Этнофолизм
Этнофолизм (от др.-греч. ἔθνος — племя, род и φαῦλος — дурной, ничтожный, также экспрессивный этноним) — экзоэтноним с отрицательной коннотацией, относится к пейоративной лексике просторечия.
Этнофолизмы включают в себя негативно коннотированные именования представителей различных этносов в жаргонах-социолектах, проникающие оттуда благодаря своей экспрессивности как средство стилизации в литературный язык.
В отличие от нейтрально коннотируемых этнонимов (например, «немцы», «иностранцы»), семантике этнофолизмов свойственны не только оппозиция «свой-чужой», но и значение чуждости именуемого, при этом негативность коннотации может варьировать от иронично-пренебрежительной («макаронник» по отношению к итальянцам) до уничижительной, презрительной и бранной («чучмек», «чурка» по отношению к представителям народов Средней Азии, а также «хачи» по отношению к людям кавказской национальности)[1].
В некоторых случаях в качестве этнофолизмов используются нейтральные в своём основном значении лексемы языка говорящего, приобретающие пейоративное значение в контексте высказывания («чёрный» к неграм, «брат» по отношению к иностранным студентам в студенческом сленге) либо заимствованная лексика, например, личные имена (Фриц или Ганс по отношению к немцам)[2].
См. также
Напишите отзыв о статье "Этнофолизм"
Примечания
- ↑ Коробкова О. С. Маркеры языка вражды в номинациях этнической принадлежности: социолингвистический аспект // Изв. Рос. гос. пед. ун-та им. А. И. Герцена. — 2009. — № 111
- ↑ [grishchenko.ru/files/comparative_ethno.pdf Грищенко А. И. Источники возникновения экспрессивных этнонимов (этнофолизмов) в современном русском и английском языках: этимологический, мотивационный и деривационный аспекты // Активные процессы в современной лексике и фразеологии: Материалы международной конференции 8-9 июня 2007 г. памяти Л. В. Николенко и Ю. П. Солодуба (МПГУ) / Гл. ред. Н. А. Николина — М.-Ярославль: Ремдер, 2007. — С. 40-52.]
Ссылки
- А. И. Грищенко, Н. А. Николина. [grishchenko.ru/files/expressethno.pdf Экспрессивные этнонимы как приметы языка вражды] // Отв. ред. И. Т. Вепрева, Н. А. Купина, О. А. Михайлова. Язык вражды и язык согласия в социокультурном контексте современности. — Екатеринбург: Изд-во Уральского университета, 2006. — С. 175—187.
|
Это заготовка статьи по лингвистике. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Этнофолизм
– Э, чег'т! – злобно вскрикнул Денисов и, оскаливая зубы, плетью раза три ударил лошадь, забрызгав себя и товарищей грязью. Денисов был не в духе: и от дождя и от голода (с утра никто ничего не ел), и главное оттого, что от Долохова до сих пор не было известий и посланный взять языка не возвращался.«Едва ли выйдет другой такой случай, как нынче, напасть на транспорт. Одному нападать слишком рискованно, а отложить до другого дня – из под носа захватит добычу кто нибудь из больших партизанов», – думал Денисов, беспрестанно взглядывая вперед, думая увидать ожидаемого посланного от Долохова.
Выехав на просеку, по которой видно было далеко направо, Денисов остановился.
– Едет кто то, – сказал он.
Эсаул посмотрел по направлению, указываемому Денисовым.
– Едут двое – офицер и казак. Только не предположительно, чтобы был сам подполковник, – сказал эсаул, любивший употреблять неизвестные казакам слова.
Ехавшие, спустившись под гору, скрылись из вида и через несколько минут опять показались. Впереди усталым галопом, погоняя нагайкой, ехал офицер – растрепанный, насквозь промокший и с взбившимися выше колен панталонами. За ним, стоя на стременах, рысил казак. Офицер этот, очень молоденький мальчик, с широким румяным лицом и быстрыми, веселыми глазами, подскакал к Денисову и подал ему промокший конверт.
– От генерала, – сказал офицер, – извините, что не совсем сухо…
Денисов, нахмурившись, взял конверт и стал распечатывать.
– Вот говорили всё, что опасно, опасно, – сказал офицер, обращаясь к эсаулу, в то время как Денисов читал поданный ему конверт. – Впрочем, мы с Комаровым, – он указал на казака, – приготовились. У нас по два писто… А это что ж? – спросил он, увидав французского барабанщика, – пленный? Вы уже в сраженье были? Можно с ним поговорить?
– Ростов! Петя! – крикнул в это время Денисов, пробежав поданный ему конверт. – Да как же ты не сказал, кто ты? – И Денисов с улыбкой, обернувшись, протянул руку офицеру.
Офицер этот был Петя Ростов.
Во всю дорогу Петя приготавливался к тому, как он, как следует большому и офицеру, не намекая на прежнее знакомство, будет держать себя с Денисовым. Но как только Денисов улыбнулся ему, Петя тотчас же просиял, покраснел от радости и, забыв приготовленную официальность, начал рассказывать о том, как он проехал мимо французов, и как он рад, что ему дано такое поручение, и что он был уже в сражении под Вязьмой, и что там отличился один гусар.
