Национальная парламентская библиотека Украины

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Координаты: 50°27′05″ с. ш. 30°31′46″ в. д. / 50.45139° с. ш. 30.52944° в. д. / 50.45139; 30.52944 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=50.45139&mlon=30.52944&zoom=14 (O)] (Я)

Национальная парламентская библиотека Украины
укр. Національна парламентська бібліотека України

Вход в здание библиотеки
(1911—1912, арх. С. Клаве)
Тип

национальная научная библиотека

Адрес

Киев, ул. М. Грушевского, 1

Основана

1866

Фонд
Объём фонда

ок. 4 млн единиц

Доступ и пользование
Количество читателей

25 тыс. чел.

Другая информация
Директор

Т. И. Вилегжанина

Веб-сайт

[nplu.org/ nplu.org]

Национальная парламентская библиотека Украины — ведущее государственное культурно-образовательное и научно-информационное учреждение Украины. Общедоступное библиотечное учреждение с универсальными по содержанию фондами, обслуживающее широкие слои населения.



История

Библиотека создана по распоряжению царского правительства Российской империи 3 марта 1866 года, как Киевская русская публичная библиотека. Основателями еë выступили известные общественные деятели, представители киевского дворянства и купечества: сахарозаводчик и меценат, граф А. Бобринский, книготорговцы В. Г. Барщевский и С. И. Литов, бывший киевский гражданский губернатор И. И. Фундуклей, известный помещик-украинофил Г. П. Галаган, купцы И. М. Бродский, М. И. Горовиц, Ф. П. Либби и др.

Основой фонда стали частная библиотека писателя и книгоиздателя В. Г. Барщевского и пожертвования киевлян. На момент открытия фонд библиотеки насчитывал 319 книг в 667 томах и 43 комплекта периодических изданий.

В 1911 году на конкурсной основе, на средства, собранные жителями города через распространенный специальный облигационный заëм, для библиотеки было построено специальное здание (архитектор С. Клаве). Сегодня библиотека является древнейшим киевским сооружением такого назначения и включена в перечень памятников архитектуры начала ХХ ст.

В 1957 году библиотека стала Государственной республиканской библиотекой УССР имени КПСС.

После провозглашения независимости библиотека стала называться Государственной библиотекой Украины, а в 1994 года, согласно Указу Президента, она получила статус Национальной парламентской библиотеки Украины.

Национальная парламентская библиотека подчинена Министерству культуры Украины.

Основной фонд НПБУ — универсальный по содержанию, содержит книжные, периодические, нотные, картографические и изобразительные издания на украинском и русском языках.

Фонд Центра правовой информации содержит нормативно-правовые акты, научно-практические комментарии к нормативно-правовым актам, монографии, учебные пособия по всем отраслям права, справочные издания, журналы и газеты по правовой тематике текущего года на украинском и русском языках. (адрес: ул. Грушевского, 1, Общий читальный зал, ЦПИ).

Фонд читального зала справочно-информационного обслуживания включает энциклопедии и энциклопедические словари; биографические справочники; толковые и терминологические словари; статистические справочники; нормативно-правовые документы. (адрес: ул. Грушевского, 1, зал справочно-информационного обслуживания).

Фонд отдела информационного обеспечения Верховной Рады Украины содержит нормативно-правовые издания на английском и французском языках, изданные в Канаде, документы европейских международных организаций; украинские справочные издания общественно-политической тематики; двуязычные и одноязычные словари, энциклопедии, официальные периодические издания Украины. (адрес: ул. Грушевского, 1, читальный зал отдела информационного обеспечения Верховной Рады).

Фонд документов по библиотековедению, библиографоведению, развитию библиотечного дела и книговедению отдела научного анализа и развития библиотечного дела содержит нормативно-правовые издания по развитию библиотечного дела, материалы научных конференций, монографии, авторефераты диссертаций, сборники научных трудов по проблемам библиотечного дела; издание научных и областных библиотек Украины и их годовые планы и отчеты; научные труды и их учебные пособия профильных высших учебных заведений; журналы и издания с продолжением, а также инструктивно-методические, библиографические, статистические и информационные издания, касающиеся библиотечной отрасли. (адрес: ул. Грушевского, 1, читальный зал отдела научного анализа и развития библиотечного дела).

