к главнокомандующему и сделал на караул.
– Претензия? – нахмурившись слегка, спросил Кутузов.
– Это Долохов, – сказал князь Андрей.
– A! – сказал Кутузов. – Надеюсь, что этот урок тебя исправит, служи хорошенько. Государь милостив. И я не забуду тебя, ежели ты заслужишь.
Голубые ясные глаза смотрели на главнокомандующего так же дерзко, как и на полкового командира, как будто своим выражением разрывая завесу условности, отделявшую так далеко главнокомандующего от солдата.
– Об одном прошу, ваше высокопревосходительство, – сказал он своим звучным, твердым, неспешащим голосом. – Прошу дать мне случай загладить мою вину и доказать мою преданность государю императору и России.
Кутузов отвернулся. На лице его промелькнула та же улыбка глаз, как и в то время, когда он отвернулся от капитана Тимохина. Он отвернулся и поморщился, как будто хотел выразить этим, что всё, что ему сказал Долохов, и всё, что он мог сказать ему, он давно, давно знает, что всё это уже прискучило ему и что всё это совсем не то, что нужно. Он отвернулся и направился к коляске.
Полк разобрался ротами и направился к назначенным квартирам невдалеке от Браунау, где надеялся обуться, одеться и отдохнуть после трудных переходов.
– Вы на меня не претендуете, Прохор Игнатьич? – сказал полковой командир, объезжая двигавшуюся к месту 3 ю роту и подъезжая к шедшему впереди ее капитану Тимохину. Лицо полкового командира выражало после счастливо отбытого смотра неудержимую радость. – Служба царская… нельзя… другой раз во фронте оборвешь… Сам извинюсь первый, вы меня знаете… Очень благодарил! – И он протянул руку ротному.
– Помилуйте, генерал, да смею ли я! – отвечал капитан, краснея носом, улыбаясь и раскрывая улыбкой недостаток двух передних зубов, выбитых прикладом под Измаилом.
– Да господину Долохову передайте, что я его не забуду, чтоб он был спокоен. Да скажите, пожалуйста, я всё хотел спросить, что он, как себя ведет? И всё…
– По службе очень исправен, ваше превосходительство… но карахтер… – сказал Тимохин.
– А что, что характер? – спросил полковой командир.
– Находит, ваше превосходительство, днями, – говорил капитан, – то и умен, и учен, и добр. А то зверь. В Польше убил было жида, изволите знать…
– Ну да, ну да, – сказал полковой командир, – всё надо пожалеть молодого человека в несчастии. Ведь большие связи… Так вы того…
– Слушаю, ваше превосходительство, – сказал Тимохин, улыбкой давая чувствовать, что он понимает желания начальника.
– Ну да, ну да.
Полковой командир отыскал в рядах Долохова и придержал лошадь.
– До первого дела – эполеты, – сказал он ему.
Долохов оглянулся, ничего не сказал и не изменил выражения своего насмешливо улыбающегося рта.
– Ну, вот и хорошо, – продолжал полковой командир. – Людям по чарке водки от меня, – прибавил он, чтобы солдаты слышали. – Благодарю всех! Слава Богу! – И он, обогнав роту, подъехал к другой.
– Что ж, он, право, хороший человек; с ним служить можно, – сказал Тимохин субалтерн офицеру, шедшему подле него.
– Одно слово, червонный!… (полкового командира прозвали червонным королем) – смеясь, сказал субалтерн офицер.
Счастливое расположение духа начальства после смотра перешло и к солдатам. Рота шла весело. Со всех сторон переговаривались солдатские голоса.
– Как же сказывали, Кутузов кривой, об одном глазу?
– А то нет! Вовсе кривой.
– Не… брат, глазастее тебя. Сапоги и подвертки – всё оглядел…
– Как он, братец ты мой, глянет на ноги мне… ну! думаю…
– А другой то австрияк, с ним был, словно мелом вымазан. Как мука, белый. Я чай, как амуницию чистят!
– Что, Федешоу!… сказывал он, что ли, когда стражения начнутся, ты ближе стоял? Говорили всё, в Брунове сам Бунапарте стоит.
– Бунапарте стоит! ишь врет, дура! Чего не знает! Теперь пруссак бунтует. Австрияк его, значит, усмиряет. Как он замирится, тогда и с Бунапартом война откроется. А то, говорит, в Брунове Бунапарте стоит! То то и видно, что дурак. Ты слушай больше.
– Вишь черти квартирьеры! Пятая рота, гляди, уже в деревню заворачивает, они кашу сварят, а мы еще до места не дойдем.
– Дай сухарика то, чорт.
– А табаку то вчера дал? То то, брат. Ну, на, Бог с тобой.
