Национальный олимпийский комитет Республики Беларусь
Поделись знанием:
Он 1 сентября приехал из армии в Москву.
Ему в Москве нечего было делать; но он заметил, что все из армии просились в Москву и что то там делали. Он счел тоже нужным отпроситься для домашних и семейных дел.
Берг, в своих аккуратных дрожечках на паре сытых саврасеньких, точно таких, какие были у одного князя, подъехал к дому своего тестя. Он внимательно посмотрел во двор на подводы и, входя на крыльцо, вынул чистый носовой платок и завязал узел.
Из передней Берг плывущим, нетерпеливым шагом вбежал в гостиную и обнял графа, поцеловал ручки у Наташи и Сони и поспешно спросил о здоровье мамаши.
– Какое теперь здоровье? Ну, рассказывай же, – сказал граф, – что войска? Отступают или будет еще сраженье?
– Один предвечный бог, папаша, – сказал Берг, – может решить судьбы отечества. Армия горит духом геройства, и теперь вожди, так сказать, собрались на совещание. Что будет, неизвестно. Но я вам скажу вообще, папаша, такого геройского духа, истинно древнего мужества российских войск, которое они – оно, – поправился он, – показали или выказали в этой битве 26 числа, нет никаких слов достойных, чтоб их описать… Я вам скажу, папаша (он ударил себя в грудь так же, как ударял себя один рассказывавший при нем генерал, хотя несколько поздно, потому что ударить себя в грудь надо было при слове «российское войско»), – я вам скажу откровенно, что мы, начальники, не только не должны были подгонять солдат или что нибудь такое, но мы насилу могли удерживать эти, эти… да, мужественные и древние подвиги, – сказал он скороговоркой. – Генерал Барклай до Толли жертвовал жизнью своей везде впереди войска, я вам скажу. Наш же корпус был поставлен на скате горы. Можете себе представить! – И тут Берг рассказал все, что он запомнил, из разных слышанных за это время рассказов. Наташа, не спуская взгляда, который смущал Берга, как будто отыскивая на его лице решения какого то вопроса, смотрела на него.
– Такое геройство вообще, каковое выказали российские воины, нельзя представить и достойно восхвалить! – сказал Берг, оглядываясь на Наташу и как бы желая ее задобрить, улыбаясь ей в ответ на ее упорный взгляд… – «Россия не в Москве, она в сердцах се сынов!» Так, папаша? – сказал Берг.
В это время из диванной, с усталым и недовольным видом, вышла графиня. Берг поспешно вскочил, поцеловал ручку графини, осведомился о ее здоровье и, выражая свое сочувствие покачиваньем головы, остановился подле нее.
– Да, мамаша, я вам истинно скажу, тяжелые и грустные времена для всякого русского. Но зачем же так беспокоиться? Вы еще успеете уехать…
– Я не понимаю, что делают люди, – сказала графиня, обращаясь к мужу, – мне сейчас сказали, что еще ничего не готово. Ведь надо же кому нибудь распорядиться. Вот и пожалеешь о Митеньке. Это конца не будет?
Граф хотел что то сказать, но, видимо, воздержался. Он встал с своего стула и пошел к двери.
Берг в это время, как бы для того, чтобы высморкаться, достал платок и, глядя на узелок, задумался, грустно и значительно покачивая головой.
– А у меня к вам, папаша, большая просьба, – сказал он.
– Гм?.. – сказал граф, останавливаясь.
– Еду я сейчас мимо Юсупова дома, – смеясь, сказал Берг. – Управляющий мне знакомый, выбежал и просит, не купите ли что нибудь. Я зашел, знаете, из любопытства, и там одна шифоньерочка и туалет. Вы знаете, как Верушка этого желала и как мы спорили об этом. (Берг невольно перешел в тон радости о своей благоустроенности, когда он начал говорить про шифоньерку и туалет.) И такая прелесть! выдвигается и с аглицким секретом, знаете? А Верочке давно хотелось. Так мне хочется ей сюрприз сделать. Я видел у вас так много этих мужиков на дворе. Дайте мне одного, пожалуйста, я ему хорошенько заплачу и…
Граф сморщился и заперхал.
– У графини просите, а я не распоряжаюсь.
– Ежели затруднительно, пожалуйста, не надо, – сказал Берг. – Мне для Верушки только очень бы хотелось.
– Ах, убирайтесь вы все к черту, к черту, к черту и к черту!.. – закричал старый граф. – Голова кругом идет. – И он вышел из комнаты.
Графиня заплакала.
– Да, да, маменька, очень тяжелые времена! – сказал Берг.
Наташа вышла вместе с отцом и, как будто с трудом соображая что то, сначала пошла за ним, а потом побежала вниз.
На крыльце стоял Петя, занимавшийся вооружением людей, которые ехали из Москвы. На дворе все так же стояли заложенные подводы. Две из них были развязаны, и на одну из них влезал офицер, поддерживаемый денщиком.
– Ты знаешь за что? – спросил Петя Наташу (Наташа поняла, что Петя разумел: за что поссорились отец с матерью). Она не отвечала.
– За то, что папенька хотел отдать все подводы под ранепых, – сказал Петя. – Мне Васильич сказал. По моему…
– По моему, – вдруг закричала почти Наташа, обращая свое озлобленное лицо к Пете, – по моему, это такая гадость, такая мерзость, такая… я не знаю! Разве мы немцы какие нибудь?.. – Горло ее задрожало от судорожных рыданий, и она, боясь ослабеть и выпустить даром заряд своей злобы, повернулась и стремительно бросилась по лестнице. Берг сидел подле графини и родственно почтительно утешал ее. Граф с трубкой в руках ходил по комнате, когда Наташа, с изуродованным злобой лицом, как буря ворвалась в комнату и быстрыми шагами подошла к матери.
