Национальный музей американских индейцев

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Национальный музей американских индейцев под эгидой Смитсоновского института — музей, посвящён быту, языкам, литературе, истории и искусству коренных жителей Западного полушария. Основан в 1989 году на основании Закона, принятого Конгрессом США. Действует под руководством Смитсоновского института. Состоит из трёх удалённых друг от друга филиалов:





Архитектура и интерьер

Музей открыт в сентябре 2004 года на территории парка Нейшнл-Молл (en:National Mall) (подготовка открытия заняла 15 лет). Это первый в США музей, посвящённый исключительно индейцам. Здание с оригинальной криволинейной архитектурой обложено касотским известняком золотистого цвета (en:Kasota limestone), имитирующим типичные для запада США скалы.

Музей спроектировал канадский архитектор из племени блэкфут Дуглас Кардинал; в проекте также участвовала компания en:GBQC Architects из Филадельфии и архитектор Джонпол Джонс смешанного происхождения чероки-чокто). Разногласия во время сооружения привели к уходу Кардинала из проекта, однако в здании сохранена его концепция. В создании музея приняли участие и другие видные деятели культуры родом из различных индейских племён, стремившиеся отразить в облике музея свои национальные традиции. Как заявила Донна Хауз, ботаник родом из племён навахо-онейда, которая отвечала за подготовку ландшафта вокруг здания, «Ландшафт как будто естественно перетекает в здание, ландшафт — это то, что мы есть. Мы — деревья, мы — скалы, мы — вода. И эта концепция воплощена в музее»/[1] Стремление к слиянию с природой отражено и в интерьере музея, где почти отсутствуют острые углы, а стены музея представляют собой криволинейные поверхности.

Кафе национальных индейских блюд состоит из нескольких отделов, где представлена кухня таких регионов, как Северный Вудленд, Южная Америка, Северо-западное побережье Тихого океана, Мезоамерика и Великие равнины. В кафе не представлена лишь кухня юго-восточных племён, так называемых Пяти цивилизованных племён.

Нью-Йоркский филиал — Фонд Джорджа Густава Хея

В музее представлена коллекция, включающая более 800 тыс. предметов, а также архив из 125 тыс. фотографических изображений. Коллекцию, которую приобрёл Смитсоновский институт в июне 1990, собирал антиквар Джордж Густав Хей в течение 54 лет, начиная с 1903 года. Хей путешествовал по Северной и Южной Америке, собирая предметы быта и культуры индейцев, и на основе данной коллекции создал нью-йоркский Музей американских индейцев, который был открыт в 1922 году.

Защита от репатриации индейских ценностей

Важно отметить, что коллекция музея не попадает под действие «Закона о защите и репатриации могил коренных американцев», что было специально предусмотрено в постановлении об открытии музея в 1989 году.[2]

Журнал

Музей также публикует ежеквартальный журнал American Indian.[3]

Напишите отзыв о статье "Национальный музей американских индейцев"

Примечания

  1. Francis Hayden, «By the People», Smithsonian, September 2004, pp. 50-57.
  2. [www.nmnh.si.edu/anthro/repatriation/faq/index.htm#general04 NMNH - Repatriation Office - Frequently Asked Questions]. Smithsonian Institution. Проверено 4 мая 2007. [www.webcitation.org/66dclSEZw Архивировано из первоисточника 3 апреля 2012].
  3. [www.nmai.si.edu/subpage.cfm?subpage=support&second=membership&third=magazine American Indian Magazine.] National Museum of the American Indian. (retrieved 13 March 2009)

Галерея

Ссылки

  • [www.nmai.si.edu/ Official website]
  • [www.washburn.edu/cas/art/cyoho/archive/USTravel/WashingtonDC/66.html Photo tour of the National Museum of the American Indian]
  • [www.myarmoury.com/feature_visit_nmai.html A Visitor’s Experience: The National Museum of the American Indian]

Координаты: 38°53′18″ с. ш. 77°01′00″ з. д. / 38.8883° с. ш. 77.0166° з. д. / 38.8883; -77.0166 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=38.8883&mlon=-77.0166&zoom=14 (O)] (Я)