– Хоть бы привал сделали, а то еще верст пять пропрем не емши.
– То то любо было, как немцы нам коляски подавали. Едешь, знай: важно!
– А здесь, братец, народ вовсе оголтелый пошел. Там всё как будто поляк был, всё русской короны; а нынче, брат, сплошной немец пошел.
– Песенники вперед! – послышался крик капитана.
И перед роту с разных рядов выбежало человек двадцать. Барабанщик запевало обернулся лицом к песенникам, и, махнув рукой, затянул протяжную солдатскую песню, начинавшуюся: «Не заря ли, солнышко занималося…» и кончавшуюся словами: «То то, братцы, будет слава нам с Каменскиим отцом…» Песня эта была сложена в Турции и пелась теперь в Австрии, только с тем изменением, что на место «Каменскиим отцом» вставляли слова: «Кутузовым отцом».
Оторвав по солдатски эти последние слова и махнув руками, как будто он бросал что то на землю, барабанщик, сухой и красивый солдат лет сорока, строго оглянул солдат песенников и зажмурился. Потом, убедившись, что все глаза устремлены на него, он как будто осторожно приподнял обеими руками какую то невидимую, драгоценную вещь над головой, подержал ее так несколько секунд и вдруг отчаянно бросил ее:
Ах, вы, сени мои, сени!
«Сени новые мои…», подхватили двадцать голосов, и ложечник, несмотря на тяжесть амуниции, резво выскочил вперед и пошел задом перед ротой, пошевеливая плечами и угрожая кому то ложками. Солдаты, в такт песни размахивая руками, шли просторным шагом, невольно попадая в ногу. Сзади роты послышались звуки колес, похрускиванье рессор и топот лошадей.
Кутузов со свитой возвращался в город. Главнокомандующий дал знак, чтобы люди продолжали итти вольно, и на его лице и на всех лицах его свиты выразилось удовольствие при звуках песни, при виде пляшущего солдата и весело и бойко идущих солдат роты. Во втором ряду, с правого фланга, с которого коляска обгоняла роты, невольно бросался в глаза голубоглазый солдат, Долохов, который особенно бойко и грациозно шел в такт песни и глядел на лица проезжающих с таким выражением, как будто он жалел всех, кто не шел в это время с ротой. Гусарский корнет из свиты Кутузова, передразнивавший полкового командира, отстал от коляски и подъехал к Долохову.
Гусарский корнет Жерков одно время в Петербурге принадлежал к тому буйному обществу, которым руководил Долохов. За границей Жерков встретил Долохова солдатом, но не счел нужным узнать его. Теперь, после разговора Кутузова с разжалованным, он с радостью старого друга обратился к нему:
– Друг сердечный, ты как? – сказал он при звуках песни, ровняя шаг своей лошади с шагом роты.
– Я как? – отвечал холодно Долохов, – как видишь.
Бойкая песня придавала особенное значение тону развязной веселости, с которой говорил Жерков, и умышленной холодности ответов Долохова.
– Ну, как ладишь с начальством? – спросил Жерков.
– Ничего, хорошие люди. Ты как в штаб затесался?
– Прикомандирован, дежурю.
Они помолчали.
«Выпускала сокола да из правого рукава», говорила песня, невольно возбуждая бодрое, веселое чувство. Разговор их, вероятно, был бы другой, ежели бы они говорили не при звуках песни.
– Что правда, австрийцев побили? – спросил Долохов.
– А чорт их знает, говорят.
– Я рад, – отвечал Долохов коротко и ясно, как того требовала песня.
– Что ж, приходи к нам когда вечерком, фараон заложишь, – сказал Жерков.
– Или у вас денег много завелось?
– Приходи.
– Нельзя. Зарок дал. Не пью и не играю, пока не произведут.
– Да что ж, до первого дела…
– Там видно будет.
Опять они помолчали.
– Ты заходи, коли что нужно, все в штабе помогут… – сказал Жерков.
Долохов усмехнулся.
– Ты лучше не беспокойся. Мне что нужно, я просить не стану, сам возьму.
– Да что ж, я так…
– Ну, и я так.
– Прощай.
– Будь здоров…
… и высоко, и далеко,
На родиму сторону…
Жерков тронул шпорами лошадь, которая раза три, горячась, перебила ногами, не зная, с какой начать, справилась и поскакала, обгоняя роту и догоняя коляску, тоже в такт песни.