– Это гадость! Это мерзость! – закричала она. – Это не может быть, чтобы вы приказали.
Берг и графиня недоумевающе и испуганно смотрели на нее. Граф остановился у окна, прислушиваясь.
– Маменька, это нельзя; посмотрите, что на дворе! – закричала она. – Они остаются!..
– Что с тобой? Кто они? Что тебе надо?
– Раненые, вот кто! Это нельзя, маменька; это ни на что не похоже… Нет, маменька, голубушка, это не то, простите, пожалуйста, голубушка… Маменька, ну что нам то, что мы увезем, вы посмотрите только, что на дворе… Маменька!.. Это не может быть!..
Граф стоял у окна и, не поворачивая лица, слушал слова Наташи. Вдруг он засопел носом и приблизил свое лицо к окну.
Графиня взглянула на дочь, увидала ее пристыженное за мать лицо, увидала ее волнение, поняла, отчего муж теперь не оглядывался на нее, и с растерянным видом оглянулась вокруг себя.
– Ах, да делайте, как хотите! Разве я мешаю кому нибудь! – сказала она, еще не вдруг сдаваясь.
– Маменька, голубушка, простите меня!
Но графиня оттолкнула дочь и подошла к графу.
– Mon cher, ты распорядись, как надо… Я ведь не знаю этого, – сказала она, виновато опуская глаза.
– Яйца… яйца курицу учат… – сквозь счастливые слезы проговорил граф и обнял жену, которая рада была скрыть на его груди свое пристыженное лицо.
– Папенька, маменька! Можно распорядиться? Можно?.. – спрашивала Наташа. – Мы все таки возьмем все самое нужное… – говорила Наташа.
Граф утвердительно кивнул ей головой, и Наташа тем быстрым бегом, которым она бегивала в горелки, побежала по зале в переднюю и по лестнице на двор.
Люди собрались около Наташи и до тех пор не могли поверить тому странному приказанию, которое она передавала, пока сам граф именем своей жены не подтвердил приказания о том, чтобы отдавать все подводы под раненых, а сундуки сносить в кладовые. Поняв приказание, люди с радостью и хлопотливостью принялись за новое дело. Прислуге теперь это не только не казалось странным, но, напротив, казалось, что это не могло быть иначе, точно так же, как за четверть часа перед этим никому не только не казалось странным, что оставляют раненых, а берут вещи, но казалось, что не могло быть иначе.
Все домашние, как бы выплачивая за то, что они раньше не взялись за это, принялись с хлопотливостью за новое дело размещения раненых. Раненые повыползли из своих комнат и с радостными бледными лицами окружили подводы. В соседних домах тоже разнесся слух, что есть подводы, и на двор к Ростовым стали приходить раненые из других домов. Многие из раненых просили не снимать вещей и только посадить их сверху. Но раз начавшееся дело свалки вещей уже не могло остановиться. Было все равно, оставлять все или половину. На дворе лежали неубранные сундуки с посудой, с бронзой, с картинами, зеркалами, которые так старательно укладывали в прошлую ночь, и всё искали и находили возможность сложить то и то и отдать еще и еще подводы.
– Четверых еще можно взять, – говорил управляющий, – я свою повозку отдаю, а то куда же их?
– Да отдайте мою гардеробную, – говорила графиня. – Дуняша со мной сядет в карету.
Отдали еще и гардеробную повозку и отправили ее за ранеными через два дома. Все домашние и прислуга были весело оживлены. Наташа находилась в восторженно счастливом оживлении, которого она давно не испытывала.
– Куда же его привязать? – говорили люди, прилаживая сундук к узкой запятке кареты, – надо хоть одну подводу оставить.
– Да с чем он? – спрашивала Наташа.
– С книгами графскими.
– Оставьте. Васильич уберет. Это не нужно.
В бричке все было полно людей; сомневались о том, куда сядет Петр Ильич.
– Он на козлы. Ведь ты на козлы, Петя? – кричала Наташа.
Соня не переставая хлопотала тоже; но цель хлопот ее была противоположна цели Наташи. Она убирала те вещи, которые должны были остаться; записывала их, по желанию графини, и старалась захватить с собой как можно больше.
Во втором часу заложенные и уложенные четыре экипажа Ростовых стояли у подъезда. Подводы с ранеными одна за другой съезжали со двора.
Коляска, в которой везли князя Андрея, проезжая мимо крыльца, обратила на себя внимание Сони, устраивавшей вместе с девушкой сиденья для графини в ее огромной высокой карете, стоявшей у подъезда.
– Это чья же коляска? – спросила Соня, высунувшись в окно кареты.
– А вы разве не знали, барышня? – отвечала горничная. – Князь раненый: он у нас ночевал и тоже с нами едут.
– Да кто это? Как фамилия?
– Самый наш жених бывший, князь Болконский! – вздыхая, отвечала горничная. – Говорят, при смерти.
Соня выскочила из кареты и побежала к графине. Графиня, уже одетая по дорожному, в шали и шляпе, усталая, ходила по гостиной, ожидая домашних, с тем чтобы посидеть с закрытыми дверями и помолиться перед отъездом. Наташи не было в комнате.
– Maman, – сказала Соня, – князь Андрей здесь, раненый, при смерти. Он едет с нами.
