Национал-социалистическая народная благотворительность
«Национал-социалистическая народная благотворительность» (нем. Nationalsozialistische Volkswohlfahrt, NSV) — в нацистской Германии зарегистрированная общественная организация, основанная НСДАП 3 мая 1933 г. через несколько месяцев после прихода партии к власти. Штаб-квартира организации находилась в Берлине.
История
После запрета организации «Рабочая благотворительность» в процессе унификации общественной и политической жизни в Германии в русле национал-социализма — «гляйхшальтунг» — Национал-социалистическая народная благотворительность превратилась в орган государственной власти, занимавшийся наряду с другими семью сохранившимися организациями вопросами благотворительности.
Несмотря на запрет «Рабочей благотворительности» Национал-социалистической народной благотворительности не удалось замкнуть на себе всю благотворительную деятельность, однако такие видные организации, как «Немецкий красный крест», «Благотворительная организация евангелической церкви» и католическая благотворительная организация «Каритас» были вытеснены на вторые роли.
Структура организации формировалась в соответствии с принципами партийного строительства: управление осуществлялось на местах, в округах и группах. В составе организации было образовано шесть управлений: организационное, финансовое, благотворительности и помощи несовершеннолетним, народного здравоохранения, пропаганды и образования. Директивы «NSV» издавало Главное управление народного благосостояния. К середине 1939 года в составе Национал-социалистической народной благотворительности функционировали 40 гау, 813 округов, 26138 организаций на местах, 97161 ячеек и 511689 блоков.
В годы массовой безработицы «NSV» оказывал нуждающимся семьям финансовую поддержку, начиная с 1938 года помощь «Народной благотворительности» свелась к оказанию услуг. Национал-социалистическая народная благотворительность открывала собственные детские сады, конкурировавшие с аналогичными детскими учреждениями при церкви. Члены партии приводили своих детей в новенькие детские сады, где им прививался культ фюрера под лозунгом в стихотворной форме: «Сложите ручки, наклоните головки и всегда думайте о фюрере. Он даст вам хлеб ваш насущный и спасёт от всех невзгод» (нем. Händchen falten, Köpfchen senken - immer an den Führer denken. Er gibt euch euer täglich Brot und rettet euch aus aller Not).
С началом Второй мировой войны «Народная благотворительность» всё больше принимало на себя функции государства, прежде всего, в вопросах работы с детьми и молодёжью. Начиная с 1940 года она занималась организацией отправки детей в возрасте до 10 лет в безопасные районы. Одно из наиболее известных направлений деятельности «NSV» — материнство и детство. Это подразделение курировало арийских женщин в течение всего срока беременности и после рождения ребёнка. В сложных случаях матерям также оказывалась финансовая поддержка. Дальше с матерями и детьми продолжали работу в детских садах и центрах помощи матерям.
Национал-социалистическая народная благотворительность финансировалась за счёт пожертвований и взносов его членов. На конец 1938 года на «NSV» бесплатно работало около миллиона человек. К началу войны в «Народной благотворительности» состояло 11 миллионов человек.
С 1933 года организация издавала ежемесячный журнал «Национал-социалистическая служба народу» (нем. Nationalsozialistischer Volksdienst), а с 1936 года — книжную серию «Вечная Германия» (нем. Ewiges Deutschland).
Основные направления деятельности и подразделения
В подчинении Национал-социалистической народной благотворительности находились следующие подразделения и учреждения:
- Помощь матери и ребёнку
- Работа с матерями при Германском союзе женщин
- Фонд Гитлера на обучение
- Детские сады
- Помощь по хозяйству
- Станции коммунального обслуживания
- Помощь несовершеннолетним
- Борьба с туберкулёзом
- Передвижные стоматологические кабинеты
- Вокзальная служба
- Помощь немецкому изобразительному искусству
- Помощь по вопросам питания
- Зимняя помощь
Библиография
- Oliver Kersten, Die Nationalsozialistische Volkswohlfahrt insbesondere im Zweiten Weltkrieg. Magisterarbeit am Friedrich-Meinecke-Institut der Freien Universität Berlin 1993, 160 Bl. Standorte: SAPMO-Bundesarchiv Bibliothek Berlin und Friedrich-Meinecke-Institut der Freien Universität Berlin
- Herwart Vorländer, Die NSV. Darstellung und Dokumentation einer nationalsozialistischen Organisation, Harald Bold Verlag, Boppard am Rhein 1988
Это заготовка статьи о Третьем рейхе. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Напишите отзыв о статье "Национал-социалистическая народная благотворительность"
Отрывок, характеризующий Национал-социалистическая народная благотворительность
Пьер жил y князя Василия Курагина и участвовал в разгульной жизни его сына Анатоля, того самого, которого для исправления собирались женить на сестре князя Андрея.– Знаете что, – сказал Пьер, как будто ему пришла неожиданно счастливая мысль, – серьезно, я давно это думал. С этою жизнью я ничего не могу ни решить, ни обдумать. Голова болит, денег нет. Нынче он меня звал, я не поеду.
– Дай мне честное слово, что ты не будешь ездить?