Возвратившись со смотра, Кутузов, сопутствуемый австрийским генералом, прошел в свой кабинет и, кликнув адъютанта, приказал подать себе некоторые бумаги, относившиеся до состояния приходивших войск, и письма, полученные от эрцгерцога Фердинанда, начальствовавшего передовою армией. Князь Андрей Болконский с требуемыми бумагами вошел в кабинет главнокомандующего. Перед разложенным на столе планом сидели Кутузов и австрийский член гофкригсрата.
– А… – сказал Кутузов, оглядываясь на Болконского, как будто этим словом приглашая адъютанта подождать, и продолжал по французски начатый разговор.
– Я только говорю одно, генерал, – говорил Кутузов с приятным изяществом выражений и интонации, заставлявшим вслушиваться в каждое неторопливо сказанное слово. Видно было, что Кутузов и сам с удовольствием слушал себя. – Я только одно говорю, генерал, что ежели бы дело зависело от моего личного желания, то воля его величества императора Франца давно была бы исполнена. Я давно уже присоединился бы к эрцгерцогу. И верьте моей чести, что для меня лично передать высшее начальство армией более меня сведущему и искусному генералу, какими так обильна Австрия, и сложить с себя всю эту тяжкую ответственность для меня лично было бы отрадой. Но обстоятельства бывают сильнее нас, генерал.
И Кутузов улыбнулся с таким выражением, как будто он говорил: «Вы имеете полное право не верить мне, и даже мне совершенно всё равно, верите ли вы мне или нет, но вы не имеете повода сказать мне это. И в этом то всё дело».
Австрийский генерал имел недовольный вид, но не мог не в том же тоне отвечать Кутузову.
– Напротив, – сказал он ворчливым и сердитым тоном, так противоречившим лестному значению произносимых слов, – напротив, участие вашего превосходительства в общем деле высоко ценится его величеством; но мы полагаем, что настоящее замедление лишает славные русские войска и их главнокомандующих тех лавров, которые они привыкли пожинать в битвах, – закончил он видимо приготовленную фразу.
Кутузов поклонился, не изменяя улыбки.
– А я так убежден и, основываясь на последнем письме, которым почтил меня его высочество эрцгерцог Фердинанд, предполагаю, что австрийские войска, под начальством столь искусного помощника, каков генерал Мак, теперь уже одержали решительную победу и не нуждаются более в нашей помощи, – сказал Кутузов.
Генерал нахмурился. Хотя и не было положительных известий о поражении австрийцев, но было слишком много обстоятельств, подтверждавших общие невыгодные слухи; и потому предположение Кутузова о победе австрийцев было весьма похоже на насмешку. Но Кутузов кротко улыбался, всё с тем же выражением, которое говорило, что он имеет право предполагать это. Действительно, последнее письмо, полученное им из армии Мака, извещало его о победе и о самом выгодном стратегическом положении армии.
– Дай ка сюда это письмо, – сказал Кутузов, обращаясь к князю Андрею. – Вот изволите видеть. – И Кутузов, с насмешливою улыбкой на концах губ, прочел по немецки австрийскому генералу следующее место из письма эрцгерцога Фердинанда: «Wir haben vollkommen zusammengehaltene Krafte, nahe an 70 000 Mann, um den Feind, wenn er den Lech passirte, angreifen und schlagen zu konnen. Wir konnen, da wir Meister von Ulm sind, den Vortheil, auch von beiden Uferien der Donau Meister zu bleiben, nicht verlieren; mithin auch jeden Augenblick, wenn der Feind den Lech nicht passirte, die Donau ubersetzen, uns auf seine Communikations Linie werfen, die Donau unterhalb repassiren und dem Feinde, wenn er sich gegen unsere treue Allirte mit ganzer Macht wenden wollte, seine Absicht alabald vereitelien. Wir werden auf solche Weise den Zeitpunkt, wo die Kaiserlich Ruseische Armee ausgerustet sein wird, muthig entgegenharren, und sodann leicht gemeinschaftlich die Moglichkeit finden, dem Feinde das Schicksal zuzubereiten, so er verdient». [Мы имеем вполне сосредоточенные силы, около 70 000 человек, так что мы можем атаковать и разбить неприятеля в случае переправы его через Лех. Так как мы уже владеем Ульмом, то мы можем удерживать за собою выгоду командования обоими берегами Дуная, стало быть, ежеминутно, в случае если неприятель не перейдет через Лех, переправиться через Дунай, броситься на его коммуникационную линию, ниже перейти обратно Дунай и неприятелю, если он вздумает обратить всю свою силу на наших верных союзников, не дать исполнить его намерение. Таким образом мы будем бодро ожидать времени, когда императорская российская армия совсем изготовится, и затем вместе легко найдем возможность уготовить неприятелю участь, коей он заслуживает».]


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Национальная_гвардия_Хорватии&oldid=81439777»