Графиня испуганно открыла глаза и, схватив за руку Соню, оглянулась.
– Наташа? – проговорила она.
И для Сони и для графини известие это имело в первую минуту только одно значение. Они знали свою Наташу, и ужас о том, что будет с нею при этом известии, заглушал для них всякое сочувствие к человеку, которого они обе любили.
– Наташа не знает еще; но он едет с нами, – сказала Соня.
– Ты говоришь, при смерти?
Соня кивнула головой.
Графиня обняла Соню и заплакала.
«Пути господни неисповедимы!» – думала она, чувствуя, что во всем, что делалось теперь, начинала выступать скрывавшаяся прежде от взгляда людей всемогущая рука.
– Ну, мама, все готово. О чем вы?.. – спросила с оживленным лицом Наташа, вбегая в комнату.
– Ни о чем, – сказала графиня. – Готово, так поедем. – И графиня нагнулась к своему ридикюлю, чтобы скрыть расстроенное лицо. Соня обняла Наташу и поцеловала ее.
Наташа вопросительно взглянула на нее.
– Что ты? Что такое случилось?
– Ничего… Нет…
– Очень дурное для меня?.. Что такое? – спрашивала чуткая Наташа.
Соня вздохнула и ничего не ответила. Граф, Петя, m me Schoss, Мавра Кузминишна, Васильич вошли в гостиную, и, затворив двери, все сели и молча, не глядя друг на друга, посидели несколько секунд.
Граф первый встал и, громко вздохнув, стал креститься на образ. Все сделали то же. Потом граф стал обнимать Мавру Кузминишну и Васильича, которые оставались в Москве, и, в то время как они ловили его руку и целовали его в плечо, слегка трепал их по спине, приговаривая что то неясное, ласково успокоительное. Графиня ушла в образную, и Соня нашла ее там на коленях перед разрозненно по стене остававшимися образами. (Самые дорогие по семейным преданиям образа везлись с собою.)
На крыльце и на дворе уезжавшие люди с кинжалами и саблями, которыми их вооружил Петя, с заправленными панталонами в сапоги и туго перепоясанные ремнями и кушаками, прощались с теми, которые оставались.
Как и всегда при отъездах, многое было забыто и не так уложено, и довольно долго два гайдука стояли с обеих сторон отворенной дверцы и ступенек кареты, готовясь подсадить графиню, в то время как бегали девушки с подушками, узелками из дому в кареты, и коляску, и бричку, и обратно.
– Век свой все перезабудут! – говорила графиня. – Ведь ты знаешь, что я не могу так сидеть. – И Дуняша, стиснув зубы и не отвечая, с выражением упрека на лице, бросилась в карету переделывать сиденье.
– Ах, народ этот! – говорил граф, покачивая головой.
Старый кучер Ефим, с которым одним только решалась ездить графиня, сидя высоко на своих козлах, даже не оглядывался на то, что делалось позади его. Он тридцатилетним опытом знал, что не скоро еще ему скажут «с богом!» и что когда скажут, то еще два раза остановят его и пошлют за забытыми вещами, и уже после этого еще раз остановят, и графиня сама высунется к нему в окно и попросит его Христом богом ехать осторожнее на спусках. Он знал это и потому терпеливее своих лошадей (в особенности левого рыжего – Сокола, который бил ногой и, пережевывая, перебирал удила) ожидал того, что будет. Наконец все уселись; ступеньки собрались и закинулись в карету, дверка захлопнулась, послали за шкатулкой, графиня высунулась и сказала, что должно. Тогда Ефим медленно снял шляпу с своей головы и стал креститься. Форейтор и все люди сделали то же.
| Национальный олимпийский комитет Республики Беларусь (НОК Беларуси) Нацыянальны алімпійскі камітэт Рэспублікі Беларусь (НАК Беларусi) | |
 Эмблема НОК РБ | |
| штаб-квартира: |
|
|---|---|
| Тип организации: | |
| Официальные языки: | |
| Руководители | |
| Президент | |
| генеральный секретарь |
Анатолий Анатольевич Котов |
| Основание | |
| создание | |
| признание | |
| [noc.by/ ] | |
Национальный олимпийский комитет Республики Беларусь — самостоятельное, независимое общественное объединение, статус и роль которого определяются Олимпийской хартией и Законом Республики Беларусь «О физической культуре и спорте»[1]. Основан в 1991 году.
Содержание
История
22 марта 1991 года — создан НОК (утвержден Устав, избран президент НОК В. Н. Рыженков).
9 марта 1992 года — НОК признан Международным олимпийским комитетом в качестве временного члена.
21 сентября 1993 года — НОК официально признан Международным олимпийским комитетом (решение 101-й сессии МОК в Монако).
12 — 27 февраля 1994 года — участие в XVII зимних Олимпийских играх в Лиллехаммере (Норвегия) (впервые самостоятельной командой). В 7 видах спорта выступило 33 белорусских спортсмена.
Завоевано 2 серебряные медали:
1996 год — в Атланте (США) на Играх XXVI Олимпиады белорусская команда заняла по золотым наградам 37-е место в мире, а по количеству завоеванных медалей — 23-е из 176 стран-участниц.
В 21 виде спорта выступили 144 белорусских спортсмена.