Отрывок, характеризующий Национальный музей американских индейцев

– Соня? ты спишь? Мама? – прошептала она. Никто не ответил. Наташа медленно и осторожно встала, перекрестилась и ступила осторожно узкой и гибкой босой ступней на грязный холодный пол. Скрипнула половица. Она, быстро перебирая ногами, пробежала, как котенок, несколько шагов и взялась за холодную скобку двери.
Ей казалось, что то тяжелое, равномерно ударяя, стучит во все стены избы: это билось ее замиравшее от страха, от ужаса и любви разрывающееся сердце.
Она отворила дверь, перешагнула порог и ступила на сырую, холодную землю сеней. Обхвативший холод освежил ее. Она ощупала босой ногой спящего человека, перешагнула через него и отворила дверь в избу, где лежал князь Андрей. В избе этой было темно. В заднем углу у кровати, на которой лежало что то, на лавке стояла нагоревшая большим грибом сальная свечка.
Наташа с утра еще, когда ей сказали про рану и присутствие князя Андрея, решила, что она должна видеть его. Она не знала, для чего это должно было, но она знала, что свидание будет мучительно, и тем более она была убеждена, что оно было необходимо.
Весь день она жила только надеждой того, что ночью она уввдит его. Но теперь, когда наступила эта минута, на нее нашел ужас того, что она увидит. Как он был изуродован? Что оставалось от него? Такой ли он был, какой был этот неумолкавший стон адъютанта? Да, он был такой. Он был в ее воображении олицетворение этого ужасного стона. Когда она увидала неясную массу в углу и приняла его поднятые под одеялом колени за его плечи, она представила себе какое то ужасное тело и в ужасе остановилась. Но непреодолимая сила влекла ее вперед. Она осторожно ступила один шаг, другой и очутилась на середине небольшой загроможденной избы. В избе под образами лежал на лавках другой человек (это был Тимохин), и на полу лежали еще два какие то человека (это были доктор и камердинер).
Камердинер приподнялся и прошептал что то. Тимохин, страдая от боли в раненой ноге, не спал и во все глаза смотрел на странное явление девушки в бедой рубашке, кофте и вечном чепчике. Сонные и испуганные слова камердинера; «Чего вам, зачем?» – только заставили скорее Наташу подойти и тому, что лежало в углу. Как ни страшно, ни непохоже на человеческое было это тело, она должна была его видеть. Она миновала камердинера: нагоревший гриб свечки свалился, и она ясно увидала лежащего с выпростанными руками на одеяле князя Андрея, такого, каким она его всегда видела.
Он был таков же, как всегда; но воспаленный цвет его лица, блестящие глаза, устремленные восторженно на нее, а в особенности нежная детская шея, выступавшая из отложенного воротника рубашки, давали ему особый, невинный, ребяческий вид, которого, однако, она никогда не видала в князе Андрее. Она подошла к нему и быстрым, гибким, молодым движением стала на колени.
Он улыбнулся и протянул ей руку.


Для князя Андрея прошло семь дней с того времени, как он очнулся на перевязочном пункте Бородинского поля. Все это время он находился почти в постояниом беспамятстве. Горячечное состояние и воспаление кишок, которые были повреждены, по мнению доктора, ехавшего с раненым, должны были унести его. Но на седьмой день он с удовольствием съел ломоть хлеба с чаем, и доктор заметил, что общий жар уменьшился. Князь Андрей поутру пришел в сознание. Первую ночь после выезда из Москвы было довольно тепло, и князь Андрей был оставлен для ночлега в коляске; но в Мытищах раненый сам потребовал, чтобы его вынесли и чтобы ему дали чаю. Боль, причиненная ему переноской в избу, заставила князя Андрея громко стонать и потерять опять сознание. Когда его уложили на походной кровати, он долго лежал с закрытыми глазами без движения. Потом он открыл их и тихо прошептал: «Что же чаю?» Памятливость эта к мелким подробностям жизни поразила доктора. Он пощупал пульс и, к удивлению и неудовольствию своему, заметил, что пульс был лучше. К неудовольствию своему это заметил доктор потому, что он по опыту своему был убежден, что жить князь Андрей не может и что ежели он не умрет теперь, то он только с большими страданиями умрет несколько времени после. С князем Андреем везли присоединившегося к ним в Москве майора его полка Тимохина с красным носиком, раненного в ногу в том же Бородинском сражении. При них ехал доктор, камердинер князя, его кучер и два денщика.