Национальный памятник (США)
Национальный памятник (или национальный монумент) (англ. National monument) в США — природоохранная зона, которой может стать историческая достопримечательность, историческое или доисторическое образование или любой другой объект, представляющий исторический или научный интерес. Национальный памятник может находиться как на частной, так и на государственной земле. По закону о древностях 1906 года ("Antiquities Act") он создаётся либо заявлением президента США, либо по решению Конгресса[1]. Основной причиной возникновения такого закона было стремление сохранить индейские руины в восточных федеральных землях. Заявлением президент может создать природоохранную территорию, не дожидаясь решения Конгресса[2].
Национальные памятники находятся под управлением одного из федеральных ведомств: службы национальных парков США, службы американских лесов, службы охраны рыбных ресурсов и диких животных США или бюро управления землёй.
Первый национальный монумент — Девилз-Тауэр в штате Вайоминг, был создан президентом Теодором Рузвельтом 24 сентября 1906 года[3].
См. также
Напишите отзыв о статье "Национальный памятник (США)"
Примечания
- ↑ [law.cornell.edu/uscode/text/16/431 16 U.S. Code § 431 — National monuments; reservation of lands; relinquishment of private claims]. Cornell University Law School. Проверено 28 мая 2015.
- ↑ Robert W. Righter. [nps.gov/parkhistory/hisnps/npshistory/righter.htm National Monuments to National Parks: The Use of the Antiquities Act of 1906] (англ.) (5 March 2005). Проверено 28 мая 2015.
- ↑ Ray H. Mattison. [nps.gov/deto/learn/historyculture/first-fifty-years-monument-established.htm First Fifty Years — Monument Established] (англ.). National park service. Проверено 28 мая 2015.
Отрывок, характеризующий Национальный памятник (США)
Ежели бы полководцы руководились разумными причинами, казалось, как ясно должно было быть для Наполеона, что, зайдя за две тысячи верст и принимая сражение с вероятной случайностью потери четверти армии, он шел на верную погибель; и столь же ясно бы должно было казаться Кутузову, что, принимая сражение и тоже рискуя потерять четверть армии, он наверное теряет Москву. Для Кутузова это было математически ясно, как ясно то, что ежели в шашках у меня меньше одной шашкой и я буду меняться, я наверное проиграю и потому не должен меняться.Когда у противника шестнадцать шашек, а у меня четырнадцать, то я только на одну восьмую слабее его; а когда я поменяюсь тринадцатью шашками, то он будет втрое сильнее меня.
До Бородинского сражения наши силы приблизительно относились к французским как пять к шести, а после сражения как один к двум, то есть до сражения сто тысяч; ста двадцати, а после сражения пятьдесят к ста. А вместе с тем умный и опытный Кутузов принял сражение. Наполеон же, гениальный полководец, как его называют, дал сражение, теряя четверть армии и еще более растягивая свою линию. Ежели скажут, что, заняв Москву, он думал, как занятием Вены, кончить кампанию, то против этого есть много доказательств. Сами историки Наполеона рассказывают, что еще от Смоленска он хотел остановиться, знал опасность своего растянутого положения знал, что занятие Москвы не будет концом кампании, потому что от Смоленска он видел, в каком положении оставлялись ему русские города, и не получал ни одного ответа на свои неоднократные заявления о желании вести переговоры.
Давая и принимая Бородинское сражение, Кутузов и Наполеон поступили непроизвольно и бессмысленно. А историки под совершившиеся факты уже потом подвели хитросплетенные доказательства предвидения и гениальности полководцев, которые из всех непроизвольных орудий мировых событий были самыми рабскими и непроизвольными деятелями.