Завоевано 15 медалей:
1 золотая:
- Е. Ходотович — академическая гребля
6 серебряных:
- А. Медведев — вольная борьба (в/к −130 кг)
- А. Павлов — греко-римская борьба (в/к- 48 кг)
- С. Лиштван — греко-римская борьба (в/к-100 кг)
- В. Дубровщик — лёгкая атлетика(диск)
- Н. Сазанович — лёгкая атлетика(семиборье)
- И. Басинский — пулевая стрельба (м/к пистолет)
8 бронзовых:
- В. Каптюх — лёгкая атлетика(диск)
- В. Щербо — 4 медали — спортивная гимнастика (личное первенство, опорный прыжок, брусья, перекладина)
- Э. Зверева -лёгкая атлетика(диск)
- В. Циленьть — греко-римская борьба (82 кг)
- Н. Лавриненко, А. Панькина, Н. Волчек,Т. Давыденко, В. Скрабатун, Е. Микулич,Н. Стасюк, М. Знак, Я. Павлович — академическая гребля
15 мая 1997 года Лукашенко А. Г. был избран президентом НОК Республики Беларусь.
На Олимпиаде 1998 в японском городе Нагано команда завоевала две бронзовые награды:
На Олимпиаде 2000 в Сиднее (Австралия) белорусская сборная заняла 23-е место в неофициальном командном зачете и 15-е — по количеству завоеванных медалей из 184 стран-участниц Игр. Завоевано 17 медалей:
3 золотых:
- Е. Карстен-Ходотович — академическая гребля
- Э. Зверева — лёгкая атлетика(диск)
- Я. Карольчик — лёгкая атлетика(ядро)
3 серебряных:
- И. Басинский — пулевая стрельба
- Ю. Раскина — художественная гимнастика (многоборье),
- Т. Ананько, Т. Белан, А. Глазкова, И. Ильенкова, М. Лазук, О. Пужевич — художественная гимнастика (в команде)
11 бронзовых:
- И. Астапкович — лёгкая атлетика(молот)
- И. Басинский — пулевая стрельба
- Д. Дебелка — греко-римская борьба (в/к — 130 кг)
- П. Довгаль — современное пятиборье
- Л. Евглевская — пулевая стрельба
- С. Лавренов — тяжёлая атлетика (в/к-69 кг)
- А. Ларюков — дзюдо (в/к — 73 кг)
- С.Мартынов — пулевая стрельба
- Г. Олещук — тяжёлая атлетика (в/к-62 кг)
- Н. Сазанович — лёгкая атлетика(семиборье)
- И. Ятченко — лёгкая атлетика(диск)
27 марта 2001 года А. Г. Лукашенко был повторно избран президентом Национального олимпийского комитета Республики Беларусь.
В 2002 году в Солт-Лейк-Сити (США) олимпийцы Беларуси завоевали бронзовую награду во фристайле.
На Олимпиаде 2004 года в Афинах команда завоевала 15 медалей (2 золотые, 6 серебряных и 7 бронзовых) и заняла в неофициальном командном зачете 26-е место, а по общему количеству медалей — 18-е.
Золото:
- Юлия Нестеренко — легкая атлетика (100м)
- Игорь Макаров — дзюдо
Серебро:
- Анна Батюшко — тяжелая атлетика
- Андрей Рыбаков -тяжелая атлетика
- Екатерина Карстен -академическая гребля
- Виктор Зуев — бокс
- Иван Тихон — легкая атлетика (молот)
- Магомед Арипгаджиев — бокс
Бронза:
- Ирина Ятченко — легкая атлетика (диск)
- Сергей Мартынов — пулевая стрельба
- Татьяна Стукалова — тяжелая атлетика
- Наталья Цилинская — велоспорт
- Вячеслав Макаренко — греко-римская борьба
- Наталья Гелах — академическая гребля
- Юлия Бичик — академическая гребля
- Роман Петрушенко — гребля на байдарках и каноэ
- Вадим Махнев — гребля на байдарках и каноэ
25 ноября 2004 года — на отчетно-выборном Олимпийском собрании Александр Лукашенко в третий раз избран президентом НОК Белоруссии.
На XX зимних Олимпийских играх в Турине (Италия) Беларусь делегировала 28 спортсменов. Серебряную медаль завоевал фристайлист Дмитрий Дащинский. Это его вторая медаль на Олимпийских играх.
В 2008 году на XXIX Олимпийских играх в Пекине (Китай)в 26 спортивных дисциплинах выступил 181 белорусский спортсмен. Завоевано 19 медалей (4+5+10=19). 30 белорусских спортсменов стали призерами Игр.
Обладателями четырех золотых медалей стали восемь спортсменов:
- Андрей Арямнов (тяжелая атлетика)
- Оксана Менькова (легкая атлетика)
- Андрей и Александр Богдановичи (гребля на каноэ, двойка)
- Роман Петрушенко, Вадим Махнев, Алексей Абалмасов, Артур Литвинчук (гребля на байдарках, четверка)
Серебряные медали:
- Андрей Рыбаков (тяжелая атлетика)
- Наталья Михневич (легкая атлетика, ядро)
- Андрей Кравченко (легкая атлетика, десятиборье)
- Вадим Девятовский (легкая атлетика, молот)
- Инна Жукова (художественная гимнастика)
Бронзовые медали:
- Надежда Остапчук (легкая атлетика, ядро)
- Михаил Семенов (греко-римская борьба)
- Анастасия Новикова (тяжелая атлетика)
- Андрей Михневич (легкая атлетика, ядро)
- Екатерина Карстен (академическая гребля)
- Юлия Бичик, Наталья Гелах (академическая гребля, двойка)
- Мурад Гайдаров (вольная борьба)
- Тихон Иван (легкая атлетика,молот)
- Роман Петрушенко, Вадим Махнев (гребля на байдарках, двойка)
- Ксения Санкович, Алина Тумилович, Анастасия Иванькова, Зинаида Лунина, Алеся Бабушкина, Глафира Мартинович (все — художественная гимнастика).
