Начало времён

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Начало времён
Year One
Жанр

комедия

Режиссёр

Гарольд Рэмис

Продюсер

Джадд Апатоу
Гарольд Рэмис
Клейтон Таунсенд

Автор
сценария

Гарольд Рэмис

В главных
ролях

Джек Блэк
Майкл Сера

Оператор

Алар Кивило

Композитор

Теодор Шепир

Кинокомпания

Columbia Pictures

Длительность

97 мин

Бюджет

75 млн $

Страна

США США

Год

2009

IMDb

ID 1045778

К:Фильмы 2009 года

«Начало времён» (англ. Year One) — кинокомедия 2009 года. Фильм пародирует основные библейские события из Ветхого завета.





Сюжет

Зет и Ох — два соплеменника из поселка охотников и собирателей каменного века. Однажды Зет нарушает запрет и срывает плод с Древа познания, за это его изгоняют из племени. Верный Ох уходит с другом. Вскоре они встречают двух девушек из своего племени, попавших в рабство. Зет и Ох стремятся освободить девушек и завоевать их любовь, из-за чего постоянно попадают в неприятности. Во время своих приключений герои встречают многих ветхозаветных персонажей и даже попадают в Содом.

Отсылки к Библии и мифологии

  • Фильм богат сюжетами из Библии. Например, когда Зет и Ох встречают иноживущих людей в поле при охоте на быков, узнают, что их имена - Каин и Авель, как из легенды про братьев Каина и Авеля, злой Каин из зависти убивает своего доброго брата Авеля камнем и пытается скрыть это, так же повторяется и в фильме. Соответственно, в фильме Каин после убийства брата на заданный людьми вопрос «Где Авель?» отвечает: «Разве я сторож брату своему?». Идентично, как и в легенде.
  • В начале фильма Зет пробует яблоко с дерева познания.
  • Также в фильме присутствуют города Содом и Гоморра.
  • В одной из сцен пародируется жертвоприношение Исаака.

В ролях

Напишите отзыв о статье "Начало времён"

Ссылки


Отрывок, характеризующий Начало времён

– Марья Дмитриевна, пустите меня к ней ради Бога! – сказала она. Марья Дмитриевна, не отвечая ей, отперла дверь и вошла. «Гадко, скверно… В моем доме… Мерзавка, девчонка… Только отца жалко!» думала Марья Дмитриевна, стараясь утолить свой гнев. «Как ни трудно, уж велю всем молчать и скрою от графа». Марья Дмитриевна решительными шагами вошла в комнату. Наташа лежала на диване, закрыв голову руками, и не шевелилась. Она лежала в том самом положении, в котором оставила ее Марья Дмитриевна.
– Хороша, очень хороша! – сказала Марья Дмитриевна. – В моем доме любовникам свидания назначать! Притворяться то нечего. Ты слушай, когда я с тобой говорю. – Марья Дмитриевна тронула ее за руку. – Ты слушай, когда я говорю. Ты себя осрамила, как девка самая последняя. Я бы с тобой то сделала, да мне отца твоего жалко. Я скрою. – Наташа не переменила положения, но только всё тело ее стало вскидываться от беззвучных, судорожных рыданий, которые душили ее. Марья Дмитриевна оглянулась на Соню и присела на диване подле Наташи.
– Счастье его, что он от меня ушел; да я найду его, – сказала она своим грубым голосом; – слышишь ты что ли, что я говорю? – Она поддела своей большой рукой под лицо Наташи и повернула ее к себе. И Марья Дмитриевна, и Соня удивились, увидав лицо Наташи. Глаза ее были блестящи и сухи, губы поджаты, щеки опустились.
– Оставь… те… что мне… я… умру… – проговорила она, злым усилием вырвалась от Марьи Дмитриевны и легла в свое прежнее положение.
– Наталья!… – сказала Марья Дмитриевна. – Я тебе добра желаю. Ты лежи, ну лежи так, я тебя не трону, и слушай… Я не стану говорить, как ты виновата. Ты сама знаешь. Ну да теперь отец твой завтра приедет, что я скажу ему? А?
Опять тело Наташи заколебалось от рыданий.
– Ну узнает он, ну брат твой, жених!
– У меня нет жениха, я отказала, – прокричала Наташа.
– Всё равно, – продолжала Марья Дмитриевна. – Ну они узнают, что ж они так оставят? Ведь он, отец твой, я его знаю, ведь он, если его на дуэль вызовет, хорошо это будет? А?
– Ах, оставьте меня, зачем вы всему помешали! Зачем? зачем? кто вас просил? – кричала Наташа, приподнявшись на диване и злобно глядя на Марью Дмитриевну.
– Да чего ж ты хотела? – вскрикнула опять горячась Марья Дмитриевна, – что ж тебя запирали что ль? Ну кто ж ему мешал в дом ездить? Зачем же тебя, как цыганку какую, увозить?… Ну увез бы он тебя, что ж ты думаешь, его бы не нашли? Твой отец, или брат, или жених. А он мерзавец, негодяй, вот что!
– Он лучше всех вас, – вскрикнула Наташа, приподнимаясь. – Если бы вы не мешали… Ах, Боже мой, что это, что это! Соня, за что? Уйдите!… – И она зарыдала с таким отчаянием, с каким оплакивают люди только такое горе, которого они чувствуют сами себя причиной. Марья Дмитриевна начала было опять говорить; но Наташа закричала: – Уйдите, уйдите, вы все меня ненавидите, презираете. – И опять бросилась на диван.