Фонд документов на иностранных языках содержит книги, среди которых есть редкие и ценные издания, журналы и газеты многих языках мира. Коллекцию составляют:

  • художественные произведения, издания по литературоведению, языкознанию, методики преподавания иностранных языков;
  • словари и энциклопедии (Britannica, Brockhaus, Meyers, Americana, Canadiana, Sopena, Encyclopediauniversalis, Larousse и др.)
  • богатая коллекция художественных альбомов, издания по искусствоведению, архитектуре, дизайну;
  • статистические ежегодники, справочники по различным отраслям знаний;
  • географические атласы и путеводители по разным странам мира;
  • собственные и предоплаченные электронные базы данных;

Фонд старопечатных, редких и ценных книг содержит рукописные книги, издания кириллической печати, коллекции российских и украинских изданий гражданской печати 1708—1860 гг.; прижизненные издания и отдельные работы выдающихся украинских деятелей истории, науки и культуры, коллекции книг украинских репрессированных авторов 1920—1930 гг., украинские издания периода Великой отечественной войны 1941—1945 гг.; книги с автографами ученых, писателей, литературоведов, историков. (адрес: ул. Набережная-Крещатицкая, 1, читальный зал редких и ценных книг).

Напишите отзыв о статье "Национальная парламентская библиотека Украины"

Ссылки

  • [nplu.org/article.php?id=4 Національна парламентська бібліотека України] (укр.)

Отрывок, характеризующий Национальная парламентская библиотека Украины

Пьер расспросил его, что слышно о выступлении, и капрал рассказал, что почти все войска выступают и что нынче должен быть приказ и о пленных. В балагане, в котором был Пьер, один из солдат, Соколов, был при смерти болен, и Пьер сказал капралу, что надо распорядиться этим солдатом. Капрал сказал, что Пьер может быть спокоен, что на это есть подвижной и постоянный госпитали, и что о больных будет распоряжение, и что вообще все, что только может случиться, все предвидено начальством.
– Et puis, monsieur Kiril, vous n'avez qu'a dire un mot au capitaine, vous savez. Oh, c'est un… qui n'oublie jamais rien. Dites au capitaine quand il fera sa tournee, il fera tout pour vous… [И потом, господин Кирил, вам стоит сказать слово капитану, вы знаете… Это такой… ничего не забывает. Скажите капитану, когда он будет делать обход; он все для вас сделает…]
Капитан, про которого говорил капрал, почасту и подолгу беседовал с Пьером и оказывал ему всякого рода снисхождения.
– Vois tu, St. Thomas, qu'il me disait l'autre jour: Kiril c'est un homme qui a de l'instruction, qui parle francais; c'est un seigneur russe, qui a eu des malheurs, mais c'est un homme. Et il s'y entend le… S'il demande quelque chose, qu'il me dise, il n'y a pas de refus. Quand on a fait ses etudes, voyez vous, on aime l'instruction et les gens comme il faut. C'est pour vous, que je dis cela, monsieur Kiril. Dans l'affaire de l'autre jour si ce n'etait grace a vous, ca aurait fini mal. [Вот, клянусь святым Фомою, он мне говорил однажды: Кирил – это человек образованный, говорит по французски; это русский барин, с которым случилось несчастие, но он человек. Он знает толк… Если ему что нужно, отказа нет. Когда учился кой чему, то любишь просвещение и людей благовоспитанных. Это я про вас говорю, господин Кирил. Намедни, если бы не вы, то худо бы кончилось.]
И, поболтав еще несколько времени, капрал ушел. (Дело, случившееся намедни, о котором упоминал капрал, была драка между пленными и французами, в которой Пьеру удалось усмирить своих товарищей.) Несколько человек пленных слушали разговор Пьера с капралом и тотчас же стали спрашивать, что он сказал. В то время как Пьер рассказывал своим товарищам то, что капрал сказал о выступлении, к двери балагана подошел худощавый, желтый и оборванный французский солдат. Быстрым и робким движением приподняв пальцы ко лбу в знак поклона, он обратился к Пьеру и спросил его, в этом ли балагане солдат Platoche, которому он отдал шить рубаху.
С неделю тому назад французы получили сапожный товар и полотно и роздали шить сапоги и рубахи пленным солдатам.
– Готово, готово, соколик! – сказал Каратаев, выходя с аккуратно сложенной рубахой.
Каратаев, по случаю тепла и для удобства работы, был в одних портках и в черной, как земля, продранной рубашке. Волоса его, как это делают мастеровые, были обвязаны мочалочкой, и круглое лицо его казалось еще круглее и миловиднее.
– Уговорец – делу родной братец. Как сказал к пятнице, так и сделал, – говорил Платон, улыбаясь и развертывая сшитую им рубашку.
Француз беспокойно оглянулся и, как будто преодолев сомнение, быстро скинул мундир и надел рубаху. Под мундиром на французе не было рубахи, а на голое, желтое, худое тело был надет длинный, засаленный, шелковый с цветочками жилет. Француз, видимо, боялся, чтобы пленные, смотревшие на него, не засмеялись, и поспешно сунул голову в рубашку. Никто из пленных не сказал ни слова.
– Вишь, в самый раз, – приговаривал Платон, обдергивая рубаху. Француз, просунув голову и руки, не поднимая глаз, оглядывал на себе рубашку и рассматривал шов.
– Что ж, соколик, ведь это не швальня, и струмента настоящего нет; а сказано: без снасти и вша не убьешь, – говорил Платон, кругло улыбаясь и, видимо, сам радуясь на свою работу.
– C'est bien, c'est bien, merci, mais vous devez avoir de la toile de reste? [Хорошо, хорошо, спасибо, а полотно где, что осталось?] – сказал француз.
– Она еще ладнее будет, как ты на тело то наденешь, – говорил Каратаев, продолжая радоваться на свое произведение. – Вот и хорошо и приятно будет.
– Merci, merci, mon vieux, le reste?.. – повторил француз, улыбаясь, и, достав ассигнацию, дал Каратаеву, – mais le reste… [Спасибо, спасибо, любезный, а остаток то где?.. Остаток то давай.]
Пьер видел, что Платон не хотел понимать того, что говорил француз, и, не вмешиваясь, смотрел на них. Каратаев поблагодарил за деньги и продолжал любоваться своею работой. Француз настаивал на остатках и попросил Пьера перевести то, что он говорил.
– На что же ему остатки то? – сказал Каратаев. – Нам подверточки то важные бы вышли. Ну, да бог с ним. – И Каратаев с вдруг изменившимся, грустным лицом достал из за пазухи сверточек обрезков и, не глядя на него, подал французу. – Эхма! – проговорил Каратаев и пошел назад. Француз поглядел на полотно, задумался, взглянул вопросительно на Пьера, и как будто взгляд Пьера что то сказал ему.
– Platoche, dites donc, Platoche, – вдруг покраснев, крикнул француз пискливым голосом. – Gardez pour vous, [Платош, а Платош. Возьми себе.] – сказал он, подавая обрезки, повернулся и ушел.
– Вот поди ты, – сказал Каратаев, покачивая головой. – Говорят, нехристи, а тоже душа есть. То то старички говаривали: потная рука торовата, сухая неподатлива. Сам голый, а вот отдал же. – Каратаев, задумчиво улыбаясь и глядя на обрезки, помолчал несколько времени. – А подверточки, дружок, важнеющие выдут, – сказал он и вернулся в балаган.