2010 год — участие в XXI зимних Олимпийских играх в Ванкувере (Канада) В 6 видах спорта выступило 49 белорусских спортсменов.
Завоевано 3 медали:
- золото — Алексей Гришин (фристайл)
- серебро — Сергей Новиков (биатлон)
- бронза — Дарья Домрачева (биатлон).
9 апреля 2010 г. избран новый состав НОК.
В 2012 году на XXX летних Олимпийских играх в Лондоне (Великобритания) в 25 видах спорта выступило 173 белорусских спортсмена. Завоевано 12 медалей.
Золотые медали:
- Сергей Мартынов (пулевая стрельба)
- Виктория Азаренко/Максим Мирный (Теннис)
Серебряные медали:
- Александра Герасименя (Плавание) х2
- Александр Богданович/Андрей Богданович (Гребля на байдарках и каноэ)
- Роман Петрушенко/Вадим Махнев (Гребля на байдарках и каноэ)
- Марина Гончарова/Анастасия Иванькова/Наталия Лещик/Александра Наркевич/Ксения Санкович/Алина Тумилович (Художественная гимнастика)
Бронзовые медали:
- Марина Шкерманкова (Тяжёлая атлетика)
- Ирина Кулеша (Тяжёлая атлетика)
- Виктория Азаренко (Теннис)
- Марина Полторан/Ирина Помелова/Надежда Попок/Ольга Худенко (Гребля на байдарках и каноэ)
- Любовь Черкашина (Художественная гимнастика)
26 октября 2012 г.избран новый состав НОК.
2014 год — участие в XXII зимних Олимпийских играх в Сочи (Российская Федерация) В 5 видах спорта выступило 26 белорусских спортсменов.
Завоевано 6 медалей:
Золотые медали:
Бронзовые медали:
Таким образом, после создания Национального олимпийского комитета, белорусы выступили на одиннадцати Олимпийских играх — шести зимних и пяти летних. Чемпионами и призерами Игр стали 95 человек. Они завоевали 91 олимпийскую медаль: 18 золотых, 28 серебряных и 45 бронзовых.
Структура НОК
- Исполнительный комитет НОК в составе 15 человек:
- Лукашенко Александр Григорьевич — Президент
- Рыженков Максим Владимирович — первый вице-президент
- Коноплев Владимир Николаевич — вице-президент
- Ананьев Николай Константинович — вице-президент
- Шамко Александр Игоревич — член Исполкома
- Довгаленок Дмитрий Александрович — член Исполкома
- Зверева Эллина Александровна — член Исполкома
- Катулин Георгий Васильевич — член Исполкома
- Косяченко Григорий Павлович — член Исполкома
- Курлович Александр Николаевич — член Исполкома
- Малашенко Леонид Александрович — член Исполкома
- Рачковский Игорь Анатольевич — член Исполкома
- Ращупкин Владислав Владимирович — член Исполкома
- Черкашина Любовь Викторовна — член Исполкома
- Шепель Олег Александрович член Исполкома
- Бюро исполнительного комитета НОК
- Постоянные комиссии:
- Комиссия по работе с федерациями по видам спорта.
- Комиссия по взаимодействию с представительствами НОК Беларуси.
- Комиссия по делам спортсменов.
- Комиссия по культуре, олимпийскому образованию и развитию студенческого спорта.
- Комиссия «Спорт и окружающая среда».
- Комиссия «Женщины и спорт».
- Комиссия по СМИ.
- Медицинская и антидопинговая комиссия.
- Юридическая комиссия.
Членами НОК являются:
- 32 федерации по летним олимпийским видам спорта:
- Белорусская федерация бадминтона
- Белорусская федерация баскетбола
- Белорусская федерация бокса
- Белорусская федерация борьбы
- Белорусская федерация велосипедного спорта
- Белорусская федерация водного поло
- Белорусская федерация волейбола
- Белорусская федерация гандбола
- Белорусская ассоциация гимнастики
- Белорусская ассоциация гольфа
- Белорусская федерация гребли
- Белорусская ассоциация каноэ
- Белорусская федерация дзюдо
- Белорусская федерация конного спорта
- Белорусская федерация лёгкой атлетики
- Федерация настольного тенниса
- Белорусская федерация парусного спорта
- Белорусская федерация плавания
- Белорусская федерация регби
- Белорусская федерация синхронного плавания
- Белорусская республиканская федерация прыжков в воду
- Белорусская федерация современного пятиборья
- Белорусская федерация стрельбы из лука
- Белорусская федерация стрелкового спорта
- Белорусская федерация стендовой стрельбы
- Белорусская федерация таэквондо
- Белорусская теннисная федерация
- Белорусская федерация триатлона
- Белорусский тяжелоатлетический союз
- Белорусская республиканская федерация фехтования
- Белорусская федерация футбола
- Белорусская федерация хоккея на траве
- 8 федераций по зимним олимпийским видам спорта:
- 36 федераций по видам спорта, не входящим в программу Олимпийских игр:
- Белорусская федерация авиационного спорта
- Белорусская автомобильная федерация
- Белорусская федерация американского футбола
- Белорусская федерация айкидо
- Белорусская федерация альпинизма
- Белорусская федерация армрестлинга
- Белорусская бейсбольная ассоциация
- Белорусская ассоциация бильярдного спорта
- Белорусская федерация бодибилдинга и фитнесса
- Белорусская федерация боулинга
- Белорусский союз спортивного бриджа
- Белорусская федерация Вовинам Вьет Во Дао
- Федерация воднолыжного спорта и вейкборда Беларуси
- Белорусская федерация водно-моторного спорта
- Белорусская федерация гиревого спорта
- Белорусская федерация городошного спорта
- Белорусская федерация каратэ
- Белорусская федерация кикбоксинга и таиландского бокса
- Белорусская федерация корфбола
- Белорусская ассоциация мини-футбола (футзала)
- Белорусское общество охотников и рыболовов
- Белорусская федерация ориентирования
- Белорусская федерация пауэрлифтинга
- Белорусская федерация пожарно-спасательного спорта
- Белорусская федерация практической стрельбы
- Белорусская федерация самбо
- Ассоциация профессионального сквоша
- Белорусский альянс танцевального спорта
- Республиканский туристско-спортивный союз
- Белорусское общественное объединение тхэквондо
- Белорусская федерация у-шу
- Белорусская федерация футбола в залах
- Белорусская федерация шахмат
- Белорусская федерация шашек
- 18 территориальных и ведомственных физкультурно-спортивных организаций.
