Национальный институт аэронавтики и космоса

Национальный институт аэронавтики и космоса
Lembaga Penerbangan dan Antariksa Nasional
Штаб-квартира:	Джакарта, Индонезия
Тип организации:	Космическое агентство
Руководители
Директор:	Бамбанг Сетиаван Тейясукмана
Основание
Основание:	27 ноября 1963 года
[www.lapan.go.id an.go.id]

Национальный институт аэронавтики и космоса, ЛАПАН (индон. Lembaga Penerbangan dan Antariksa Nasional, LAPAN) — индонезийское космическое агентство. ЛАПАН несёт ответственность за долгосрочные гражданские и военные аэрокосмические исследования Индонезии.

ЛАПАН было основано 27 ноября 1963 бывшим индонезийским президентом Сукарно после того, как существовало около одного года как неформальная организация.

ЛАПАН курирует программу заказываемых за рубежом прикладных (телекоммуникационных) первых индонезийских спутников Palapa, которые были построены Хьюз (в настоящее время Boeing Satellite Systems) и запущены с использованием американских и европейских ракет с 1976. ЛАПАН разработало серию микроспутников Lapan для вывода с 2007 также на иностранных носителях.

На протяжении более двух десятилетий ЛАПАН накопила определённый опыт в разработке и испытаниях высотных зондирующих ракет серии RPS, а ныне работает над созданием небольших ракет-носителей Pengorbitan и соответствующей инфраструктуры космодрома, что по планам должно позволить Индонезии вступить в космический клуб в 2012—2014 .

Планировавшийся в середине 1980-х полёт первого индонезийского астронавта на борту американского Спейс шаттла, сопровождающий вывод одного из спутников серии Palapa, не состоялся ввиду отмен и сокращений полётов и их программ после катастрофы челнока «Челленджер». В конце 1980-х годов СССР сделал предложение Индонезии о полёте её астронавта на коммерческой основе на станцию «Мир», но соглашение достигнуто не было. В 1997 Индонезия приняла аналогичное предложение России о полёте на станцию «Мир», однако миссия вновь не состоялась ввиду разразившегося азиатского экономического кризиса. В 2000-х годах российской и индонезийской сторонами рассматривалась, но также не была реализована возможность полёта индонезийского астронавта на Международную космическую станцию.[www.astronaut.ru/as_indon/as_indon_0.htm]

Ссылки

• [www.lapan.go.id an.go.id] — официальный сайт Национальный институт аэронавтики и космоса
• [www.lapanrs.com/index_eng.php LAPAN remote Sensing]
• www.lapan.go.id/lombaRUM2009/index.php
• [pustekbang.lapan.go.id/ LAPAN Aviation Technology]
• [www.lapanrb.org/ LAPAN Satellite Technology]
• [www.ristek.go.id/english.php RISTEK STATE MINISTRY OF RESEARCH AND TECHNOLOGY INDONESIA]
• [www.airlaunch.ru/HTML_O/Polyot_LV/polyot_lv.htm Polyot Rocket]
• [www.airlaunch.ru/ Air Launch Aerospace Corporation]

Отрывок, характеризующий Национальный институт аэронавтики и космоса

Перед Преображенским полком он остановился, тяжело вздохнул и закрыл глаза. Кто то из свиты махнул, чтобы державшие знамена солдаты подошли и поставили их древками знамен вокруг главнокомандующего. Кутузов помолчал несколько секунд и, видимо неохотно, подчиняясь необходимости своего положения, поднял голову и начал говорить. Толпы офицеров окружили его. Он внимательным взглядом обвел кружок офицеров, узнав некоторых из них.
– Благодарю всех! – сказал он, обращаясь к солдатам и опять к офицерам. В тишине, воцарившейся вокруг него, отчетливо слышны были его медленно выговариваемые слова. – Благодарю всех за трудную и верную службу. Победа совершенная, и Россия не забудет вас. Вам слава вовеки! – Он помолчал, оглядываясь.
– Нагни, нагни ему голову то, – сказал он солдату, державшему французского орла и нечаянно опустившему его перед знаменем преображенцев. – Пониже, пониже, так то вот. Ура! ребята, – быстрым движением подбородка обратись к солдатам, проговорил он.
– Ура ра ра! – заревели тысячи голосов. Пока кричали солдаты, Кутузов, согнувшись на седле, склонил голову, и глаз его засветился кротким, как будто насмешливым, блеском.
– Вот что, братцы, – сказал он, когда замолкли голоса…
И вдруг голос и выражение лица его изменились: перестал говорить главнокомандующий, а заговорил простой, старый человек, очевидно что то самое нужное желавший сообщить теперь своим товарищам.
В толпе офицеров и в рядах солдат произошло движение, чтобы яснее слышать то, что он скажет теперь.
– А вот что, братцы. Я знаю, трудно вам, да что же делать! Потерпите; недолго осталось. Выпроводим гостей, отдохнем тогда. За службу вашу вас царь не забудет. Вам трудно, да все же вы дома; а они – видите, до чего они дошли, – сказал он, указывая на пленных. – Хуже нищих последних. Пока они были сильны, мы себя не жалели, а теперь их и пожалеть можно. Тоже и они люди. Так, ребята?
Он смотрел вокруг себя, и в упорных, почтительно недоумевающих, устремленных на него взглядах он читал сочувствие своим словам: лицо его становилось все светлее и светлее от старческой кроткой улыбки, звездами морщившейся в углах губ и глаз. Он помолчал и как бы в недоумении опустил голову.
– А и то сказать, кто же их к нам звал? Поделом им, м… и… в г…. – вдруг сказал он, подняв голову. И, взмахнув нагайкой, он галопом, в первый раз во всю кампанию, поехал прочь от радостно хохотавших и ревевших ура, расстроивавших ряды солдат.
Слова, сказанные Кутузовым, едва ли были поняты войсками. Никто не сумел бы передать содержания сначала торжественной и под конец простодушно стариковской речи фельдмаршала; но сердечный смысл этой речи не только был понят, но то самое, то самое чувство величественного торжества в соединении с жалостью к врагам и сознанием своей правоты, выраженное этим, именно этим стариковским, добродушным ругательством, – это самое (чувство лежало в душе каждого солдата и выразилось радостным, долго не умолкавшим криком. Когда после этого один из генералов с вопросом о том, не прикажет ли главнокомандующий приехать коляске, обратился к нему, Кутузов, отвечая, неожиданно всхлипнул, видимо находясь в сильном волнении.