Прошло четыре недели с тех пор, как Пьер был в плену. Несмотря на то, что французы предлагали перевести его из солдатского балагана в офицерский, он остался в том балагане, в который поступил с первого дня.
В разоренной и сожженной Москве Пьер испытал почти крайние пределы лишений, которые может переносить человек; но, благодаря своему сильному сложению и здоровью, которого он не сознавал до сих пор, и в особенности благодаря тому, что эти лишения подходили так незаметно, что нельзя было сказать, когда они начались, он переносил не только легко, но и радостно свое положение. И именно в это то самое время он получил то спокойствие и довольство собой, к которым он тщетно стремился прежде. Он долго в своей жизни искал с разных сторон этого успокоения, согласия с самим собою, того, что так поразило его в солдатах в Бородинском сражении, – он искал этого в филантропии, в масонстве, в рассеянии светской жизни, в вине, в геройском подвиге самопожертвования, в романтической любви к Наташе; он искал этого путем мысли, и все эти искания и попытки все обманули его. И он, сам не думая о том, получил это успокоение и это согласие с самим собою только через ужас смерти, через лишения и через то, что он понял в Каратаеве. Те страшные минуты, которые он пережил во время казни, как будто смыли навсегда из его воображения и воспоминания тревожные мысли и чувства, прежде казавшиеся ему важными. Ему не приходило и мысли ни о России, ни о войне, ни о политике, ни о Наполеоне. Ему очевидно было, что все это не касалось его, что он не призван был и потому не мог судить обо всем этом. «России да лету – союзу нету», – повторял он слова Каратаева, и эти слова странно успокоивали его. Ему казалось теперь непонятным и даже смешным его намерение убить Наполеона и его вычисления о кабалистическом числе и звере Апокалипсиса. Озлобление его против жены и тревога о том, чтобы не было посрамлено его имя, теперь казались ему не только ничтожны, но забавны. Что ему было за дело до того, что эта женщина вела там где то ту жизнь, которая ей нравилась? Кому, в особенности ему, какое дело было до того, что узнают или не узнают, что имя их пленного было граф Безухов?