См. также
Напишите отзыв о статье "Национальный олимпийский комитет Республики Беларусь"
Примечания
- ↑ [www.ngo.by/ru/manag/pravo/rights/laws/bd1304cd17b6383a.html Закон Республики Беларусь от 18.06.1993 г. № 2445-XII (Извлечение)]
Ссылки
- [noc.by/ Национальный олимпийский комитет РБ]
| ||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Национальный олимпийский комитет Республики Беларусь
Берг, зять Ростовых, был уже полковник с Владимиром и Анной на шее и занимал все то же покойное и приятное место помощника начальника штаба, помощника первого отделения начальника штаба второго корпуса.Он 1 сентября приехал из армии в Москву.
Ему в Москве нечего было делать; но он заметил, что все из армии просились в Москву и что то там делали. Он счел тоже нужным отпроситься для домашних и семейных дел.
Берг, в своих аккуратных дрожечках на паре сытых саврасеньких, точно таких, какие были у одного князя, подъехал к дому своего тестя. Он внимательно посмотрел во двор на подводы и, входя на крыльцо, вынул чистый носовой платок и завязал узел.
Из передней Берг плывущим, нетерпеливым шагом вбежал в гостиную и обнял графа, поцеловал ручки у Наташи и Сони и поспешно спросил о здоровье мамаши.
– Какое теперь здоровье? Ну, рассказывай же, – сказал граф, – что войска? Отступают или будет еще сраженье?
– Один предвечный бог, папаша, – сказал Берг, – может решить судьбы отечества. Армия горит духом геройства, и теперь вожди, так сказать, собрались на совещание. Что будет, неизвестно. Но я вам скажу вообще, папаша, такого геройского духа, истинно древнего мужества российских войск, которое они – оно, – поправился он, – показали или выказали в этой битве 26 числа, нет никаких слов достойных, чтоб их описать… Я вам скажу, папаша (он ударил себя в грудь так же, как ударял себя один рассказывавший при нем генерал, хотя несколько поздно, потому что ударить себя в грудь надо было при слове «российское войско»), – я вам скажу откровенно, что мы, начальники, не только не должны были подгонять солдат или что нибудь такое, но мы насилу могли удерживать эти, эти… да, мужественные и древние подвиги, – сказал он скороговоркой. – Генерал Барклай до Толли жертвовал жизнью своей везде впереди войска, я вам скажу. Наш же корпус был поставлен на скате горы. Можете себе представить! – И тут Берг рассказал все, что он запомнил, из разных слышанных за это время рассказов. Наташа, не спуская взгляда, который смущал Берга, как будто отыскивая на его лице решения какого то вопроса, смотрела на него.
– Такое геройство вообще, каковое выказали российские воины, нельзя представить и достойно восхвалить! – сказал Берг, оглядываясь на Наташу и как бы желая ее задобрить, улыбаясь ей в ответ на ее упорный взгляд… – «Россия не в Москве, она в сердцах се сынов!» Так, папаша? – сказал Берг.
В это время из диванной, с усталым и недовольным видом, вышла графиня. Берг поспешно вскочил, поцеловал ручку графини, осведомился о ее здоровье и, выражая свое сочувствие покачиваньем головы, остановился подле нее.
– Да, мамаша, я вам истинно скажу, тяжелые и грустные времена для всякого русского. Но зачем же так беспокоиться? Вы еще успеете уехать…
– Я не понимаю, что делают люди, – сказала графиня, обращаясь к мужу, – мне сейчас сказали, что еще ничего не готово. Ведь надо же кому нибудь распорядиться. Вот и пожалеешь о Митеньке. Это конца не будет?
Граф хотел что то сказать, но, видимо, воздержался. Он встал с своего стула и пошел к двери.
Берг в это время, как бы для того, чтобы высморкаться, достал платок и, глядя на узелок, задумался, грустно и значительно покачивая головой.
– А у меня к вам, папаша, большая просьба, – сказал он.
– Гм?.. – сказал граф, останавливаясь.