– Честное слово!
Уже был второй час ночи, когда Пьер вышел oт своего друга. Ночь была июньская, петербургская, бессумрачная ночь. Пьер сел в извозчичью коляску с намерением ехать домой. Но чем ближе он подъезжал, тем более он чувствовал невозможность заснуть в эту ночь, походившую более на вечер или на утро. Далеко было видно по пустым улицам. Дорогой Пьер вспомнил, что у Анатоля Курагина нынче вечером должно было собраться обычное игорное общество, после которого обыкновенно шла попойка, кончавшаяся одним из любимых увеселений Пьера.
«Хорошо бы было поехать к Курагину», подумал он.
Но тотчас же он вспомнил данное князю Андрею честное слово не бывать у Курагина. Но тотчас же, как это бывает с людьми, называемыми бесхарактерными, ему так страстно захотелось еще раз испытать эту столь знакомую ему беспутную жизнь, что он решился ехать. И тотчас же ему пришла в голову мысль, что данное слово ничего не значит, потому что еще прежде, чем князю Андрею, он дал также князю Анатолю слово быть у него; наконец, он подумал, что все эти честные слова – такие условные вещи, не имеющие никакого определенного смысла, особенно ежели сообразить, что, может быть, завтра же или он умрет или случится с ним что нибудь такое необыкновенное, что не будет уже ни честного, ни бесчестного. Такого рода рассуждения, уничтожая все его решения и предположения, часто приходили к Пьеру. Он поехал к Курагину.
Подъехав к крыльцу большого дома у конно гвардейских казарм, в которых жил Анатоль, он поднялся на освещенное крыльцо, на лестницу, и вошел в отворенную дверь. В передней никого не было; валялись пустые бутылки, плащи, калоши; пахло вином, слышался дальний говор и крик.
Игра и ужин уже кончились, но гости еще не разъезжались. Пьер скинул плащ и вошел в первую комнату, где стояли остатки ужина и один лакей, думая, что его никто не видит, допивал тайком недопитые стаканы. Из третьей комнаты слышались возня, хохот, крики знакомых голосов и рев медведя.
Человек восемь молодых людей толпились озабоченно около открытого окна. Трое возились с молодым медведем, которого один таскал на цепи, пугая им другого.
– Держу за Стивенса сто! – кричал один.
– Смотри не поддерживать! – кричал другой.
– Я за Долохова! – кричал третий. – Разними, Курагин.
– Ну, бросьте Мишку, тут пари.
– Одним духом, иначе проиграно, – кричал четвертый.
– Яков, давай бутылку, Яков! – кричал сам хозяин, высокий красавец, стоявший посреди толпы в одной тонкой рубашке, раскрытой на средине груди. – Стойте, господа. Вот он Петруша, милый друг, – обратился он к Пьеру.
Другой голос невысокого человека, с ясными голубыми глазами, особенно поражавший среди этих всех пьяных голосов своим трезвым выражением, закричал от окна: «Иди сюда – разойми пари!» Это был Долохов, семеновский офицер, известный игрок и бретёр, живший вместе с Анатолем. Пьер улыбался, весело глядя вокруг себя.
– Ничего не понимаю. В чем дело?
– Стойте, он не пьян. Дай бутылку, – сказал Анатоль и, взяв со стола стакан, подошел к Пьеру.
– Прежде всего пей.
Пьер стал пить стакан за стаканом, исподлобья оглядывая пьяных гостей, которые опять столпились у окна, и прислушиваясь к их говору. Анатоль наливал ему вино и рассказывал, что Долохов держит пари с англичанином Стивенсом, моряком, бывшим тут, в том, что он, Долохов, выпьет бутылку рому, сидя на окне третьего этажа с опущенными наружу ногами.
– Ну, пей же всю! – сказал Анатоль, подавая последний стакан Пьеру, – а то не пущу!
– Нет, не хочу, – сказал Пьер, отталкивая Анатоля, и подошел к окну.
Долохов держал за руку англичанина и ясно, отчетливо выговаривал условия пари, обращаясь преимущественно к Анатолю и Пьеру.
Долохов был человек среднего роста, курчавый и с светлыми, голубыми глазами. Ему было лет двадцать пять. Он не носил усов, как и все пехотные офицеры, и рот его, самая поразительная черта его лица, был весь виден. Линии этого рта были замечательно тонко изогнуты. В средине верхняя губа энергически опускалась на крепкую нижнюю острым клином, и в углах образовывалось постоянно что то вроде двух улыбок, по одной с каждой стороны; и всё вместе, а особенно в соединении с твердым, наглым, умным взглядом, составляло впечатление такое, что нельзя было не заметить этого лица. Долохов был небогатый человек, без всяких связей. И несмотря на то, что Анатоль проживал десятки тысяч, Долохов жил с ним и успел себя поставить так, что Анатоль и все знавшие их уважали Долохова больше, чем Анатоля. Долохов играл во все игры и почти всегда выигрывал. Сколько бы он ни пил, он никогда не терял ясности головы. И Курагин, и Долохов в то время были знаменитостями в мире повес и кутил Петербурга.