– Еду я сейчас мимо Юсупова дома, – смеясь, сказал Берг. – Управляющий мне знакомый, выбежал и просит, не купите ли что нибудь. Я зашел, знаете, из любопытства, и там одна шифоньерочка и туалет. Вы знаете, как Верушка этого желала и как мы спорили об этом. (Берг невольно перешел в тон радости о своей благоустроенности, когда он начал говорить про шифоньерку и туалет.) И такая прелесть! выдвигается и с аглицким секретом, знаете? А Верочке давно хотелось. Так мне хочется ей сюрприз сделать. Я видел у вас так много этих мужиков на дворе. Дайте мне одного, пожалуйста, я ему хорошенько заплачу и…
Граф сморщился и заперхал.
– У графини просите, а я не распоряжаюсь.
– Ежели затруднительно, пожалуйста, не надо, – сказал Берг. – Мне для Верушки только очень бы хотелось.
– Ах, убирайтесь вы все к черту, к черту, к черту и к черту!.. – закричал старый граф. – Голова кругом идет. – И он вышел из комнаты.
Графиня заплакала.
– Да, да, маменька, очень тяжелые времена! – сказал Берг.
Наташа вышла вместе с отцом и, как будто с трудом соображая что то, сначала пошла за ним, а потом побежала вниз.
На крыльце стоял Петя, занимавшийся вооружением людей, которые ехали из Москвы. На дворе все так же стояли заложенные подводы. Две из них были развязаны, и на одну из них влезал офицер, поддерживаемый денщиком.
– Ты знаешь за что? – спросил Петя Наташу (Наташа поняла, что Петя разумел: за что поссорились отец с матерью). Она не отвечала.
– За то, что папенька хотел отдать все подводы под ранепых, – сказал Петя. – Мне Васильич сказал. По моему…
– По моему, – вдруг закричала почти Наташа, обращая свое озлобленное лицо к Пете, – по моему, это такая гадость, такая мерзость, такая… я не знаю! Разве мы немцы какие нибудь?.. – Горло ее задрожало от судорожных рыданий, и она, боясь ослабеть и выпустить даром заряд своей злобы, повернулась и стремительно бросилась по лестнице. Берг сидел подле графини и родственно почтительно утешал ее. Граф с трубкой в руках ходил по комнате, когда Наташа, с изуродованным злобой лицом, как буря ворвалась в комнату и быстрыми шагами подошла к матери.
– Это гадость! Это мерзость! – закричала она. – Это не может быть, чтобы вы приказали.
Берг и графиня недоумевающе и испуганно смотрели на нее. Граф остановился у окна, прислушиваясь.
– Маменька, это нельзя; посмотрите, что на дворе! – закричала она. – Они остаются!..
– Что с тобой? Кто они? Что тебе надо?
– Раненые, вот кто! Это нельзя, маменька; это ни на что не похоже… Нет, маменька, голубушка, это не то, простите, пожалуйста, голубушка… Маменька, ну что нам то, что мы увезем, вы посмотрите только, что на дворе… Маменька!.. Это не может быть!..
Граф стоял у окна и, не поворачивая лица, слушал слова Наташи. Вдруг он засопел носом и приблизил свое лицо к окну.
Графиня взглянула на дочь, увидала ее пристыженное за мать лицо, увидала ее волнение, поняла, отчего муж теперь не оглядывался на нее, и с растерянным видом оглянулась вокруг себя.
– Ах, да делайте, как хотите! Разве я мешаю кому нибудь! – сказала она, еще не вдруг сдаваясь.
– Маменька, голубушка, простите меня!
Но графиня оттолкнула дочь и подошла к графу.
– Mon cher, ты распорядись, как надо… Я ведь не знаю этого, – сказала она, виновато опуская глаза.
– Яйца… яйца курицу учат… – сквозь счастливые слезы проговорил граф и обнял жену, которая рада была скрыть на его груди свое пристыженное лицо.
– Папенька, маменька! Можно распорядиться? Можно?.. – спрашивала Наташа. – Мы все таки возьмем все самое нужное… – говорила Наташа.
Граф утвердительно кивнул ей головой, и Наташа тем быстрым бегом, которым она бегивала в горелки, побежала по зале в переднюю и по лестнице на двор.
Люди собрались около Наташи и до тех пор не могли поверить тому странному приказанию, которое она передавала, пока сам граф именем своей жены не подтвердил приказания о том, чтобы отдавать все подводы под раненых, а сундуки сносить в кладовые. Поняв приказание, люди с радостью и хлопотливостью принялись за новое дело. Прислуге теперь это не только не казалось странным, но, напротив, казалось, что это не могло быть иначе, точно так же, как за четверть часа перед этим никому не только не казалось странным, что оставляют раненых, а берут вещи, но казалось, что не могло быть иначе.
Все домашние, как бы выплачивая за то, что они раньше не взялись за это, принялись с хлопотливостью за новое дело размещения раненых. Раненые повыползли из своих комнат и с радостными бледными лицами окружили подводы. В соседних домах тоже разнесся слух, что есть подводы, и на двор к Ростовым стали приходить раненые из других домов. Многие из раненых просили не снимать вещей и только посадить их сверху. Но раз начавшееся дело свалки вещей уже не могло остановиться. Было все равно, оставлять все или половину. На дворе лежали неубранные сундуки с посудой, с бронзой, с картинами, зеркалами, которые так старательно укладывали в прошлую ночь, и всё искали и находили возможность сложить то и то и отдать еще и еще подводы.
– Четверых еще можно взять, – говорил управляющий, – я свою повозку отдаю, а то куда же их?
– Да отдайте мою гардеробную, – говорила графиня. – Дуняша со мной сядет в карету.
Отдали еще и гардеробную повозку и отправили ее за ранеными через два дома. Все домашние и прислуга были весело оживлены. Наташа находилась в восторженно счастливом оживлении, которого она давно не испытывала.
– Куда же его привязать? – говорили люди, прилаживая сундук к узкой запятке кареты, – надо хоть одну подводу оставить.
– Да с чем он? – спрашивала Наташа.
– С книгами графскими.
– Оставьте. Васильич уберет. Это не нужно.
В бричке все было полно людей; сомневались о том, куда сядет Петр Ильич.
– Он на козлы. Ведь ты на козлы, Петя? – кричала Наташа.
Соня не переставая хлопотала тоже; но цель хлопот ее была противоположна цели Наташи. Она убирала те вещи, которые должны были остаться; записывала их, по желанию графини, и старалась захватить с собой как можно больше.
Во втором часу заложенные и уложенные четыре экипажа Ростовых стояли у подъезда. Подводы с ранеными одна за другой съезжали со двора.
Коляска, в которой везли князя Андрея, проезжая мимо крыльца, обратила на себя внимание Сони, устраивавшей вместе с девушкой сиденья для графини в ее огромной высокой карете, стоявшей у подъезда.
– Это чья же коляска? – спросила Соня, высунувшись в окно кареты.
– А вы разве не знали, барышня? – отвечала горничная. – Князь раненый: он у нас ночевал и тоже с нами едут.
– Да кто это? Как фамилия?
– Самый наш жених бывший, князь Болконский! – вздыхая, отвечала горничная. – Говорят, при смерти.
Соня выскочила из кареты и побежала к графине. Графиня, уже одетая по дорожному, в шали и шляпе, усталая, ходила по гостиной, ожидая домашних, с тем чтобы посидеть с закрытыми дверями и помолиться перед отъездом. Наташи не было в комнате.
– Maman, – сказала Соня, – князь Андрей здесь, раненый, при смерти. Он едет с нами.
Графиня испуганно открыла глаза и, схватив за руку Соню, оглянулась.
– Наташа? – проговорила она.
И для Сони и для графини известие это имело в первую минуту только одно значение. Они знали свою Наташу, и ужас о том, что будет с нею при этом известии, заглушал для них всякое сочувствие к человеку, которого они обе любили.
– Наташа не знает еще; но он едет с нами, – сказала Соня.
– Ты говоришь, при смерти?
Соня кивнула головой.
Графиня обняла Соню и заплакала.
«Пути господни неисповедимы!» – думала она, чувствуя, что во всем, что делалось теперь, начинала выступать скрывавшаяся прежде от взгляда людей всемогущая рука.
– Ну, мама, все готово. О чем вы?.. – спросила с оживленным лицом Наташа, вбегая в комнату.
– Ни о чем, – сказала графиня. – Готово, так поедем. – И графиня нагнулась к своему ридикюлю, чтобы скрыть расстроенное лицо. Соня обняла Наташу и поцеловала ее.
Наташа вопросительно взглянула на нее.
– Что ты? Что такое случилось?
– Ничего… Нет…
– Очень дурное для меня?.. Что такое? – спрашивала чуткая Наташа.
Соня вздохнула и ничего не ответила. Граф, Петя, m me Schoss, Мавра Кузминишна, Васильич вошли в гостиную, и, затворив двери, все сели и молча, не глядя друг на друга, посидели несколько секунд.
Граф первый встал и, громко вздохнув, стал креститься на образ. Все сделали то же. Потом граф стал обнимать Мавру Кузминишну и Васильича, которые оставались в Москве, и, в то время как они ловили его руку и целовали его в плечо, слегка трепал их по спине, приговаривая что то неясное, ласково успокоительное. Графиня ушла в образную, и Соня нашла ее там на коленях перед разрозненно по стене остававшимися образами. (Самые дорогие по семейным преданиям образа везлись с собою.)
На крыльце и на дворе уезжавшие люди с кинжалами и саблями, которыми их вооружил Петя, с заправленными панталонами в сапоги и туго перепоясанные ремнями и кушаками, прощались с теми, которые оставались.
Как и всегда при отъездах, многое было забыто и не так уложено, и довольно долго два гайдука стояли с обеих сторон отворенной дверцы и ступенек кареты, готовясь подсадить графиню, в то время как бегали девушки с подушками, узелками из дому в кареты, и коляску, и бричку, и обратно.
– Век свой все перезабудут! – говорила графиня. – Ведь ты знаешь, что я не могу так сидеть. – И Дуняша, стиснув зубы и не отвечая, с выражением упрека на лице, бросилась в карету переделывать сиденье.
– Ах, народ этот! – говорил граф, покачивая головой.
Старый кучер Ефим, с которым одним только решалась ездить графиня, сидя высоко на своих козлах, даже не оглядывался на то, что делалось позади его. Он тридцатилетним опытом знал, что не скоро еще ему скажут «с богом!» и что когда скажут, то еще два раза остановят его и пошлют за забытыми вещами, и уже после этого еще раз остановят, и графиня сама высунется к нему в окно и попросит его Христом богом ехать осторожнее на спусках. Он знал это и потому терпеливее своих лошадей (в особенности левого рыжего – Сокола, который бил ногой и, пережевывая, перебирал удила) ожидал того, что будет. Наконец все уселись; ступеньки собрались и закинулись в карету, дверка захлопнулась, послали за шкатулкой, графиня высунулась и сказала, что должно. Тогда Ефим медленно снял шляпу с своей головы и стал креститься. Форейтор и все люди сделали то же.
